OST: — Roxette — It must have been love (Холмогоров/Павлова)
У Софьи Константиновны Пчёлкиной немного поводов для искренней радости. Как правило, все они заключались в сыне, с которым она редко разлучалась. У домашнего Тёмки плохо складывались отношения с детскими садами, которые представлялись заботливой матери сплошными рассадниками инфекций. Потому мальчик постоянно с ней, под неусыпным присмотром, окружённый теплой и вниманием. Тёмыч присядет рядышком, обхватит материнские плечи хлипкими ручонками и опять за окном виднеется радуга. И что, спрашивается, нужно от жизни ещё? Чего не хватает? Здоровы же, успешны, ни у кого ничего не просят. Ребёнок хороший получился, если не сказать, что лучезарный и добрый мальчик! Картинка давно сложилась. Витя и Софа женаты шестой год, разделяя на двоих печали и радости, но что смущает бывшую Голикову, которая, влюбляясь в Пчёлкина однозначно и безумно, с трудом добилась того, что можно рассматривать под уютным понятием «женское счастье»? В зеркале Софка видит привлекательную молодую особу, которая должна быть довольна своей безбедной жизнью в комфортабельной квартире в центре Москвы. Не думает, где и что раздобыть, на кого нужно опереться; отец и муж никогда не бросят в беде. Цветёт же и пахнет дорогими духами из самих зарубежных столиц, одевается стильно, как с обложки модного журнала. Сбывшаяся мечта, не иначе! Однако зачастую Софа не узнает в отражении прежнюю себя, у которой не было поводов для подозрений и потаенной грусти. Голиковой, оставленной за рубежом девяностого года, чужды бесполезные обиды и недоверие к людям, а Пчёлкиной из девяносто седьмого… Только и держит руку на пульсе, когда Виктор внезапно пропадал из её поля зрения. В такие моменты Софка чувствовала себя соломенной вдовой, будучи скованной страхом одиночества и потери. Заслужила же, чтобы Витя проявлял уважение к тому, что они создали не за один год. Семья у них сложилась, и хотелось бы верить, что крепкая и дружная. И поэтому Софа старалась не обращать внимания на то, что из раза в раз выглядит глупо, звоня близким друзьям Пчёлы, когда сама не может до него добраться. Пусть и смеются родимые, ругаются за ненормальную обеспокоенность, как недосупружница Холмогорова Боровицкая, с которой у Софки свои старые счёты, порой переходящие в откровенные претензии. Имела дочурка полковника наглость задеть Генераловну укором о хлипкой верности Пчёлкина ещё на заре девяносто четвертого года, думая, что замечание будет пропущено мимо ушей. А что Софа? Забудет нахалке поганый язык, вдобавок помня, чьё место занимает ненастная следачка?— Пчёлкина, — в одну из совместных встреч с друзьями Космоса и их женами, Карина Боровицкая не выдержала громких возгласов Софы, которая никогда не была сдержана в эмоциях, выражая свою точку зрения по тому или иному поводу, — ну вот что ты всё время транслируешь речи, как ящик с новостями? Самой не надоело? — Боровицкая, ты что-то имеешь против? — все собрались в доме Пчёлкиных, и Софка считала, что любые замечания на её счёт были бы неуместны. — Ты, кстати, у меня в гостях, имею право сказать то, что думаю. — Не дури! — Карина понимала, что навсегда останется чужой для жён друзей Космоса, но гнула свою линию до конца. — Ты думаешь, что умнее всех, рассказываешь тут, как детей воспитывать и как надо себя с мужиками вести, а не хочешь ли проследить за любимым муженьком? Может, это полезное занятие? — На твоё счастье ни Холмогорова, ни Пчёлкина в комнате нет! — Софа не слыла жалобщицей, но вновь приобретенная пассия Космоса, появившаяся на пороге их с Витей квартиры, её порядком нервировала. — Решила запугать меня моим же мужчиной и своим бабником? — Боровицкой терять нечего, а худой мир с женой Пчёлкина ей и даром без надобности. — Девчат, ну что вы? — Тома с опозданием вмешивается в разговор. — Каждая при своём останется! Никто же не заставляет мнением менять! Однако Тому уже никто не воспринимал, а Карина ждала ответной реакции. Софке же безразлично, как сложатся её отношения с Кариной в дальнейшем, но в ситуации, когда ей снова