*****
Утром корабль был уже готов, и Эдмунд с Алессандро давали последние наставления Стэнли, прежде всего предупреждая о том, чтобы он поскромнее ухаживал за Мией и не выставлял себя на посмешище. Принц заверил, что всё будет в порядке, к тому же если он будет много времени посвящать поддержанию переговоров, то Мия успеет по нему заскучать. Да и показать себя с лучшей стороны, как будущему королю, не помешает. Стэнли обнял Алессандро и Эдмунда на прощание, а потом тут же пошел к Розите, чтобы попросить её показать ему флот. Плаванье, хоть и длилось всего три дня, было мучительным. Постоянно моросил дождь, да и что Алессандро, что Эдмунд успели соскучиться по женам. Мерседес не знала о том, что её муж вернулся, он хотел её удивить. Поэтому когда он увидел её из окошка в трюме, то затаенно улыбнулся. Справедливый король первым сошел по трапу с корабля и широко раскрыл руки, видя, как к нему бежит Стефани, словно маленькая девочка. Они не виделись чуть больше месяца, и им обоим многое хотелось рассказать. Эдмунд видел, как обреченно Мерседес смотрит на спускающихся вниз матросов, таскающих вещи, и как пытается не расплакаться. Она отвернулась от корабля и смахнула пару слезинок, изо всех сил стараясь взять себя в руки. — Мечи, — сказал кто-то позади нее, и Мерседес живо обернулась. В нескольких метрах стоял Алессандро и смотрел на нее с плохо скрываемой радостью. — Ну чего ты стоишь? К Эдмунду вон жена сразу побежала, а ты чего? Не соскучилась совсем? — Ал! — воскликнула она и, расплакавшись, тут же бросилась к нему на шею. Бабочки в животе дружно упали на колени и вздохнули от облегчения, возведя верхние лапки вверх и благодаря Аслана за то, что предмет их обожания цел и невредим. Мечи ревела в голос, вцепившись в легкую белую рубашку мужа и шепча ему что-то неразборчивое. — Алька… Сокровище мое… — Эй, ну чего ты, деревенщина моя? Любишь меня, что ли, оказывается? — смеялся Алессандро, гладя её волосы. Она закивала, размазывая слезы по щекам, как ребенок. — Люблю… — шмыгая носом, жалобно ответила она и отпрянула от него, взяв его лицо в ладони. Мечи на глазах у всех поцеловала мужа и сжала складки его одежды между пальцами. Ей так хотелось остаться с Алессандро наедине, о стольком хотелось рассказать и, чего греха таить, стольким похвастаться. Когда страсти улягутся и когда Мерседес окончательно поверит, что муж снова с ней, то будет ему говорить, как хорошо она обходилась без него и как мудро правила Гальмой в одиночку целый месяц! — Фу, у мамы с папой из-за поцелуя будет еще один ребенок! Я не хочу братиков и сестричек! — воскликнул Алекто, состроив кислое лицо. Стефани и Эдмунд громко рассмеялись, а потом на шею Алессандро бросилась Диаспора, да так неожиданно, что король аж готов был свалиться с ног, но Мечи удержала его на твердой земле. — Я волновалась, пап, — честно сказала она, сведя голос до шепота. Она леди, она не должна плакать на людях. Ну, ладно, разве что чуть-чуть. — Я так рада, что ты приехал. — И я рад, бездельники мои, — сказал Алессандро, одной рукой обнимая Диаспору, а второй трепля сына по голове. Мерседес положила щеку ему на плечо и не могла дождаться, когда они побудут наедине. После сытного ужина Алессандро сам взял жену за руку и отвел её в их покои. Закрыв дверь, он припечатал Мерседес к ней настойчивым поцелуем. Его жена выглядела как королева, он видел, как изменилась её осанка и как гордо она стала смотреть вперед. Он гордился ей, даже если прямо Алессандро никогда этого не скажет. — Мне говорили, ты сама выпроводила тархистанцев и разобралась с лордами? — соблазнительно промурлыкал Алессандро, снимая с нее верхнее платье. — Мне очень помогли друзья, так что это не только моя заслуга, — усмехнулась