More than friends

- Раздражающий Чиби. - Ха?! Чуя предсказуемо широко распахивает глаза и сверкает в её сторону ярко-голубым бликом - будто огнём обожгло. Дазай только тяжело вздыхает и укладывается на диване поудобнее, потому что Чуя действительно раздражает её прямо сейчас. День и без того не задался. Солнце решило выжечь Йокогаму, а в кабинете сломался кондиционер, из-за чего она умирает от духоты. А тут ещё Чуя решил подлить топлива в костёр и сидит за своим столом, облизывая и посасывая фруктовый лёд. Мороженое - это прекрасно. Ну, так говорят. Оно холодное, сладкое и - обычно - вкусное. Вот только всеобщие заверения в том, что мороженое хорошо подходит для жаркого времени года, чушь собачья. Может, поэтому Чуя, её милый пёсик, и ест уже третье по счёту? Дазай уверена, это точно связано между собой, потому что в первую очередь мороженое всё-таки сладкое, а в жару и без того хочется пить воду, обливаться водой, купать в воде. Ещё можно утопиться. Дазай как-то попробовала, и ей очень понравилось. Что ей не понравилось, так это звон в ушах после воплей Чуи, поэтому следующее утопление она планирует ещё очень нескоро. Впрочем, по такой жаре она быстрее умрёт от теплового удара. Если от него вообще можно умереть, потому что пока что Дазай испытывает только раздражение и... Ещё в данный момент у неё очень странная фиксация на губах Чуи. Чуя откусывает кусок фруктового льда. Мороженое прозрачно-голубого цвета, очень сильно пахнет не соответствующим этому самому прозрачно-голубому цвету фруктовым ароматизатором и вообще наверняка сплошная химоза, но Дазай наплевать, потому что куда больше её заботит тот факт, что из-за холодной сладости и постоянных облизываний губы Чуи немного припухли и раскраснелись. Они того же цвета, что и помада Коё-сан, которую Дазай всё мечтает стащить, чтобы написать как-нибудь на лбу уснувшего в офисе Чуи «собака Дазай». К сожалению, помаду она пока что так и не стащила, да и губы Чуи для неё в данный момент вне досягаемости. Чуя перелистывает страницу отчёта, хмурится и начинает вчитываться более вдумчиво. Весь такой серьёзный и собранный, но это чёртово мороженое, прижатое к его губам... Оно не очень быстро тает - точно химоза - но это только хуже, потому что Чуя ест его чертовски долго, оно третье по счёту, а Дазай точно не подписывалась на такие пытки, когда решила, что даже захват Йокогамы пришельцами не выманит её из относительно прохладного по сравнению с улицей офиса: пришельцы пожалеют о своём вторжении сразу же, как начнут плавиться вместе с асфальтом на этой чёртовой жаре, и сами уберутся куда подальше. - Ну что ты так смотришь? - в какой-то момент не выдерживает Чуя, вновь поднимая на неё взгляд. - Тоже хочешь мороженое? Так я предлагал тебе сразу, а ты отказалась. Дазай на мгновение задумывается, поэтому ли было куплено три штуки? Одно для Чуи и два для неё? Чуя ни за что не признается, но Дазай собирает свои расплавленные духотой мозги и вдруг вспоминает, как Чуя смутился, когда кинул ей пакет из магазина в лоб. Это вызывает лёгкую улыбку, которая испаряется в тот момент, когда Чуя вспоминает о своём мороженом и снова откусывает от него. Дурацкая ледышка. Но губы Чуи такие красные и припухшие, немного влажные. Наверное, прямо сейчас они сладкие и холодные. Как и его рот. Дазай непроизвольно облизывается и, перехватив взгляд Чуи, елейно улыбается. - Хм? Мороженое? Нет, не хочу. Я же уже говорила тебе, верно? У Чиби проблемы с памятью? - Нет у меня никаких проблем! Просто перестань пялиться, - фыркает Чуя, возвращаясь к отчётам. - Глупый Чиби, - фыркает Дазай и отворачивается лицом к спинке дивана. - Лучше бы мои губы так облизывал, чем это дурацкое мороженое... За спиной слышится задушенный кашель и очередное «ха?!», но Дазай не реагирует. Уткнувшись лбом в спинку дивана, она проклинает - на самом деле нет, потому что она сама приложила к ней руку - систему безопасности Порта, благодаря которой ни одного постороннего человека не пустят на этажи, принадлежащие мафии, и приходится дожидаться вечера, когда здание опустеет, чтобы вызванный мастер починил чёртов кондиционер, при этом не увидев и не услышав никого и ничего, и чтобы Акутагаве в случае чего было легче избавиться от трупа. Кто-то мог бы сказать, что ей нужно усмирить паранойю, но нет, были прецеденты, и повторения всей этой шумихи не хочется. Но ещё больше не хочется видеть Чую с чёртовым мороженым и думать о том, как было бы приятно целоваться с ним сейчас. «Поцелуи с этой подставкой для шляп... Какая гадость», - думает Дазай, морща нос. И тяжело вздыхает, потому что на самом деле не отказалась бы, как не отказывалась никогда в прошлом, когда они целовались на спор, на адреналине после боя, из-за выпитого