Внезапна встреча, Не скрыть испуг. Ничто не лечит, Мой старый друг.
*Mansionar — easier*
Тяжело. Чертовски тяжело сейчас мыслить трезво. Как вообще люди переживают смерть близких? С каждой секундой, проведённой в одиночестве с собой и пялясь в потолок надоедливой комнаты, отмечаю, что мои шансы сорваться увеличиваются в разы. И я это прекрасно понимаю. Поэтому, решаю занять себя хоть каким-нибудь делом, ведь обычно мне это помогало. Нависая над кухонной раковиной и стараясь ни о чём не думать, я принялась мыть посуду. В полной тишине и одиночестве. Лёгкий летний ветер из открытого окна обвивал мои волосы и приятно щекотал кожу. Даже если я сейчас не знаю, как себе помочь, надеюсь, что позже найду какой-то выход. Правда в том, что я просто застряла здесь. Теперь я это признаю'. Дабы отогнать быстро подступившие негативные мысли, беру в руки нож, чтобы намылить, как вдруг резко дёргаюсь от внезапного звука: кто-то трансгрессировал в мою квартиру. Кто-то с отчётливым запахом цитрусов, домашнего пирога Молли Уизли, и чего-то терпкого. Смею предположить, это резкий запах огневиски вперемешку с порохом и горелой бумагой. Быть того не может. — Джордж? Опасно вот так заявляться сюда, когда у меня в руках нож, — спокойно проговариваю я, даже не обернувшись. Уж слишком была занята рассматриванием глубокого пореза на пальце, из которого тут же начала струиться кровь. От вида крови к горлу подступило лёгкое ощущение тошноты. Высокий рыжеволосый парень, секунду назад переместившийся сюда, вероятнее всего напрягся после моих слов, неторопливо подошёл ближе, тоже сосредотачиваясь на моём порезанном пальце. — Почему ты вообще моешь посуду? Ты же волшебница, к чему все эти заморочки? — прозвучал его слегка сердитый тон, но я, конечно же, понимаю, что сердится он на самого себя. Не хотел меня ранить, и сейчас думает, что виноват. Глупо. — Зачем, если я могу сама? Это меня успокаивает. — Дурацкая магловская привычка, — Бросив ещё один сердитый и хмурый сверлящий взгляд, он снова опустил глаза на мою руку, достал палочку из заднего кармана брюк и лёгким движением наколдовал пластырь на месте раны. Я же не смогла даже вымучить из себя благодарной улыбки. Раньше я, скорее всего, даже посмеялась бы в подобной ситуации. Но не сейчас, только не теперь. — Мило, — отмечаю я, впервые подняв голову и взглянув на Джорджа. Довольно смешанные чувства внутри. — Зачем приходил, кроме как в попытке оттяпать мне руку? — Я старалась как-нибудь разрядить обстановку, и, видимо, удачно. Парень расплылся в едва заметной ухмылке. Даже приятно, что мои шутки всё так же его веселят. Рыжий снова ловко взмахивает палочкой, в этот раз, наложив на мою посуду заклинание, чтобы она мылась сама. — Ну спасибо, что лишил меня хоть какой-то радости жизни, — возмущаюсь я, продолжая наблюдать, как сковородка взвилась в воздух, а губка тут же принялась активно оттирать её от масла и приставших остатков омлета. При виде еды снова подступило чувство тошноты, неприятно щекоча моё горло. Повернувшись лицом к своему гостю, замечаю, что привычная полуулыбка на его лице сменяется лёгкой тревожностью. То ли я сказала что-то не то, то ли он себе что-то додумал в голове. И я больше склоняюсь ко второму варианту. — Я слышал о том, что… — запнулся. Видимо, решается, начинать ли этот разговор. — …о том, что произошло, я… — Кофе или чай? — перебиваю я, не в силах терпеть его жалость ко мне. Наверное, сейчас это последнее, что могло бы мне помочь. — Или чего покрепче? Хотя, думаю, сегодня тебе и так достаточно крепких напитков. Он застыл посреди помещения с непониманием на лице. Всё естество Уизли сейчас выдавало лёгкую панику. Значит, мне не показалось. — Откуда ты?.. — Да от тебя за милю несёт огневиски. Много