Спасение души

      После разговора с Тоби настроение было поганым. Он хотел показать, что с ним не стоит играть в дружбу, предостерёг от последствий; рука у него точно не дрогнет. И надо бы испугаться, держать язык за зубами и соблюдать дистанцию, но не было в душе Айамэ страха, лишь какая-то детская обида.       Произошедшее вернуло в детство, когда ей было десять лет. Переехав в новое место, она, как и любой ребёнок, мечтала завести хотя бы одного, но настоящего друга. С которым можно было погулять, поиграть и просто обсудить какие-то мелочи. Айамэ часто наблюдала, как другие дети собирались компаниями и весело проводили время. У них всегда что-то происходило: кто-то влюблялся, кто-то ссорился, но потом всегда мирились и продолжали весело проводить время. Хотелось стать частью этого, наполниться смехом и просто жить счастливо.       Одиночество не приносило дискомфорта. Она могла пойти на прогулку, любоваться природой, наслаждаться лучами солнца и свежим воздухом; любила читать и рисовать — этому научил её отец; рано научилась готовить, чтобы освободить отца хотя бы от одной обязанности, на его плечах и так было слишком многое. Также отец никогда не давал почувствовать, что Айамэ одна — он тратил на неё каждую свободную минутку, которых, к сожалению, было не так много.       И Айамэ была благодарна и счастлива, вот только всё равно хотела быть, как другие дети. Но почему-то все попытки с треском проваливались. На неё смотрели, как на чужачку, какой она и была, ведь пришла из другой страны. Обычно всё новое вызывало интерес, но Айамэ вызывала настороженность. Возможно, будь она менее стеснительной, то смогла бы быстрее показать своё дружелюбие. Однако дети не давали и шанса, и она закрывалась, всё больше молчала, а потом и вовсе отдалялась. Навязываться не хотелось. Это было унизительно и больно…       Больно, как сейчас. Айамэ чувствовала такую же обиду, словно пыталась подружиться с Тоби, а тот её отторгал, как и все люди до этого. И сейчас это ранило ещё сильнее. Что бы напарник сейчас ни говорил, как бы ни поступал, но между ними уже образовалась связь. И если она отчаянно тянулась к этому единственному светлому чувству в вечной мерзлоте и тьме, то он видел в связи опасность. Слишком многое поставлено на кон, любая осечка могла погубить то, к чему Тоби шёл многие годы.       Айамэ прошла мимо комнаты Тоби — он был там. На секунду остановилась возле двери, но затем покачала головой и пошла дальше. Чтобы как-то отвлечься, решила разобрать сумки — одна Имы, вторая — собственная. Там скопилось много мусора, также надо было разложить все вещи по полочкам, а не таскать их с собой. От тяжести на плече уже появились кровоподтёки, хотелось немного облегчить ношу.       Поэтому, войдя в комнату, она достала спрятанные сумки и высыпала их содержимое на кровать. Там были книги, свитки, карандаши и тетради, вещи, предметы личной гигиены, расчёска, заколка, украденная у девушки, что притворялась беременной. Также там было много чая, жители рыбацкой деревни помимо него положили и личные вещи Имы: несколько тетрадей, платок ручной работы, он был удивительно белоснежный, коробочку с засахаренными ягодами и орехами, и несколько ленточек, на которых были вышиты специальные символы. Айамэ провела по ним рукой — это защита. Выполнено по всем правилам. Это точно стоит оставить.       Первым делом она разложила чай и конфеты на полочки. Туда же отправились маленькие тетради. Быстро пролистав, поняла, что это был личный дневник Имы, сборник трав и настоев с подробным описанием как применять и от чего. Ещё там была книга с рецептами, большая часть из них — самые обычные блюда и только в конце было пару рецептов, которые могли отправить людей на тот свет.       Има была удивительным человеком. Столько знаний и жизненного опыта уместились в пять маленьких тетрадей и в одну огромную, больше похожую на книгу. Там были и иллюстрации, и записи — долгий и кропотливый труд. А ведь эта тетрадь могла быть сожжена после смерти хозяйки. Столько бы труда пропало. Но Айамэ пообещала сберечь их и передать следующему поколению.       Затем Айамэ взяла свиток, доставшийся от мамы. Она пока не была готова раскрыть его, поэтому спрятала сразу в сумку. Туда же отправилась колода карт таро, на кровати осталась только старая, уже потёртая и местами порванная. Потом подумала и положила туда коробочку с засахаренными ягодами, два карандаша и исписанную наполовину тетрадь. Там не было абсолютно ничего интересно для остальных, но бесценные записи для неё: защитные молитвы, символы, координаты особо опасных духов и так далее. Всё, что могло бы принести пользу в её настоящей работе.       