Мерседес, явно скромничая. Она отбросила подальше его дублет и рубашку и ногой закинула их под кровать, чтобы если его вдруг позовут, он не смог найти свою одежду. — Моя маленькая лгунья, я же знаю, что ты всё сама сделала, — ухмыльнулся Алессандро, развязывая её корсет и оголяя её грудь. Он бросил Мерседес на кровать и немедленно залез сверху, прижимая её руки к перине. Мечи быстро развязала веревки на балдахине, закрываясь от всех, даже от собственной комнаты и зеркала напротив них. Алессандро снова поцеловал её, да так нежно, что она начала издавать один за другим гортанные вздохи. Когда она ехала на причал, то казалась себе самой несчастной женщиной в мире, а сейчас — самой счастливой. Мерседес стянула с него штаны и ждала, пока он захочет приступить к делу, чтобы перевернуть его и сесть сверху. — Мечи! — тут же вырвалось у него, и Алессандро схватился за складки одеяла. Он привстал на локтях, сжимая в ладони её ягодицы, и застонал, когда Мерседес сделала одно движение, потом другое, затем третье. Темп ускорился, и Алессандро готов был поклясться, что в следующий раз он как-нибудь сам подстроит себе еще одно похищение, только бы Мерседес снова отдавалась ему с такой же страстью. — Что же ты со мной делаешь, Мечи? Да… О, Мечи… Мерседес победоносно ухмыльнулась, наблюдая за тем, как он не может даже глаз открыть от удовольствия. Она стонала ему в ответ, но рассматривала его полностью. Его ссадины и синяки на лице зажили не до конца, а шов чуть выше бедра она заметила, еще когда сбросила с него рубашку. Мечи позже спросит, что с ним случилось, но и без того знала, что Хасан сделал ему очень больно. Алессандро сбросил её с себя и попросил перевернуться. Когда Мерседес встала на четвереньки, он нежно наклонил её корпус вниз и аккуратно вошел в нее. Мечи было всё равно, в какой позе он её хочет, она готова была дать ему всё, что он попросит, лишь бы только он никогда больше не пропадал. Она чувствовала, как влажно и приятно ей становится внутри, а когда Алессандро нежно позвал её к себе и поцеловал в губы, а потом бросил на перину, она прошептала его имя. Мерседес чувствовала, как близко она к финалу, и за долю секунды до него бабочки в истерике запорхали крыльями и взметнулись вверх. — Алессандро… — по слогам протянула она и поняла, что он ускорил темп, на этот раз стараясь для себя. Когда он закончил, то чуть отпрянул от нее и упал рядом на кровать. Его губы пересохли от стонов и страстного крика, хотелось пить, но у него не было сил даже встать с постели. Мерседес пристроилась головой к нему на грудь и погладила раненое место. Здесь, за балдахинами, она чувствовала, что они в безопасности. — Что мне попросить сделать с Хасаном, когда мы его поймаем? — спросила Мерседес, целуя оставшуюся ссадину на его скуле. — Насколько больно он тебе сделал? Я прикажу утроить эту боль ему. — Тебя нельзя долго оставлять в обществе Кэрол, — усмехнулся Алессандро. — Мы найдем решение. На сей раз мы уничтожим его раз и навсегда. — Мне поступило одно анонимное послание, где говорилось, что я могу тебя не ждать и что твой скелет нашли в доме, в котором тебя сожгли, — Мерседес пододвинулась к нему чуть ближе. — Я не знаю, кто его отправил, но я им не верила. В глубине души я знала, что ты жив и что ты ко мне вернешься. — Я бы вернулся раньше или написал, но я не мог, — Алессандро тоже потянуло на откровенность. Он не знал, как Мерседес рассказать о Фифочке, но понимал, что он должен это сделать. Алессандро рассказывал обо всем по порядку, от похищения до момента, когда Фифочка помогла ему сбежать и призналась, что влюбилась в него. Мерседес слушала молча, не переставая гладить рукой его грудь и обнаженный торс, временами спускаясь на бедра. Она