Спасение души

      Холод блуждал по телу, пробираясь под одежду и вызывая мурашки. Что-то влажное липло к лицу, щекоча кожу, а ещё пахло землёй и сыростью. Осознание последнего острой иглой вонзилось в сознание, заставляя Айамэ резко сесть. Голова сильно кружилась, потому что всю ночь она провела у кровати Дейдары. Проверяла пульс и периодически меняла холодные компрессы на лоб, чтобы облегчить страдания. Тоби довольно легко пережил отравление ядом, а вот второму напарнику пришлось туго: до самого утра находился в бреду, его то бил озноб, то потел так, что пришлось сменить несколько покрывал. Постоянное бормотание, иногда срывающиеся на крик, не давало расслабиться. А уйти не было возможности — вдруг ему стало бы хуже?               Лишь на рассвете Айамэ села в кресло и укрылась одеялом, которое достала из кладовки, и быстро уснула. Она точно помнила, что ложилась спать дома, возле Дейдары, так почему теперь находилась среди деревьев? Сердце забилось так быстро в груди, что стало трудно дышать. Но нельзя было поддаваться панике, а потому было принято решение осторожно встать, осмотреться и понять, есть ли кто поблизости?              В этом месте было так тихо и спокойно, что паника постепенно начала отступать. Айамэ стояла на мягкой траве, ощущала влажный воздух и тёплый ветер. Лес был тихим и загадочным, а ещё он был по-летнему живым и ярким, хотя сейчас был конец осени. Солнечные лучи проникали сквозь густую листву, создавая игру света и тени. Вдалеке слышались пение птиц, а воздух наполнялся ароматом цветущего шиповника с нотками ели. Этот запах был до боли знаком.              Айамэ начала оборачиваться, пытаясь увидеть хоть кого-то, но никого рядом не было. В горле появился ком, а затем по щекам потекли горькие слёзы, смешиваясь с пылью и грязью, которые остались после её нахождения на земле. Это был явно не сон, он не мог быть таким реальным, таким настоящим…              Не смея больше терять времени, она пошла вперёд, пробираясь через высокую листву и кусты. Вокруг простирались высокие деревья, их ветви склонялись над ней, словно охраняя от опасностей, которые могли скрываться в этом лесу. Листва шумела, словно шептала что-то непонятное, вызывая мурашки.              Это всё было до боли знакомым: энергия, запахи, даже местность. С одной стороны, — лес везде одинаковый, но душу не покидало чувство дежавю. Айамэ была уверена, что была здесь: проходила мимо или останавливалась, чтобы отдохнуть. «Вот там должно быть сломанное дерево», — подумала она и ускорилась, а потом и вовсе сорвалась на бег. Перепрыгивая через ветки и раздвигая кусты, царапая руки до крови, Айамэ резко остановилась. Впереди и правда было сломанное дерево, а рядом с ним старое строение, практически полностью разрушенное.              Неожиданно в стороне хрустнула ветка. Айамэ замерла, словно зверь. Послышался шум шагов, но возникло ощущение, что это не человек: не было ни энергии, ни чакры. Смесь страха и надежды сковали тело, она не знала, кто может скрываться за деревьями — друг или враг?              — Эй, кто там? — громко спросила Айаме.              И тут из-за дерева вышел старик. Волосы были цвета жидкого серебра, длинные и завязанные в высокий хвост на затылке. Он был высокий и крепкий, несмотря на преклонный возраст, и возвышался над ней, словно грозный великан. Его голубые глаза потеряли былой блеск, стали более мутными. Лицо было покрыто сетью глубоких морщин. Незнакомец — была первая мысль. Они вряд ли когда-то встречались.              Мужчина медленно приближался к Айамэ, его шаги были уверенными и решительными. Остановившись перед ней, его глаза пронзили её собственные, словно острый нож. Она почувствовала, как его взгляд проникнул в душу, обнажая все страхи и секреты. А затем на его лице появилась улыбка, такая знакомая и родная…              — Учитель… — шёпотом произнесла Айамэ. Руки затряслись: сон это или игры уставшего разума? В очертаниях мужчины едва угадывались черты Кохаку. Когда они прощались, он был мужчиной в самом рассвете сил. Что же произошло? Почему он так сильно постарел, словно прошло лет сто с их последней встречи?              — Искорка, — вторил ей старик, и Айамэ уже не смогла себя сдерживать. Размазывая по щекам слёзы, она кинулась в его объятия, хватаясь за серый плащ, словно он был единственной гарантией, что видение не растворится в воздухе.              