Расставив все вещи по своим местам и спрятав одежду в шкаф, Айамэ оглядела комнату. Сердце защемило. Комната была так похожа на ту, из детства, где было так уютно, тепло и безопасно. Сможет ли она ещё хоть раз испытать то чувство? Кто знает…       Собрав весь мусор, Айамэ отправилась на кухню, но чем ближе подходила, тем больше ощущала груз на сердце. Судя по энергии, в помещении находился Тоби и Дейдара.       — О, а вот и ты! — Дейдара ткнул в неё палочками для еды, а затем указал на стул. — Садись давай. Мы только начали говорить про следующую миссию.       Дейдара пнул табуретку ногой, требуя, чтобы Айамэ села. Она так и опустилась с мусором в руках, с подозрением посматривая на напарника. Какой-то он слишком счастливый.       — Тоби, сделай ей чай! — проговорил напарник с набитым ртом. Часть риса тут же выпала обратно в тарелку.       Тоби даже не пошевелился и тогда тот сам встал и начал делать чай. Айамэ следила за каждым его движением: уж не отравить-то хочет? Но нет. Это был самый обычный белый рассыпной чай, залитый кипятком.       — Это тебе за глину. Не думай, что я и впредь так буду делать. — Дейдара плюхнулся на табуретку и продолжил ужинать, махнув Тоби рукой, чтобы тот продолжил говорить.       — Глава охраны нашего Даймё доложил, что на его единственную дочь готовится покушение. Его версия — это диверсия — первый шаг, чтобы потом нанести сокрушительный удар, — начал Тоби, смотря куда-то в сторону. — Но нам стало известно, что это просто месть одной организации, занимающейся подпольными боями. Боец Даймё проиграл, но тот мало того, что не отдал деньги, так ещё и распустил слухи про недобросовестного владельца. Это сильно подпортило репутацию, и выручка значительно уменьшилась. Но он хотел, чтобы правитель страны жил в страхе, поэтому сказал, что придёт через десять лет и заберёт самое дорогое, что у него есть. В настоящий момент — это его дочь.       — О придурок, — пробубнил Дейдара, доедая остатки риса с мясом. — Кого вообще интересует глупый мордобой?       Тоби ничего не ответил, просто продолжил пояснять:       — Он нанял нас, чтобы мы помогли перебраться в соседний город без происшествий.       — То есть нас нанимают просто как охрану?       — Да. Но не расслабляйтесь. За Даймё хочет прийти Красный Дракон. Слышали о нём?       — Спрашиваешь! — Айамэ улыбнулась. — Видала я его в действии — это первозданная мощь и сила. Как же он хорош в рукопашном бою!       — Ты так говоришь, как будто он тебе нравится. — усмехнулся Дейдара и встал, чтобы помыть тарелку.       — Да он всем нравится! — она продолжала улыбаться. — Самый настоящий похититель сердец, способный надрать зад любому.       — Смотри, чтобы тебе не надрал, — тихо проговорил Тоби. Дейдара его не услышал из-за шума воды, а вот Айамэ — прекрасно.       — А что ещё известно о нём? Его сила, слабые места? — спросила она, не желая продолжать ссору, хотя её мимика выдала недовольство моментально.       — Он превосходен в ближнем бою, также неплох в дальнем. В его арсенале есть огненные техники, он обожает взрывные печати.       — Тогда это по моей части. — закивал Дейдара, вновь садясь на стул.       — Слабостей нет. Это превосходный боец.       — Понятно. Миссия для меня и Дейдары?       — Совершенно верно. Сегодня и завтра отдыхаете, а потом выдвигаетесь. Я дам координаты, куда идти.       — А ты? — спросила Айамэ, и Тоби впервые повернул голову.       — Я пойду с вами, — не сразу ответил тот. — Пока отдыхайте, а потом я дам точные указания.       — Поняла. — Айамэ встала и собиралась выкинуть мусор, а затем пройти к себе в комнату, как её окликнул Дейдара.       — А что это за карты у тебя? Ты что, гадалка? — На его лице было такое яркое непонимание и интерес, что невозможно было сдержать улыбку.       — Да, — кивнула она, а потом неожиданно спросила: — Хочешь погадаю?       — Не верю я в это, как и во всё сверхъестественное. — Отмахнулся тот, хотя глаза его говорили об обратном. И Айамэ просто не смогла устоять.       — Спорим на сто рьё, что я тебя удивлю? — спросила она, уже начиная перемешивать карты.       — Сто! — воскликнул Дейдара, хлопая ладонью по столу в возмущении. — Это ж грабёж!       — Так ты согласен? — спросила Айамэ, готовая в любой момент обратиться к картам.       — Естественно!       Закрыв глаза, она принялась раскачиваться из стороны в сторону, шепча следующие слова: «Взываю к вам, силы, данные мне тьмой и светом. Используйте моё тело словно сосуд, расскажите через меня историю. Что было, того не вернуть, но вы всё знаете, всё видели. Взываю к вам, силы, покажите самоё потаённое воспоминание, обнажите суть человека. Используйте меня, говорите через меня…»       Сквозь тело прошёл мощный импульс, ноги свело судорогой, стало так больно, но через мгновение тело ослабло, и Айамэ сгорбилась на стуле, продолжая покачиваться. Телом она была на кухне, а сознанием — в детстве Дейдары.       