видела, как он нервничает, но ценила его честность. В конце концов, ничего такого не произошло. От нее Алессандро ничего бы не утаил. Он даже сказал ей об эльфах, но попросил всем остальным об этом молчать. — Я уже хочу познакомиться с этой Фифочкой, кажется, мы могли бы подружиться, — посмеялась Мерседес, и только сейчас Алессандро осмелился посмотреть на нее. — Ты не злишься? — Я всегда знала, что ты нравишься женщинам. Когда я выходила за тебя замуж, я была уверена, что вокруг тебя будет виться море красавиц, а еще — что любишь ты меня. И случай с Фифочкой только снова доказал, что ты верен мне, несмотря ни на что, — она заправила его волосы за ухо и поцеловала в губы. — Ты вернулся, потеряшка мой, и я не могу на тебя злиться. — Гадость моя… — он поцеловал её волосы, и Мечи восприняла это, как комплимент. Мерседес снова сбросила с него одеяло и провела рукой от его шеи до внутренней стороны бедра. — Тебе не хватило, что ли? Тебе бы с такой прытью коров пасти, скача на лошади, а не на мне, — Мерседес ухмыльнулась, но вновь приступила к делу. — Вот же ненасытная… Ты правда настолько меня хочешь? — Разговоры были всего лишь передышкой. Привыкай, я буду хотеть тебя всю ночь. А может, даже не одну и не две, — произнесла Мерседес и хрипло рассмеялась, чувствуя, как его пальцы прикасаются там, где было уже влажнее некуда.*****
Дети не могли угомониться до полуночи, они бегали друг за другом по покоям Алекто и не могли остановиться, хохоча на весь дворец. Орландо, Дерек и Гарольд сидели у себя, а Мила и Диаспора — у себя, обижаясь друг на друга и придумывая пакости. А вот Алекто, Мелоди и Маргарет были неразлучны. Алессандро и Мерседес отпустили сегодня няню сына, намереваясь сами его уложить, но, кажется, они слишком увлеклись друг другом и забыли. Именно поэтому Стефани взяла рукописи Мечи и принесла их к детям, заставив их по очереди сходить в набранную ванну. Помимо летописей и повестей для художественной книги, Мерседес писала сказки, иногда что-то припоминая из всего мира. — Хм… какую бы вам рассказать? — с улыбкой спросила Стефани, листая рукописи. Хорошо, что у Мерседес разборчивый почерк. Она смотрела на Мелоди и Маргарет и думала о том, что тоже хотела бы дочку. Гарольд бы заботился о сестренке, как Рилиан и Дерек заботятся о своих, они бы вместе играли, но Аслан благословил их с Эдмундом только сыном. Стефани учила бы дочь колдовать, они с Милой и Кэрол проводили бы много времени на природе и играли бы магией. Возможно, Аслан не хочет, чтобы магия другого мира разрасталась в этом, как это было раньше, когда почти всех колдуний уничтожили. Эльза не унаследовала волшебные силы, хоть и была дочерью Джейсона, сына и брата волшебниц огня, а вот Мила — да. Кто знает, может, Аслану угодно, чтобы очень мало девушек владело такой могущественной силой? Возможно, у Милы тоже родится одна дочь или две, которым она передаст магию, чтобы как можно меньше девушек владели ей. Кто знает, кроме Аслана? Об этом думала Стефани, перелистывая страницы рукописей, пока её не окликнула Маргарет: — Стефани? Что будем читать? — Давайте сказку о волшебной шляпе, — улыбнулась Благоразумная королева. — Она о том, как Кот в сапогах нашел волшебную шляпу, чтобы сражаться с преступностью. — Такое мы любим! — воскликнул Алекто. Стефани ласково улыбнулась и принялась читать. Сказка была не очень длинной, но дети уснули быстро. Видимо, сильно вымотались за день. Эванс сидела с ними еще какое-то время, а потом вышла, пожелав им спокойной ночи, хоть они её и не слышали. Как только Стефани оказалась в коридоре, её встретил Эдмунд и нежно взял за руку. Он слишком устал для того, чтобы проводить время так, как это сейчас делают Алессандро и Мерседес, поэтому