Шкаф (сборник драбблов)

      Экскурсия длилась долго. Слишком долго для того у кого осталось две недели, прежде, чем умереть. Андреа чувствовала, что начинает злиться. Время ощущалось издевательски осязаемо. Мысли роем кружили в голове.       Мисс Блэк, мерзкая гарпия, специально тянула время желая насолить девушке. Она согласилась помочь с ответом на загадку, но не говорила, что будет хорошо относиться к Андреа.       Причины стервозности преподавателя были просты и понятны. После того, как мисс Блэк застала Андреа с Мёрфи на пороге своего кабинета, она так и не смогла наказать их. Наверняка, это стало её открытым гештальтом. Обвинить студентов в чем-то конкретном Блэк не решилась, поскольку сама в тот вечер нарушила правила университета — пить на рабочем месте непозволительно. Скажи она что-то о том вечере администрации университета и её маленький секрет мог раскрыться. Потерять репутацию в глазах руководства мисс Блэк не стремилась. Они разошлись, заключив негласный пакт о взаимном игнорировании.       Но Андреа пришлось нарушить хрупкое молчание и обратиться к мисс Блэк за помощью. Конечно, гарпия не упустила случая усложнить жизнь Андреа, как только подвернулась возможность. Мисс Блэк заставила её посетить чёртову выставку, смысла в которой было меньше, чем в созерцании тараканьих бегов.       — О богах Олимпийцах сложилось бесчисленное количество легенд. Мы уделим время каждому и начнём с бога Громовержца, — безэмоциональный тон экскурсовода убивал все зачатки заинтересованности в группе, — представляю вашему вниманию, верховный бог Олимпа — Зевс.       Мистер «я доведу до сонной комы свою аудиторию» подвел всех зрителей к мраморной фигуре, облаченной в длинную тунику. Бородатый мужчина сжимал жезл, напоминающий копье, и смотрел на студентов, не скрывая мраморной надменности. Как там сказал Пирс? «Боги полны высокомерия»? Может быть, он прав. Зевс выглядел сильным и самоуверенным, будто в его руках сосредоточилась власть над всем миром.       — У этого бога было так много жён и любовниц, что можно сбиться со счета.       Это, конечно здорово, но Андреа не интересовали любовные победы пропавшего божества. Она хотела получить помощь от стервы, ведущей лекции по мифологии, и разобраться с проклятием, а не тратить время жизни своих друзей.       «Было бы не плохо встретить реального Зевса,» — мрачно подумала девушка, придирчиво рассматривая статую. Кое-где на мраморе имелись сколы и трещины, свидетельствующие о времени создания скульптуры, — мог бы хоть намекнуть, где прячется».       — Детство у Зевса было не самым радужным. Его папаша Кронос не дружил с головой, поэтому съедал своих детей, сразу после рождения, — кто-то из студентов засмеялся, выудив попытку шутить в скучающей интонации экскурсовода, но лицо Андреа оставалось бесстрастным. Теперь эти истории не казались ей забавным вымыслом, — Но, как вы, наверняка, все знаете, это все происходило потому, что некогда отцу Зевса предсказали, что один из его детей свергнет его. Кроносу это не понравилось, вот он и решил подстраховаться.       «Очень интересно, — саркастически подумала девушка, — а нет легенды, где все олимпийцы умерли в более позднее время?»       Андреа волновало то, что случится в будущем. Предсказание въелось в подкорку ее головы и в течении дня напоминало о себе, затмевая другие мысли. Она закрывала глаза и сознание рисовало Андреа мертвых олимпийцев, истекающих кровью у ее ног. Афродита, утратившая красоту вместе с живым румянцем, Аполлон, застывший в неестественной позе и другие боги, поражённые смертью. Девушка отгоняла от себя страшные детали возможного будущего, но они настигали ее, словно кошмар наяву. На языке чувствовался металлический привкус, а в ушах стоял рев сражения. Может быть, не стоило спрашивать Мойр о её будущем?       «Будущее почти невозможно изменить» — шепотом, у самого уха, повторились слова предсказательницы. Андреа вздрогнула и обернулась. Но Мойры рядом не оказалось.       Что, если будущее не удастся изменить? Что, если «новые боги» победят олимпийцев?       — Бред какой-то, — пробубнила девушка себе под нос.       Андреа помотала головой, прогоняя страшные образы, и вернула свое внимание к экскурсии. Экскурсовод оставил Зевса и перешёл к статуе в центре выставочного зала.       Мраморная девушка, возвышающаяся на постаменте, казалась до боли знакомой. Свет проникал сквозь холодный мрамор, оживляя её античное лицо. Поза застывшей в движении охотницы, сжимающей лук в одной руке и стрелу в другой, придавала скульптуре ещё больше жизни. У её ног в прыжке замер олень, туника повторяла движение тела, а глаза выражали непоколебимость. Девушка выглядела так, будто Андреа знала её лично. Необъяснимое чувство дежавю пробудилось в груди студентки. Андреа обвела глазами скульптуру, изучая линии и формы камня, пытаясь понять, что же в скульптуре показалось таким знакомым.       — А это вечно юная богиня охоты, — протянул экскурсовод, подходя к статуи девушки с луком в руках, — Ар-те-ми-да. Запомните, а лучше запишите. Что мы знаем об Артемиде?       — Действительно, что? — буркнула Андреа, скрестив руки на груди. Она вновь окинула взглядом скульптуру и ощутила новый прилив узнавания. Андреа смотрела на свое собственное изображение. Такой она была?       Всё это казалось таким невероятным ещё несколько дней назад, но теперь мысль о том, что она является богиней воспринималась куда спокойней. Андреа просыпалась медленно, но злость в ней проснулась быстрей. Голова болела от пробивающихся воспоминаний и напряжения. Новые и старые боги кружили вокруг, пытаясь перетянуть Андреа на свою сторону и она не знала кому верить. Как вообще можно определиться со стороной, если ты ничего о себе не помнишь?       — Артемида, как и многие подобные ей богини, защищает женщин и детей, облегчает страдания умирающих. Короче, ассоциируется одновременно и с рождением, и со смертью. Уникальна и удивительна природа этой богини…       «Да, да, да, — закатила глаза девушка, — как и других одиннадцати неудачников с Олимпа, потерявших себя в мире людей. Весьма уникально было навлечь на себя проклятие о котором ни черта не помнишь, а когда вспоминаешь умираешь быстрей, чем успеваешь его снять».       — Существует множество мифов об Артемиде. Она была одной из трех главных богинь дев греческой мифологии, и существует несколько мифов, связанных с защитой ее целомудрия…       Андреа захотелось выйти из зала, хлопнуть дверью и никогда больше не возвращаться в это здание. Ей почему-то стало противно от того, что её личная жизнь становится достоянием общественности. Да, это мифы и легенды, — всего лишь предания о божествах, которые передаются людьми веками. Сказки. К тому же, никто не знает, что предмет обсуждения находится среди посетителей. Да и сама Андреа не так давно вспомнила о своей божественной сути, и то частично. Но какого черта?       — Актеон был сыном Аристея, незначительного бога и Автонои, дочери основателя города Фивы. Актеон был охотником. Однажды, после утомительной охоты, Артемида купалась в водах весеннего Парфения среди леса на горе Китаерон, — тем же монотонным голосом говорил экскурсовод, — Актеон случайно бродил по лесу со своими собаками и наткнулся на богиню, увидев ее голой.       «Прекрасно, — мысленно скривилась Андреа, — картинки, случайно, не покажете?»       — Изумленный ее восхитительной красотой, он попытался навязать себя ей.       — Вашей маме зять не нужен? — заржал кто-то из группы. Остальные подхватили смех, вызывая в Андреа ещё большее раздражение.       — Будучи девственной богиней, Артемида была возмущена его смелостью и превратила Актеона в оленя.       «Если бы я помнила, как это делается, — мысленно прокомментировала девушка, — повторила бы этот фокус сейчас. Организовала бы целое стадо парнокопытных».       — Вскоре превращенного охотника заметили его собственные гончие, и безжалостно преследовали его. Не зная, что олень был их собственным хозяином, яростные псы загнали животное в угол и убили его, разорвав на части.       — Кроваво, но справедливо, — фыркнула Андреа. Кажется, в ней заговорила та самая мифологическая Артемида.       — Просто у неё нормального мужика не было, — отозвался отличившийся ранее шутник. Андреа закатила глаза, мечтая увидеть, как его лицо превращается в оленью морду.       — Продолжим, — безразлично призвал всех к порядку экскурсовод, — В детстве Артемида попросила своего отца Зевса подарить ей семь желаний: остаться девственницей навеки; иметь много имен, чтобы ее отличали от брата Аполлона; быть предвестницей света; иметь лук и стрелы и тунику до колен, чтобы иметь возможность охотиться; иметь 60 «дочерей Океаноса» — все девяти лет, чтобы они стали ее хором; и иметь 20 нимф в качестве служанок, чтобы они присматривали за ее псами и луком, пока она спит. Она не хотела, чтобы ей посвящали город, но хотела править горами и лесами, а также помогать женщинам ослаблять боль во время рождения детей. Зевс так растрогался, что подарил ей все, что она просила, но одно желание так и осталось незагаданным. Что бы вы попросили на её месте?       — Деньги! — выдал свою версию шутник, — Сейчас бы точно пригодились.       — К чему богине деньги, тупица? — спросил кто-то другой.       — А ты бы что попросил?       — Бессмертие, конечно.       — Боги и так бессмертны, — лениво прокомментировал экскурсовод.       — Если бы, — фыркнула Андреа, мысленно умоляя вселённую, чтобы экскурсия закончилась быстрей.       Она чувствовала себя заложницей обстоятельств и злилась от бессилия. Неужели воспоминания нельзя вернуть все и разом? Хотя, кто знает, как оно должно быть правильно. К Хизер вернулось все и сразу и она стала другой. Кардинально другой. Может быть, восстанавливая память по кусочкам, Андреа сможет сохранить частичку той, кем является сейчас?       — Седьмое желание действительно осталось не загаданным, — знакомый вкрадчивый голос раздался за спиной Андреа.       — Мёрфи! — она обернулась и не задумываясь кинулась в объятия цербера, — я не ожидала видеть тебя здесь.       — Полегче, принцесса, — он улыбнулся обнимая девушку в ответ, — не теряй образ целомудрия.       Андреа усмехнулась, вдохнув запах парня прежде чем отстраниться. Он пах уверенностью и насмешкой над пафосом стремительно развивающихся событий. Казалось, Мёрфи не боится времени, потому что усмирит и его. От чего-то рядом с ним Андреа всегда становилось спокойно. Одно его присутствие убеждало её в том, что все под контролем и завершится наилучшим образом. Вот и сейчас, злость Андреа уже не казалась такой колючей, а беспомощность перед судьбой пригнула голову, встретившись с Мёрфи.       — Ах да, целомудрие, — усмехнулась девушка, вспомнив их совместные шалости. Очень целомудренно было позволить себя ласкать в шкафу под носом у мисс Блэк, — Что ты здесь делаешь?       — Приглядываю за тобой, — Мёрфи лукаво улыбнулся, заправив за ухо Андреа, выбившийся из ее причёски локон. Было в этом движении что-то интимное, что-то скрытое для посторонних, но понятное для них двоих, — вдруг тебе потребуется геройская помощь.       — Думаю, сейчас как раз тот случай, — честно призналась девушка, — спасешь меня от самой скучной экскурсии в жизни?       Как и полагается героям, Мёрфи совершил свой подвиг. Он крепко сжал ладонь Андреа в своей и потянул девушку в сторону. Она послушно последовала за парнем, чувствуя, как волнение от его близости разгоняет кровь по венам.       Мёрфи провел её по коридору, свернул на пожарную лестницу, миновал пролёт и остановился у двери с надписью «посторонним вход запрещён». На секунду Андреа задумалась: могут ли они вот так просто ворваться в комнату, предназначенную для персонала? Разве это правильно?       — Что ты задумал? — Андреа, завороженно наблюдала за тем, как на уверенном лице появляется хитрая ухмылка.       — Тебе понравится, — шепнул он, подмигнув, — просто доверься мне.       Мёрфи толкнул дверь и увлек за собой девушку. Удивительно легко Андреа отбросила сомнения и последовала за ним в темноту запретной комнаты. Что значит «правильно» и «неправильно», когда у тебя остается две недели?       — Где мы? — шёпотом спросила Андреа, крепче сжимая руку парня. В помещении не было окон, а потому темнота казалась густой и непроглядной.       — Архив, принцесса, — торжественно объявил Мёрфи, включая свет. Он помнил о её страхе замкнутых и тёмных помещений.       Андреа прищурилась от неожиданной яркости ламп и вопросительно уставилась на Мёрфи. Для чего они здесь? Архив музея выглядел скорее, как склад. Скульптуры и картины разных размеров скрывались под тяжелой плотной тканью, на рабочем столе в дальнем углу помещения пылилась кипа бумаг, а ряд высоких стеллажей заполняли небольшие коробки с надписями «Архаика. Не вскрывать», «Осколки. Терракота», «Свитки. Египет. 1549—1069 до н. э.» и т.д. Мёрфи привел Андреа в место, где скрываются древности не удостоенные чести быть выставленными на всеобщее обозрение.       — Музеи уделяют так много времени очевидным и всем известным экспонатам, не удивительно, что ты заскучала, — произнес Мёрфи, поворачиваясь к девушке. Он все еще сжимал ее ладонь в своей и это отзывалось приятным теплом в груди девушки, — Я покажу тебе кое-что другое, если ты не против?       — Что же это? — тревога за будущее уступила место любопытству и Андреа последовала за Мёрфи.       В конце концов, мисс Блэк не собирается приходить раньше, чем закончится экскурсия, а значит у Андреа есть как минимум час. Час, который ей хочется провести рядом с цербером. Ах, если бы у них было больше времени друг для друга.       Мёрфи провел Андреа в дальний угол и остановился у огромной картины, закрытой той же тяжелой тканью, что и прочие. Он выпустил руку Андреа, заставив почувствовать холод окружающего их пространства, и подошел ближе к скрытому от глаз экспонату. Девушка поежилась, чувствуя прилив тревожности, накатившей на нее стоило им разомкнуть руки.       — Ты начинаешь вспоминать себя, — серьезно произнес Мёрфи, поймав взглядом глаза Андреа. Она заметила, как потемнели его собственные, но не удивилась. За последнее время произошло слишком много шокирующих событий, чтобы удивляться темнеющим глазам цербера, — значит, я могу рассказать тебе немного больше.       Мёрфи выглядел так, будто собирался с силами прежде, чем продолжить. Он скользнул взглядом по лицу Андреа, будто боялся обнаружить в ней что-то. Она уже видела его таким. Тогда, в отеле, когда он раскрыл себя Андреа. Тогда он боялся, что она не примет его, назовет монстром и не подпустит к себе. Что же тревожит цербера сейчас?       — Ты можешь сказать мне все, — выпалила Андреа, боясь, что Мёрфи расценит ее молчание по своему, — хватит уже оберегать меня от воспоминаний. Я хочу знать как можно больше, чтобы понимать что происходит в этом чертовом мире и как с этим быть.       Это была чистая правда. Андреа хотела разобраться со всем, что ее окружает. Хотела иметь все паззлы, чтобы собрать полную картину и понять, как действовать. Она не желала слепо подыгрывать Аиде и Аполлону. Андреа должна была принять решение самостоятельно, руководствуясь разумом и логикой, а не интуицией.       Мёрфи коротко кивнул, принимая ее решимость, и одним движением стянул ткань с картины.       Андреа удивленно ахнула, увидев изображение, и машинально подалась на встречу полотну.       