*****
Два дня Алессандро лежал на постели, досадуя на то, что не может встать. Более всего ему хотелось принять горячую ванну и как следует начистить свое тело мочалкой после грязи, дыма, пота, плена… Ел он плохо и поправлялся потихоньку. Просто чудо, что он не умер с голоду, пока почти две недели лежал без сознания, но чувствовал он себя исхудалым и слабым. Позже Фифочка пояснила, что она поддерживала в нем жизнь особой эльфийской магией. Алессандро без конца просил неумолимую Фиву, суетящуюся вокруг него, помочь ему встать, чтобы он хотя бы умылся, но она была непреклонна, пока он не принялся подниматься с постели самостоятельно. Отругав его, Фифочка всё же пошла на уступку и набрала ему ванну, но сказала, что это только в виде исключения, пока он не начнет поправляться. — Тебе-то какая разница, умру я или выздоровлю? — спросил Алессандро, пока Фива помогала ему добраться до ванны. — Мне тебя жаль, — пожала плечами Фифочка, усаживая его на стул, чтобы он сам смог снять штаны и нижнее белье. — Я добрая, мне нравится всем помогать. Так, разденешься сам, а я пока принесу тебе чистую одежду, — она хотела было убежать, но Алессандро остановил её, поймав за локоть. — А у меня есть здесь запасная одежда? — приподняв бровь, спросил он. — Да! Я сняла с тебя мерки, пока ты лежал без сознания, и пошила тебе немного одежды. Я знала, что ты рано или поздно проснешься и не захочешь ходить в своих старых лохмотьях. — Что ж, тогда спасибо, — усмехнулся Алессандро. Чем-то Фифочка определенно напоминала ему Мерседес, и он невольно снова поймал себя на мысли, что скучает по жене и детям. Как хорошо, что он оставил платок, вышитый Диаспорой, во дворце, а то давно бы уже потерял. С грустными мыслями Алессандро принялся раздеваться и понял, что бок болит уже не так сильно, как казалось. Труднее всего было встать, а там уже — полегче. Король разделся догола и понял, что вполне себе может ходить, хоть временами и корчился от боли и хватался за раненное стрелой место. Алессандро опустился в ванну, больше похожую на корыто, но было не до жалоб и королевской избалованности. Хм, Мечи бы уже дала ему подзатыльник, если бы увидела, что он нос воротит. И была бы права. Алессандро с удовольствием полил из ковша на свои засаленные волосы, к которым даже прикасаться было неприятно. На тумбочке возле ванны король нашел заботливо оставленную Фифочкой настойку для мытья головы, содержимое которой Алессандро использовал почти полностью. Бок и ссадины на лице и руках щипало от воды, но со временем эта боль вошла в привычку и больше почти не надоедала. Король показался из ванны только тогда, когда отмыл свое тело до идеальной чистоты. Человеком он был брезгливым, а потому смотреть на себя замарашкой было тошно. Но по-настоящему Алессандро ужаснулся тогда, когда посмотрел на свое лицо в зеркало. За эти две недели щетина сильно отросла какими-то неровными уродливыми клоками, волосы тоже удлинились, но смотрелись приемлемо, но вот борода… Ужасно было глядеть на себя. Масла из ореха, конечно, не было, чтобы побриться, но Алессандро не преминул воспользоваться хотя бы настойкой для волос, дабы убрать с себя этот кошмар. Долго и придирчиво рассматривая себя в зеркало, король сбрил всё, что увидел. Пострижется в Теревинфии, а то в таком прикиде его бы даже дети родные не узнали. — Ну ты там скоро? — прокричала Фифочка из другой комнаты. Вместо ответа Алессандро повязал на бедрах полотенце, предварительно промокнув им волосы и смыв пену с лица, и показался эльфийке примерно в таком виде, в каком она его нашла. Только более чистом. Фива долго сверлила его похудевшее тело взглядом, даже не обратив внимание на то, что он всё же снял бинт, и смущенно отвернулась. Алессандро это заметил и пообещал впредь не являться перед ней в таком виде. Мерседес вот не перенесла его неземной