намекнули о больном, молчать не может. И палит по мишени оружием того же калибра. На здоровье! — Слушай сюда, Карина Георгиевна, запоминай раз и на вечность! Мне не жалко! — голос Пчёлкиной потерял прежнюю беззаботность, окрасившись в цвета ненависти и глухого непонимания. Она никогда не пожалеет о сказанных словах, не ведая, что однажды они окажутся пророческими. — Ты помни, на чьём месте находишься… Как все на тебя смотрят. Что ты ни в жизнь не поменяешь, в отличие от своих званий! Поверь, оленёнок, ты в положении не лучшем, чем я! Слова мои припомнишь… — Соф, остынь, — Филатова беспокойно поворачивает голову от растерянной Карины до взбешённой Софки и обратно, — Софа!.. — Это был бесплатный совет, — недобро и грустно рассмеявшись, Софка встаёт из-за стола, желая отлучиться в детскую, где спал сын, — бесплатный совет от жены преуспевающего бизнесмена Пчёлы! На будущее! — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — не зная, чем ответить Пчёлкиной, Карина проявляет совершенное спокойствие, прекрасно понимая, о ком намекала ей радушная хозяйка дома, — а я обойдусь и без чужих наветов! — Не препятствую, — на ходу сказала Софа, поправляя на плечах теплую шаль, — у каждого своя голова на плечах!.. Стоит ли говорить, что после этого сыр-бора Пчёлкину и Боровицкую старались не оставлять друг с другом наедине?
Софка не простит и не спустит с рук. Стойко будет настаивать на своём. И плевать она хотела, что земля московская полна слухами. Она жена и мать, хозяйка в доме, а значит найдет в себе силы противостоять внешним мнимым и очевидным врагам. Тем более теперь жить станет, если не легче, то определенно веселей. Её незаменимая Лизка вернулась в Москву, бросив сумрачный Питер, и это радует не только отца и мать Вити. Софа не только таила надежду, что приезд Павловой хоть как-то приободрит Филатову, у которой в судьбе уж точно случилась главная беда — муж ни жив, ни мёртв, но и верила, что в какой-то момент всё вернётся на давние круги своя. У Лизы на то бесспорная причина. Часто Софу просто распирало из-за упорного молчания подруги, но верно следовала завету Павловой, не нарушая границ её личного выбора. Не спрашивая родственницу, собирается ли она что-либо предпринимать, Софка пребывала уверенности, что присутствие Лизы рядом с прежней компанией поставит на место некоторых неуёмных следачек. Давно пора. Сколько ошибок было бы исправлено! Лиза, сохраняя эмоции внутри, не делится переживаниями, которые не могли миновать её души, стоило впервые за семь лет появиться в Москве. Играет в молчанку, стоит задеть тему её взаимоотношений с Холмогоровым, из-за которого до сих пор спать спокойно не может, но зато с избытком делится впечатлениями от работы, к которой чувствовала несомненное призвание. Пару слов о жизни в Петербурге, о которой Пчёлкина уже знала с избытком. Никаких отступлений в сторону. Выдержка… К слову, с грехом пополам и Софа могла похвастаться статусом дипломированного юриста, как и Лиза, но по специальности не проработала ни дня. Высшее образование, полученное в престижном институте, оказалось для дочери профессора уголовного права сомнительным мероприятием. Зато у Пчёлкина жена красивая и хваткая, как часто выражался Белов. Не пропадёт! — Лизк, вот ты продуманша, молодец! — задорно тараторит Пчёлкина, вспоминая, как свекровь любит единственного внука. — Полный боекомплект на радость пожаловал! Класс, хвалю тебя! А сами посидим, погутарим. Как в старые добрые… — Это ненадолго, Соф, не обольщайся, — несколько часов назад оказавшись в Москве, Лиза всё ещё привыкает к переменчивой атмосфере и ритму города, и поэтому удобно устроилась в мягком кресле, накрывшись плюшевым пледом, как в сокровенном домике. — Но что поделать? На Профсоюзной у меня конь не валялся. Буду терпеть твое общество, мне же нужна рабочая сила на ближайшее время? — Павлова, уйми свой вечный сарказм! Мы будем танцевать с тобой танцы, петь песни и вообще заставим Пчёлу быть диск-жокеем. Кепку старую отроет в шкафу, так вообще будет картина маслом! — Софке, видевшей Лизу два раза в год, а