OST: — Филипп Киркоров — Раненый
Космос догадывался, что рыжий хмырь скрывается от домашних в офисе в свой выходной. Сложно Пчёлу в четырех стенах удержать, как бы Софочка наивно не надеялась на то, что постояльца ресторана «Метелица» можно удержать на коротком поводке. Возможно, что гад квасит в одиночку, потому что воскресенье уже звучит праздником, а Пчёла шанс на алкогольное опьянение никогда не терял. Тем лучше. Не исключено, что сегодня Кос и сам доберется до дома на бровях, но любопытство раздирало сверх меры. Нет, ему западло так из-за бывшей переживать, особенно если учесть то, что Лиза давно ему замену нашла со всеми вытекающими, но пролить свет на ситуацию всё-таки следовало. Ни к чему хорошему такие возвращения после долгой отлучки не приносили, а вот что знает Пчёла? Да всё он знает про свою неугомонную сестрицу, потому что вечно покрывает. Зараза! — Ты на кой чёрт тут взялся? — вместо приветствия спрашивает Виктор, не пуская Космоса на порог. Он не слишком желал кого-либо видеть, ценя своё редкое одиночество. — Готовься, жук, долгий разговор будет, — не факт, что душевный, как во времена золотой юности, но обстоятельный. Наверное… Космос этого сам себе не обещает, ибо в последнее время хреново у него с душевностью. Только поорать и тянет. — Да ну тебя в баню, я не мозгоправ, — знает Пчёла все уловки Коса, и поэтому заранее готовит его к тому, что от него не ждать откровенности. — Я всё сказал, Косматый, не беси! — Заладил-то!.. Прежде всего в кабинете Пчёлы появилась рука друга, державшая бутылку с фирменным коньяком, а потом и сам Холмогоров во всей красе. Космос не привык отступать от поставленной цели, и поэтому торжественно объявил вечную мантру: — Наливай, Пчёл, — с этого и следовало бы начинать, но Кос привык к извилистым тропам, — трубы горят! — Ты нанюхался уже что ли, баран?!.. — Я же сказал, что в завязке! — Хер ли тебе верить, если за пазухой не только пушку носишь, родственник? — Я смотрю, Пчёл, тебе нравится меня так называть? И горгулье твоей тоже? — Косматый, ты про которую из моих? — не хватало бы, чтобы этот ворон и в сторону Софки проклятия посылал. — Софокл-то? Ну называет и называет… Права же, чума! Даже в доме одном живем, мать его, как так вышло-то… — Спорить с твоей благоверной опасно для жизни, — Софа не была мягка характером, — она же и с того света достанет. Строга, но справедлива! — Так, Кос, за что ты пить собрался? — при желании повод можно найти очень легко. — За мать моего сына? Я столько за неё выпил и пропил, что там на сотню лет вперед хватит. Какие варианты? — За наши погубленные жизни, Пчёл, — по-философски замечает Холмогоров, — потому что круче нас никого, а тошно. На Луну выть хочется, мать твою! — Чё за похоронные выражения, чудище ты инопланетное? — Ну тост же, Пчёл, разве непонятно? За нас, за тех и этих!.. — Ой, Космосила, завязывай нюхать, завязывай!.. Так и не дождавшись того, что Пчёла приготовит рюмки, Кос быстрым движением откупоривает бутылку, опрокидывая в себя спиртное залпом. Хуже не будет. И он не под коксом. Сознание кристальное, мотивы поведения ясные. Не ищите, если опять потеряется, найдет себя сам. И вообще… Сам себе хозяин! К Карине Космос сегодня не попадёт, но его не расстраивал этот факт. Боровицкая опять начнёт говорить о том, какой он дерганный и нервный, тревогу в душе поднимать и суету наводить. Холмогоров опять наорёт на неё, заставляя не лезть не в своё дело, всё больше печально осознавая, что любые связи с дочкой отцовского друга давно следует прервать. Потому что четыре года вместе ни к чему не приводили. Кос пришёл в эти отношения со своим***
