Поиск

      Отпуск закончился, и пора было возвращаться домой. Перед отправкой в космопорт Ашели сделал Тоше ещё один подарок. — Это тоже для подстраховки, — протянул он Антону анти-замо́к. — Надеюсь, у тебя хватит благоразумия не податься в грабители. Также, надеюсь, что всё в твоей жизни будет хорошо, и такие меры не понадобятся, — он помолчал и добавил, — давать советы неблагодарное дело, но я всё же скажу. Не позволяй никому себя использовать, Тоша. Я понимаю, порой жизнь вынуждает прогибаться во всех смыслах, но, даже, если и так, то лучше самому выбирать под кого. С моей стороны это звучит весьма лицемерно, я понимаю. — Ты со мной прощаешься? — почувствовал Антон. — Мы ведь ещё увидимся? — Не думаю, — Ашели привлёк Тошу к себе, обнял и уткнулся лицом в макушку. — Прости меня, карамелька, но так будет лучше. Во-первых, рядом со мной не безопасно. А, во-вторых, я не могу дать то, что тебе нужно. Я выгорел и не в состоянии снова полюбить. Поэтому сейчас я отпускаю тебя окончательно, пока ещё не стало слишком больно. Прости.       Если сейчас ещё не стало слишком больно, то, что же тогда такое настоящая боль? Антон совсем не помнил своих родителей, он не горевал о них. Когда умер дед, ему даже легче стало. Он никогда ни о ком не грустил, никого не оплакивал, но сейчас слезинки сами капельками стекали из глаз. Ашели укачивал его в объятиях и шептал: — Прости меня.       По дороге в космопорт и перед отлётом Антон старался не думать о грустном и, лишь перед тем, как ступить на борт космолёта, в последний раз обнял Ашели и всмотрелся в его глаза, запоминая.       Как только двери за ним захлопнулись, и Ули-Ун осталась позади, Тоша решительно мотнул головой и задвинул все печали глубоко-глубоко. Где советник Императора другой планеты и где он! Он и так получил больше, чем мог когда-либо рассчитывать. Сейчас нужно было сосредоточится на просьбе Ашели и развести посла на секс.       Антон не заморачиваясь предлогами, просто постучал в каюту Флиуба-ла и спросил, не против ли тот и в эту дорогу поболтать. Посол ему снова обрадовался, а Тоша обратил внимание на его изменившийся внешний вид. Полнота исчезла, в прошлом дряблая кожа теперь даже издалека казалась упругой, а русые волосы сияли здоровьем. Если раньше Флиуба-ла выглядел лет на пятьдесят, то сейчас ему можно было дать максимум тридцать, а то и меньше. — Вы такой красавец! — закинул Антон удочку. — Просто не вероятно, как похорошели! — Правда?       Посол радостно заулыбался. Ашели был прав, он действительно посматривал на Тошу заинтересованно. Теперь, когда Антон специально обращал внимание, это было очевидно. — А мне показалось, что всё твоё внимание сосредоточено на Ашели-ла, и больше ты никого не видишь, — это прозвучало обиженно. — Что Вы, Флиуб-ла! — Тоша придвинулся ближе на диване и сел почти вплотную. — Я ещё в первую нашу встречу в больнице еле сдерживался, чтобы не пялиться, а теперь, когда Вы стали ещё прекраснее, совсем не могу оторваться.       Антон с трудом держал провокационно-соблазнительный темп разговора. Ему всё время казалось, что он выглядит глупо, и посол вот-вот рассмеётся ему в лицо. Да и все эти комплименты больше подошли бы девушке, а говорить о красоте взрослому мужику казалось нелепым. Однако, посол, кажется, вёлся, ещё уточнил: — А как же Ашели-ла? Я бы не хотел с ним ссориться из-за любовника, — Флиуба-ла занервничал. — Мне не нужны неприятности, тем более с ним. — Ой, да бросьте, какие ссоры! Ашели-ла со мной уже наигрался. Он сам мне сказал, что мы больше не увидимся, — на этой фразе Тоша с трудом удержал беспечную улыбку на лице. — Тогда, ты не против заняться ментальным сексом прямо сейчас? — Против! — и не дав послу опомниться, Антон положил ему руку на ширинку. — Я хочу Вас по настоящему, в реальности, а не где-то там в голове.       Посол занервничал совсем сильно, побледнел и заёрзал. Член под Тошиной рукой тут же встал. Флиуба-ла, замерев, смотрел на поглаживающие его пальцы и явно кайфовал. — Не здесь, — отдёрнул руку Антон. — Хочу в Вашем рабочем кабинете. Я понимаю, что это не подходящее место для развлечений, но мне так сильно этого хочется. Так и представляю, — он вновь мимолётно погладил по ширинке, — как Вы берёте меня на столе среди рабочих бумаг.       