то и меньше, радостно, что теперь досадная ситуация исправлена. — Он-то, зараза, знает, что сегодня в мире модно! — Нет, Софа, погоди! — Павлова спешит умерить пыл развеселой родственницы. — Завтра мы едем к Филатовым, совершаем необходимый променад по магазинам, а после отмываем мою берлогу. Как тебе мой план, подруга? Ты же мне это обещала? — Пропал в тебе, дорогой товарищ прокурор, дух авантюризма, — однообразная жизнь Софы потеряла ещё один шанс на яркие краски. — Но, Лизок, что это я? Из нас троих я заводилой была в любой движухе! — Софокл, давай обойдёмся без резких движений! — у Лизы нет настроения для обсуждения подвигов шальной юности. — Но сразу спасибо, что воскресили старую машину Вити, про которую и думать забыли. Знаешь, села за руль и как своя! — Забирай, мать, тебе нужнее, а мне не жалко… — появившийся в гостиной Пчёлкин нарушает спокойствие весеннего вечера, устроившись на подлокотнике кресла рядом с сестрой. — Чё, девки мои, морды скисли? А я же предлагал культурную программу. Сугубо культурную, то есть, Лизк, без твоей жужжащей подружки! — Пчёла, не гони на жену, а то спать сегодня придётся на коврике в коридоре, — Софа намеренно говорит о себе в третьем лице, с азартом поглядывая на мужа, — и какие тебе развлечения? Отбегался уже, а на этой неделе мы помогаем нашей Лизке обжиться на старом месте. Усёк, труженик любовного тыла? Отговорки не принимаются! — Видишь, Лиза, что есть замужняя жизнь, о которой ты когда-то мечтала? — не без иронии замечает Пчёла, подавив в себе смешок. — Никогда не стремилась, не преувеличивай, — нечего напоминать Павловой об ошибках юности, и она совсем не меняется в лице, продолжая попивать свой чёрный чай из объемной кружки, — а кому, как не тебе, Витя, знать про перипетии обстоятельств? — Многое повидал, разные повороты на понт брать пробовали, пока тебя, Лизка, по Петербургу носило в темпе вальса, — и один всё же окончательно ухватил за рога, но Пчёла не сказал бы, что страдает. Живет и получает от жизни всё, что пожелает. Таков закон. — Отрицать не станешь, Софико? — В этот раз тебе повезло, Витя, не стану, — Пчёлкина пытается догадаться, о чём размышляет её супруг, но его мысли по-прежнему окутаны дымкой тайны. — Чаю предложить? — Предлагай, — кивок рыжеватой головы послужил Софе сигналом о том, что нужно удалиться на кухню, — и две ложки сахара, как обычно. — Пчёл, официанты в «Метле» остались, — несложно обрадовать мужа чаем, но Софка по привычке метает в него саркастические замечания, — в следующий раз сам пойдешь напрягаться! — Свои люди — сочтёмся, — отношения с женой напоминали Пчёле бесконечную битву темпераментов, в которой трудно было найти победителя. — Лиз, родимая, мы тебя не утомили? — Я почти соскучилась по вашим склокам, — если за этими театрализованными представлениями не скрывается серьёзный надлом, то Лиза не таит переживаний за семью двоюродного брата, — а ведь когда-то я думала, что ты не женишься, Вить… — Видишь, сестрёнка, говно случается! — Пчёлкин, ё-мое!.. — Не восклицай, а твоя подруга всё прекрасно знает. — Спешу тебе напомнить, что брак с Софой — твой выбор, ни чей больше! — Напомнить тебе про твой выбор, алмазная ты наша? Мне иной раз аж совестно! — Не начинай, Витя, я не хочу никому исповедоваться! — Еханный бабай, высказаться нельзя, дерьмократия! — Я бы не сравнивала разные материи. Совсем разные, Витя! — Каждый карандаш по-своему рисует, а особенно если это карандаш сына профессора астрофизики, то вообще кранты… — Да иди ты, Пчёл, с тобой явно можно свихнуться… — А ещё спрашиваешь, чё у меня чумичка такая дерганная? — У нас вечер воспоминаний или мы просто рады встрече, распивая хороший английский чай? — Ты же теперь Питер только в снах кошмарных вспоминать будешь? — Максимум год, брат мой, и я отсюда уеду. — Человек предполагает, а Бог располагает, сама ж знаешь. — Не сыпь мне на рану свою несуществующую мудрость! — Хорошо, не буду тебя смущать. — А у Софки чайник вскипел. — Наконец-то!.. Семья Пчёлкиных могла бы считаться образцовой, если не знать, с чего всё начиналось и какие