OST: — Ирина Круг, Михаил Круг — Тебе, моя последняя любовь
На пожелтевших черно-белых фотографиях Лиза лучисто улыбалась. К новой счастливой жизни готовилась и примеряла свадебное платье. Верила в то, что Космос безгранично любит её, и сама дарила любовь, в которой Холмогоров не видел фальши. Добрая и светлая девчонка, в чем-то наивная, но все-таки своя и незаменимая. Своя… Его? Космоса, который не признавал людских слабостей, а сам скрывал за душой колотую рану? Ведь пацаны бы подумали, что западло так переживать из-за девчонки, которая тебя бросила. Его девчонка?.. Пожалуй, так оно и было. Понятно и без слов, что март девяностого года почву из-под ног выбил, когда Кос всё-таки вспылил, узнавая решение Лизы… Остаться в Ленинграде, живя по заранее заготовленному сценарию: институт, служба, суетливые будни и долгожданные выходные. Ничего необычного, но и не надо этих американских горок, а хотелось бы спокойной тихой гавани. Никакой Москвы, где Космос намечал для себя полулегальные высоты, из-за которых его близкими овладевал страх. Лиза видела в столице свою боль, и поэтому решила рвать незамедлительно. А если уж Космос не желал разделить её выбор…— Тебя эти старшие либо порежут, либо застрелят, — твердила Лиза Космосу, упорно не соглашаясь возвращаться к нему, — не они, так другие доброжелатели найдутся. А я хочу жить, не оглядываясь на страх! — Тебе бояться нечего! — Холмогоров считал себя истиной в последней инстанции. — А в твоем городишке я не пришей кобыле хвост! Сопьюсь с горя, пока какие-то комсомольцы вчерашние барыши заколачивают! — Выбирай, Космос! Либо я, либо… — Чего?!.. — Либо не звони мне больше! И приезжать не вздумай… Тебя всё равно ко мне не пустят, но о чём это я? Дела в Москве же важнее!.. — Лиза, да что ты несёшь?!.. — Выбрать не можешь? — жестче произносит Лиза, чеканя каждый слог. — Тогда я опять всё сделаю за двоих! — И что ты сделаешь? — разделяющие расстояния ещё не казались Косу помехой, пусть, судя по всему, от него отказываются. Видеть не хотят! — Всё кончено, Космос, — голос девушки становится спокойным, как будто Павлова заглотила успокоительную пилюлю, — ты выбрал себя, и я себя выбрала. Всё! — Я приеду, дурная! Я приеду, и ты слова сказать не посмеешь!.. — Это ничего не изменит…
Запоздалый приезд Космоса и вправду ничего не поменял. Холмогорову строго указали на Московский вокзал, заявляя, что Лиза приняла окончательное решение, а с его криминальными устремлениями и амбициями лучше бы совсем не приближаться к девочке с распланированной судьбой, где он явно оказывался лишним. Ощущая огромную усталость, Кос сломался, решив, что если уж его бросили, то и он не будет бежать за уходящим поездом, а жизнь всё расставит по своим местам. Мудрое ли это было решение? У него, у нее?.. Осознание придёт позже, несмотря на то, что гордые характеры не позволяют преждевременно посыпать голову пеплом, а пока… Космос смотрел на старые фото любимой девушки, и они казались ему одушевленными. Сила взгляда оказывалась красноречивее любых признаний, а в её голубых озёрах не жалко было потонуть и потеряться с концами. На снимках Лиза по-прежнему была его Лизой Павловой, а он любил её так, как никого и никогда в жизни больше не полюбит. Он и сейчас любит её. Во сто крат ощутимее, чем отчужденной Елизавете могло это ненароком показаться, но нужна ли ей эта ноющая рана? Если они оказались вне… По разные баррикады.***
Лиза чувствует себя растерянной, когда оказывается за дверьми квартиры Холмогорова. Что она здесь делает, что ищет? Свой день вчерашний? Да некогда ей в прошлом копаться, не для себя одной живет. Какой толк вспоминать то, что давно стало прекрасной былью, если труды и силы требовались для будущего дня. И он на плечах Лизы. Робкий, но уверенно сжимающий её ладонь. Цепкий. За него она и в ответе, а об остальном ей думать не хочется. Или трудно? Больно? Как о фотографиях, где ей едва исполнилось восемнадцать. — Не знала, что ты хранишь эти фотофакты, Кос… — И тебе нечего больше сказать, алмазная? — Нечего, — покорно отвечает Павлова, — я просто ошеломлена… — Мне всегда нравилось всё красивое! — Тачки, дома, женщины… — список можно продолжать бесконечно, и Лиза готова была бы рассмеяться, если бы мужчина не перебил её: — Женщина! — вкрадчиво уточняет Космос, продолжая нескончаемую эмоциональную игру. — Космос, нам уже поздно флиртовать, — если не сказать, что слишком, — очень поздно… — Да какой там уж! — остаётся согласиться Холмогорову, вспоминая, что ещё пять минут — и навстречу с одним важным человеком он опоздал. — Но фотографии… — Стоят на месте! — Всё же убери, — просит Лиза, понимая, что Кос не послушает её, но и смотреть на эти отпечатки безоблачного прошлого ей до слёз обидно, — пожалуйста!.. Потому что в свои восемнадцать она жизни верила? Любовью дышала, без опаски тонула в своей вселенной? Показалось, что захлебывается душной несвободой, а после билась в истерике, понимая, насколько сильно ошибалась. Вставала с колен из-за того, что приходилось двигаться дальше, а не просто глупо смотреть на мир стеклянными осколками. Но из космического пространства не выбралась, так и оставаясь для чужих закрытой. А для Космоса понятна и ясна. Как день ясный. Как книгу её читает, не ошибаясь в том, что у неё на сердце. Потому что его?.. Потому что любит?.. Здесь без вопросов. Точно. Но… На юная Лиза уверенно приподнимала бровь, бросая в камеру светлую загадку своих глаз, а сегодня… Потерялась?..