выпил? — Э-э-э, ну, не много. Просто хотел расслабиться и… — Его перебил внезапный звук трения щётки о деревянную доску для раскатывания теста. Сколько же посуды ещё перебьёт Джорджа, пока он скажет, то что я так не хочу услышать? — И, кстати, передавай Молли привет. Соскучилась по её домашней выпечке, — Изображаю милую улыбку. Вроде бы всё идёт не так плохо, как мне казалось. — Хватит, — обрывает резко, холодно, больно. Значит, всё-таки понял. — К чему это всё? Я прикусываю губу с внутренней стороны, чтобы не взболтнуть лишнего, или же не сказать какую-нибудь колкость в ответ, что непременно оттолкнет его. Пускай это всё поскорее закончится. — Что «всё»? — Не строй из себя непонятливую. Зачем всё усложняешь? — Снова хмурится. С каких пор ты, Джордж Уизли, не переводишь абсолютно всё в шутку? — Так мне проще живётся. — Сама хоть поняла что сказала? Это не имеет никакого смысла. Почему избегаешь разговора? «Ты же знаешь ответ на этот вопрос, и всё равно его задаёшь… Хочешь, чтобы я это сказала? Зачем ты ведёшь себя, словно ничего не произошло?» — быстро проносится в моей голове. — Потому что не хочу, чтобы ты меня жалел. Не хочу казаться слабой, какой-то бедняжкой, которую срочно нужно пожалеть, — Снова поднимаю глаза на него, и не могу понять эмоцию, затерявшуюся в глазах. Злость? Сочувствие? Жалость? — Надеюсь, ты пришёл не за этим. Высокий уже было намеревался ответить (явно что-то язвительное), но я с немым вопросом указала ему на чайник. — Кофе. — Ваш заказ принят, — Отсалютовав, развернулась к нему спиной и, взмахнув палочкой, запустила свой любимый утренний процесс: две небесно-голубые чашки в горошек вылетели из старенького шкафа с посудой и аккуратно приземлились на поверхности стола. Тёмная ароматная жидкость начала понемногу наполнять чашки и подниматься вверх, почти до самого края. Вся кухня понемногу начала заполняться ароматом утра. — То есть, для кофе ты магию используешь, а для мытья посуды — нет? — ухмыльнулся тот. Пока я возилась с напитками, Джордж уже успел присесть за небольшой столик посреди кухни и с заинтересованным взглядом рассматривал пространство вокруг себя: от изображённых собак на картинах, висящих на стене; цветочных горшков с мамиными орхидеями, и до магнитов на холодильнике, которые мы привозили из различных городов и стран. В такие моменты его лицо приобретало необычайную серьёзность, хотя, сейчас я замечала всё больше взрослости в его лице и поведении. Теперь я видела: когда он хмурится — на лице появляется небольшая морщинка. Время берёт своё. — Мой дом, мои правила. Извини, сколько тебе сах… — Две ложки. Можно было уже и запомнить, — Опять улыбнувшись, он вдруг переменился в лице, слегка тревожно взглянул на меня. — Ну, уж прости-и-и, мы не виделись уже… сколько? Я… я не помню, — От моей попытки вспомнить нашу последнюю встречу голова немного закружилась, а в глазах резко потемнело. Я сразу же упёрлась ладонями в стол, чтобы внезапно не потерять равновесие и не рухнуть вниз. Прошу, только не сейчас. Всё пройдёт, сейчас всё пройдёт. — Ты в порядке? — Скрип стула неподалёку означал то, что Джордж всё-таки поднялся в страхе, что я упаду. Проницательный. — Да, пустяки, — отмахнулась я. Зрение уже потихоньку возвращалось. Нужно немедленно успокоиться, ни к чему сейчас лишние переживания. Ни мне, ни ему. — Точно? — Всем своим видом показывает, что он на нервах, но готов в любую секунду подхватить, если что. Это немного охмеляло. Глупое воображение! Это лишь волнение, ни больше. — Да, Джордж, не волнуйся. У меня такое иногда бывает. Я уже привыкла. Мама говорит, что это из-за резкой смены погоды, — Моя улыбка плавно исчезает. Никогда не смогу привыкнуть к этому чувству внутри. — «Говорила». Её уже нет… Как и