скелеты в шкафу желали бы скрыть вполне любящие супруги. Лиза помнила большинство факторов, складывающих общую картину поспешного брака Вити и Софы, и ничем незаурядным она не отличалась. Никто не клялся в любви, не сочинял громких обещаний, не пел серенады у ночных окон. Пчёлкины использовали житейский сценарий создания каждой третьей российской семьи (несмотря на то, что оба — необычные экземпляры), в котором нет ничего плохого, как бы поборникам морали не хотелось помахать платочками перед лицами беспутной молодежи. Молодые действовали в предлагаемых обстоятельствах, потому что осенью девяносто первого Голикова забеременела. Пчёла, осознавая, что не может оставить девушку в сложившемся положении, женился на ней, чтобы летом девяносто второго года на свет появился Артём Викторович. Знакомых и друзей молодой семьи несомненно обрадовало это счастливое событие, а Лизе можно было бы и отбросить сомнения: её брат не смог бы стать мужем дамы, с которой его соединяла случайная связь. Значит, что есть в этой привязанности что-то большее, чем эмоциональные качели, на которые Софка жаловалась в том же заклятом девяносто первом. Но нет смысла городить вселенские секреты: в этом браке и через пять с лишним лет мало кто друг другом доволен. Софа полна подозрений насчёт подведения бесценного супруга, хоть и играет роль влюбленной жены, а Пчёла не останавливается, ведя неусыпный счёт своих амурных побед. Странно, но всех всё устраивало то, что не укладывалось в голове Павловой. Не смирилась бы она с граблями лучшей подруги, просто бы не смогла переносить рядом благовидную декорацию. Не смирилась же с другой, куда более основательной… моделью будущей семьи. Софка не желает рушить устроенность быта и психику единственного сына, постоянно выслеживая мужа, как дичь, а странная любовь неисправимого Пчёлкина к жене оставалась самой сильной его привязанностью, потеснив с пьедестала запретное помешательство чужой скрипачкой. Каждая супружеская пара имеет свои критерии бесконечной любви, а Вите и Софе не стоит навязывать чуждые им идеалы. Уживались же. — Блять, какого хрена? — Пчёла прерывает минутное молчание, услышав, что во дворе взревела сигнализация автомобиля, которая могла быть свойственна лишь его собственности. — Лиз, сигналка сработала! На твоей старой-новой, я пойду и посмотрю. — Сиди на месте, мало тебе сегодня чемоданы тягать было? — после несколько напряженного разговора с братом Лиза только рада шансу выбежать на воздух. — Скажи Софе, что я скоро вернусь! — Ладно, ты там без оров давай, а то не в болоте своём! — Знаю я, что у вас тут дом высокой культуры. — Верю. — Я в темпе… Быстро накинув на плечи черное драповое пальто, Елизавета скрывается прочь из квартиры Пчёлкиных. Витя, подгоняя Софку орудовать на кухне быстрее, прохаживается по залу, и, подойдя к окну, рассчитывает увидеть, что около его старой белой иномарки никаких нежелательных элементов не присутствует, а Лиза просто зря с места ринулась. С виду молчаливая и спокойная, а по факту Лизка вечно оказывалась самой беспокойной из всех. Однако надежда на мирный вечер умирает последней. — Софка! — Витя подзывает жену к себе, надеясь, что в ближайшие пять минут на Большой Ордынке не произойдет атомного взрыва. — Софико, шевели булками! — Твою мать, рыжее бедствие… — наскоро выключая газовую плиту, Пчёлкина возвращается в гостиную, понимая, что случилось непредвиденное. — Помог бы! — Софа, пошли, бля, быром на улицу! — Пчёла ускоренно стал искать свой пиджак. — Нахер, она же нас хлопнет, на Темыча бедного не посмотрит! — Чего, Вить? — Софья спешно подбегает к окну, чтобы в секунду обескураженно вскричать: — Блин, а я же ей и не сказала ничего за этими разговорами!.. — Она бы тогда сюда ни хрена не поехала! — Стоп-машина, а разница-то теперь какая? — Большая, Соф, спускаемся! — Чай остынет! — Похуй, не до чая будет. — Мне в студию корвалол! — А мне коньяка ящик…***