Весна… Лизе бы пора снова полюбить это время года, невзирая на то, что расцвет природы ничего хорошего ей не приносил. В марте восемьдесят третьего она осталась круглой сиротой, а в марте девяностого года с грохотом и взаимными обвинениями рассталась с Космосом Холмогоровым. И потеря родителей, и разрыв с самым любимым на свете человеком оставили на душе больные метки, которые, очевидно, никогда не сотрутся, но всё ли складывалось так плохо, как изначально виделось? Заколдованный лес переставал быть страшен? У Лизы за спиной своя семья и исполненные желания. Сомнительно, что кто-то мог с уверенностью похвастаться таким же устроенным бытом и уверенностью в том, что несёт в себе завтрашний день. А Лиза могла, отмечая, что у неё росла прекрасная дочь, ради блага которой она вновь готова сделать важный выбор, нисколько не жалея о том, что теряет. Всё прекрасно! И поэтому… Весна, апрель!.. Звучит бодрее, чем переменчивый март, который Лиза по праву ненавидела. — Мам!.. Дверь на лоджию открывается, и Павлова не успевает среагировать перед тем, как её крепко обняли детские руки. Арька совсем тёплая со сна, а её светло-русые пряди не знали порядка — косы безнадежно растрепались. Видимо, бесёнок выспался, а значит, что ей не усидеть на месте. За окном светило приветливое солнце, у мамы есть парочка выходных и Аре обещан поход в магазин игрушек. Заманчивый понедельник! — Доброе утро, кошка! — Лиза ответно прижимает к себе ребёнка, попутно смотря вниз: надела ли её уменьшенная копия тапки? — А я сама встала, — несмотря на то, что сегодня Аря могла поспать подольше, её глаза открылись на встречу миру в половине восьмого утра, — зато больше успеем, да, мам? — Рано вскочила, попрыгунья, ещё успеешь в садик с утра наподниматься, — Лиза напоминает дочери про то, что детский сад для неё неизбежен, и она может даже не говорить, что делать ей там совершенно нечего. Арюша недовольно морщит симпатичную мордашку, обреченно вздыхая. — Ёлка сказала, что в школе тоже самое будет. — Предлагаешь дать тебе отсрочку перед большим рывком? — Арька ещё не успела задуматься о том, что среднее образование — это надолго, но что-то понимала в том, что откровенно ей не нравится. Да и в детском саду нескрываемо скучала. — Я себя вести хорошо буду, — послышалось наивное обещание. — И заставлять Темыча кушать свои котлеты тоже больше не станешь? — Ну, мам, ему нравится, — Ариадна искренне убеждала мать в том, что троюродный брат всё стерпит. Он же так ждал, что она приедет, — это же его мама готовила? Ну вот!.. — Обижаешь тётю Софу, Арюшка, а она старалась, — на своенравную дочь не подействует подобное увещевание, но Лиза не теряет веры в свой дар убеждения. — Мы же пока в гостях, помнишь? — Пока… — Аря ещё таит надежду, что скоро они вернутся обратно в Петербург, но если мама сказала, что родной город подождёт. Что поделать?.. — А через пару недель, когда в квартире дедушки и бабушки закончат ремонт, мы переедем туда. Ты увидишь свою новую комнату, которая будет не хуже старой детской, поверь маме, солнце! — А чего будет, если поверю? — не тая озорных искорок в синих глазах, Арька улыбается матери. — Что-то будет, хитруля, — здраво оценив, что ещё с полчаса им нужно посидеть в комнате, потому что хозяин дома не просыпался раньше восьми, Лиза подталкивает дочь к выходу с лоджии, — иди, Арь, немного отдохнем, а потом пора завтракать! — Ладно. Ближе к половине девятого взрослая часть семьи собралась на кухне: Пчёла сонно потягивал кофе, Софа упорно пыталась проснуться, а Лиза готовила всему честному народу завтрак. Омлет с вермишелью требовал чуточку терпения и минимум кулинарного мастерства, а Павлова не терпела