Они находились на улице возле большого здания. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет, присмотревшись, Айамэ увидела надпись: «Детский дом». Чужая душа — потёмки, лишний раз убедилась она. Никогда по людям точно нельзя определить, какое прошлое у них было. Вечно весёлый и жизнерадостный Дейдара сейчас был таким грустным и несчастным. Он стоял прямо возле ворот в детский дом и смотрел на дорогу, словно кто-то должен был приехать.       Позади стояли дети, сочувственно глядящие на него. Каждый из них прошёл этот этап ожидания, пока не приходило осознание чудовищной реальности — за ними никто не придёт.       — Бедный мальчишка. Уже месяц так стоит, всё ждёт, что отец вернётся, — тихо сказала женщина, которая скорее всего была работником в этом месте.       — А вы слышали, как он плачет по ночам? — вторила другая. — Отец не просто оставил его, но и написал отказ. А ведь ему всего семь…       Дейдара обернулся на них. В его глазах была такая ярость, хоть губы и искривились в усмешке.       — Он вернётся! Вот увидите!       Картинка начала размываться, и Айамэ поняла, что видение закончилось. Айамэ вновь сидела на кухне, а перед ней находился Дейдара. Его голубые глаза были полны интереса, в них не было даже намёка на ту злость, что она видела.       Айамэ разложила карты: маг, перевёрнутый отшельник, перевёрнутый туз кубков и перевёрнутый дьявол. Не самый радужный расклад.       — Маг говорит о том, что ты очень энергетически сильный. У тебя есть творческий потенциал и ты готов идти до конца в своих целях, чего бы это ни стоило.       — Ну это такое себе, ты и сама могла сделать такой вывод. — Энтузиазма у Дейдары стало меньше. Тоби же никуда не уходил, тоже внимательно слушал.       — Перевёрнутый отшельник говорит о том, что у тебя произошёл разрыв отношений с очень близким человеком. Из-за этого ты закрылся в себе и выстроил стену, не подпуская никого к себе.       — Это тоже многим может подойти. Каждый терял близкого.       — Туз кубков говорит о том, что ты долгое время был одинок. Потеря этой связи так сильно сказалась на тебе, что ты начал угасать, — продолжила Айамэ. — Твои надежды не оправдались, и ты впал в уныние. А потом что-то произошло… и ты злоупотребил своим положением, сделал что-то не очень хорошее и обрёл силу.       — Ну, в этом что-то есть. — Закивал Дейдара. — Но это не стоит сто рьё!       — Подожди, это ещё не всё. — Грустно улыбнулась Айамэ. — Тебе было семь, когда родной отец отказался от тебя. После чего ты оказался в приюте. Несколько месяцев стоял каждый день у ворот и ждал, что отец вернется. Но ваша связь была разорвана, ты понял это не слишком быстро и воспринял болезненно. Ты много плакал по ночам, пока в один день внутри тебя что-то не щёлкнуло. Тогда сбросил оковы печали и направил все силы на себя. И это дало результат.       Айамэ замолчала; молчали и напарники. Дейдара выглядел потерянным, на мгновение в его глазах вспыхнула такая боль, что захотелось себя огреть: ну почему видения не могут быть о чём-то приятном?       — И это показали карты? — тихо спросил Дейдара. Впервые он был серьёзен.       — Да. У меня есть дар, я могу видеть… больше, чем обычные провидцы.       — Насколько больше? — внезапно заинтересовался Тоби.       Айамэ недовольно поджала губы. Она не хотела использовать свой дар в интересах Акацуки.       — Чётко вижу только прошлое. Будущее — оно словно в тумане, потому что постоянно меняется. Каждое наше решение изменяет его. Неизменно только одно — смерть.       — То есть ты и смерть видишь? — удивился Дейдара.       — Не просто вижу, я проживаю это. И это очень страшно.       — А можешь посмотреть, как я умру? — Дейдара пододвинулся ближе и начал собирать карты, чтобы положить в колоду.       — Нет! — воскликнула она. — Это неприятно, я не хочу.       Айамэ встала со стула, собрала мусор, сложенный рядом на столе, карты и тут же выкинула их в мусорник.       — Вот же ты вредная!       Это было сказано с такой добротой, что Айамэ улыбнулась. Удивительный он всё-таки парень. Надо будет с ним как-нибудь поговорить, узнать получше. Понять, как он смог победить внутреннюю тьму, справиться с тревогой и унынием. Ей бы не помешал совет.       Дейдара тем временем вышел из кухни, буркнув, что завтра отдаст деньги. Айамэ потерла руки и направилась следом, как услышала:       — Погадаешь и мне как-нибудь?       — Как-нибудь, — ответила она, даже не обернувшись, и ушла.       Эмоциональные качели утомляли. Тоби каждый раз отталкивал, а потом делал первый шаг на сближение. Это злило, обижало, от этого хотелось скрыться, убежать, защититься. Но, кажется, напарник разгадал её тайну и теперь нагло пользовался. Но страшнее не это — Айамэ добровольно была согласна лезть в капкан.