красоты и обаяния и влюбилась, но будет нехорошо, если то же самое случится с Фифочкой. — Я переоденусь и сам перевяжу себя, — сказал Алессандро, взяв бинт и оставленную для него сухую одежду. — А я буду ждать к обеду, — Фифочка так и не справилась со смущением, и по её голосу это было слышно. Алессандро быстро перевязал затягивающуюся рану и переоделся. Ничего особенного — обычные штаны на завязках и легкая белая рубашка, но от такой заботы стало приятно. Позже король нашел в себе силы сесть за стол и пообедать очередным видом каши, которые здесь варили из непонятно каких круп. За два дня Алессандро они уже приелись, но Фифочка утверждала, что это всё пойдет ему на благо. Он спорить не стал. На следующий день Алессандро попросился на свежий воздух, и Фифочка не собиралась оставлять его одного, пока он не сможет до конца твердо стоять на ногах. Они гуляли под руку и уселись на скамейку под красивой ивой. Алессандро рассматривал эльфов. Все они были красивыми, как на подбор, с большими ушами. На него иногда косились, но не особенно. Видимо, люди не были для них чем-то удивительным, но тут король увидел какого-то важного и гладковыбритого эльфа с грозным видом и морщинками между бровей. — Кто это такой? — спросил Алессандро едва ли ни шепотом. — Это наш вождь, Асгейр. Он за тобой наблюдает. Порой короля поражало, с какой непринужденностью говорит Фифочка обо всем, даже о тайном. — Почему? — Я же говорила, что эльфы боятся людей и прячутся. Мы научились скрывать свое селение и иногда перемещаться по туннелям между погребами заброшенных домов Флоса, — пояснила Фива, и Алессандро вспомнил, что именно это селение посещали Джейсон и Сьюзен, пытаясь найти серебряное яйцо. — Когда-то давно здесь жил дракон и охранял яйцо, а людям это приносило процветание. В то время мы были добрыми соседями и сотрудничали, но поколение сменялось поколением, и люди становились всё алчней и ненасытней. Они заковали моих предков в кандалы, — Алессандро терпеливо слушал, Фифочка рассказывала эту историю как сказку, но сомнений в том, что каждое слово — правда, у него не было. — Наш вождь застал то время и тоже был рабом людей, но когда селение было разрушено и эльфы стали свободны, то решили прятаться. За несколько сотен лет мы превратились в легенду, потому что нас никто не видит, а вы, люди, считаете нас сказкой. — Но раз вы так ненавидите людей… почему они живут в вашем селении? — Алессандро указал на девчушку лет семи, бегающую по остаткам снега. — И она не первая, кого я вижу. Что уж говорить, я тоже здесь. — Мы вовсе не ненавидим людей, не говори глупостей. Иногда мы им помогаем, они остаются жить у нас. Это добрые люди, — отмахнулась Фифочка, — но чужаков мы опасаемся. Есть плохие люди и хорошие, но если бы тебя укусила собака, то ты бы боялся всех собак, какими бы они ни были — добрыми или злыми — верно? — Верно… — протянул Алессандро. Король снова взглянул на вождя Асгейра и до него стало доходить, что раз эльфы, а особенно их предводитель, так боятся людей и их вторжения, то просто так ему отсюда не выбраться. Он хотел поговорить об этом с Фивой несколько раз, но она сворачивала тему, а Алессандро делал вид, что он этого не замечает. Она была добра к нему, как и некоторые другие эльфы, которых он видел, но они не отпустят его просто так, это ясно. Значит, ему придется выздоравливать и оглядываться по сторонам в поисках выхода, чтобы когда он поправился, у него был путь на свободу. — Постой, раз ты говоришь, что селение вымерло несколько столетий назад, а вождь это видел… сколько ж ему тогда лет? — Ха! Больше трех сотен! Он считается у нас мужчиной преклонных лет, хоть и пытается бодриться. По вашим меркам ему… чуть больше ста, — вывела Фифочка. Они встали и пошли домой. — Помочь тебе раздеться? — спросила Фифочка. — Надо сделать перевязку. — Но-но, молодая