отца. Между нами повисла неловкая пауза. Мрачное выражение лица Уизли никак не расслабляло, и от этого мне становилось только ещё более тревожно. Но я не должна сейчас придаваться грусти. Только не при нём. Джордж не должен видеть, как я плачу и жалею себя. Оставлю это на вечер, когда он наконец уйдёт и я смогу быть собой. Когда я наконец смогу продолжать винить себя в том, что случилось. Из потока мыслей меня вырвал звук внезапной тишины от переставшей течь из крана воды и упавшей в раковину губки. Теперь эта тишина была какой-то крайне нагнетающей. Кофе уже был готов, поэтому, вовремя вернув себе самообладание, я взяла две чашки и, поставив их на стол, присела, приглашая Уизли сесть рядом с собой. — Тебе вовсе не обязательно пытаться вспомнить что-то, если… — Сделал паузу, чтобы что? Найти нужные слова? — …тебе это приносит… дискомфорт, — Рыжий взял чашку и начал остужать напиток, сдувая пар. Теперь, сидя так близко, я заметила на его правой руке следы на костяшках. Крови на них не было, но ссадины так и не успели зажить. С кем-то подрался? Или это он от злости… — Всё в порядке, Джордж. Так, зачем ты здесь? — Решила перейти сразу к делу. Незачем весь этот фарс. Я не хочу поддаваться прежним чувствам. Сейчас нас ничего не связывает кроме прошлого. — Я знаю, что произошло с твоими родителями. И… я волновался. — Обо мне? Молча кивает. Выглядит уж слишком встревоженным. Мне это совсем не нравится. — Я в порядке. Спасибо, — Делаю глоток горячего кофе и чуть-ли не обжигаю язык. Словно что-то внутри всё же останавливает меня от такого надменного поведения. И вообще, почему я чувствую себя как-то неправильно? Это ведь не я столько лет назад оборвала связь так глупо. — Врёшь. Я ведь знаю, когда ты врёшь. Сейчас закрываешься, возводишь стены между нами, но при этом ведёшь себя, словно ничего не произошло. Я не в силах что-либо произнести. Меня вводит в ступор, когда человек, так легко отказавшийся от меня, смеет меня же упрекать в скрытности. «Словно ничего не произошло»? Ты серьёзно? Кто бы говорил. — Тебе больно. Я же вижу это. Прошу, позволь мне помочь, — Парень аккуратно накрывает мою ладонь своей. Я сперва едва краснею от внезапного проявленного им жеста, потом же внутри закипает злость. Он не смеет. Просто не может сейчас читать все мои эмоции и говорить о желании помочь. «Помощь»? Где же ты был всё это чёртово время? Я медленно убираю руку, и это не ускользает от его пристального взора. Теперь будет думать, что сделал что-то лишнее. — Как ты мне поможешь, Джордж? Как вообще можно помочь в такой ситуации? Молчит. Естественно он молчит, не в состоянии найти нужных слов. Но я не успокаиваюсь. Тому виной мог быть кофеин в крови, или же внезапное желание Уизли взять меня за руку. — Может быть ты вернёшь мне моих родителей?! — Нет. — Вот именно! Ты не можешь мне помочь. Никто не может. — Я помогу тебе не натворить глупостей. — Каких например? Уизли отвёл взгляд куда-то в сторону, словно решаясь: говорить ли мне что-то, или нет. В глаза мне он так и не решился посмотреть. Допив свой напиток, отставил чашку в сторону. — Поздно, — тихо бросаю я, слегка опустив рукава до недавнего времени закатанной рубашки (это было, чтобы не замочить рукава пока я мыла посуду). Я инстинктивно прикрываю ещё не сошедшие последствия моей недавней вспышки гнева. Это то, что заставляет меня помнить о той ночи, когда я узнала об автокатастрофе. Всего неделю назад моя жизнь была прежней. Неделю назад. Скрестив руки, ожидаю его ответа. Или хотя бы чего-нибудь. Парень странно реагирует: сначала с ужасом наблюдая за моим жестом, после, вероятно копошась в своей голове, словно анализируя увиденное, на его лице появляется ещё какая-то эмоция, которую я опять не в силах распознать. Так