Голос крови

      Он сильно нервничает: руки трясутся и влажны от волнения, а ноги заплетаются. Но выбора у него нет, поэтому приходится превозмогать себя и свои страхи и сделать тот самый первый шаг в неизвестность, имя которой — первый день на новой работе. Рука дрожит, когда он тянется к кнопке звонка на массивных воротах.              — Да? — голос в динамике механический и ровный.              — Эээ… Добрый день! Меня зовут Галф Канавут, и я…              — Проходите.              Вот так просто? Так легко проникнуть в эту охраняемую крепость?       Но да: двери перед ним открываются, и он следует мимо поста охраны, которой, видимо, были даны распоряжения о том, что он сегодня явится пред светлы очи господина этого поместья. Галфу безумно неуютно, потому что он не привык к такой роскоши, что сопровождает каждый его шаг. Да и откуда видеть богатство и знать достаток сироте, который рос в нужде и довольствовался тем, что ему перепадало от его опекунов? Но тут грех жаловаться: по крайней мере он не голодал, в отличие от многих детей, что рано лишились родителей, и его не разлучили с сестрой. А к тому, что у его новых “родственников” специфические взгляды на мир, он давно привык.              Галф не знает, какими правдами или неправдами ему удалось устроиться сюда. Не иначе, как связи его семьи в этом помогли, потому что ну не попадают люди “с улицы” в личные секретари богатых наследников.       Очень богатых.       Очень.       Не говоря уже о том, что семейство Чончививат — древний и уважаемый род вампиров.              А это значит, что между ними и людьми лежит не просто разница слоев общества, а настоящая бездна. Потому что, хотя юридически люди и нелюди давно уравнены в правах, у последних было явно больше привилегий и власти. А клановость как нельзя этому способствует, поэтому пределом мечтаний любого человека было попасть в услужение одному из родов — тогда и он, и его семья не будут знать печали, если слуга придется ко двору. На что Галф очень надеется, потому что у него просто нет выбора: ему нужно очень понравиться, чтобы остаться тут работать, так как второго такого шанса у него точно не будет.              Тем временем трясущиеся ноги довели его не до “ручки”, а всего лишь до входа в большой особняк, где его прямо в дверях встретила милая и улыбающаяся женщина средних лет. Человек. Потому что вампиры не будут никому подчиняться — не барское это дело. Зато эта леди весьма приветливо его встречает:              — Ты, наверное, Галф? — дожидается неуверенного кивка и вежливого вай, а затем снова улыбается. — Да ты не стесняйся — у нас тут совсем просто, не надо никаких формальностей. Ко всем можно обращаться на “ты”, зови меня пи'Роуз.              — Очень приятно, я — Галф Канавут Трайпи…              — Да, я знаю, — перебивает его пи'Роуз, — проходи скорее! Наверное, ты устал с дороги.              Ошарашенный Галф заходит внутрь — такого теплого приема он точно не ожидал. Он готовился к чопорности богатых семей и высокомерности их прислуги, а вот такая уютная и домашняя тетушка, которая как будто сразу записала Галфа в свои любимые племянники, разбивая все его представления о новой работе своим радушием. Но оставалось еще знакомство с главным работодателем…              Галф следует за леди, как оказалось, на кухню, где та наливает ему лимонад со льдом:              — Вот, освежись после дороги! Пекло же на улице страшное…              Он с благодарностью принимает стакан и делает несколько глотков: хорошо-то как… Но затем осторожно спрашивает:              — А лорд Суппасит? Мне надо ему представиться…              — Да, конечно — он сказал тебя к нему отвести, когда ты приедешь. Допивай лимонад, не спеши — все равно он пока немного занят.              Галф кивает, делает еще несколько освежающих глотков, вытирая мокрый от пота лоб любезно предоставленными салфетками, и осматривается. Чистая светлая кухня, много кастрюль и утвари. На столе — свежие фрукты и холодная вода в запотевшем стеклянном кувшине. Никаких трупов, жутких летучих мышей под потолком и бидонов с кровью. Вполне человеческое помещение с человеческими же запахами: пахнет сладкой сдобой, каким-то пряным супом и цитрусами в лимонаде. Но… как такое может быть? Где же все эти ужасы, которыми его с малых лет пугали?              Аааа, наверное, есть отдельная “вампирская” кухня, где как раз в холодильнике стоят флаконы со свежей кровью, а все поверхности не отмываются от багровых разводов. И вход туда — только для избранных. А может, кто туда попадает, больше никогда не выходит…              Брррр, Галфа передернуло от ужаса представленной картины, поэтому пить ему тут же перехотелось. Он отставляет стакан:              — Спасибо, но я хотел бы представиться лорду Суппаситу.              — Да, конечно, милый — иди за мной.              Он снова следует за этой бойкой женщиной, которая продолжает что-то щебетать про дом и распорядок, а Галф слишком взволнован, чтобы уловить хотя бы слово. Зато он застывает, стоит им только выйти через черный вход в небольшой сад:              — Вот, подожди тут — скоро кхунчай освободится и подойдет.              Галф снова вежливо кланяется и остается один перед надвигающейся неизвестностью. Чтобы справиться с нарастающей тревожностью, он пытается переключить свое внимание на окружающую его красоту — а посмотреть есть на что, потому что видно, что за садом тщательно следят. Да, это — Таиланд, в котором воткни палку в землю — и та зацветет, ведь климат располагает. Но здесь растения и правда ухоженные и рассажены с умом, соблюдена композиция. Галф очень далек от ландшафтного дизайна, но даже он оценил красоту этого цветочно-растительного великолепия.              