Лизе не довелось услышать того, о чем громко голосили брат и золовка, но с тем, кто покусился на парковочное место для её новой ласточки она точно собиралась разобраться. Павлову не запугаешь правом сильного и удачливого хозяина. Кто первый встал, того и тапки. Голубоглазая не отличалась внимательностью, оказавшись на улице. Времени смотреть по сторонам не было. Мужчина, стоявший к ней спиной, ритмично бил каблуком по качественной резине белого «Мерседеса», который пригнали Пчёлкину из Германии четыре года назад, и Лизу крайне возмутило такое поведение. Медом, что ли, ему здесь намазали?!.. — Эй ты! От машины отошёл, а то в другом месте разбираться будем! — Елизавета не отличалась добродушием и тактом, отрицая саму суть приличного воспитания, данного строгой матерью и выдержанной в поведении тёткой. — Оглох, охреневший? Повернись к лесу передом и отлипни от тачки! — Пчёлкин опух совсем уже своих баб под домом родным парковать, пока жена не видит?!.. — Изыди! — скоропалительно бросает Павлова, обиженная на то, что её приняли совсем не за ту, за кого следовало бы. И когда мужчина медленно оборачивается Лиза готова взять свои слова обратно, молясь, чтобы этот кадр её не узнал. Лучше бы страдал потерей памяти! Но заветного чуда не случилось. — Чего?!.. Мысль о горе-муже Софы Генераловны оказалась лишней. По крайней мере, именно так показалось Космосу Холмогорову, когда его нелестный разговор с наглой гостьей парковки вылился в неожиданную встречу с Павловой. Кто же знал? За какие грехи?.. Лиза не собирается молчать, а будто хочет удостовериться, что рядом не он. И поэтому обречённо на выдохе произносит: — Ты?! Внезапный незнакомец оказался для Елизаветы неприятным открытием, от одного вида которого она пожелала бы провалиться сквозь землю. Прыгать по бордюрам и аккуратным дорожкам, скоро оказываясь в темноте подъезда, но только бы не видеть, не слышать и не осязать то, что расцветало перед глазами. Злость, гнев? — Я… Космос не ждал, что во дворе собственного дома столкнётся с той, о которой хотелось бы думать меньше всего. Выжечь эту ведьму из памяти раскалённым железом, поддаваясь её пагубному примеру. Неизвестно, каким боком она оказалась в Москве, прокурорская жёнушка, а ещё и старую пчёлкинскую машину к своим рукам прибрала. Но в моменте это не имело значение… Кос не знал, чего хочет больше: смотреть на Лизу Павлову во все глаза или телепортироваться со стоянки со скоростью реактивной ракеты? И всё же смотреть. — Дамам уступаю, — глухо отозвавшись на ледяное молчание Лизы, Космос продолжал стоять вкопанным в асфальт, — прошу прощения, что смутил спокойствие! — Не стоит. — Раз такое дело. — Никаких проблем! Лиза практически прытью скрылась из поля зрения Космоса, пройдя мимо появившихся во дворе Пчёлкиных. Кажется, что к подъезду подъехал кто-то ещё, но смутной тени она не разобрала. Внимательность опять ей отказывала или же ей элементарно наплевать на то, как на неё посмотрят? Не надо топтать ногами то, что давно скрылось за семью печатями. Не ради этого она сюда приехала.***
Рабочий день Карины Боровицкой уже закончился, вернее, сегодня она сама подвела себе критическую черту: служба в органах внутренних дел имеет ненормированный график, но в вечернюю пору Боровицкой меньше всего было дело до просиживания в кабинете. Карина предполагала, что на выходных обложит себя по полной программе кипой отчётов и протоколов, а сейчас же мчалась по известному адресу проживания Космоса Юрьевича Холмогорова. Может быть, он даже её ждёт? Хотелось бы верить. Дорога располагала к размышлениям, потому что Карина не имела возможности что-либо поделать с непослушными мыслями, грозившимися пробить оборону в её голове и пустить на самотёк всё то, что они так долго выстраивали все четыре года. Или она? Стоит ли лгать самой себе, говоря, что Космос всецело погряз в той же зависимости, в которой зарывала себя страж правопорядка… Более сумбурный союз вряд ли можно представить, хоть и надеялась она отчасти, что не у них худшая сказка на свете. Есть же и другие антипримеры — медовая парочка, с которой у Боровицкой так и не сложилось дружбы. Особенно с Софой, которая, видимо, не могла простить Боровицкой и всё хорошее, и всё плохое. Обоюдная