Ощущая крепкие руки на своей спине, что так бережено поглаживали в успокаивающем жесте, Айамэ плакала, как маленькая девочка. Страх и непонимание, что делать и какой путь принять, — обрушились на неё мощной волной, разрушая остатки стены, построенной по кирпичикам на протяжении каждого дня во время их разлуки.              Это были не просто слёзы — выходили вся боль, злость и усталость, накопленные за долгие месяцы. Учитель — это единственный человек на всём свете, перед кем можно было обнажить душу, не боясь, что её разорвут в клочья. Рядом с ним она могла быть слабой, глупой, медленной; могла быть собой, без масок и фальши.              Кохаку тем времен просто шептал ей на ухо, что всё хорошо, она в безопасности и никто её не обидит. И только когда Айамэ успокоилась, он отодвинул её от себя, рукавом вытер слёзы и спросил:              — Ты хотела меня видеть?              — Я? — Айамэ шмыгнула носом и несколько раз моргнула, избавляясь от слёз. — Не понимаю…              — Как думаешь: это сон? — Мужчина не спешил пояснять свои слова, желая, чтобы его ученица сама нашла ответ.              — Мне кажется, нет… всё слишком настоящее. — Она ущипнула себя и улыбнулась — больно. — Но я всё равно не понимаю, где мы и почему вы так выглядите… Я с трудом вас узнала, учитель.              — Это место — твои воспоминания, но ты права — мы не во сне. Это проекция прошлого, а мы — это астральные тела.              — Это я создала, что ли?              — Видимо, да. И, судя по твоей реакции, сделала это неосознанно. Поэтому могу сделать предположение — совсем недавно ты перенесла сильное эмоциональное потрясение.              Айамэ молчала. В горле опять появился ком. Кохаку ждал пояснений, но как рассказать о том, что она предала свои убеждения? Стала наёмником и убийцей, хотя клялась защищать слабых и жить по совести. Вступила в преступную организацию, чтобы быть ближе к убийце отца. Желание мести заполнило нутро, заставив позабыть все обещания и клятвы. И вот теперь стало стыдно, захотелось спрятаться от этого проницательного взгляда, в котором она видела… укор.              Понимая, что врать бессмысленно, учитель видел насквозь всю её жалкую душу, Айамэ призналась:              — Я стала одной из тех, с кем должна была бороться. — Повисло молчание, говорить было тяжело. — Бралась за все задания, влилась в обществе отбросов, убийц и воров, чтобы найти ниточку, ведущую к убийце отца. И вот удача улыбнулась: на меня вышли Акацуки. Я вступила в их ряды, чтобы отомстить…              — Но ты ещё не отомстила. — Кохаку нахмурился, а потом неожиданно улыбнулся и потрепал её по волосам. — Ты лучше, чем думаешь, Айамэ. Я слышу твои слова, а ещё чувствую энергию. Хоть на ней уже есть следы тьмы, но она по-прежнему светлая.              — Вы слишком добры ко мне, даже после того, как я предала вас.              — Ты не предала меня, искорка! — Учитель обнял её так сильно, что Айамэ ощутила, как кости захрустели. — Ты просто запуталась, но поверь, скоро ты найдёшь свой истинный путь.              — Это я вижу будущее, Кохаку-сан, — засмеялась она и отстранилась. На щеках был яркий румянец, а взгляд был направлен на развалины. — Это же тот самый храм, где вы спрятали демоническую маску. Я права?              — Признаться, я удивлён. Что ты знаешь об этой маске? — Учитель вмиг стал серьёзным, заставляя и её напрячься.              — Только то, что их сила подвластна не каждому. Необходимо иметь крепкую волю и невероятную силу, чтобы призвать демонов, которые запечатаны в них. Это не духи, не мелкие ёкаи и домовые, это адские твари. Их не приручить, не обуздать, можно только запечатать. Но и это сделать куда сложнее. И они нужны Акацуки.              Кохаку сел на поваленное дерево, устало вздохнул и протёр ладонью лицо. В этот миг он будто постарел лет на десять; взгляд стал тяжёлым, и по спине Айамэ прошёлся холодок. Лишь однажды она видела этот взгляд, когда на них напал демон из нараку. Пришлось использовать шестой путь самурая, чтобы отправить его туда, откуда пришёл. Изрядно они измотались тогда…              — Пообещай, что никогда и никто не получит эту маску из твоих рук. Уничтожь каждую, чтобы они не попали в руки преступников.              — Думаете, Акацуки хотят использовать эту силу?              — Я в этом уверен. Эта сила уничтожит весь мир, милая моя. А он, как никогда, хрупок. Границы постепенно слабеют, и в наш мир всё чаще попадают существа из нарака. Это значит только одно… Мир на пороге войны, масштабной и всепоглощающей. Баланс в мире нарушен, ты сама должна ощущать это. Кто-то делает это намеренно…              — Но зачем? — Айамэ и правда ощущала, что в мире стало больше зла: люди убивали друг друга за какую-то мелочь, дети грабили детей помладше, быть наёмником теперь не считалось чем-то плохим, наоборот, тебя мог нанять феодал для защиты.              — Ответа у меня нет… Но, кажется, нам пора встретиться в реальной жизни. Настало время рассказать мою историю: как и почему появилась техника семи путей самурая, откуда этот меч и кто я такой. Прости, искорка, кажется, я взвалил на тебя своё бремя. — Голубые глаза наполнились слезами, и по морщинистым щекам потекли слёзы. Айамэ тут же подскочила к учителю, переступая с ноги на ногу, не понимая, что надо сделать. Она ощущала растерянность, в голове крутилось столько вопросов, но получит ли ответ на них?              — И обязательно расскажите, сколько вам лет! — На лице Айаме появилась лёгкая улыбка. — Я имела честь познакомиться с вашей ученицей Имой.              — Как она? — тихо спросил Кохаку. — Я не видел её более пятидесяти лет.              — Она умерла, защищая меня. — Айамэ закусила нижнюю губу, почувствовав, как та задрожала. Слёзы неконтролируемым потоком потекли по щекам, размывая взор. — Она использовала мою катану, чтобы разрушить вражескую технику. Её чувства были так сильны в тот момент, что пламя появилось по зову сердца. Представляете?              — Представляю. — Учитель вновь мягко улыбнулся и взял Айамэ за руку. — У меня самые сильные ученицы. Другого я и не ждал.              Айамэ подняла взгляд — тело учителя начало медленно исчезать. Настало время прощаться, но как же не хотелось! Здесь было так спокойно и комфортно, что она лишний раз задумалась: правильный ли путь выбрала?              — Обещайте, что ответите на все мои вопросы.              — Обещаю. А ты поклянись, что уничтожишь маску.              — Разве я смогу? У меня не хватить сил. — Айамэ сжимала тёплые и шершавые ладони учителя, пока ещё была возможность, ведь неизвестно, когда они встретятся вновь.              — Безусловно сможешь. Скажи, ты знаешь, чей это храм? — Кохаку кивнул в сторону развалин. Получив отрицательный ответ, он пояснил: — Это храм Бога смерти. Его построили Узумаки тысячи лет назад, где под защитой хранились амулеты, маски и другие вещи, которые не должны были попасть в злые руки.              Силуэт учителя стал практически прозрачным, даже солнечные лучи проходили сквозь него.              — Нам пора расставаться, но мы обязательно встретимся. Искорка, я найду тебя. Найду и всё расскажу, обещаю.              — И я обещаю, что Акацуки не получат маску!       

      ***

             Очнулась Айамэ в комнате Дейдары. День уже был в самом разгаре, о чём свидетельствовали яркое солнце высоко в небе и громкие голоса с улицы. Сегодня был явно хороший день, поэтому местные жители поспешили выйти на прогулку. Голова слегка болела, а тело из-за неудобной позы затекло. Конечности начинали покалывать. Её взгляд упал на напарника. Тот мирно спал и даже похрапывал. Какой же он всё-таки ребёнок. Такое наивное и молодое лицо… Да и сам он выглядел, как подросток. И как его только приняли в Акацуки? Зелёный ещё совсем.       Айамэ усмехнулась своим мыслям и посмотрела на тумбочку, где стоял пустой стакан, в котором находился травяной лечебный отвар. «Выпил, значит. Хорошо». Встав с неудобного кресла, посмотрела на деревянный таз — он был пуст. «Это хорошо, тошноты не было».              Дейдара всё это время мирно спал и умирать не собирался. Поэтому, немного размявшись, Айамэ решила, что не плохо бы умыться и обдумать всё, что произошло. «На территорию храма не могут войти посторонние люди» — так говорил Кохаку в тот день.              «Ками, дай мне сил».              Айамэ вышла из комнаты Дейдары и отправилась к себе, слегка прихрамывая. Ноги до сих пор будто иголки пронзали. Она была так поглощена своими мыслями, что не сразу заметила следы крови на полу. По капельке они вели куда-то вглубь дома.              — Какого демона?!