А вот и властитель сада: недалеко от парня на коленях стоит садовник и пересаживает цветы с одной клумбы на другую. Видимо, солнце и правда сильно припекает, потому что этот мужчина в кепке, надвинутой на самые глаза, чтобы его не слепил яркий свет. Галф с любопытством наблюдает за спорыми и умелыми действиями: тот аккуратно руками в перчатках, помогая себе маленькой лопаткой, выкапывает с корнями очередной куст и переносит его немного дальше, освобождая пространство для роста.              Но потом что-то идет не так: потянувшись за лейкой с водой, садовник ойкает и начинает заваливаться прямо на свежепосаженные цветы. А Галф не может допустить такой катастрофы, поэтому срывается с места и успевает в последнюю минуту схватить руку в грязной от земли перчатке:              — Осторожно! Я держу…              “Держу” — это сильно сказано, потому что ноги Галфа тоже начинают разъезжаться на влажной от воды земле, и теперь они заваливаются уже вдвоем — благо, что не на цветы. Но вот, что неудачно получилось: Галф падает прямо на неловкого работника лопаты и лейки.              Он почти прижимается носом к измазанному лицу своего нечаянного товарища по несчастью и смотрит в удивленные, практически черные глаза:              — Ой…              — И правда — ой, — тот неожиданно звонко смеется, прямо заливается хохотом — так, что Галф чувствует под собой вибрацию трясущегося тела. — Пересадил цветы, называется.              И он почему-то не может сопротивляться этому солнечному яркому обаянию, поэтому сначала смущенно улыбается в ответ, а затем и сам начинает хихикать от нелепости ситуации: двое взрослых парней завалились в грязь, перемазались до ушей и хохочут по этому поводу. Но у данного происшествия есть и положительный побочный эффект: куда-то пропала эта выедающая нутро тревожность, что не давала ему спокойно дышать последние дни. А все потому, что он, возможно, встретил человека, с которым получится подружиться в этой чужой обители — а это уже удача.              Но затем накатывают совсем другие эмоции, тоже весьма неожиданные: жар и смущение, потому что Галф понимает, что вот так распластался на чужом человеке, прижимаясь весьма интимно к… некоторым частям тела. А невероятно красивое, пусть и перепачканное до ушей землей, лицо и крепкие руки, что все еще его удерживают от падения, не добавляют ему уверенности. Поэтому он точно краснеет (прямо ощущает, как вспыхнули его уши) и шепчет:              — Прости, я не хотел…              — Да, я думаю, что ты не планировал со мной поваляться в грязи в свой первый рабочий день.              Галф сползает с этого, стоит признать, весьма удобного ложа, чтобы смущенно закашляться, вставая, а затем поднять удивленные глаза, автоматически подавая руку:              — А ты откуда знаешь?              Парень принимает его помощь и тоже встает, пытаясь отряхнуть с себя куски налипшего грунта:              — Да кто не знает, что сегодня приезжает новый личный секретарь? Вот я увидел новое лицо и, думаю, не ошибся.              — Да, я — Галф Канавут. А ты?..              — Мью.              Просто Мью?       А тому идет это имя: какое-то уютное, теплое, мягкое. Галф невольно улыбается в ответ и про себя прокатывает его на языке: Мью… А потом спохватывается:              — Очень приятно! — делает почтительный вай.              — Можешь звать меня пи`Мью, — тот улыбается, — раз помог мне с цветами.              — Какое там помог — скорее навредил… — Галф расстроено смотрит на тот беспорядок, что остался после их падения.              — Было бы обидно, если бы я на них свалился — столько усилий бы насмарку. Спасибо, что спас моих деток.              Он кивает, принимая благодарность: человек, который так любит растения, в принципе не может быть плохим. А ему очень хочется, чтобы у них с Мью получилось стать хотя бы приятелями, потому что парень явно приятный. И сейчас поливает водой ладони Галфа, чтобы тот смыл с них землю:              — Костюм ты свой, к счастью, не замазал, но хотя бы с рук грязь смоем.              Галф вытягивает ладони над цветами, чтобы те получили живительную влагу, и та не ушла бессмысленно в землю, за что его озаряет еще одна ослепительная улыбка. А потом сам перехватывает инициативу, беря в руки садовый инвентарь:              — Давай тоже помогу.              — Ага, спасибо.              Мью снимает перчатки, тщательно моет руки, пытаясь вымыть все-таки попавшую под ногти землю. А Галф неожиданно вспоминает:              — А хозяин! Где он? Я должен был с ним встретиться тут. Проведешь меня к нему?              Садовник кивает:              — Да, сейчас, только умоюсь.              Галф послушно выливает остатки воды на ладони, что тут же плескают жидкость на лицо и затем промакивают полотенцем, которое нашлось в кармане фартука:              — Вот, вытри руки тоже.              Он убирает капли влаги с ладоней и протягивает ткань обратно:              — Спасибо. Пойдем?              Мью улыбается, закидывает полотенце на плечо, но почему-то отрицательно качает головой.       А затем снимает кепку, что до этого времени была на нем.       И Галф все понимает, потому что такие платиново-серебряные волосы бывают только у вампиров.              — Мью Суппасит Чончививат — приятно познакомиться. Все еще можешь звать меня пи`Мью, раз уж ты спас мои цветы от гибели.              Галф, кажется, перестает дышать от удивления, глядя в эти смеющиеся черные глаза, в глубине которых вспыхивают яркие рубиновые искры.