Насчёт кабинета было пожелание Ашели. В принципе, можно было заснять их секс с послом в любом месте, но лучше, если их застукают в процессе другие ули-ла. Ашели сказал Тоше не беспокоиться на счёт свидетелей, и, что он всё устроит, если это произойдёт на рабочем месте посла. — Я не могу! — опомнился к тому моменту Флиуба-ла. — Физический секс у нас не приветствуется, к тому же… — Никто не узнает! — перебил его Антон. — Неужели, Вам не интересно попробовать? Клянусь, что никому не расскажу! Подумайте до конца полёта. Мы можем сделать это сразу, как вернёмся на Землю.       На этих словах Тоша склонился к ширинке и потёрся об неё щекой. Потом резко распрямился и покинул каюту.       Антон снова провёл весь полёт глядя в бескрайнюю даль космоса. Смотрел и тоже запоминал, вряд ли ему снова выпадет возможность оказаться в нём. За полчаса до посадки он пошёл к себе и осуществил помывочно-смазочные процедуры.       По прибытии в земной космопорт, посол продолжал нервничать, и пока они выходили не произнёс ни слова. Тоша уже решил было, что вот так с нахрапа осуществить задуманное не удалось и придётся придумывать новый план, как Флиуб-ла догнал его на пути к стоянке такси и, воровато оглядываясь, зашептал: — Хорошо, поехали прямо сейчас.       Антон хмыкнул и пошёл за послом. Того ждал автомобиль с личным водителем. На Земле обычно посольство каждой планеты располагалось в одном здании с департаментом по сотрудничеству с ней.       Приехав на место, они сразу прошли в кабинет Флиуба-ла. Перед тем, как запереть дверь, тот вручил секретарю какие-то документы и велел отвезти немедленно. Сплавил подальше, в общем.       Тоша понимал, что нужно ещё пофлиртовать, но не смог себя пересилить. Поэтому сразу стянул джинсы с бельём к щиколоткам и нагнулся на стол. — Я весь горю от нетерпенья, — единственное, что произнёс он, стараясь, чтобы голос не звучал раздражённо. — Я тоже, придётся поспешить, — прошептал посол.       И всё-таки сначала возникла заминка. Флиуб-ла присел сзади на корточки, гладил его по заднице и воодушевлённо шептал: — Никогда не касался здесь никого по настоящему, только ментально.       Он трогал сначала кончиками пальцев, потом всей ладонью, а потом, видимо вспомнив, что надо спешить, вставил сразу три пальца в дырку. Потом он встал, вжикнула ширинка, и втиснулась головка члена. Посол часто дышал и входил медленно, постоянно замирая. — Мне кажется, я сейчас кончу, — простонал он погружаясь, наконец, до основания. — Пережмите основание и подождите немного, — посоветовал Тоша.       Флиуб-ла послушался и снова замер, наверное, на целую минуту. Затем он отчаянно застонал и начал дёргаться туда-сюда, вскрикивая на каждом движении. Не успел Антон испугаться, что тот сейчас мгновенно кончит, и никто не успеет придти, как дверь резко распахнулась. — Что случилось?! — раздались голоса. — Посол, Вы в порядке?! У нас прозвучал сигнал тревоги из Вашего кабинета! Автоматика отключилась!       А потом наступила оглушающая тишина. Флиуб-ла подался назад, но Тоша решил, что раз уж у мужика жизнь теперь из-за него пойдёт под откос, то, как минимум, оргазм тот заслужил. Он резко сжал его член в себе и подался навстречу. Как и следовало ожидать, в свой первый физический раз сдержаться посол не смог. Он что-то замычал и задёргался. На этом Антон тут же резко соскочил с члена. Вряд ли ему тут дадут помыться, а идти на улицу с текущей задницей как-то не улыбалось.       Тоша натянул одежду и, не глядя на посла, пошёл к выходу. В дверях столпилась куча народа. Среди них находились и земляне, и улиунцы. Был там и Илья. — Я могу уйти? — спросил у него Антон.       Илья ошарашенно посмотрел на него и кивнул.       Тоша вышел на улицу и вызвал такси. Было ли ему стыдно перед послом за подставу? Нет. Ашели признавал, что Флиуб-ла прекрасно выполнял работу в рамках своих непосредственных обязанностей, а вся его вина была в том, что он не был в этой работе достаточно гибким, как того хотелось Императору. Несмотря на это, единственное, что сейчас ощущал Антон — это чувство удовлетворения, что он снова помог Ашели. В конце концов, не он, так кто-нибудь другой, какая разница. Посла всё равно бы не оставили в покое. Тоша мысленно поставил галочку — выполнено и отбросил эту ситуацию.       