алкоголя и из-за её тонких манипуляций. Не то чтобы Дазай манипулировала Чуей только ради поцелуев, конечно. Разумеется, нет. Ей просто нравится наблюдать за тем, как он ведётся на её проделки, и... И... В общем, это ничего не значит! А потом на её плечо вдруг опускает ладонь неизвестно когда подошедшего к дивану Чуи, и Дазай успевает только увидеть мимолётную усмешку на чужих губах, после чего её целуют. Сначала мягко и поверхностно, пока она неловко перекатывается на спину под давлением чужой руки на плечо, а потом Чуя проходится по её нижней губе кончиком языка, и он сладкий, сладкий, сладкий, приторно-сладкий, химозно-сладкий, но его губы, и язык, и внутренняя сторона щёк всё ещё хранят эфемерную прохладу, и Дазай задыхается, пока собирает её своим языком и губами; задыхается, пока нависший над ней Чуя пьёт её выдохи и прикусывает нижнюю губу, слегка оттягивая её, отчего по телу бежит дрожь. - М-м, теперь понятно, - отстраняется от неё Чуя, и усмешка его становится шире. - Если ты так хотела, чтобы я тебя поцеловал, могла просто попросить. - Кто захочет целоваться с собакой? - тут же вскидывает брови Дазай и всем своим видом даёт понять, какая это гадость, когда собака слюнявит лицо. Но стоит Чуе со смешком начать отстраняться, как Дазай сама вцепляется в его руку. Какое-то время они играют в гляделки - точнее, Чуя смотрит на неё, пока сама Дазай смотрит в сторону на спинку дивана, будто там есть что-то невероятно увлекательное - а после Чуя вздыхает и коротко похлопывает её по плечу. Дазай отпускает его, чтобы он мог вернуться к своему столу, а уже через минуту её голова покоится на его бедре, пока сам Чуя, усевшийся в угол дивана, вновь начинает просматривать полученные после обеда отчёты. Это не самый лучший расклад, если задуматься, потому что Чуя чертовски тёплый сам по себе в любое время года в отличие от Дазай, а по такой жаре он буквально чёртова печь, но в этом определённо что-то есть. В том, что они находятся так близко, и пальцы Чуи перебирают пряди её волос, выбившиеся из неопрятного пучка на затылке, в который Дазай ранее собрала обычно распущенные волосы, чтобы не душили. Из-за духоты Дазай сняла пиджак, и на ней сверху только тонкая белая рубашка. Бедро Чуи жжёт её своим теплом через тонкую ткань, но она и не думает двигаться. Ей некомфортно и странно, но почему-то... Приятно. Прикосновения Чуи, его близость, его поцелуи, его рука в волосах... Дазай подтянула колени к груди, чтобы они поместились на диване вдвоём, и её юбка задралась вверх по бёдрам. Не сильно, но, наверное, со стороны входной двери теперь видно плотные чёрные резинки её чулок. Но Дазай это не волнует, по двум причинам. Во-первых, её в принципе не волнуют вопросы физического тела, разделения полов и смущения из-за того, что кто-то увидит нечто подобное. Во-вторых, она отчего-то уверена - Чуя вышибет мозги любому, кто посмеет задержать на ней взгляд, даже если Дазай решит пройтись по штабу Порта в одном нижнем белье. Это... Мило. Глупо, но мило, и Дазай это нравится, потому что Чуя, с которым они постоянно пытаются придушить друг друга, относится к ней так... Небезразлично. - Верный пёсик, - бормочет она с улыбкой и похлопывает Чую по колену. - Хороший мальчик. - Когда ты молчишь, нравишься мне больше, - бормочет Чуя, дёргая её за прядь волос. - Вот как? - улыбается Дазай, бросая на него озорной взгляд. - Значит ли это, что я нравлюсь тебе в принципе? Чуя не отвечает. Не ведётся на подначку, не спорит и не спихивает её со своих коленей и дивана на пол. Вместо этого он просто улыбается ей, едва заметно, но искренне, с нотами завуалированного посыла из серии «вау, и это ты - гений Порта?», и всё это вместе почему-то рождает тепло в груди и жар в щеках. Спешно отвернувшись, Дазай утыкается лбом в чужое бедро и едва заметно передёргивает плечами, заслышав где-то над головой смешок. Дурацкий Чуя. Крошечный Чиби в шляпке. Он просто пользуется тем, что Дазай совсем разморило от духоты, и она не может дать ему отпор. - Как подло, - бормочет она, просто из принципа. Ей не отвечают. Только шершавые подушечки пальцев начинают поглаживать за ухом, и это... Это, как думает Дазай, задрёмывая, тоже очень, очень приятно. Но не приятнее поцелуев, на которые она иногда разводит Чую. Зачем она это делает? Дазай и сама не знает. Просто, когда Чуя целует её, это ощущается правильным. Когда Чуя целует её, она ощущает себя целостной. Как раскрашенная картинка. Как заполненная водой и цветами ваза. Как наполненная драгоценностями шкатулка. Дазай не хочет это потерять. И не потеряет, потому что Чуя - только её, и сама она тоже никому его не отдаст. Но это и без надобности, верно? Все вокруг давно знают: «Двойной Чёрный» - навсегда.

|...|