***
Это всё казалось дурным сном, Айамэ не понимала, почему судьба так не любит её? Лишь несколько раз она дралась за деньги в клетке. Первый раз был ради любопытства; не имея никакого представления об этом и опыта, Айамэ наивно предположила, что сможет показать себя и уж точно хоть кого-то выиграть. Это была ошибка. В таких местах редко можно встретить любителей, они обычно приходят от безысходности, надеясь выиграть приз, чтобы оплатить долги или прокормить семью. Но у них, как и у неё, не было ни единого шанса, потому что самые настоящие профессионалы — акулы подпольных боёв — выбивают из них всю душу. В памяти до сих пор были свежи воспоминания, когда её избили до такой степени, что она с трудом могла встать с кровати ещё несколько дней, а если бы не быстрая регенерация, то валяться бы пришлось ещё несколько дней. Это было унизительно и очень обидно, а еще невероятно больно. Отбитые почки отняли возможность нормально двигаться и ходить в туалет, Айамэ с большим трудом вставала с кровати, чтобы сходить в ведро, которое предусмотрительно оставил сенсей, и каждый раз тихо плакала, понимая, что вместе с мочой выходит и кровь. Было стыдно. Поэтому два дня она отказывалась от еды и воды. Просто не хотела пока попадаться учителю на глаза, да и не хотелось лишний раз вставать в туалет. Множественные гематомы, покрывшие практически всё тело, вскоре исчезли, внутренние органы тоже восстановились; не восстановилось лишь чувство собственного достоинства. И тогда тренировки стали ещё жёстче — всё ради реванша. Через год она вновь пришла, чтобы отыграться, полагая, что стала сильнее. Отчасти это было так, ведь Кохаку не жалел её, даже радовался, что жизнь преподнесла такой важный, хоть и суровый урок: не зная броду, не суйся в воду. Но Айамэ всё равно была заносчива, выделяла себя среди других, ведь раньше она была никем — беспризорным ребёнком, бесполезным и никчёмным. А сейчас появилась цель и сила… Сила, о которой она мечтала с раннего детства. И, став сильнее, Айамэ пришла показать, что больше никому не позволит навредить себе. Уверенность в собственной силе, рефлексах и теле — несла вперёд, уничтожая противника за противником. Мужчины были выше её, крупнее и явно более опытнее, но ярость от воспоминаний, насколько она была унижена и оскорблена, заставляла сражаться; наконец-то она выигрывала. Но тут пришёл он — её первый противник, который превратил её в кусок мяса. Мужчина тоже вспомнил её, об этом он сказал практически сразу, не успела дверь клетки закрыться. В его глазах было одобрение — девушка перед ним и правда стала сильнее с их последней встречи. Но этого всё равно было недостаточно. Перевес в силе был явно на его стороне, все это тогда понимали, кроме Айамэ. Лицо её покраснело, сердце бешено забилось в груди — сдерживать себя не было сил и она бросилась атаковать. Поначалу все её удары просто проходили мимо, противник так легко уворачивался, словно кружа в танце, а не сражаясь на ринге. Это бесило ещё больше, заставляя показать всё, на что она способна и только тогда получилось его задеть. Резким и неожиданным ударом Айамэ сломала ему нос; кость настолько сильно повредилась, что кончик носа был неестественно повёрнут в лево. Кровь хлынула во все стороны, и тогда она поняла, что попала. До этого мужчина щадил её, но сейчас будет драться всерьёз. Стыдно признаться, но она практически не помнит, что было дальше. Мощные удары обрушились на её голову, заставляя дезориентироваться; в глазах потемнело, в ушах стоял пронзительный звон, заглушая возбуждённый возглас толпы и стук рук о железные прутья. Айамэ не помогли ни защитная стойка, ни жалкие попытки нанести ответный удар. Она едва успевала дышать, когда боль поглотила всё тело. Лёжа на полу, Айамэ захлёбывалась кровью и плакала, но не от боли — организм просто перестал что-либо чувствовать, а от жалости к себе и понимания, какая она дура. Бой ещё не закончился, когда сознание покинуло её. Айамэ до сих страшится той мысли, что с ней стало бы, если бы не хорошая регенерация. После этого боя пришла в себя она только через несколько дней — большинство костей в теле были сломаны, лишая элементарной возможности поесть, помыться и даже сходить в туалет. Самое жуткое время в её жизни, даже голод и отсутствие крыши над головой не были такой проблемой, как невозможность совершать действия первой необходимости. И тогда Айамэ пообещала, что