леди, не домогайтесь до взрослого дяди. Мне почти сорок четыре года, — Алессандро свел это в шутку. — Ха-ха! Я старше тебя. Мне пятьдесят четыре. — Получается, по людским меркам тебе… восемнадцать, — быстро посчитал в уме Алессандро, нехитрым способом высчитав разницу между эльфами и людьми на примере вождя. — Как ты так быстро посчитал? — удивилась Фифочка. — Годы практики в государственных делах, — Алессандро уселся на стул, сняв свои прежние сапоги на входе. У эльфов было принято ходить по дому босиком. — Знаешь, порой ты напоминаешь мне мою жену. — Ж-жену?.. — как-то странно протянула Фива, несколько смутившись. — Ну да, жену, — Алессандро сделал вид, что не заметил её смущения, потому что ясно видел, что начал ей нравиться. Молодые девчонки, даже если им пятьдесят четыре и если они эльфийки, легко и быстро влюбляются, и это ни для кого не было секретом. А он не хотел обижать свою спасительницу, так что лучше уж он сразу даст понять, что к чему. — Её зовут Мерседес, но коротко — Мечи. Она тоже шумная и задиристая, как ты, а еще у вас волосы одинакового цвета. — И поэтому, когда проснулся, ты позвал её? — спросила Фифочка, делая вид, что просто хочет уточнить. — Да, просто вы похожи, Фива, — пусть лучше из его уст звучит её полное имя, — и я думал, что со мной находится она. Думаю, она волнуется из-за моей пропажи. — И будет очень страдать, пока ты не вернешься? Алессандро коротко кивнул и предпочел сменить тему. Может, если Фива всё поймет, то поможет ему сбежать. Лишь бы только не вышло наоборот… — Кстати, а что у нас с ужином? — улыбнувшись, спросил Алессандро.*****
Стэнли разыгрывал из себя обиженного еще часа два, а потом отправил своего посыльного к Мии, чтобы тот передал, что принц Нарнии с удовольствием присоединится к её веселью. Они отправились в поместье небольшой компанией из двенадцати человек, некоторых из которых Стэнли знал — принцесса Каталина, парочка фрейлин Мии, тот самый парнишка, что пользовался вниманием дам на охоте, и еще какие-то знатные придворные. Добрались они быстро и без происшествий. Каталина всё время пыталась завести со Стэнли беседу, но он был не в настроении, потому что Мия снова разговаривала с этим «Ельдаром» и хохотала без умолку. Ревность неприятно скребла внутри, но принц не показывал виду, превращая в своей голове веселье в военную стратегию. — А какой у вас любимый праздник? — спросила Каталина, уже было почти отчаявшаяся завести беседу со Стэнли. Все темы быстро исчерпывались, или же принц просто не хотел их развивать. Однако на Мию он не смотрел, и Каталину это радовало. — Я люблю день Вакха, — без особой охоты сказал он. — А у вас? — Рождество! А вот про день Вакха я слышу впервые, — Каталина похлопала длинными ресницами, и Стэнли вкратце объяснил ей, что из себя представляет этот праздник. На этом тема снова исчерпалась. — А вы любите хлеб? — Каталина правда уже не имела понятия, что придумать, чтобы развлечь Стэнли. Но он не успел ответить, потому что они как раз приехали в поместье. Стражники стояли почти у каждой двери, конюхи принимали лошадей и уводили их в стойла, а дружная компания зашла в само здание, и дворецкий проводил каждого в свою комнату. Стэнли, как особе королевских кровей, досталась отдельная от всех, а остальные собирались спать по двое, в зависимости от пола: парни с парнями, девушки с девушками. Среди них, как оказалось, была одна молодая супружеская пара, и она стала исключением в расселении. — Итак, дамы и господа, поскольку сегодня ветрено, я предлагаю занять себя чем-нибудь в доме, — сказала Мия, изящно опускаясь на просторный аккуратный диванчик. Послышался недовольный гул голосов. — Не печальтесь, я к вам с новой игрой, которая займет нас надолго, — принцесса сама достала аккуратную коробочку, открыла её и показала много разных карточек из бумаги и