помощников у плиты. Супруги Пчёлкины предпочли подождать, пока несравненная родственница сама сытно накормит их блюдом из детства, а пока молча смотрели, как будто сквозь друг друга. По крайней мере, Софа думает о том, что её Темычу и Арьке — двум сонным котятам — явно интереснее смотреть мультфильмы на видеомагнитофоне, а Пчёла… Бог знает, где его мысли шатались в данный момент, потому что домой Виктор вернулся поздно. Софа уже спала, да и в час ночи не сильно среагировала на то, что кровать временно, но ощутимо просела от тяжести падения не совсем трезвого мужского тела. Это, впрочем, не удивило Софку, которая многое прощала бедовому супругу, но… Что Витя на этот раз отмечал? С Космосом сидели в офисе, шальную юность вспоминая? Допустим, что Холмогорову теперь можно, повод сам просился в руки, пусть и огрызался, неприступность изображал. На Боровицкую Софка принципиально не обращает внимания, да и кому следачка интересна? Не того круга птица, да и рождена ли такая, чтобы летать в открытом космосе? С последним пунктом больше к Лизе вопрос, как бы она не отмахивалась. И если тоску брата по разуму Пчёлкина ещё понимает и отчасти разделяет, то моральные терзания собственного мужа ей непонятны. Витя вообще оставался для неё закрытой книгой, вопреки тому, что они старались жить дружно и без лишних скандалов. Ради блага Артёма, ради спокойствия пожилых родителей и внешних приличий. Чтобы никто и подумать не смел, что у Пчёлкиных дела идут туго. Да и не страдала Софка в традициях русской драматической школы. Мужской неверностью её удивишь. Все бабы терпят и не жалуются, детей на ноги поднимают и сопли на кулак наматывают, а она, стало быть, особенная? Нет, ни разу, вот и поэтому Софья не мучала свою здоровую голову призрачными мотивами. Не в пример Елизавете, которая во всем была куда более категоричной. Максималистка, чёрт возьми! — Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! Голос Лизы выводит Софу из прострации так, что она спешно встает, доставая свою чашку для чая, а Пчёла, оглушительно зевнув, хлопает себя по щекам. Новая неделя медленно вступала в свои права, дети галдели из соседней комнаты и можно смело начинать свой понедельник. Еда, приготовленная сестрой, действительно оказалась очень вкусной, и, может быть, что от несварения и Софкиной готовки он всё-таки не скончается. Панацея есть, пускай и каркали цыганки с рынка в своё время… Поднимайся, но не забывайся. Иначе солнца света видно не будет. Но Пчёлкину не время рассуждать о жизни и судьбе. О премудростях фортуны лучше потолковать с Космосом, причем в стельку пьяным, а у Виктора на это слишком мало времени — дела не ждут. На сегодня назначены важные встречи по деятельности фонда «Реставрация», Белый не только во благо подпольного бизнеса старается, а у Коса после аварии второе дыхание к общему делу проснулось. Надо ловить момент, пока братьев снова не занесёт по разным углам, и поэтому через полчаса от Пчёлы в квартире остаётся лишь легкая отдушка дорогого парфюма. На быстрое исчезновение мужа у Софы однозначная реакция. Вздыхает почти по-мученически. Ей его не хватает. Дико, ужасно. Хотелось, чтобы Витя чаще рядом был, а сына не только вечерами и по выходным видел, но не того формата человек. Софа когда-то сама на это согласилась. Жена декабриста же, по-другому никак не получилось бы. Вот и не ныть. Баста! — Переживаешь? — Лиза прекрасно знает о том, что однажды Софа полюбила совсем иного Пчёлу, который успешно отбивал её у дипломата из МГИМО и цветы ей с клумб срывал. Мечты разбивались о реальность быта, извечных переживаний и одиночество вдвоем. И как так получилось?.. Потому что