же, как и он не сможет узнать, о чём я думаю в данный момент. Потому что я хорошо скрываю свои самые тайные мысли. Очень полезная привычка, если не хочешь, чтобы кто-то копался в твоих воспоминаниях. Хоть на обучение этому навыку у меня и ушёл год с лишним, но я всё равно рада результату. Не хочу, чтобы он знал, что всё очень плохо. Что я в замешательстве и переживаю худший этап своей жизни. Что я напугана и загнана в угол. Я не вижу больше никакого смысла в своей жизни. Родители были всем тем, что было мне дорого, особенно в эти последние годы после выпуска из Хогвартса. Когда наша с Джорджем связь, хоть и дружеская, так резко оборвалась, мне было очень одиноко. Очень больно. Оставшись один на один с кучей вопросов, на которые он не ответит, и со своими внутренними демонами, я словно угасла. Никому больше не верила, закрылась в себе. Единственной поддержкой были мои родители. Всегда принимающие меня такой, какая я есть. Даже зная, что я приношу людям только боль. — Только ты не думай, что я это сама сделала, — Боже, зачем я только пытаюсь оправдаться перед ним? Это так глупо… — Эти следы появились на руках сами после того, как я узнала о смерти родителей. Я даже не помню, как именно. Просто проснулась в больнице уже с ними. Только недавно затянувшиеся полосы на запястьях словно начали сильно чесаться от пристального взгляда джорджевых глаз. Мне захотелось их прикрыть ещё больше. Избавиться от них, хоть это и было невозможно. Эти шрамы увы убрать нельзя. — Это очень странно, — говорит он, немного хмурясь и отведя взгляд от моих рук. Видимо заметил, как мне некомфортно. Всё же действительно, время берёт своё. Последний раз, когда мы с Джорджем виделись, он выглядел, как юный сорванец с вечным огнём в глазах, готовый в любой момент натворить какую-нибудь пакость. Сейчас же передо мной сидел уже взрослый мужчина, который повидал многое в жизни. Но я не смею его винить в этом. Джордж потерял своего брата близнеца в битве за Хогвартс, ту половину себя, которая всегда его дополняла. Что-то тогда умерло в Джордже и никогда больше не вернулось. Это то, что никогда не изменится. То, что навсегда оставило в наших сердцах раны, которые уже никогда не затянутся. Эта рана связывала нас прочнее любых кровных клятв и прочего. После всего этого мы перестали общаться, и он надолго закрылся в себе. Хоть я и пыталась достучаться, но Джордж не отвечал ни на письма, ни на мои другие попытки контакта с ним. Не помню уже даже, сколько лет прошло с тех пор. — Да, странно. Мы так давно не виделись, и ты пришёл именно сейчас? Когда мне так плохо, что я не хочу даже… — вовремя заткнувшись, я снова прикусываю губу изнутри. Нельзя. Я же обещала себе, он не должен знать. Пускай верит в то, что я сильная. — «Даже»? — вопросительно произнёс высокий, явно догадываясь о продолжении сказанного мной ранее. — Почему ты появился только сейчас? Где ты был всё это время? — Я не знал тогда что делать. Просто не знал, как жить дальше. Всё напоминало мне о Фреде и… — Я ведь писала тебе, Джордж. Много раз. Приходила к дому, я ждала от тебя ответа. Хотя бы одно чёртово письмо, где бы ты сказал, чтобы я отвязалась уже наконец, что я не нужна тебе. Хоть что-нибудь! Чёрт возьми, как ты мог так поступить со мной? — Я сделал это не со зла, а чтобы уберечь тебя. И не прошу меня сейчас простить, потому что знаю, что это не так просто. Я смогла выжать из себя только один жалкий смешок. «Не так просто»… Я бы больше склонялась к «невозможно». Злость внутри кипела и подходила к черте, где я мысленно бью парня по груди кулаками и кричу, чтобы он убирался. — Узнав о том, что твои родители погибли, меня вдруг осенило. Я понял, что не хочу, чтобы ты справлялась с этим всем одна. Хотел облегчить твою