картона. — Она называется «Торговля». Суть её проста: мы выберем себе фигурки и будем передвигать их по полю, подкидывая игральные кости. Можно покупать какие-то магазины и лавки, а также дворцы, и собирать коллекции. Каждому дается начальный капитал, переходя через старт вы будете получать дополнительные деньги. Наступившие на вашу собственность игроки будут платить вам… Мия еще долго рассказывала о правилах игры, а Стэнли схватывал налету. Сейчас он всем им покажет, что такое настоящая игра. Он выбрал себе фигурку львенка и поставил на старт. Сначала всё шло вяло: кто-то путался, кто-то переспрашивал правила, но всё заново и терпеливо объяснялось. Это была дружная компания. До тех пор, пока все не вошли в раж. Скоро скупались лавки за лавками, объекты за объектами. Сам Стэнли стал счастливым обладателем сети гончарной, обувной и стекольной мастерских и брал за собранную коллекцию дополнительные деньги. Прикупил он и один из самых дорогих дворцов, а также еще несколько карточек. Дамы начали психовать, сетовать на то, что игральные кости заговорены против них, рыженькая Каталина недовольно хмурила брови и обанкротилась одной из первых. Стэнли же не эмоционировал и оставался довольно спокойным, хоть и понимал, что это игра на удачу. Но не всё так просто. Вскоре он начал торговаться с лордом Энтони за лесную таверну, самую дешевую карточку, что всех удивило, потому что на нее было больше арендных растрат за каждый круг, чем прибыли, однако когда он перекупил к ней в коллекцию еще и ресторан со столовой, то стал счастливым обладателем больших выплат, которые сыпались к нему игральными монетами. — А вы молодец, Стьенли, — прошептала ему Мия, когда Энтони, наступая на эти «дешевые и никому ненужные клетки» и выплачивая деньги принцу за услуги, обанкротился. Те, кто уже вышел из игры, жадно следили за её продолжением и готовы были поклясться, что нарнийский принц идет впереди всех. Мия вылетела предпоследней, продав свой дворец, на который затратила много денег совсем невовремя, и остались только Стэнли и лорд Эльдар. Они были самыми спокойными и безэмоциональными, действовали холодным расчетом, а не порывом сиюминутного желания сгрести себе всё и сразу. Они поочередно наступали на клетки друг друга, и вдруг Эльдар попал впросак. Он наступил на дворец Стэнли, и чтобы выплатить долги, лорду пришлось продать свои цветочные и бакалейные лавки. Впрочем, и нарнийский принц не обошелся без потерь, но быстро вернул их. — Что ж, вы победили, — добродушно сказал Эльдар, отдавая свою последнюю коллекцию карточек. Он понимал, что победа Стэнли — лишь вопрос времени, но устал бороться, а потому решил завершить игру. Играли в прятки, жмурки, карты, так незаметно и прошел день. Все поужинали и прошли каждый в свои покои. Стэнли попросил оставить один зажженный канделябр в его комнате, а сам не мог уснуть. Он ворочался, считал овец, но всё бестолку. Принц присел на кровати и приоткрыл окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Он долго смотрел туда, наблюдая за тем, как ветер разносит хлипкую траву и остатки снега, и вдруг увидел фигуру. Под капюшоном плаща была девушка. Она вручила стражникам горстку монет, и те кивнули ей. Подобрав подолы платья, барышня обернулась на окна, и Стэнли заметил Мию. Интересно, интересно… Стэнли, с обостренным чувством подозрения, решил выяснить, куда это она собралась. А что если она хочет сдать его врагам? Может, для этого она и пригласила его в поместье и расположила к себе? Кто знает, может, это она сдала Алессандро Хасану? Скорее всего, Стэнли просто бредил, но ему нужно было подстраховаться. Он помнил, что у каждой двери стоит стража, а потому быстро сплел из своих простыней канат и спустился со второго этажа поместья. Он сорвал свой «канат» и припрятал в кустах. Конечно, меч у Стэнли был с собой. Мия оставляла