плохо, когда один любит очень странной и переменчивой любовью. Не то, чтобы позволяет себя любить, но спускается до искренне любящей души. Или Софка всё сама себе придумала? — Привыкаю, — ответив, Софа хмыкнула, медленно ковыряя вилкой в тарелке, — последние года два, закусив щёку, но кому какое дело? Семью потерять не могу, а Темка — отцовский сын. Ничего не поделаешь! — Руки опускать нельзя, Софк, — семейная лодка вместе с Пчёлой не может не подвергаться дуновению встречных ветров, — если хочешь, то я с ним поговорю? Мы с Витей, конечно, можем закончить этот разговор как кошка с собакой, но пусть знает, что ничего не остаётся незамеченным. Соф, ты киснешь, а так и себя потерять недалеко… — Чего мне там терять? — Пчёлкина не хочет продолжать беседу о собственной беспросветной глупости. — Всё путем, Лиз! Ты лучше расскажи, что Тома тебе вчера по телефону сказала? Всё же хочет годовщину свадьбы справить… Семь лет прошло, а Валера никогда этот праздник не пропускает! — Именно, — Филатовой не до увеселений, но она сама приняла решение, что хочет видеть всё близкое окружение у себя в загородном коттедже. И если Софе удобно говорить о подруге, то Лизе не будет чинить препятствий. — Столько лет нормально не виделись, а Тома тоже не может всё время в палатах жить. Мы ей поможем со всем, я уже пообещала, Соф, но это будет май… Первого апреля собраться мы уже точно не успели. — Надеюсь, что ты понимаешь… — Что, Соф? — Не с муженьком же прокурорским тебе туда заломиться! — Очень смехуёчный персонаж, слов нет, — Лиза и рада поддержать интригу. — Но, Софа, если людям нравится эта вводная, то я не препятствую. У кого-то следачки под рукой, а у меня прокурор целый! Чем тебе не катит такой карточный расклад? — Ага, благородные лгут короли, а не у кого-то фетиш на девиц при форме! — умел же Космос выбирать себе спутниц… — Здрасте, представитель власти, — Лизе остаётся только отшутиться на едкое замечание Софки. — О вкусах не спорят, и, Голикова, избавь меня от подробностей! Знать не хочу про неё! — Я же говорила, что у тебя на эту мадам с давних пор аллергия, — бесполезно утверждать об обратном, когда Софа всё по лицу и глазам подруги видит. Значит, что нужно снова поставить ребром вопрос, который не может не всплыть в складывающихся обстоятельствах. — За нос долго будешь его водить? Как котяру слепого… — Брось, твоему братцу Косу я уже в жизнь неинтересная, он это доказал, — время разлуки должно было искупить многое, а свои секреты Лиза раскрывать не собиралась. — Просто злю вашего дружка своим присутствием, что у него пар из ушей, а так — ведьма ленинградская! Ни больше ни меньше! Потратил на меня всю юность, а я стервой оказалась, жить по-своему захотела… Дура! — То есть ты всё хочешь просто так оставить? — порой, Пчёлкина не понимает сестру мужа от слова «совсем». И почему всё её окружение должно согласиться с обиженным поведением тоже. Страдала же другая жить, от которой всё ещё аукнется. — Все мимо пройдет, думаешь? В нашей-то клоаке! — Соф, не выдумывай! Никто не был на моем месте, и ты, пожалуйста, не суди! — Павлова останавливает бессмысленную беседу. Софка могла сколько угодно радеть за иллюзии, потерявшие право на реальность много лет назад, а Лизе нужно жить дальше, не оглядываясь. — Всё, я к детям. Мой посуду, а потом едем на старую квартиру. Мы с Арькой всё-таки когда-то должны переехать!.. Рядом с дочкой и племянником Лиза забывает о том, что ещё несколько минут назад ей хотелось взвыть от поднимаемых в разговоре с Софой тем. У детей всё проще и яснее; они облепили Елизавету по обе стороны, заражая своей веселостью на целый день. На том и жизнь строилась…