боль. При слове «боль» я непроизвольно прикрыла кровавый след на пальце под пластырем. Рана всё так же кровоточила. — Любую боль, — моментально отметив мое движение, бросил он напоследок. — Поэтому ты первым делом решил заявиться сюда и изрезать меня? — Не сдерживаюсь и улыбаюсь. Я не могу долго сердиться на него. Никогда не умела. — Это было случайно! — Будто защищаясь Уизли, выставил руки вперёд. — Я не думал, что ты на кухне. И что будешь здесь с колющими-режущими предметами стоять и выжидать меня. Снова эта неловкая затянувшаяся тишина. Меня это безумно раздражает. Раздражает, что я столько всего хочу ему сказать, но, почему-то, сдерживаюсь. Не могу сказать вслух того, что крутиться в моей голове. — Послушай, Джордж, это очень мило с твоей стороны, правда, но я не могу принять твою помощь. Увы, уже так много времени прошло. Ты не можешь вот так просто заявиться ко мне домой под предлогом «хочу помочь» после стольких лет молчания. Ты ничего не можешь сделать в этой ситуации и я не хочу ворошить прошлое. Мне слишком больно. Больно от того, что я теперь одна в этом доме. Больно, что не смогла предотвратить то, что случилось. — Ты не могла. — Нет, я как раз единственная, кто могла их спасти. Но не успела. Я не смогла. Из-за своей глупости. И это та боль, которую я заслуживаю. Полностью. Это моя вина. Я не хочу, чтобы кто-то меня жалел и перекладывал моё тяжёлое бремя на свои плечи. Я должна сама это пройти. Понимаешь? Заметив улыбку на его лице, мне резко стало не по себе. Неужели, после всего, что я сказала, он смеет смеяться надо мной? — Что? — Мой раздражённый тон вылавливает его из каких-то далёких от этого места размышлений, и он переводит свой взгляд снова на меня. Становится неуютно. — Забавно, что я после смерти Фреда думал точно так же и оттолкнул тебя по той же причине. Я теряю дар речи и не нахожу ни одного слова, чтобы ответить. Он чувствовал то же самое? Или это его очередная уловка, чтобы я ему поверила. Почему Джордж появился именно сейчас? Все эти годы он не вспоминал даже обо мне, а тут решил прийти и пожалеть. Я не поведусь на это. Не после всего, что пережила — Хорошо, я тебя понял. Прости за беспокойство, — Опять опускает взгляд на пластырь. — И за это. Я правда не хотел тебя напугать и ранить. Рука мужчины потянулась во внутренний карман пальто и достала среднего размера коробочку, небрежно обёрнутую грубым пергаментом и завязанную верёвкой на два узла. — Это от ма. Просила передать тебе. Она помнит, как ты его любила раньше. Беру из рук рыжего эту коробку и тень улыбки прячется на уголках рта. Я не злюсь на Молли, эта женщина помогала мне всё время, даже когда её сын отвернулся от меня и я сходила с ума. Она действительно святая. — Все переживают. — Спасибо. Скажи, ей что я очень благодарна. Он вымучивает улыбку и заправляет своё пальто. Руки теряются где-то в карманах, а взгляд прикован ко мне. — Хорошо, — Встречаюсь глазами с тёплой согревающей меня улыбкой. Было в ней что-то былое, юношеское, далёкое. Напоминающее о прошлом. — Береги себя, т/и. — Джордж положил руку на моё плечо и тут же отпрянул. Видимо, вспомнив мою предыдущую реакцию на попытку контакта за столом. Так же внезапно, как появился, он исчез, оставив меня одну на кухне. Одну с кучей непонятных смешанных чувств и подарком от его матери. Я потянула за конец бечёвки, развязывая узлы, и разорвала обёртку. В коробке на пергаменте лежал аккуратно сложенный яблочно-тыквенный пирог, присыпанный сахарной пудрой. Молли. Нора. Пряный запах корицы бьёт в нос и я невольно вспоминаю приятные школьные деньки:*Leighton Meester — heartstrings*