на траве заметные следы, которые ветер еще не успел замести, и Стэнли аккуратно пошел по ним. Идти оказалось недолго. Принц вынул меч, готовый увидеть несколько человек или хотя бы одного, с которым могла разговаривать Мия, и услышал, как она что-то шепчет. Стэнли спрятался за ближайшим деревом и притаился. Когда Мия, всё еще что-то шепча, зашла за него, то вскрикнула от испуга. — Стьенли! Что вы здесь делаете?! Ето и умереть недолго! — она схватилась за сердце, надеясь, что её крики не были слышны в поместье. — Вы что, следите за мной? — Я… в общем, я… — Стэнли, поняв, что здесь никого нет, мигом успокоился и попытался выдумать правдоподобную ложь. — Да, следил… — Хм, боитесь, что я предам вас, Стьенли? — спросила она, наблюдая за тем, как он возвращает меч в ножны. — Что ж, ето объяснимо, после того, как король Алессандро пропал. Я так и не выразила вам должного сочувствия, извините меня за бестактность. Я посчитала, что ето будет лишним. Не знала, как вы отреагируете. Он ведь был вашим другом. — Не был, а есть, — возразил Стэнли. — Я не верю, что он умер. Его найдут, — Мия ему искренне улыбнулась. Ему было неприятно думать о том, что Алессандро мог умереть. — А что вы здесь шептали? — Ах, ето… неловко признаться, но я иногда гадаю здесь втайне от всех, — Мия подвела его ближе к воде и указала на ветку дерева. К ней было привязано четыре лески, каждая из которых тянулась к реке и пропадала в её глубине. Видимо, к ним было что-то привязано, что-то небольшое, но емкое. — К каждой из лесок привязано по предмету, — пояснила она, — это символы того будущего, которое я хотела бы видеть. Сейчас мне нужно наугад выбрать одну леску, а остальные — обрубить. Я не буду знать, что я выбрала. — И вы сразу её вытащите? — заискивающе спросил Стэнли. — Нет, я буду наматывать по пять оборотов каждый день на палку и оставлять предмет в реке. Ближе к концу я встану перед каким-то трудным выбором, и как раз тогда предмет покажется из воды и разрешит мои сомнения. Я так делаю раз в году и никогда не прогадываю. Просто никто об это не знает, — Мия смутилась, впервые за время их знакомства. При свете луны Стэнли даже показалось, что она раскраснелась. — Не бойтесь, я умею хранить тайны, — он не шутил и не издевался, был искренен, и ей это польстило. — Может, вы обрежете? — Мия вложила ножницы в руки Стэнли и положила его ладони на лески. Так она еще никогда к нему не прикасалась. — Выберете одну, а другие — долой. — Нет, что вы, это ваша судьба, и не мне ей распоряжаться, — теперь смутился он. — А я, пожалуй, вверю свою судьбу в ваши руки, — Мия ободряюще кивнула. Стэнли, недолго думая, выбрал что-то одно, а остальное обрезал. Предметы потонули в реке, отражающей блеск красивой луны. Мия взяла аккуратную палочку и намотала на нее выбранную леску, сделав пять оборотов. — Вы знаете, что вы похожи на львенка? — спросила Мия, взяв его под руку и медленно пойдя к поместью. — Правда? Такой же лохматый? — усмехнулся он. — Нет, просто… просто похожи, — Мия не знала, что ему ответить, а потому решила сменить тему. — Как вы выбрались из поместья? — Через окно, — нешутя ответил Стэнли. Им обоим не хотелось идти в поместье как можно дольше. Они разговаривали обо всем и ни о чем сразу, делая короткие медленные шаги. Но вот показались стражники, которые не задавали лишних вопросов, увидев принцессу под руку со Стэнли, и пропустили их внутрь. Из окна за ними наблюдала Каталина и готова была расплакаться. С ней он так не разговаривал, как сейчас с Мией! И что в ней такого, чего нет в Каталине?! А Стэнли, поцеловав Мии руку и пожелав ей спокойной ночи, взял с нее обещание рассказать, что за предмет ей выпадет, вернулся в свои покои и понял, что он забыл свои простыни и полотенца в кустах.*****