Илья явился спустя четыре дня, когда Антон уже начал нервничать. Сообщил, что посла уволили и похоже не знал, как себя вести дальше. — Тебя опять отправили за мной приглядывать? — не скрывая самодовольства, спросил Тоша. — Ты встречался с советником Императора, а потом был в доме прокурора, когда пропала флешка! Ты летал на Ули-Ун и провёл неделю всё с тем же советником, и тут же посла застукали за сексом с тобой и уволили! Как вовремя раздался сигнал тревоги, и разблокировалась дверь в кабинет. Аяяй, какие шикарные совпадения! — Илья язвил, но продолжал нервничать. — Что дальше? — А дальше, ты сделаешь так, что меня восстановят в колледже, а я так и быть сделаю вид, что мы снова любовники. Могу даже подтвердить или случайно, — Антон изобразил пальцами кавычки, — проболтаться об этом кому-нибудь. Только больше никакого секса. Нахрен ты мне не сдался и трахаться с тобой надоело! — мстительно добавил он.       Илья был на всё согласен, но, на удивление Тоши, настаивал на сексе. Иногда, когда ему захочется. Антон категорически отказался. Он понимал, что у начальника департамента по сотрудничеству с Ули-Ун нет выбора, и Илья не может просто его послать или заставить, поэтому упёрся категорически. Трахаться с неприятным человеком желания не было. Ашели прав: если уж приходится прогибаться, то лучше самому выбирать под кого. Илье пришлось согласиться.       Бо́льшую часть лета Антон провёл за мольбертом. Заглянувший как-то в гости Марсель, посмотрев на это, назвал Тошу мазохистом. — Ты о чём? — не понял Антон. — Да тут невооружённым взглядом видно, что ты в этого парня по уши. Может, не стоит его рисовать, а наоборот сделать всё, чтобы не вспоминать? Судя по настроению, долго и счастливо тебе с ним не светит, значит нужно забыть. — Угу, полагаю, ты уже забыл Костю, раз советы раздаёшь? — огрызнулся Тоша и тут же спохватился. — Ой, прости! Чёрт, серьёзно, прости, Марсель. Я не хотел тебя задеть или нагрубить, просто и правда что-то совсем расклеился.       Марсель никак не прокомментировал его выпад. Зато он на следующий день утащил Антона в отпуск на три недели. Тоша по-прежнему мало где был, а Марсель составил насыщенный график экскурсий и прочих мероприятий. В общем, сделал всё, чтобы на хандру осталось, как можно меньше времени, за что Антон ему был чрезвычайно благодарен.       Там же однажды у них состоялся и откровенный разговор. Они сидели с бутылкой виски на берегу океана, и Марсель спросил про ули-ла на рисунках Тоши. Антон рассказал ему про Ашели. Не всё, конечно, но в общих чертах. В ответ Марсель рассказал ему про Костю. Ашели оказался прав, это действительно была подстава. Да, Марсель и правда был влюблён в пасынка, но чёткие жизненные принципы не позволяли ему поддаться этим чувствам. Поэтому, когда тот стал проявлять к нему недвусмысленное внимание, он сразу сказал категоричное «нет». Тогда мальчишка просто подсыпал ему снотворное, раздел, залез в кровать и дождался прихода матери. Тоша усмехнулся на этой части, какая оказывается снотворное полезная штука, столько всего можно с его помощью сделать: и кучу народа перебить, и факт измены подстроить. Вот только Косте не нужен был Марсель, и устроил он всё это не, чтобы заполучить мужчину, а для того, чтобы отомстить матери, которая, выйдя повторно замуж, бросила собственного сына. Тем не менее, несмотря ни на что, после развода Марсель попытался наладить отношения, ведь теперь он был свободен от каких либо обязательств. Но Костя лишь злорадно рассмеялся ему в лицо. С тех пор прошло уже несколько лет, но было по-прежнему больно.       Этот разговор и сблизил, и отдалил Антона с Марселем. Сблизил именно душевно. Они стали больше времени проводить вместе, но это было почти дружеское общение и посещение различных мероприятий. А отдалил в том плане, что секс практически сошёл на нет. Поэтому за день до начала занятий в колледже Марсель, ожидаемо, завершил эти недоотношения. — Если не возражаешь, я бы хотел продолжить наше общение. Именно общение, без сексуального подтекста. Мне нравится с тобой разговаривать.       