больше никогда не будет участвовать в боях. От одной мысли об этом тело начинала бить крупная дрожь. К сожалению, это была единственная возможность избавиться от Аку. Никакие слова, уговоры, даже угрозы не могут, лишь раззадорят его и принесут противоположный эффект. Она знала, какой он в бою, какие предпочитает выпады и удары, представляла всю его мощь, когда он не видел и половины её силы. А всё из-за скрытности и нежелании показывать свою истинную силу остальным. Но коленки всё равно предательски дрожали, это заметил даже Тоби. — Айамэ боится проиграть? — спросил он, наклоняя голову набок. В его голосе слышалась насмешка, что ничуть не обидело её. — Боюсь, — честно призналась Айамэ, тяжело вздыхая. — Я несколько раз участвовала в таких боях… и каждый раз проигрывала. — Но то было раньше, теперь ты другая. — Тоби ободряюще похлопал её по плечу. — Знаешь, я поставлю на твою победу пять тысяч рьё. — С ума сошёл?! — Айамэ аж остановилась, смотря на напарника широко раскрытыми глазами. — Это большие деньги. А что, если я проиграю? — Тогда мой бюджет оскудеет, — пожал плечами тот в ответ. — Вы же были напарниками, да? Используй его слабости, играй на его безумии. Если ты выведешь соперника из себя, он начнёт действовать необдуманно. — В прошлый раз, когда я так поступила, меня чуть не убили, — с грустью произнесла она, догоняя Тоби. — Понимаешь, там надо сражаться без использования чакры, это тупо мордобой. А я привыкла полагаться на духовную энергию. — Отличный способ напомнить тебе о твоих слабостях, чтобы исправить это, — подытожил Тоби. — Чтобы стать одной из нас, тебе придётся ещё много чему научиться, Айамэ. Мужчина остановился возле отеля, где они должны были снять номера, и внимательно посмотрел на напарницу. — Ты сильна, это глупо отрицать. Регенерация, семь путей самурая, овладеть которыми практически невозможно из-за невероятного напряжения при их использовании и потребляемой техникой энергии. Количество твоей чакры действительно поражает, как и мастерство использования духовной энергии. Но, несмотря на все умения, у тебя много пробелов. Ты не владеешь ни одной базовой техникой, которые изучают в начальной школе шиноби. Поймать тебя в гендзюцу проще простого. Противостоять иллюзии ты можешь только через боль, не имея понятия, как это сделать иначе. — У меня большой разрыв в образовании, я знаю… — голос дрогнул, Айамэ почувствовала, как обида захлёстывает её. — Я говорю это не с целью задеть тебя, а показать, чему тебе предстоит обучиться, понимаешь? — Понимаю, но из меня хреновый ученик, — сказала она, проходя в отель и следуя за Тоби. — За сколько лет ты обучилась технике семи путей? — неожиданно поинтересовался напарник. — Да за лет пять, наверное. Но овладеть в полной мощи ею нельзя, всё зависит от чувств, которые наполняют тебя во время боя. Если твоя мотивация будет слаба, то и атака тоже не выйдет разрушающей. — Слышал я про одного старика, который смог овладеть лишь тремя путями самурая. — Тоби шёл к стойке регистрации, даже не смотря на неё. — На это у него ушло тридцать лет. Теперь ты понимаешь, насколько уникальна? Эта информация обрушилась на Айамэ как ушат холодной воды, заставляя остановиться. Она никогда не спрашивала у Кохаку о других учениках, да и он сам никогда не упоминал их. Поэтому просто радовалась тому, что кто-то поверил в неё и решил обучать. Но сейчас всё это меркло по сравнению с тем, что сказал Тоби: «Уникальна». Она прожила жизнь бродячего пса, которого изредка подбирали, но всё равно чаще пинали, оскорбляли и в грош не ставили. Жалкая, слабая, ни на что не способная — такой ощущала себя Айамэ, что бы кто ни говорил. Но сейчас её сердце дрогнуло; может, если даже член преступной организации признал её силу, то она хоть чего-то стоит? Пока Тоби оплачивал их номера, Айамэ принялась рассматривать фойе. Стены выкрашены серой краской, из мебели лишь два небольших дивана и два журнальных столика с какими-то брошюрами на нём. По бокам стойки стояли два небольших дерева в горшках, и всё, больше здесь ничего не было: ни картин, которые обычно суют куда ни попадя, ни другие элементы декора в виде ваз, вееров, тарелок или защитных амулетов. Но эта простота нравилась Айамэ — ничего лишнего и вульгарного. Вскоре к ней подошёл Тоби и протянул ключ с номером «8». — Твоя комната будет на первом этаже, моя на втором под номером «19». Можешь отдохнуть пока или погулять по городу. Главное, не ходи в тот квартал, — усмехнулся он, когда Айамэ прикрыла глаза рукой, вспоминая весь тот ужас. — Я пойду подготавливать почву для нашей миссии. — Хорошо. Выдвигаемся на рассвете? — спросила она, кладя ключ в карман плаща. — Нет, выспись и отдохни, — ответил он и помахал на прощание, собираясь уходить. — Удачи в клетке. И не забудь: моё финансовое благополучие напрямую зависит от тебя. — Вот засранец, — сказала Айамэ в спину уходящему Тоби. Тот на эти слова поднял руку и ещё раз помахал. — Ну что ж, тогда придётся победить!***