На картине была изображена жуткая сцена, поднимающая праведный гнев в груди пробуждающейся богини. Греческий герой со светлыми кудрями, спадающими на лоб, тащил за собой огромного трехглавого пса. Животное упиралось могучими лапами в землю, мотало головой и скалилось, брызгая слюной от усилия. Все происходило на глазах у сотен прорисованных художником человеческих душ. Они смотрели за тем, как существо сопротивляется, но не двигались с места, будто не могли или не хотели помочь.       Андреа ощутила отчаяние и боль, которые вдруг охватили ее. Глаза девушки скользнули к табличке прикрученной к раме внизу «Геракл, побеждающий адского пса».       — Это… это было на самом деле? — едва слышно спросила она, повернувшись к Мёрфи.       — Да, принцесса, — кивнул он, подойдя ближе к девушке и оценивая картину, как придирчивый зритель, — конечно, Геракл был не таким качком, как на полотне, но в остальном, да. Когда-то меня вывели из царства Аида, как домашнюю собачку на поводке.       Ей вдруг захотелось заплакать. Удивительно, ведь за последнее время Андреа не проронила ни единой слезинки. Она думала, что её брат пропал, была загнана в угол сомнениями в реальности собственной жизни и окружена новыми и старыми богами, перетягивающими девушку на свою сторону, словно канат. Несмотря на все, что случилось, Андреа не плакала. Она просто пыталась что-то предпринять, потому что это было в её силах. Но сделать с тем, что было изображено на полотне девушка ничего не могла. Это уже произошло. И почему-то она ощутила это так остро…       Артемида внутри неё хотела закричать от бессилия, а Андреа обнять Мёрфи. Слезы подступили к глазам неожиданно для неё самой. Природу столь резких чувств Андреа не понимала, но отрицать их показалось бессмысленным.       — Это ужасно, — нахмурилась девушка. Надеясь, что Мёрфи не сочтёт её эмоции оскорблением. Сочувствие легко перепутать с жалостью.       — В нашем прошлом много неприятных моментов, — пожал плечами Мёрфи, изучая её лицо, — но я показал тебе эту работу не для того, чтобы ты пожалела меня, — Андреа вопросительно взглянула на парня, ожидая что он продолжит свою мысль. Неужели решил, что она сочла его слабым? Нет. Мёрфи скользнул большим пальцем по девичьей щеке, смахнув слезинку, и ласково улыбнулся, — Тогда, после всего, что случилось в отеле, ты спросила меня что из сказанного мною прежде правда. Вот, подвернулся удачный момент признаться, что в кабинете мисс Блэк я не лгал.       Она помнила каждое слово. Всё до единой детали. И была благодарна Мёрфи за то, что потом, в отеле, он прекратил скрывать от неё правду. Это было важно. Для Андреа. Для них двоих. Так же важно, как его прикосновение к ней.       — Тем вечером ты сказал мне, что…       — С нашей первой встречи я не мог отвести от тебя взгляда, — перебил девушку Мёрфи, — и это действительно так. Только первая встреча прошла при других обстоятельствах, — его тонкие губы изогнулись и Андреа искренне улыбнулась в ответ, — не совсем так, как ты помнишь.       Воздух вновь потеплел. Андреа хотела узнать как. Возможно, это объяснит природу чувств, которые зародилась между ними? Может быть, все станет понятней? Андреа ощутила, как любопытство щекочет низ живота.       Мёрфи молчал. Девушка скользнула взглядом по лицу цербера и заметила тень смущения на привычно невозмутимом лице. Боялся её реакции? Мёрфи замер в нерешительности, рассматривая её лицо. Он был так близко к Андреа, и выглядел так уязвимо, пытаясь подобрать слова чтобы продолжить.       Мёрфи медленно, но верно снимал маски, находясь рядом и это подкупало Андреа. Он старался быть откровенным с ней на столько, на сколько возможно. И за последнее время девушка научилась это ценить, как никогда.       — При каких же? Напомни мне, если не сложно, — попросила девушка, — я тут, знаешь ли, борюсь с амнезией.       Это казалось важным. Ей хотелось услышать эту историю. Он кивнул каким-то своим мыслям и взял ладонь Андреа в свои.       — Не отпускай меня, хорошо? — попросил он, нежно сжимая её руку. Их взгляды встретились и Андреа забыла, как дышать.       