Тоша с радостью согласился. У него никогда не было друзей, а с Марселем было спокойно и комфортно. Бывший любовник любил командовать и требовал исполнительности, но при всём при этом за год знакомства, он ни разу не проявил грубости или пренебрежения. К тому же при завершении их отношений именно, как любовников, он перевёл Антону на счёт сто тысяч галактов. — Это далеко не так круто, как кольцо из мериды, — хмыкнул Марсель, — но эта сумма позволит тебе какое-то время жить спокойно, а не искать сломя голову нового любовника. Смотря, как тратить будешь. Можно за несколько дней всё тренькнуть, а можно и несколько лет жить. Сам решай.       На данный момент физически Антону вообще не хотелось никого и ничего. Из денег, перечисленных Марселем, он сразу оплатил аренду квартиры за два года, чтобы хотя бы о жилье голова не болела в ближайшее время.       Следующие полгода прошли как-то фоново для Тоши. Он перестал шляться по вечеринкам, а из дома выходил только в колледж, в магазин, да проветриться с Марселем, когда тот его чуть ли не силой вытаскивал на воздух. Всё оставшееся время он писал портрет Ашели. Марсель поначалу порывался прекратить этот мазохизм, но не преуспел. — Кто бы говорил о мазохизме, — парировал Антон после знакомства с его новым любовником.       Парнишка был очень миленьким, хорошеньким и улыбчивым. Вот только звали его Костик, и похож он был на бывшего пасынка Марселя просто чрезвычайно. Антон видел того на фото. Оба очаровательные зеленоглазые блондинчики. Вот только Костя даже взглядом на снимке излучал презрение и высокомерие, а Костик лучился позитивом и дружелюбием.       В итоге они оба смирились с мазохизмом друг друга. Впрочем, Тоша к новому году закончил таки свою работу. Неподдающиеся так долго глаза, наконец, удалось уловить и изобразить. Тоша закончил работу и… чуть не выкинул её из окна. Как будто, завершив свой труд, он окончательно потерял Ашели. Его накрыло волной отчаяния, в припадке которой в доме не осталось целой посуды.       Появившийся почти ночью Марсель, только присвистнул, глядя на устроенный погром. — Ты не отвечал на звонки и сообщения, я беспокоился. Вот и решил заглянуть, — пояснил он. — Заняться тебе нечем, — буркнул Антон, — лучше бы с Костиком время провёл. Он милашка. — Спасибо, ты мне тоже нравишься, — улыбнулся блондинчик, выглядывая из-за плеча Марселя.       Тоша посмотрел на них обоих и расхохотался. Сначала нервно и истерично, а потом успокаиваясь. Он горько усмехнулся, прошёл в комнату и поставил законченную картину на комод. — Мне теперь даже чай вам налить не во что.       В итоге они прямо ночью втроём отправились в магазин, покупать посуду, а потом всё-таки пили чай. Мятный — успокаивающий, как сказал Костик.       Антон позволил себе ещё несколько дней похандрить, правда уже не так бурно, а потом с усилием взял себя в руки. Нужно было переключиться на что-нибудь, найти отвлечение. Раньше Тоша единственной необходимостью считал деньги, ведь именно они нужны, чтобы иметь еду и крышу над головой. Потом с подсказки Ашели он стал получать образование и через год получит диплом и профессию. Писать картины Антону нравилось, вот только образ сероглазого ули-ла больше не должен на них появляться.       Тоша придумал себе цель. Именно придумал, ведь в целом у него и так всё было не плохо. Только очень тоскливо. Значит надо заставить себя к чему-то стремиться. Таким стимулом стал поиск работы. Не именно сейчас, но к концу учебного года неплохо бы иметь почву под ногами. Любовники — это одно, но и свою стабильную базу нужно тоже иметь. Хотя бы необходимый минимум: на жильё и еду. Так, чтобы ни от кого не зависеть и иметь свободу выбора.       На новогоднюю студенческую вечеринку Антон всё-таки сходил. Тоже в целях отвлечься и развлечься. Праздновали традиционно у Миши. Он к тому времени уже съехал от отца и обзавёлся собственной квартирой. Традиционно Миша пытался затащить Тошу в постель, но тот даже в пьяном виде умудрился на этот раз послать и его, и всех остальных, кто пытался подкатить. Не обломилось в очередной раз и Виталику.       