Спросив у девушки на ресепшне куда надо идти, Айамэ уже вскоре оказалась в своём маленьком, но уютном номере. Здесь царил такой же минимализм, как и в фойе: серые стены, одна двуспальная кровать, две тумбочки по бокам и встроенный в стену шкаф. Больше ничего не было: ни стола, ни стула, но зато была небольшая ванная комната с душевой кабиной и туалетом. Айамэ, предусмотрительно сняв у двери обувь, залезла на кровать прямо в плаще. Она хотела немного полежать и отдохнуть, как и сказал Тоби, но в голову постоянно лезли неприятные мысли насчёт предстоящего боя. В душе были сомнения, что в этот раз всё будет по-другому, и они рушили всю уверенность в себе. Пролежав на кровати от силы пятнадцать минут, Айамэ решила пойти на ту самую полянку, на которую они попали в самом начале. Только на этот раз решила идти по-другому пути, не желая вновь видеть всю эту грязь и разврат. Оказавшись без Тоби в неизвестном городе, Айамэ ощущала себя неуверенно; просто терялась среди других людей. Стараясь отвлечься, принялась рассматривать городок, пытаясь узнать, насколько сильно клан Оота пустили здесь корни. Новые и отремонтированные дома, дорога, вымощенная брусчаткой, и аккуратные клумбы в бетонных горшках украшали город. Здесь всё было одинаковым, в отличие от первого квартала, где дома пестрили разнообразием цветов. Было видно, что здесь жили обычные люди, не считая редких прохожих, обладающих сильной чакрой. «А ведь один из них может оказаться моим противником», — с грустью подумала она, оглядываясь на очередного мужчину, чьё лицо было покрыто шрамами. Айамэ жалела о своем решении и страшилась вновь вступить в клетку. И пусть она не та, что была раньше, в ней больше нет гордыни, нет самолюбия, из неё это просто выбили, но ведь и другие не сидели на месте. Но один козырь всё-таки есть на руке — это предсказуемость Аки. Нет нужды сражаться со всеми, главное одолеть его. Долгое время она бесцельно бродила по городу, даже позабыв о первоначальной цели. Но впереди показались совсем небольшие ворота, вырезанные в стене. Видимо, это был дополнительный вход как раз для обычных жителей. Из проёма уже виднелось поле с цветами, и Айамэ ускорилась. Кончики пальцев слегка покалывало — она так давно не тренировалась, казалось, что бесконечных миссий вполне будет достаточно, чтобы держать себя в форме. И отчасти это было так — мало кто сравнится с ней в битве на мечах. Но вот в клетке придётся драться в рукопашном бою, что она не делала, кажется, целую вечность. Тем более в таких местах пользоваться физической и духовной энергией строго запрещено. Выйдя за пределы города, пелена будто бы спала с сознания; даже дышать стало проще. Лес — вот её дом, ни один город, ни одна деревня не подарит те ощущения безопасности и спокойствия, как природа. Она ощущала единство с каждым деревом, с каждой травинкой и цветочком; они наполняли её нутро светлой энергией, и Айамэ с удовольствием впитывала её, взамен оберегая покой матери природы. Никогда не шла против её воли и старалась поддерживать баланс. Взамен же получала куда больше. Вот и сейчас, отойдя на достаточное расстояние от стен города, села прямо в поле и принялась медитировать. Этому научил её наставник: он показал, как правильно надо держать руки, как дышать и куда направлять энергию, чтобы обострить все свои чувства до предела. Это было нечто большее, чем просто находиться в сосредоточенном состоянии. Всё пространство будто бы разделялось на слои: звуки, запахи, предметы — и каждое ты можешь ощутить отдельно, познать всю его многогранность. Так Айамэ просидела больше часа, впитывая в себя мощную энергию природы, тепло солнца и прикосновения ветра. Это помогло успокоиться и справиться с нервозностью. Разум прояснился, и теперь она точно знала, что делать. «Ну что? Приступим!» — подумала Айамэ, откидывая сумку в сторону. Первым делом она решила потренироваться с катаной, вместо разминки. Её движения были плавные, но в то же время быстрые. Очаровательный танец смерти, который призван защищать людей и убивать истинное зло, но лишь в руках мечника он обретает истинную цель. Он отражает душу хозяина, вершит его волю. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять — её движения не несут зла. Но не стоит думать, что они не принесут боли; лезвие было настолько острое, что при каждом взмахе трава на поле разлеталась в разные стороны; чёрное лезвие, сделанное будто из оникса, переливалось на солнце всеми цветами радугами. Вскоре Айамэ закончила тренировку и, ловким движением спрятав катану в ножны, поклонилась, прижав ладони друг к другу, отдавая дань уважения. Она верила, что каждое оружие наделено душой, и если относиться к катане неуважительно, то лезвие затупится, заржавеет или вообще сломается. Сев на землю, Айамэ пыталась унять жар пылающих щёк. Давно она не отдавалась тренировкам душой и телом. Наслаждаться погодой было тяжело, её взгляд то и дело направлялся в сторону леса — среди деревьев и кустарников кто-то прятался. Впервые его присутствие ощутилось, когда она начала медитировать. Его чакра была невероятна — большое количество и такая мощь, что было страшно. Время шло, но человек так и не проявил себя, хотя точно наблюдал. Удивительная чакра, так сильно напоминавшая собственную: два резервуара — один со спокойной энергией, говорящей о тяжёлой работе и добром нраве; вторая — пропитая тьмой, та, что в последнее время так часто брала над Айамэ вверх. Это пугало и интересовало одновременно. — Выходи, я знаю, что ты там! — крикнула Айамэ, устало махнув рукой. — Если есть что сказать, — говори. Хотелось быстрее разобраться с незваным гостем. Возможно, это был один из бойцов ринга, который неведомым путём узнал о ней. Аку пообещал, что сам внесёт её в список и позаботится о том, чтобы их поставили в спарринг. Вдруг кому-то это не понравилось? Подумали, что бой куплен. Но когда из-за деревьев вышел подросток, мальчишка лет пятндацати-шеснадцати, Айамэ сильно удивилась. Он выглядел смущённо, явно не ожидавший, что его позовут. Это было так странно и необычно, что она тут же приняла боевую позицию. Незнакомец на секунду растерялся и тут же улыбнулся, пытаясь сгладить неловкую ситуацию. Светлые волосы, приятная улыбка и такие красивые глаза цвета летнего неба. На лбу протектор шиноби с символом деревни Листа, значит, точно сильный противник. Айамэ бегло осмотрела его одежду — местами порванная и вся в грязи, будто его кто-то хорошенько покатал по земле. Вытянутые руки, демонстрирующие, что он безоружен, были в ссадинах, как и его лицо. Айамэ ощутила диссонанс — от него шла такая тёплая энергия, какую она не ощущала никогда в жизни. Она была сродни всему живому вокруг, разве может быть такая у человека? Наша аура — это отражение всех плохих и хороших черт, наших поступков и помыслов. Если судить по ней о мальчишке, — он святой, что просто невозможно в современном мире, тем более для шиноби. — Прости, — вновь улыбнулся парень, останавливаясь в нескольких метрах от неё, — я просто тренировался неподалёку. Почувствовал что-то странное и решил посмотреть, а тут ты… Катана у тебя классная! Я ещё такую не видел. Она из стекла? Разве так бывает? Айамэ удивлённо моргнула, и весь воинственный настрой как ветром сдуло. Мальчик продолжал смущённо улыбаться и выливать на неё потоки информации, которые с трудом доходили до сознания. — И вообще, я ж не представился! Меня зовут Наруто Узумаки! — Он протянул руку и вновь улыбнулся. — Айамэ Фукуи, — произнесла она, с осторожностью пожимая его руку. «Тренировался неподалёку, значит? Что ж, по одежде видно». — Ты остановился в этом городе? — Ох, нет. У нас перерыв в лесу. Я и моя команда успешно выполнили миссию и теперь возвращаемся домой. Айамэ знала, что шиноби Листа были на редкость честными и даже в каком-то смысле благородными ребятами. Никогда не оставляли человека в беде, помогали даже безвозмездно. У каждого из них есть собственный кодекс, которому они следуют до конца; пойти против своих убеждений — хуже смерти. Прислушавшись к своим ощущениям, она поняла, что от него не исходит ни жажда крови, ни враждебности, лишь искренний интерес и дружелюбие. — Понятно, — протянула Айамэ, — я тоже тренируюсь. Не хочешь присоединиться? Противник мне не помешает.