неприязнь. Но нет, зависимость Космоса крылась явно в другом омуте. Или в другой?.. Факт оставался непонятен, но наблюдения прошедших лет прочно показывали пугающую истину: Холмогоров плотно сидел на коксе, срывая себе и окружающим остатки здравого смысла и спокойствия, а ко всему прочему не переставал хранить в стенах собственной квартиры фотографии и вещи той, чьё имя Карина видела в своих самых страшных снах. Шутка ли? Почему у Космоса весь свет на этой Лизе сошёлся? Что в юности, что поныне. Карине не понять слепой любви или же ноющей болезни, которые связывали Коса с сестрой Пчёлы. Ловя на себе беспокойный взгляд синих глаз Космоса, Карина надеялась, что рано или поздно его раны заживут, как зажили у неё в ситуации с Громовым. Хотя это, пожалуй, не поддаётся столь оплошному сравнению, но ошибки прошлого не под силу исправить. За минувшие годы, что Карина находилась около Космоса, Лиза не подавала никаких новостей со своей стороны, а узнать о бывшей невесте профессорский сын мог только из уст друзей. Сам ехать в Санкт-Петербург не стремился, да и оттуда гостей не ждал. Сроки давности истекли? Светофор загорелся зелёным, и Карина нажала педаль газа, пытаясь оставить негативные мысли позади. Их отношения с Космосом сложно было назвать идеальными, а её попытки изменить его жизнь зачастую воспринимались в штыки. Тот же порошок или вещи Павловой, которые её глаза силились не знать и не видеть. В результате приключилась ссора, а встречи сошли на нет. Закрылся. Положение стоило исправить. Карина завернула в знакомый двор, пытаясь найти место, чтобы припарковать машину и судорожно подбирая в голове слова, которые скажет Космосу при встрече. Погорячилась? Нет, слишком банально. Забудем? Но забывать Кос, как показывает практика, не умеет. Не его стезя. И столкновение произошло раньше обычного. Вылезая из машины, Боровицкая завидела объект своих постоянных метаний. Настойчивый ветер задувал за воротник Холмогорова и настраивал уйти прочь со двора, но ему было, похоже, всё равно. Он не поёжился от зябкости раннего апреля, жестикулируя и размахивая руками, а потом вмиг застыл. Карина, приметив рядом Пчёлкиных, поспешила навстречу. Зря? — Ты?! — Я… Очевидцы немой сцены поздно заметили её присутствие. Софа Пчёлкина хищно усмехнулась, а Витя кивнул в знак приветствия, попутно уловив косящий взгляд жёнушки. Женщина в пальто с раскиданными золотистыми волосами стояла спиной к Карине, но ей уже стало плохо от осознания, кто именно появился здесь. Неужели опоздала? Проклятье! Лиза Павлова выпустила рваный вдох и пулей развернулась, удаляясь от взыскательного взора когда-то родных глаз. Космос хмуро провожал её синими осколками, не в силах признать того, что в одну секунду сотворила с ним эта встреча. Боровицкая отчётливо увидела, как между тёмными бровями Космоса залегла тяжёлая угрюмая складка. Тревожный знак. Напряжён, обескуражен. Ушёл в себя. А Пчёлкины задержались на месте не дольше родственницы, пусть и явно знали все ответы на вопросы давным-давно брошенного жениха. — Космос… — тихо позвала Карина, когда он собрался идти в подъезд, словно и не заметив её. Холмогоров обернулся раза с третьего, точно его ударили, как обухом по голове. Никаких слов не понадобилось. Карина просто пошла за ним в квартиру. Тихо разулась в прихожей следом, когда Кос, оставив туфли у порога, прошёл в гостиную. Медленно, словно на цыпочках, Боровицкая прошла следом. Масса нужных и не очень слов вертелось в голове, но сейчас отчего-то язык пересох и ком встал в горле, когда она застала его у стенки с фотографией в руке. Гадать, кто именно изображён на снимке, не приходилось. Космос всегда смотрел на свою несостоявшуюся жену, как заворожённый, светясь чувствами, которые, казалось бы, не свойственны его характеру. Даже с фотографией своей алмазной не мог расстаться. В новой-то квартире. Боровицкая решилась подойти ближе к Холмогорову, разрушая его одиночество. На свой страх и риск. Пора ломать стены. — Космос, успокойся, пожалуйста, — тихо попросила Карина, понимая, что тему его личного прошлого