Марсель с Костиком улетели на праздники куда-то на моря, поэтому Антон собирался провести эти каникулы в одиночестве. Однако, второго января к нему в гости завалился Веталь. Антон не видел близнецов довольно давно, тем неожиданнее оказался визит. К тому же он поначалу решил, что это Лекс. Парень растерял всю свою пестроту и выглядел обычно и буднично: тёмные волосы, голубые глаза, никакой краски на ногтях, ещё и лёгкая небритость. Одежда на нём тоже не отличалась оригинальностью: чёрные джинсы, белая футболка, коричневая зимняя куртка. Когда Веталь сообщил, что он это он, а не Лекс, Тоша очень сильно удивился: — Ты, как будто выцвел. Что-то случилось? Если что, я больше не сплю с твоим отцом, так что даже не ори. — Да пофиг на отца, я с ним давно не общаюсь. Давай напьёмся, праздник ведь! — Веталь вытащил из карманов две бутылки обычной водки. — Тебе, что отметить не с кем? Брата где потерял? — Брат свалил в неизвестном направлении. Сказал, чтобы я не волновался, у него поиск себя и смысла жизни. Иногда шлёт сообщения и фотки. Олеська — это сестрица наша, если забыл, после развода ударилась в религию. С ней сейчас общаться, то ещё удовольствие. Мама в последнее время всё по каким-то гадалкам ходит, — Веталь глотнул водку из горла и без спросу прошёл в квартиру, сел в кресло. — У отца своя жизнь, да и не нужен он мне. Не прощу никогда. — Мне жаль, — тихо сказал Антон.       Вряд ли их с Веталем можно было считать друзьями, но тот был такой потерянный и убитый, что Тоша подошёл и обнял его за плечи, пытаясь хоть как-то поддержать. — Вот я и подумал, — хохотнул Веталь и снова сделал глоток. — Ты трахался с отцом, значит тоже причастен к нашему семейству. А Новый год — семейный праздник! Напьёмся? Или у тебя более радужные планы?       Планов у Тоши не было. Ни радужных, ни каких-либо других, поэтому он забрал у Веталя вторую бутылку и присоединился к запою. Позже они заказали себе ещё добавку и пиццу на закуску. Веталь пришёл уже не совсем трезвый, а дальше его совсем унесло. Он говорил постоянно сбиваясь с одной темы на другую. То болтал о своей работе, то говорил, как скучает по своему близняшке. Потом он внезапно начал декламировать стихи о любви и завершил лирическую часть выводом, что жизнь сука, и даже в любви ему не повезло. Антон с ним согласился и махнул рукой на портрет Ашели. — Может, тебе ещё повезёт, — засыпая предположил Тоша, — не может же быть всё и везде плохо. — Не повезёт, — категорично возразил Веталь. — В моём случае это невозможно и несбыточно.       Утром, когда Антон проснулся, Веталя в квартире уже не было. Позже от него пришло сообщение: «Извини за вторжение и спасибо за компанию».       После новогодних каникул нужно было идти на преддипломную практику и выбирать тему выпускной квалификационной работы. С практикой у Тоши сложилось удачно и само собой: пять лучших учеников в каждой выпускной группе колледж устраивал на неё по направлению. После того, как закончились общеобразовательные предметы, учиться Антону стало гораздо легче, и он был как раз пятым по успеваемости в своей группе из двадцати пяти человек.       По распределению его направили в художественную студию с неоригинальным названием «Радуга». Заведение работало по двум направлениям: обучало рисовать всех желающих и выполняло частные заказы. Антону поручили рисовать плакаты для детских праздников: мультяшных героев, сказочных персонажей и красивые поздравительные надписи.       В качестве темы для выпускной работы Тоша выбрал «Портрет исторического деятеля». И взялся за портрет… Императора Велисио́ра-ла. Ещё один трудноуловимый взгляд и тяжёлая подавляющая аура. Отобразить всё это на полотне казалось невероятно сложно, но зато у Антона не было времени думать о глазах другого ули-ла. Почти не было. Порой они всё же всплывали в памяти, но Тоша упрямо мотал головой и отгонял видение.       