привел жену к Эйлерту, Тумнусу и Люси. Они сидели впятером и долго разговаривали обо всем подряд. — Ну почему в этом мире не может быть Кота в сапогах? — надувшись, спросила Стефани. — Потому что он будет выглядеть глупо, — произнес Тумнус. — Сказал человек с рогами и козьими ногами, — хмыкнула Эванс. — Вы вот мне рассказывали про Рипичипа, мышь с кинжалом и ножнами, чем Кот в сапогах и шляпе хуже? — Я бы нанял такого на службу, — подмигнул Эйлерт, грея руки об чашку чая. Скоро март, на улице вовсю барабанил дождь, и было немного прохладно. К тому же орландский король не так давно простудился. — Он мог бы пригодиться в разведке и оставаться незамеченным. — Но таких котов здесь нет! — возразила Люси. — И нам не нужны коты на службе! — А чем коты плохи? Почему олени, например, могут быть на службе, а коты — нет? — не сдавалась Стефани. — Эдмунд, скажи что-нибудь! Эдмунд?.. А Эдмунд сладко уснул под их споры, завернувшись в плед и оставив на коленках чашку горячего чая. Он выглядел таким беззащитным и милым, что Стефани забыла о всяких котах и о дискуссиях. Эйлерт, Люси и Тумнус переглянулись между собой, смотря на то, как нежно Эванс поправляет плед на плечах Эдмунда и поворачивается к ним. Сьюзен хотела постучаться и присоединиться, но увидела этот жест и поняла, что будет здесь лишней. Она знала, что Алессандро сейчас с Мерседес, Питер не отходит от болеющей Кэрол, Эльза летит с Рилианом на грифоне, Лили и Каспиан наверняка делают то же самое, а в компании Люси, Эйлерта, Эдмунда и Стефани она наверняка будет лишней. Дамир с Пенелопой спали, Юстас и Джил — тоже, а Эмма незаметно пробралась к Эрику, попросив Сьюзен её прикрыть перед родителями, если вдруг что. Агния и Айдан не расставались друг с другом, и прямо сейчас им наверняка хотелось побыть наедине. Сьюзен вернулась в свои покои и тихо прикрыла дверь. Она разделась, завернулась в одеяло и села на подоконник, щекой облокотившись на холодное стекло, за которым барабанил дождь. Королева догадывалась, чем сейчас занимаются Алессандро и Мерседес, и знала, какого это — видеть любимого человека, хотя казалось, что он больше никогда к тебе не вернется. Для Сьюзен так и было прямо сейчас. Столько месяцев прошло, пронеслась осень, за ней зима, вот-вот наступит весна, а Дискорд всё не появлялась. Она сказала, что на воплощение её задумки понадобится много времени, но вдруг она просто хотела поиздеваться? Что если это месть? Вдруг Дискорд специально дала Сьюзен ложную надежду, чтобы унизить её и отомстить? Однако не могла же королева ошибиться, увидев во взгляде звезды хаоса искреннюю скорбь по Джейсону? Дискорд что-то к нему чувствовала, но Сьюзен не могла это объяснить. И всё же надежда на то, что она еще хоть раз увидит Джейсона, то вспыхивала, то угасала. Сьюзен провожала Эльзу с тяжелым сердцем, но Каспиан уверял, что позаботится о ней и что с ней ничего не случится. Может, и так. Вот только спокойнее не было ни капли. Сьюзен пробрала дрожь, и она прижалась поближе к окну, получше завернувшись в одеяло. Вдруг ударила молния, и глаза королевы закрылись пеленой воспоминаний. Это было несколько лет назад, Эльзе тогда было всего три года. Селения начали грабить кочевники, и Питер попросил Сьюзен и Джейсона разведать обстановку и разобраться с ними. Они спрятались в хлеву, за стогом сена, которое носили лошадям, и принялись смотреть в щелку между досками. Они не знали, что пошло не так, но дверь резко распахнулась, а потом влетело трое кочевников. Сьюзен вздрогнула, а Джейсон и не думал терять самообладание. Он пнул первого нападавшего и сам вышел за дверь, коротко бросив жене, чтобы оставалась внутри. Лил точно такой же дождь, и Джейсон сражался сразу с тремя кочевниками. Сьюзен