Сердце девушки забилось быстрей от близости, заставив щеки налиться румянцем. Мёрфи крепче сжал её ладонь и Андреа ощутила лёгкое головокружение.       — Хорошо, — кивнула она, доверяясь парню.       Мёрфи улыбнулся и мир закрутился вокруг них. Чувства смешались в единый коктейль и Андреа больше не различала оттенки своих эмоций. Она видела только Мёрфи, в чьих глазах всполыхнул жёлтый огонь. А потом в этом огне появились пляшущие тени.       «Видение?» — успела подумать Андреа, прежде, чем тени ожили и поглотили её.       Она стояла посреди зелёного поля. Яркое летнее солнце ласкало кожу своим теплом. Ласковый ветер трепал волосы и развевал ткань короткой туники, щекоча бедра. Артемида достала стрелу из колчана, обхватила тонкое древко, натянул тетиву и прицелилась. Она слышала как псы гнали пуму к своей хозяйке. Она рычала и уворачивалась от гончих, но ещё не подозревала, что охотник ждёт её на поляне. Артемида слышала, как хрустнула ветка под лапой животного.       «Ещё немного, » — богиня напрягла слух, чтобы точно рассчитать время встречи с добычей, но услышала совсем не то, что ожидала.       Яростный рев, полный боли и отчаяния, не принадлежащий ни одному животному её леса. Она опустила лук, предоставив охоту на радость гончим и обернулась на звук.       Незваный гость появился на ее поляне.       — Геракл, — сурово произнесла богиня, направившись к известному своими «подвигами» Полукровке.       Он был не один. На тяжёлой цепи Геракл тащил за собой огромного трехголового пса, который рычал и скулил, упираясь могучими лапами в землю. Пес щурился от яркого солнца, будто свет причинял ему боль. Артемида не видела его прежде, но сразу поняла, что к чему. От животного исходила холодная энергия не свойственная царству живых, он принадлежал миру мёртвых.       — Что это такое? — грозно спросила Артемида.       — Это мой двенадцатый подвиг, — довольно улыбнулся «герой», — адский сторожевой пёс для царя!       — Какого черта он делает в царстве живых? — Артемида приблизилась к животному, игнорируя изумление Геракла.       Пёс зарычал, вновь пытаясь вырваться. Слюна из пасти брызнула на землю, едва не задев богиню охоты.       Цербер. Так его зовут. Пёс, охраняющий вход в мир мёртвых. Тот, кто встречает умерших на той стороне и не выпускает их обратно. Существо охраняющее баланс, помогающее соблюдать правила равновесия, насильно выволочено на свет. Ради чего?       Она протянула к напуганному зверю раскрытую ладонь, показывая свои добрые намерения. Сердце Артемиды щемило от боли за пса. Он выполнял свой долг, а какой-то безумец решил выволочь его на свет. Она взглянула в слезящиеся от яркого солнца глаза животного и к её собственным глазам подступили слезы. Богиня поняла, что он чувствует.       — Я доказал свою силу и привёл во дворец этого монстра! — от гордости за свою исключительность грудь Геракла подалась вперёд.       «Идиот», — гневно подумала хозяйка лесов и полей.       Пёс принюхался к ладони Артемиды и лизнул её руку. Геракл дёрнул за цепь и Цербер жалобно заскулил, опуская все головы разом. Глаза богини гневно сверкнули и она решительно повернулась к «герою».       — Кто сейчас охраняет врата в Аид? — потребовала объяснений Артемида.       — Никто, — ослепительная улыбка на необремененном интеллектом лице, — я же увёл зверюгу.       Цербер оскалился и попытался укусить Геракла, но Артемида мягко коснулась его прежде, чем пёс осуществил задуманное. От неожиданной ласки цербер замер и прижал уши.       — Хочешь сказать, что ты оставил царство мёртвых без стража, потому, что тебе не хватало одобрения какого-то там царя?       — Это не просто царь…       — Замолчи, — прервала она, подняв ладонь, — не смей говорить со мной, так, будто я одна из твоих воздыхательниц. Мне плевать на то, чего ты добивался, совершая этот низкий и глупый «подвиг», — богиня выхватила из рук Геракла цепь и грозно добавила: — Убирайся. Если я увижу тебя ещё раз, то сделаю одним из моих гончих псов.       — Да как ты смеешь приказывать мне? Любимому сыну Зевса? — Геракл, возмущённый поведением богини, попытался перехватить цепь обратно, но цербер утробно зарычал.       — Даю слово, ты узнаешь, что такое ошейник, — предупредила она, — если не уберешься сейчас же.       Гончие Артемиды вышли из-за деревьев, окружая полукровку. Геракл оставил попытки спора и поспешил ретироваться.       Стоило обескураженному «герою» скрыться за горизонтом, Артемида вернула свое внимание к церберу. Он напряжённо ждал развития событий и не торопился терять бдительности. Три пары глаз настороженно следили за богиней, не исключая подвоха.       — Тшшш, — улыбнулась она, ослабляя цепь, сковавшую три шеи разом, — потерпи немного. Сейчас мы избавимся от этой гадости.       Цербер послушно опустил головы, чтобы Артемиде было удобней. Она улыбнулась и приподнявшись на носочки, наконец, расцепила цепь. Железо с грохотом упало на землю и пёс довольно фыркнул. Андреа ласково погладила цербера, радуясь свободе адского стражника вместе с ним.       — Спасибо, — произнёс он человеческим голосом, склонившись так низко, как только мог.       — Возвращайся домой, — она радостно улыбнулась, не замечая благоговеения в жёлтых глазах.       — Я перед тобой в неоплатном долгу, — громыхнул пёс, растворяясь в тёмной дымке.       Цербер исчез, а на месте, где он стоял появилось растение. Изящный росток украшенный фиолетовыми цветочками. Артемида опустилась перед ним на колени и вдохнула мягкий аромат. Он пах уверенной прохладной ночи.       — Это… Это наша первая встреча? — ошеломленно спросила Андреа, не думая отпускать Мёрфи.       Он кивнул, отводя глаза в сторону.       «Это случилось так давно, — поняла девушка, — мы познакомились целую вечность назад. Я тогда даже не поняла…»       Мёрфи показал Андреа не только их знакомство. Он раскрыл то, что чувствовал с их самой первой встречи. Благодарность, уважение и восхищение. Он очаровался её характером, добротой и смелостью, а не внешними качествами. Мёрфи не думал о том, что перед ним женщина и богиня, он увидел в ней ту, кто не осталась безразличной.       — Получается, что ты подарил мне цветок?       — Что? — изумленно переспросил парень, — Из всего, что ты увидела, тебя удивил цветок?       — А чего ты ожидал? — рассмеялась девушка, — что я буду в шоке от истинного облика цербера? Я уже сказала тебе, что это меня не пугает. Нет, конечно, сейчас у меня появился ещё один вопрос: почему Геракл в учебниках представлен более сообразительным? Но это не относится к нам.       Мёрфи облегчённо рассмеялся. И Андреа хотела расцеловать его за это.       — Нет, серьёзно, какого черта он такой тупой?       — Принцесса, ты всегда умудряешься сохранять свой характер, — ухмыльнулся цербер.       Андреа придвинулась ближе к Мёрфи, всем видом показывая свою решимость. Она коснулась ладонью его щеки и вновь взглянула в глаза.       — Мёрфи, мы были вместе? — серьёзно спросила Андреа, — когда-нибудь прежде.       — Нет, — честно признался он.       — Почему?       — Потому, что я был дураком, принцесса, — ироничные губы изогнулись и Мёрфи притянул Андреа к себе, — но на этот раз я набрался ума и смелости. И свою героиню не отпущу.       Андреа не хотела тратить драгоценное время на разговоры. Слишком мало у них его оставалось. Она смотрела на Мёрфи и чувствовала волну тепла, поднимающуюся внизу живота. Казалось, это те самые бабочки из любовных романов, подстрекающие людей на безумие. Все важные вопросы отошли на второй план. Будто не существовало вопросов жизни и смерти, проклятия и прочих загадок требующих решения. Были только они — Андреа и Мёрфи, спящая богиня и хранивший к ней трепетные чувства цербер.       Андреа поцеловала его первой. Мягко и нежно, благодаря за все. За все, что случилось в прошлом и за все, что ждёт их в будущем.