Люси помнила, что она долго ворочалась и не могла уснуть. Она хмурилась и стонала, пока не провалилась куда-то вниз и не очутилась на кладбище, старом, некрасивом, холодном и поросшим растениями. Подойдя к могильным плитам, она увидела, что они крошились, надписи на них наполовину стерлись, настолько, что Люси ничего не могла разобрать. Она сжимала в руке фитиль и медленно шла по неровной каменной дорожке. Ветер туда-сюда качал скрипящую калитку и наводил ужас. Вокруг было тихо, ни души. Через некоторое время послышался шум в кустах. — Кто здесь?! — спросила испуганная Люси, достав из ножен кинжал. Ей было неподдельно страшно. — Кар! Кар! Кар! — раздалось на дереве, и Отважная королева увидела ворона. Он с любопытством осматривал её и, что-то надумав, перелетел на другую ветку. Видимо, ворон ожидал, что Люси пойдет за ним, а потому перелетел на еще одну ветку только после того, как она сделала по направлению к нему пару шагов. Птица вела её еще минут десять, пока не прилетела в Тенистый лес. Странно, Люси не помнила, чтобы в нем было кладбище. Вдруг на земле что-то засветилось. Наклонившись, отважная королева поняла, что это маленькие зеленые осколки. Они вспыхивали один за другим, будто прокладывая ей дорогу. — Кар! — вскричал ворон и совсем упорхнул. Люси неведомым образом перестала бояться. Подобрав подол платья, она поспешила по дороге из зеленых осколков. Когда на горизонте стало темнеть, она поняла, что стоит почти на берегу моря. По песку ходил человек в черном плаще и напряженно поглядывал куда-то вдаль. — Кто здесь? Кто вы? — спросила Люси, громче, чем надо бы. Незнакомец повернул голову, и Люси поняла, что на нее смотрит тот, кого она никогда не чаяла больше увидеть. Дерек разулыбался самой теплой из своих улыбок и раскрыл руки так широко, что Отважная королева тут же ринулась к нему в объятья. Она бежала со всех ног, бросив фитиль и задыхаясь от слез счастья. Она спотыкалась, но как только руки коснулись Дерека, они крепко обняли друг друга, будто не было всех тех лет, которые они не виделись. — Люси… — протянул он, сам едва не плача. — О, Люси… как я рад… Люси отпрянула от него, утирая слезы, и заметила, что он теперь старше, чем был, когда… они виделись в прошлый раз. Теперь он больше был похож на образ Аргона. А еще при тусклом свете луны и брошенного фитиля она увидела длинную царапину на его груди, в области сердца, и ужаснулась. Люси до сих пор не понимала, как нашла в себе силы убить Дерека. — Так и не зажило? — спросила она, стараясь не касаться раны, хотя её руки были у него на груди. — Оно не заживет, Люси, — печально помахал головой Дерек, — да и это неважно. Я так рад, что я тебя вижу, — он провел по её щеке пальцами, и слеза покатилась у него из глаза. — Где мы? — осмотревшись, спросила Люси. Только сейчас она поняла, что это то самое побережье, где Дерек вытащил её из воды. Всё было таким знакомым и незнакомым одновременно. Кэр-Параваля видно не было. — Это мой личный ад, в который я попал после смерти, — пояснил Дерек. Люси прикрыла рот рукой. Она всем сердцем надеялась, что он в стране Аслана. — Не бойся, Люси, всё хорошо. Прогуляемся? — он поднял её фитиль и взял её за руку. Люси не сопротивлялась. Эйлерт бы понял её, она всё равно любит только мужа. Но вдруг они с Дереком больше никогда не увидятся? — А что это было за кладбище? — Люси до сих пор вспоминала о нем с ужасом. — Это люди, которых я убил, пока пытался осуществить свои цели, — Дерека передернуло. Глядя на это огромное количество могил, он сам ужасался тому, что натворил. — Теперь я понимаю, как ты была права, Люси. Тогда, в Ровене и на обрыве, — он вдруг усмехнулся, когда увидел, что она собирается что-то сказать. — Я же сказал, не беспокойся, я все эти годы наблюдал за тобой и твоим сыном. Часть меня живет в нем, потому что ты назвала его моим именем. Он прекрасный мальчик и справляется с несправедливостью куда лучше