Голос крови

      Он провалился — в первый же день.              Галф понуро плетется за своим работодателем, понимая, что хуже быть уже не может: мало того, что он фамильярно тыкал благородному лорду, так еще и упал на него, изваляв в грязи. Сколько после такого обычно проходит до увольнения?       Час? Меньше?              Но молодой господин не выглядит недовольным или злым.       Более того: Галф вообще не понимает его реакции, потому что вместо раздражения тот лишь рассмеялся и подшучивал над ним.              Галф озадаченно качает головой: все его представления о вампирах и их... особенностях рассыпаются прахом.              Во-первых, их встреча состоялась под палящими лучами тайского солнца, которое не щадит никого. И вечно загоревшая кожа Галфа — прямое тому подтверждение (и признак бедности, конечно же, потому что он не может себе позволить ни средства с spf, ни прятаться от солнца в самые активные часы).              Да, лорд был максимально одет для защиты от ультрафиолета: длинные рукава, кепка на голове, надвинутая на самые глаза. Но никаких ожогов на лице, когда на него попали лучи, Галф не заметил — и это странно. Конечно, никто уже давно не верит, что вампиры рассыпаются пеплом или начинают дымиться, стоит только солнцу коснуться их тел, но откуда-то эта информация появилась? Не просто так же об этом шепчутся люди. А господин этого поместья так легко разрушил эту легенду, просто сняв головной убор, подставив свое красивое лицо солнечным лучам и забавно сморщив нос.              Во-вторых, Галф не уловил никакого снобизма или высокомерия — во что он верил куда больше, чем в гелиофобию, потому что ну… Положение же обязывает! Богатые, могущественные, практически бессмертные — чем не повод быть бесчувственными скотинами по отношению к недостойным людишкам, которые являются для них лишь кормом?              А тут тебе в лицо прилетает “можешь звать меня пи`Мью”.       Пи`Мью!       Не лорд Суппасит, не господин, не кхунчай, как того зовет пи`Роуз.       А вот так просто, как будто они на короткой ноге с этим не-человеком.              Конечно, у Галфа язык не повернется так обратиться после того, как узнал, кто перед ним. Но сейчас это и не требуется, потому что он изо всех сил старается успеть за быстрым шагом молодого лорда. Да, он не знает, сколько тому лет — может быть, что и несколько сотен, но называть его так в своей голове почему-то почти привычно уже. Потому что раз есть “старый лорд” — Чончививат-старший, то его сын автоматически получает титул “кхунчай” до тех пор, пока не встанет во главе клана.                     А у “кхунчая” как будто нет никаких сомнений и проблем: тот достигает пункта назначения и открывает одну из дверей в длинном коридоре. Галф, не задумываясь, следует за ним, как спотыкается, сделав шаг за порог: оказалось, что он вторгся в святую святых — личную спальню господина. Ну а где еще может быть такая дорогая мебель и такое роскошное убранство? А также отдельная гардеробная и ванная комната, куда, скинув с себя грязный фартук, тут же направляется лорд.              — Подожди минут десять — я сейчас.              Галф растерянно провожает того взглядом, не зная, что делать дальше. Ждать тут? Или выйти в коридор и ожидать, пока его пригласят? Он в замешательстве, но решает остаться в комнате и немного осмотреться, раз не было прямого приказа удалиться.              Рука невольно тянется к плотной дорогой ткани портьер: ух ты, такая приятная на ощупь… Как и весь текстиль здесь, чего уж там. Нет дешевых синтетических материалов — только благородство шелка, бархата, а также натурального массива дерева. Такие не-люди явно могут позволить себе мебель получше, чем из ДСП.              А еще ему нравятся цвета: никакой вычурной цыганщины в виде золотых элементов и ярких узоров или показной элитности — только спокойные, почти что пастельные цвета, которые делают комнату неожиданно уютной несмотря на кажущуюся чопорность и строгость. Он бы с удовольствием в такой жил, просыпался с первыми лучами солнца или зарывался вечером усталый в мягкие подушки, наслаждаясь комфортом… Галф тут же дает себе ментальную пощечину: не по рангу ему о таком мечтать. Даже через много-много лет усердной службы ему столько не накопить, чтобы позволить себе такую роскошь.              — Ты почему стоишь? В ногах правды нет — присел бы.              И Галф почти садится.       На пол.       От неожиданности.       Потому что ноги совсем перестали его держать.       Потому что совсем забыл на несколько минут причину, по которой он сейчас здесь находится. А эта причина сейчас вышла из душа только с полотенцем на бедрах, заставив парня усомниться, что вообще-то нужно иногда дышать.              Да, Галф неоднократно слышал, что вампиры наделены особой красотой, от которой замирает дыхание.       Да, Галф видел фотографии в интернете: представители этого рода и правда ослепительны.       Да, Галф был готов, что ему придется работать на одного из них.              Но почему его сердце трепещет как загнанная лошадь, когда глаза жадно проходятся по этой нереально алебастрово-белой коже и скользят по подкаченному телу? Его завораживает темный рисунок вен, что захватили это великолепие плоти, расползаясь по этим неожиданно мощным рукам и увлекая взгляд за собой.       И капли воды, что скатываются вниз и заставляют следовать за собой глазами...              Да, теперь он знает, что легенда о нереальной притягательности вампиров правдива. Потому что почти невозможно сопротивляться желанию приблизиться — как бабочка к огню, который, наверняка, тебя спалит дотла. Но Галф ловит себя на мысли, что, по крайней мере, в таком случае умрет он счастливым из-за возможности прикоснуться к такому совершенству.              — Ой, прости, я забыл взять сменную одежду — я сейчас.              