Владельцем «Радуги» являлся некто Потоцкий Матвей Анатольевич. В прошлом довольно известный художник, теперь он ударился в бизнес и меценатство. В частности он спонсировал и колледж, в котором учился Антон. Ученикам было объявлено, что тот, чья выпускная работа понравится Потоцкому, получит постоянную работу в «Радуге».       Секретарь директора колледжа — Верочка шепнула Тоше: — Тоже мне ценитель искусства нашёлся! Все знают, что он каждый раз перед выпуском заводит себе любовника среди студентов. Вот тот потом и становится типа лучшим.       Это был как раз тот случай, когда стоило прогнуться. На этот раз не ради денег, а ради будущей стабильной работы и дальнейшей независимости ни от кого. Это в последний раз решил Тоша. Ещё разок и всё!       Дело оставалось за малым: нужно было ненавязчиво познакомиться с Потоцким и понравиться ему. После того, как летом удалось так легко совратить улиунского посла, Антон стал гораздо увереннее в себе и сейчас задавил на корню даже лёгкие остатки сомнений. Он впервые залез в интернет в поисках светских сплетен. Выяснилось, что Матвею Анатольевичу шестьдесят восемь лет. Тоша обалдел. А у него вообще стоит ещё в таком возрасте? Однако, сеть пестрила фотографиями мецената с юными любовниками, каждый из которых ему во внуки годился. Сам Потоцкий оказался среднего роста и выглядел вполне живеньким. Седые волосы спадали на уши в творческом беспорядке, а голубые глаза на широком морщинистом лице меняли взгляд с равнодушного на высокомерный. У Потоцкого на данный момент уже был постоянный любовник, но Антона это не смутило: на моногамность он и не претендовал.       Всё снова прошло легко и играючи, хоть и немного рискованно. Узнав, всё от той же Верочки, когда спонсор посетит колледж, Тоша в буквальном смысле бросился ему на машину. Страшно не было, он же не идиот, чтобы под колёса лезть или на полной скорости подставляться. Просто, когда Потоцкий аккуратно и медленно выруливал с парковки, он сделал вид, что очень спешит, не смотрит по сторонам, вот и оказался на пути машины. На деле его всего-то слегка задело капотом, но Антон упал на задницу и принялся старательно изображать страдание.       Потоцкий переполошился, выскочил из машины и, несмотря на все заверения Тоши, что он в порядке, повёз его в травматологию. Медики предсказуемо подтвердили, что Антон ничего не повредил и намазали мазью наливающийся синяк на рёбрах.       Матвей Анатольевич благородно предложил подвезти пострадавшего до дома, и всю дорогу Тоша без умолку восхищался его талантом. Ашели когда-то сказал, что у каждого свои «кнопки». Антон совсем ничего в этом не понимал, но логично рассудил, что восхищаться внешностью почти семидесятилетнего старика, было бы нелепо. Так что он предположил, что бывший художник может проникнуться восхищением его работами. И попал в точку. — Мне так повезло! — восхищённо распахивал глаза Тоша. — Я рядом с самим Матвеем Анатольевичем Потоцким! Я видел много Ваших работ, Вы гений! — Несомненно, рад, что ты об этом знаешь, — самодовольно улыбался художник.       А Антон еле сдержал удивление. Он-то ожидал скромного отнекивания, а тут! В общем, слово за слово, и Тоша пригласил его на чай. Потоцкий от чая отказался, но остановился по дороге возле магазина и купил две бутылки коньяка.       Антон старался пить медленно и долго цедил один бокал маленькими глотками. Зато этот деятель искусства хлестал алкоголь залпом, как будто пил не коньяк, а водяру. Тоша действительно подготовился к встрече, изучив творчество и жизнь Потоцкого, но это всё не пригодилось. Тот предпочитал говорить о себе сам. Уже через полчаса он придвинулся к Антону на диване вплотную и, после одного из эмоциональных взмахов, невзначай положил ему руку на бедро, да там и оставил, легко поглаживая. Через час он совсем лыка не вязал и вскоре вырубился. Тоша сначала растерялся, а потом вспомнил трюк, который он когда-то провернул с Николаем — дедовым собутыльником. Он расположил Потоцкого на диване и раздел до гола. Потом разделся сам и устроился рядом, сложив на него руки и ноги.       Утром Антон проснулся от пальцев в заднице. — Растраханный, видимо я хорошо тебя ночью отжарил, — самодовольно констатировал Потоцкий. — Оттопырь попку сильнее.       