лучше замять, — ничего не случилось. Остынь! — Я спокоен, Карыч, — отрезал Холмогоров, — очень спокоен. На сто баксов. Не веришь? И какой-то разряд тока прошёл по воздуху, шибанув лёгкие напрочь. Но Боровицкая не сдается, пытаясь вывести Космоса на чистую воду. — Хочешь поговорить, Кос? Кажется, этот вопрос разрушил тонкий барьер. Он словно очнулся от своей сжатости и злости, накатившей внезапностью, и выдохнул, закрыв глаза рукой. Всё это похоже на бред. И плохо, что мысли сходятся в этой точке, хоть и имеют основой разные весомости. — О чём? — Обо всём… — Карина нервно сглотнула. Дурацкий разговор, который совсем не клеился. Встреча идёт не по плану! — Космос, я погорячилась, правда… — Карин, — Холмогоров перебил девушку, а она посмотрела на него и услышала тонкий, но твёрдый вердикт, на который он только и был способен в эту минуту. — Уйди? Оставь меня сейчас одного, потом поговорим. — Я… — Иди, — Космос сдерживался, понимая, что Боровицкая не виновата, — недалеко только. — На кухне буду! — Понял, — как будто бы это имело важность. Да, Карина не виновата, не её это война и лезть ей в чужие потемки не следует. Но кто виноват?!.. Семь лет почти ни слуху ни духу, кроме того, что во всем состоялась так, как наверняка хотела: завершила обучение в институте, нашла непыльную работу по душе, а ещё покровительством влиятельной тётки пользовалась. Как же! Помнил Холмогоров эту властную даму, с порога цековской квартиры прогнавшую. Сказала тогда, чтобы племянницу больше не смущал, не приезжал, цветов не носил и нервы не изматывал. Не хочет Лиза говорить, не простила, выбрала себя, а ты выводы делай, профессорский сынок. Двадцатилетний дурак и поверил, не стал бороться, чтобы через год-другой услышать, что Павлова вышла замуж за какого-то козла с образцовой биографией. Прокурорского, наверное, или из самих кабинетов Смольного. Подобрали, походу, как породистого кобеля. По заказу. После этой новости, которую каким-то ветром случайно разузнал Белый, Космос снова впустил в свою жизнь миловидную Карину, а на тройку месяцев спустя в двери постучался и кокаин, как самый главный светоч радости и безмолвного понимания. От последнего Холмогоров давно бы и с удовольствием открестился, если бы ещё это и было так легко и бесследно, а вот от вымученных отношений с Боровицкой… Сказать по правде, Космос плыл по течению, не ожидая от судьбы особенных сюрпризов. Руководствуясь тем, что они сошлись взрослыми людьми с собственным личным прошлым, Кос не подстраивал Карину под себя, не диктовал правила игры, но всё чаще замечал, что это лишь его модель поведения, а ей будто нравилось ходить за ним по пятам, одновременно показывая то, как же хреново он себя ведет. Боровицкой явно хотелось иного сценария совместного существования, на который Космос не ставил ни гроша, и поэтому конфликты стали неминуемы. Вот и сейчас… Случай и до этого представился идеальный: внеочередной загул заставил Карину обрывать провода, а Кос не собирался реагировать на её праведный гнев. Вроде бы приехала и помириться хотела, а тут… Здравствуйте, любуйтесь, выдавайте свою обескураженность полностью! Не показал бы Космос тревожного вида, если бы был предупреждён. Не тот он влюбленный и безумно одинокий парень, у которого внезапно отняли самое дорогое. Не романтик и не собирается больше рассыпаться в громких словах. Слишком многое было сказано, чтобы стать околесицей. Пылью бессмысленной. За окном разразился непослушный апрельский дождь, а Кос, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу, пытался оставить своих демонов ни с чем. Не рвался к трубке, чтобы набрать номер Пчёлы, высказывая ему пару ласковых про возвращение пропащей сестрицы на ночь, и тем более не тревожил одиночество Карины, которая попивала свой любимый зеленый чай, прячась от возникшего колкого безразличия. Космос не помышлял, что запретная тема вновь всколыхнёт его существо, потому что кто-то обещал не напоминать о себе, не просить помощи и вообще… Справляться без него! И Холмогоров не подозревал, насколько Лиза оказалась верна своему слову.