не стреляла, боясь попасть в него, поскольку мужчины двигались так быстро, что за их движениями было сложно уследить. Джейсон вышел из битвы победителем, убив двух кочевников, а третьего просто ранив. Главному в деревне он приказал держать его где-нибудь до тех пор, пока не кончится дождь и они не смогут доехать до Кэр-Параваля. Джейсон с улыбкой зашел обратно в хлев, и Сьюзен заметила легкий порез у него на ребре. Из него текла кровь, но совсем немного. С волос Кэмбела стекала вода, было видно, что он замерз, но у них не было с собой сухой одежды, чтобы Джейсон мог переодеться. Сьюзен сняла с него мокрую рубашку, попросив хозяйку принести какую-нибудь чистую ткань, однако войти в дом почему-то отказалась. Королева обработала ему рану с помощью его же средства. — В последнее время всё так спокойно, что я порой скучаю по риску, — усмехнулся Джейсон, пригладив мокрые волосы назад. — Так что я рад, что сейчас смог выпустить пар. — А я вот — нисколько. Ты же знаешь, как я боюсь за тебя, — Сьюзен легла к нему, пристроившись рядом. Они валялись на сене, как обычные крестьяне, и отдыхали, желая, чтобы дождь не заканчивался. — Я всегда выпутываюсь из передряг. — Но не всегда вполне целым, — Сьюзен провела ладонью по упругим мышцам на его животе и не успела опомниться, как он успел поцеловать её, медленно подминая под себя. — Джей, всегда возвращайся целым, и, что главное — просто возвращайся. Теперь у тебя не только я, но и наша маленькая дочь. — А я никогда и не думал никуда от вас уходить. Он провел костяшками пальцев по её щеке. Сьюзен хотела было еще что-то сказать, но он заткнул её поцелуем и принялся снимать с нее доспехи. Королева чувствовала ладонями его пресс, его широкие плечи и то, как его холодные руки скользят по её телу. Джейсон медленно становился горячим, его губы нагрелись и порозовели от поцелуев. И Джейсон, и Сьюзен были уставшими, но не останавливались ни на секунду. Только когда снова ударил гром, Сьюзен поняла, что едва не заснула, погружаясь в воспоминания. Ей казалось, что она прямо сейчас ощущает холодные пальцы Джейсона на своей талии, как её дурманит вкус его губ. Сьюзен передернуло, и сладкая иллюзия пропала. Иногда чувство тоски притуплялось. Она живет без Джейсона полгода, дни бежали, как ненормальные, но стоило королеве остаться наедине с собой, как сердце сжималось от одиночества. Она хотела накрывать мужа пледом, как Стефани Эдмунда, играть в забавные переглядки, как Люси с Эйлертом, уснуть в объятьях друг друга, как Дамир и Пенелопа, видеть, как он заботится о ней, как Питер о Кэрол, путешествовать, как Лилиандиль и Каспиан, и не спать всю ночь, чувствуя тела друг друга, как Алессандро и Мерседес. — Ты даже не представляешь, как я по тебе скучаю, Джей, — Сьюзен снова облокотилась щекой на холодное стекло и не заметила, как уснула.*****
Эмма воспользовалась суматохой в замке по случаю прибытия Алессандро и Эдмунда и ускользнула в гостевую комнату Эрика. Не то чтобы она стеснялась ходить с ним при всех днем, но она постоянно чувствовала на себе взгляд отца. Может быть, он следил за ними. Даже если у них с Джил всё хорошо, Эмма с Юстасом пока мириться не собирается. Она жадно оттягивала каждый день в надежде на то, что сможет побыть с Эриком как можно дольше. Они не спали всю ночь, но не из-за занятий любовью, — разве что чуть-чуть, — а из-за того, что им было, о чем друг другу рассказать. Впервые Эрик трещал без умолку, пока Эмма молча слушала его. Раньше было наоборот. Вред смотрела на него и не верила, что её поваренок теперь шпион и воин. Ему «посчастливилось» поймать человека Рената, который выследил одного из членов их организации. Эрик предупредил Клинта и отдал ему чужого шпиона, а уж что с