Растраханным Тоша не был, у него вообще секса уже полгода не было. Зато он вчера как следует поиграл с вибратором и подготовился к знакомству.       Потоцкий вставил член в дырку и медленно явно с усилием задвигался. Антон боялся, что тот сменит позу и увидит отсутствие у него возбуждения, но художник продолжал просто трахать прижимая его к дивану лицом вниз. Это было скучно, и Тоша почти снова заснул под неспешное плавное покачивание. Из дрёмы его вывел более резкий толчок и удовлетворённый стон сзади. Потоцкий упал сверху, повернул его голову к себе за подбородок и рассмотрел лицо. — Ты Тоша, — кивнул он сам себе, — мой поклонник. — Я теперь твой любовник, — обиженно сложил губки Антон, — ты сам вчера сказал. Ещё обещал, что моя картина понравится тебе больше всех, и я получу работу. Неужели забыл? Матвей, не бросай меня! — Тоша перевернулся под Потоцким на спину и оплёл его ногами. — Я так давно мечтал о тебе, мой обожаемый гений! — Хм, — Потоцкий ещё раз окинул его взглядом, — почему бы и нет. Славик как раз мне надоел. — Ура! — Антон сжал его бёдрами ещё сильнее. — Не спеши, у меня есть специфические требования! Ты получишь внимание своего кумира — то есть меня. На что ты готов ради этого? — На всё! — рьяно заверил его Тоша. — Лишь бы быть с тобой! — Видишь ли, я человек искусства и люблю не только творить, но ещё и созерцать. Секс — это ведь тоже красота! Я хочу смотреть, как моего мальчика берут другие и наслаждаться этим зрелищем. Более того смотреть я люблю даже больше, чем участвовать.       «Интересно, его любовь к наблюдению связана с низкой в силу возраста потенцией или это заскок такой?» — подумал Антон, но вслух сказал совсем другое: — Всё, что пожелаешь, если ты будешь рядом! Я бы только не хотел, чтобы это в дальнейшем сказалось на моей работе, — прослыть в студии шлюхой ему как-то не улыбалось. — Ни в коем случае! Тебя будут брать только сотрудники, которые работают в доме и лично со мной: охрана, водитель, домработник и тому подобные. К студии они не имеют никакого отношения. К тому же у них у всех в рабочий договор входит пункт о неразглашении.       Тоша на всё согласился. «Так нужно, — убеждал он себя, — это просто небольшой этап. Это в последний раз».       Свои пристрастия Потоцкий захотел продемонстрировать в тот же день. Поэтому вечером после практики Антон приехал к нему домой. В интернете сообщалось, что художник женат, имеет двух детей и трёх внуков. Сам он о них не упоминал, а Тоша так тем более не спрашивал.       Всё происходило действительно, как постановка. Хотя назвать её театральной, наверное, было бы кощунством. Вся большая кровать в спальне была засыпана лепестками: красные цветы на белом белье. Антон возлежал на ней голышом с раскинутыми ногами. Появившийся вскоре молодой парень тоже был абсолютно раздет. Тоша подумал, что такая всеобщая нагота на его вкус скучновата и к данному антуражу следовало бы добавить какое-нибудь кружево для него, например. Впрочем, Потоцкий был полностью одет. — Тоша, согни ноги в коленях. Егор вылижи ему задницу, — скомандовал художник.       Антон согнул ноги и тут же парень скользнул к нему на кровать. Руки раздвинули половинки и горячий влажный язык прошёлся по дырке. Было приятно, и Тоша расслабился. Изначально он готовился терпеть и мучиться, но, похоже, что всё будет весьма неплохо. Вылизывающий его Егор был молод, подкачан и весьма смазлив. — Егор, теперь возьми член и соси, пальцами трахай дырку. Тоша, я хочу, чтобы ты громко стонал.       Когда его член погрузился в рот, а чужие пальцы заскользили по простате, Антону и притворяться не пришлось. Член встал от первого же прикосновения языка, и он тягуче простонал. Парень поднял голову от его паха, посмотрел мутными жадными глазами, уткнулся обратно и принялся работать головой и рукой ещё активнее. Тоша, прогибаясь, мотнул головой и увидел, как сидящий поодаль в кресле Потоцкий неспешно гладит себя рукой между ног. — Тошик, хочешь, чтобы Егор взял тебя? — Дааа, — честно ответил Антон.       Наверное, сказалось полугодовое воздержание, так как секса действительно захотелось. — Тогда перевернись и займи позу кошечки: грудью к кровати, попку вверх. Егор, вставляй сразу до конца и двигайся плавно, в среднем темпе. Приступай! Тоша, не забывай стонать.       