меня. — О, Дерек, не говори так, цели у тебя были благими… — горячо возразила она. — Я нашла твой подарок… мне было так больно от того, что я тебя потеряла… — Что ж, ты нашла не весь подарок. Поэтому я решил прислать остальное, — сказал Дерек, нахально и загадочно ухмыльнувшись. — Это я послал тебе того филина в твои покои, чтобы ты нашла Ангуса. — Отсюда?! Но как?! — Люси была поражена. Ответы были такими простыми и сложными в одно время. — Магией, как же еще, — пожал плечами Дерек, — правда, она здесь слаба и не может работать без воли Аслана. Думаю, он одобрил мое намерение, раз позволил послать тебе письмо. — Это так несправедливо, что ты здесь! Ты должен быть в стране Аслана! — возмутилась Люси. Они дошли до того старого захолустья, из которого переправлялись в Ровену, и сели на крыльцо. — Дерек, так не должно быть! — Я тоже так думал, даже во время смерти. Но когда увидел то кладбище… я получил по заслугам, Люси, — он всё еще держал её руку. — Но речь не об этом. Я наблюдал за тобой все эти годы и почувствовал неладное, когда против вас начали что-то замышлять. Ренат сговорился с Таш… Люси онемела. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. Ренат и Таш?.. Когда?! С каких пор?! Кто еще об этом знает?! — …и я понял, что наступают опасные времена. Я решил послать тебе Ангуса в помощь, но ты неверно истолковала кое-что. Я много ночей пытался пробиться к тебе в сон и наконец смог. Думаю, это Аслан мне тоже позволил. Ангус владеет очень мощной силой, но она проснется только тогда, когда ты, именно ты, будешь в смертельной опасности. Не ищи секрета. Я специально создал Ангуса для тебя таким, чтобы он мог тебя защищать. Люси расчувствовалась и расплакалась. Она легла головой к нему на колени и обняла за пояс. Дерек и правда полюбил её, сделал для нее многое, но почему-то он здесь, совсем один, хотя уже не хотел быть одиноким. Они сидели молча и не знали, что друг другу сказать. Люси была так рада его видеть, что слов не осталось, кроме того, чтобы мысленно взывать к Аслану и просить простить Дереку все его прегрешения. Они сидели так очень долго, иногда что-то говоря друг другу, и грустили, понимая, что это последний раз, когда они видятся. — Ты правда раскаиваешься? — спросила она, решив спросить о наболевшем. — Каждая смерть, каждая могильная плита напоминают мне о том, что я сотворил. Я хотел лучшего, но чуть было не обратил еще один мир в хаос, наравне с моим. Больше всего я раскаиваюсь в том, что не послушал тебя изначально. И я снова прошу у тебя прощения… Когда Дерек это сказал, из двери хижины вдруг заскользил свет. Люси вскочила на ноги и, подняв друга, вошла внутрь. Отважная королева ожидала увидеть Аслана, но его не было, однако белый туннель явно куда-то вел. — Кажется, тебе пора возвращаться, — грустно сказал Дерек. — Я был рад тебя увидеть, — но Люси упрямо стояла на месте. — Нет, погоди! Мне кажется, эта дверь не для меня, а для тебя, — возразила Люси. — Не знаю, но я чувствую, что Аслан даровал тебе прощение. — Этого не может быть! — грустно рассмеявшись, отмахнулся Дерек. — Не попробуешь — не узнаешь, — Люси взяла его за руку и повела к двери. Друг сжал её ладонь и решил, что нужно ей довериться. Они посмотрели друг на друга и смело подошли к светящемуся порталу. Дерек вдруг улыбнулся. Как только лучи ясно коснулись его груди, он ощутил такую неподдельную легкость, такое бесстрашие, что готов был закричать от восторга. Люси видела, как он счастлив, и снова заплакала, сама не понимая от чего. Вдруг их руки начали разъединяться. — Дерек… — прошептала Люси, понимая, что их пути расходятся. — Спасибо. Спасибо за всё, — по её щеке прокатилась еще одна предательская слеза. — И тебе спасибо, Люси. За всё, что ты для меня сделала, — он кивнул ей, весь светясь от счастья. — Я тебя люблю. И Люси проснулась в слезах.