Видимо, лорд совсем по-другому истолковывает замешательство своего свежеиспеченного секретаря, потому что быстро скрывается в гардеробной, откуда и доносится его немного приглушенный дверью голос:              — Там на столике есть графин с лимонадом — пи`Роуз должна была принести. Угощайся и мне тоже налей, пожалуйста.              А? Что?       Лимонад?       Галф готов вылить всю ледяную липкую сладкую жидкость на себя, чтобы прийти в чувства, но все же берет себя в руки и разливает напиток по стаканам, чтобы сделать несколько глотков и успокоиться.              Но руки его все еще дрожат, когда молодой лорд выходит к нему, уже полностью одетый. Галф старается этого не выдать, поэтому ставит стакан на столик и ждет, пока Мью сделает несколько глотков тоже.              Так, стоп.       Минуточку.       Вампир… пьет лимонад?              Теперь Галф понимает, что именно его смутило в этой ситуации минутой ранее, от удивления он не сразу сообразил. Но его работодатель без тени сомнения поглощает прохладную жидкость — и на лице нет ни грамма разочарования, что это не кровь. Видимо, тот все-таки замечает шокированный взгляд парня, потому что отрывается от стакана:              — Что-то не так?              — Нет, все в порядке. Просто я не думал, что вы пьете…              Галф умолкает, потому что боится сморозить очевидную глупость. Ну да: он же своими глазами видит, что тот пьет этот чертов лимонад. А надо быть полным кретином, чтобы озвучивать очевидные вещи — таким Галф не хочет казаться, в первый рабочий день так точно.              Но Мью как-то понимающе ухмыляется:              — Аааа, понимаю. Ожидал, что я принимаю ванны из крови и ею же себя накачиваю сутками?              Он готов провалиться сквозь землю от смущения, потому что что-то подобное и правда раньше жило в его голове: легенды обрастают подробностями, когда мало фактов. И эти подробности становятся с каждым разом куда более устрашающими и зловещими, потому что кланы вампиров все равно остаются очень закрытыми. И даже те, кто им служит, не распространяются о внутренних делах: из-за страха ли или еще по какой причине.              Молчание лорд принимает за согласие, поэтому хмыкает:              — Спешу тебя разочаровать: я ем обычную еду и пью человеческие напитки.              Интонационное ударение на прилагательном вот ни разу не помогло, потому что Галф тут же представил себе, как этот мужчина яростно впивается клыками в горло жертвы, выпивая ту досуха. Из этой детской страшилки его вырывает звонкий смех, от которого даже закрываются прекрасные глаза-полумесяцы:              — Видел бы ты сейчас свое лицо… Ой, не могу!              Галф краснеет уже сотый раз за этот день: так над ним снова подшутили…              Мью, видимо, решает сжалиться над бедным парнем, поэтому успокаивающе машет рукой:              — Ладно, теперь без шуток. Не думаю, что тебя как секретаря должен интересовать мой рацион, но я сказал правду: я ем и пью ровно то же, что и люди. А иной рацион — далеко не каждый день. Но более детальные подробности тебе точно знать не нужно.              Галф молча кивает: да, он понимает, что некоторые вещи его не касаются — и он, откровенно говоря, сам не хочет в это влезать. Пока, по крайней мере.       Но решает задать волнующий его вопрос:              — Лорд Суппасит…              — Пи`Мью.              Противостояние взглядов закончилось его поражением, поэтому Галф покорно склоняет голову:              — Пи`Мью, мы с вами ранее лично не встречались. И собеседование проводил совсем другой… человек, поэтому я не знаю, какие у вас ко мне требования.              Тот понимающе кивает:              — Да, это мой помощник, которому я более чем доверяю в подборе персонала. Мое единственное условие — чтобы это была не девушка.              — Но почему? — вопрос срывается с губ быстрее, чем Галф успевает осознать его неуместность и зажать рот ладонями.              — А потому что часто леди начитаются “Сумерек” и прочей романтической чуши и приходят сюда за любовью всей своей жизни, а не работать. А я устал от предложений покусать их и сделать красивыми и бессмертными.              Галф молча пучит глаза, переваривая услышанное.       “Сумерки”? Серьезно?       Есть такие, что верят в эти сказки для романтических барышень?              А Мью неожиданно молниеносно приближается к нему, берет пальцами за подбородок и смотрит прямо в глаза:              — Или ты тоже?..              — Что “тоже”? — Галф еле шепчет, потому что его неожиданно придавливает подобная близость.              — Ищешь своего Эдварда и любовь всей своей жизни в одном клыкастом лице?              Это было сказано с максимально серьезным выражением лица, но смешинки в глазах выдали лорда, поэтому Галф совершенно неприлично фыркает на такое предположение, а потом и вовсе заливается смехом в ответ на такую же реакцию:              — Ой, вот уж нет: я не хочу становиться чьим-то личным сортом героина. Я за здоровый образ жизни.              — О, так ты в теме, — уважительно тянет Мью, но почему-то не отпускает его, продолжая удерживать за подбородок и странно-пристально смотреть.              Галф тоже почему-то не может отвести взгляд от этих рубиновых всполохов в практически черных глазах:              — Да, у меня есть сестра, которая знает эту сагу наизусть. Поэтому я, к сожалению, знаю все подробности, и личный вампир мне точно не требуется, а ее я как-нибудь отговорю от такого.              — И это радует, — хозяин поместья все-таки вспоминает, что нужно отпустить парня, и отступает сам, усаживаясь за широкий рабочий стол. — Тогда обсудим твои прямые обязанности?              — Конечно, — Галф с готовностью извлекает блокнот из сумки и готовится записывать.              Старательно игнорируя вспышку сожаления, появившуюся в тот момент, когда эти длинные красивые пальцы перестали касаться его лица — пусть даже в шутку.