— Ужин готов! — прозвучал громкий, но всё такой же любящий голос Молли Уизли. Мы всей компанией играли во взрывные карты наверху в комнате Рона. Я уже успела ко всем привыкнуть в этом доме и выучить их поведение. Гарри тоже приехал погостить во время рождественских каникул и меня это не могло не радовать. Я уже давно хотела поближе с ним познакомиться, но никак не могла найти повод поудобнее. А тут ситуация подвернулась сама собой. Я впервые в жизни проводила время в настоящем доме семьи волшебников! Живя в мире маглов, у меня не было таких возможностей, как у Уизли, приходилось часто скрывать свои способности. — Ха! Ты снова продул, — расплылся в довольной улыбке Рон, выкинув самую высокую карту и слив Поттера всего за каких-то пять минут. Я также успела изучить манеру игры каждого из сидящих в комнате, поэтому наперёд знала, что у него не было и шанса. — Гарри, с тобой я разорюсь! — недовольно фыркнул Фред, передавая пару монет своему брату близнецу. Джордж, приняв деньги, хитро ухмыльнулся. Когда же он остановил свой взгляд на мне, почему-то внутри начали порхать бабочки. Я покраснела, и это явно не ускользнуло от глаз моего наблюдателя. — Идём, а то мама сейчас спустит нас силой! — засмеялась Джинни, вставая с пола и подхватывая меня под руку. За время учёбы в Хогвартсе мы не так много с ней общались, ограничиваясь парой слов в день. Но когда я начала плотно общаться с Джорджем, сближение с остальными Уизли было просто неизбежным. Хотя, иногда мне кажется, что Фред меня недолюбливает. Но я считаю, это обычная ревность близнецов. Все последовали её примеру и дружной компанией мы спустились и принялись ужинать. Стол был полон самой разнообразной еды: от обычных картофельных запеканок, копченых колбасок и тыквенных пирожков, до чудны́х закусок с чудны́м названием, суфле с клубникой и взрывной карамелью и неведомой мне еды, что двигалась (бр-р-р-р). Я никак не могла выбрать, что же мне пришлось по вкусу больше. Трудно не признать, мать семейства Уизли готовила просто великолепно! — Так, убирайте тарелки, сейчас будем пить чай с пирогом. Почему-то на лицах ребят не было ни капли энтузиазма. Это посеяло во мне долю сомнений по поводу предстоящего пирога. Легонько коснувшись руки Джорджа, я наклонилась ближе, чтобы услышал только он, и тихо прошептала: — Невкусный? Или там какие-то причудливые ингредиенты, как ногти старой ворчливой ведьмы, лягушачьи лапки, или… сопли троллей? — От упоминания последнего меня слегка передернуло. Парень лишь скривился. — Не-е-ет, всё не так ужасно, — Мой комментарий явно рассмешил друга и я была этому очень рада. — Просто ма его постоянно делает, мы уже не перевариваем его, — На лице парня появилось что-то схожее на тоску. Немного помолчав, тот добавил. — Хорошо, хоть вы с Гарри здесь, есть кому отдуваться, — и, еле слышно хихикнув, он затих, ведь миссис Уизли уже вовсю раскладывала по тарелкам выпечку. — Вот, дорогая. Яблочно-тыквенный, по старинному рецепту, — сказала она, когда дошла моя очередь. Небольшой кусочек плюхнулся на мою тарелку. — Очень старинному, — добавил Фред, сразу же отхватив от матери подзатыльник. Это заставило всех присутствующих за столом улыбнуться. Я несмело отковырнула ложкой и откусила. На удивление, это было очень вкусно! Хотя, какое там удивление, я прекрасно знала, что еда, приготовленная Молли, кулинарные изыски. Хоть и приготовлена она с помощью магии, но была в ней какая-то изюминка. — Боже мой. Это так вкусно… Вы обязательно должны поделиться со мной этим рецептом! — Расплывшись в искренней широкой улыбке, я продолжила набивать рот вкусной домашней выпечкой и запивать чаем из собранных в их саду трав. Кажется, моя улыбка передалась и Молли. И, кажется, только что я подписала пожизненный контракт об обеспечении этим пирогом, аж до моей кончины!.. Я расплылась в дурацкой широкой улыбке и откусила кусок пирога.