ним сделали — парень не знал. Хоть Эмма и была искренне рада за него, но ей так не хотелось, чтобы Эрик превратился в военного. Он нравился ей таким, каким он был. Она не переставала его любить, но сожалела, что он столкнулся с ужасами войны, где каждый день мог стать для него последним. Предательство кого-то из членов организации, слежка, случайная поимка — всё это могло случиться в любую секунду. Это суровая реальность, Эмма это знала, хоть и старалась не думать о плохом. — Ты не видела, что случилось с Ренатом, — сказал ей Эрик, обнимая покрепче. — Пруна выдвинула требование, что она будет помогать нам, если Рената не тронут, но, Эмма, он ненормальный. Он старается казаться королем, но на короля Питера он не похож совсем… Он пытается это скрыть, но у него постоянно дергается глаз. Одна из наших шпионок сказала, что он каждую ночь ходит туда-сюда по комнате и что-то шепчет, будто молится. Он ложится на кровать, а потом опять встает. Пару раз видели, как он стоит на коленях у портрета короля Джейсона… он будто умолял его о чем-то. Эмма не могла в это поверить. Да, она никогда особо не дружила с Ренатом, но помнила, что он постоянно гулял с Эльзой и иногда с остальными. Однажды он даже поймал Эмму, когда та чуть не упала с дерева. Она никогда не думала, что человек, которого она знает с рождения, может быть таким… сумасшедшим? Если хотя бы половина из того, что ей рассказал Эрик, — правда, то Ренат правда медленно, но верно сходит с ума. — Он любит Эльзу, это я понимаю, но почему он повесил у себя портрет Джейсона?.. — задалась вопросом Эмма, понимая, насколько это ужасно. — Эрик, а ведь Ренат был там, у реки. Он рвался в битву, в которой Джейсон погиб. Думаешь, он мог?.. — Вред не знала, что Эльза уже и сама об этом думала, поэтому эта догадка так её поразила. — Если Ренат убил короля Джейсона, то я выясню это для тебя, — уверенно сказал Эрик. — Если он это правда сделал… нарнийцы больше не пойдут за ним. — Я не хочу, чтобы ты уезжал туда и подвергал себя такому риску, — немедленно возразила Эмма, поднимаясь на локтях и прикрывая одеялом обнаженную грудь. — Эрик, прошу, останься со мной. Если ты из-за моего отца хочешь… если ты надеешься ему что-то доказать… Бесполезно. Он всё равно будет думать так, как выгодно ему. Я насмотрелась на то, как Сьюзен убивается по Джейсону, как Люси не знала, куда себя деть, когда Эйлерта бросили в темницу, как Мерседес берет всё в свои руки и пытается казаться сильной, а сама хочет плыть искать Алессандро. Эрик, если что-то… — Если что-то случится со мной, я буду знать, что жил не зря. Я верю в победу и хочу, чтобы старая Нарния возродилась. Я хочу, чтобы ты вернулась в свою комнату в Кэр-Паравале, возобновила обучение и исполнила все свои мечты. Но чтобы ты могла уехать на Одинокие острова и стать там наместницей, мы должны победить, — Эрик взял её за руку под одеялом. — Я борюсь не за расположение твоего отца, Эмма. Я борюсь за твои мечты и за тебя. — Борись и за нашу любовь, потому что как минимум одна моя мечта не сбудется, если тебя не будет рядом. Эмма перекатилась на живот и прильнула к губам парня. Мелкие капли летели с крыш и отыгрывали интересный барабанный ритм. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы понять, что скоро проснутся Юстас и Джил. Эмме хорошо бы прямо сейчас вернуться в свои покои, но она не наговорилась с Эриком и не нацеловалась. Ей хотелось остаться вдвоем во всем мире, чтобы никто не мешал, никто не трогал и никто не приближался к их кровати, сколько бы они в ней ни находились. — Эрик, это Юстас Вред! Открывай! — раздался настойчивый стук в дверь. Вероятно, он был не первым, просто Эмма и Эрик во время поцелуя перепутали его с падающими каплями дождя. — Открывай!!! Эмма со смешком подобрала свои вещи и быстро спряталась под кровать. Она закрыла рот руками, чтобы не расхохотаться, наблюдая за тем, как Эрик быстро надевает штаны на голое тело, забыв о нижнем белье, и изображает только что проснувшегося человека. Он открыл дверь, и Юстас быстро влетел в отведенную Эрику комнату, но дочери там не нашел. — Сэр Юстас?.. Что-то случилось? — Эрик сладко потянулся, и хруст его косточек услышала даже Эмма, находясь под кроватью. Поработав шпионом несколько месяцев, он здорово научился притворяться. — Я думал, Эмма у тебя… — озадаченно произнес Юстас. — А ты крепко спишь для рыцаря, раз не открывал. — Простите, я засиделся вчера допоздна, поэтому встал с трудом, — с сожалением ответил Эрик, разведя руками. — А где Эмма? Её что, нет у себя? — Нет… — озадачился Юстас. Он уже подумал, что его дочь вновь взялась за старое и начала обманывать отца. Он хотел поговорить с ней откровенно, а когда не нашел с утра, то здорово разозлился. — Но раз уж я здесь, то я хотел тебе сказать… Я присяду? Эрик немедленно поставил стул напротив кровати и пригласил Юстаса сесть туда. Эмма прижалась поближе к стене, внимательно прислушиваясь. — Я хотел сказать, что ты молодец. Нелегко это признавать, но Питер рассказал мне о том, что ты сделал для Нарнии. Я должен поблагодарить тебя, ты оказался честным и преданным человеком… — Эрик видел, с каким трудом Юстасу даются эти слова, но парень и без того был польщен и удивлен. Большей похвалы от Вреда ожидать было и нельзя. — Я знаю, что ты стараешься ради Эммы. И если вы хотите с ней быть вместе, то… то я… в общем, э-э-э… Я не против. Эмма почувствовала укол стыда. Она не доверяла отцу и не хотела видеть, как он борется с собой, чтобы преодолеть свою отцовскую ревность. А сейчас он говорит такое… Ей резко хотелось обнять Юстаса. Но ей всё равно не следует вылезать из-под кровати, тем более голой! Она лучше поблагодарит отца потом, когда он поговорит с ней сам. — Всё, что я делаю, — ради Нарнии и Эммы, сэр, — Эрик смущенно потеребил простыню. — Мне… мне очень приятны ваши слова. — Если увидишь Эмму, скажи, чтобы она зашла ко мне, — Юстас чуть грубо потрепал Эрика по плечу и удалился. Для Вреда эта похвала была настоящим потрясением, от которого он будет отходить еще долго. Эмма хотела вылезти из-под кровати, когда Эрик захлопнул дверь, но в нее снова постучались. Вред притихла. — Юстас заходил?! Был здесь?! Ты цел?! — Эмма услышала голос мамы и увидела её туфли. Судя по всему, она поворачивала Эрика туда-сюда, чтобы убедиться, что он в порядке. — Был, мы хорошо поговорили, леди Джил, — улыбнулся ей Эрик. — Фух! Хвала Аслану! Когда я узнала, что он пошел к тебе, то очень испугалась… — Джил взяла себя в руки и улыбнулась. — Где бы ты ни прятал Эмму, в шкафу или где-то еще, скажи ей, что ей повезло, что она успела скрыться, пока отец её не обнаружил, — Поул знала наверняка, что дочь её слышит. — Мама! — послышалось из-под кровати, а потом Джил увидела испуганные глаза и лоб дочери. Больше она вылезти не могла. Джил, конечно, лояльна, но ей будет неприятно увидеть дочь голой в комнате у парня. — Мама, иди уже! — Ухожу, ухожу! — хихикнула Джил. — Не переживайте, Юстасу я не скажу! Это будет нашим маленьким секретом, — Поул приложила указательный палец к губам и убежала, закрыв за собой дверь. — И когда это закончится? — посмеялся Эрик, накрыв обнаженную Эмму одеялом и подавая ей нижнее белье. — Хоть папа тебя и похвалил, от старых привычек ему избавиться будет трудно. Видимо, отец окончательно смирится с нашими отношениями только тогда, когда у нас появятся внуки, — Эмма натянула на себя платье и, схватив Эрика за руку, заставила его умыться и пойти с ней на рынок.