Антон отставил задницу, и, когда почувствовал проникновение, с удовольствием застонал. Краем глаза он увидел, как Потоцкий освободил собственный член и начал медленно дрочить, глядя на них. Тоша совсем расслабился и наслаждался процессом. Он получал какое-то извращённое удовольствие от того, что на него дрочат и заводился ещё и от этого. — А теперь резко! Егор, долбись в него, — хрипловато скомандовал Потоцкий. — Тоша, я хочу, чтобы ты кричал!       Егор взялся двумя руками за задницу и стал резко двигаться. Антон старательно кричал, и это слегка отвлекало от процесса. Было хорошо, очень даже, но так рвать глотку по собственной инициативе он бы не стал. Поэтому, забываясь, он периодически переходил на более тихие стоны и тут же слышал командный голос: — Тоша, громче!       Это стало раздражать и снизило градус возбуждения. Егор продолжал таранить зад, а Антон судорожно искал в голове какую-нибудь возбуждающую фантазию, опасаясь, что у него вот-вот упадёт. В памяти мелькнул образ Ашели, но Тоша тут же его отогнал. Уж лучше опозориться, чем снова залипнуть на этом ули-ла. — Тоша, смотри на меня! — прозвучала очередная команда.       Антон повернул голову и впился взглядом Потоцкому между ног. Тот уже не был таким расслабленным и дрочил, рьяно наяривая свой стояк и вскидывая бёдра навстречу. Тоша снова зацепился за это удовольствие от чужого желания, но при этом исключительно наблюдения со стороны. Это было приятно и снова придало уверенности в себе: на него любуются, его хотят. Это откликалось собственным возбуждением. Когда Антон поднял голову и увидел ещё и горящий жадным вожделением взгляд Потоцкого, он старательно громко застонал, дёрнулся, особенно резко и глубоко насаживаясь на член Егора и заизвивался в оргазме. Потоцкий тут же метнулся к нему на кровать и, ещё несколько раз передёрнув, тоже спустил, заливая спермой Тошино лицо. — Всё, Егор. Свободен!       Член тут же покинул задницу. Антон обернулся через плечо и увидел, как Егор выходит из комнаты. Кончить тот не успел, но Потоцкого это не волновало.       Вот так и пошло дальше. Тоша приезжал к этому вуайеристу и следовал чужим командам. Сценарий у Потоцкого был всегда один и тот же: кровать с лепестками. Антон диву давался такому отсутствию фантазии. Всего однажды он внезапно предпочёл ванную с красками, в которой было неудобно, жёстко и мокро. Сотрудники, участвующие в сексе, приходили по очереди в разные дни, а потом они пошли в том же порядке по второму кругу и так далее. Антон насчитал всего пять человек.       Эти полгода прошли очень суматошно и напряжённо. Тоша разрывался между практикой в «Радуге», портретом Императора и прихотями будущего работодателя. Ко всему прочему через месяц после знакомства Потоцкий ещё и пожелал, чтобы Антон переехал к нему. На его робкий вопрос, не будет ли возражать жена, тот отмахнулся: — Мы давно чужие люди и живём не то что в разных домах, а в разных городах. Просто разводиться лень, да и ни к чему.       Пришлось переехать. Хорошо хоть спали они в разных комнатах. Тоша сам удивился своей реакции. Когда он только приехал в столицу, то готов был на всё, лишь бы остаться в шикарном отеле Олега. Дом Потоцкого, конечно, был попроще, но тоже весьма роскошен, однако, Антону очень хотелось поскорее вернуться в свою привычную однокомнатную квартирку.       Последняя их встреча интимного характера состоялась за день до защиты дипломной работы, что весьма злило Тошу. В последний вечер хотелось всё повторить и освежить в памяти, а не валяться под Потоцким, который на последок решил осчастливить его собственным членом. Такое, кстати, случалось крайне редко. Да, Антон считал: всего восемь раз за полгода. Во всех остальных случаях Потоцкий просто смотрел. Причём даже кончал он далеко не всегда, а в половине случаев просто расслабленно командовал и попивал коньячок. — Это был последний последний раз, когда я подарил тебе удовольствие, — высокопарно заявил Потоцкий. — Теперь тебе придётся научится жить без своего кумира.       Тоша старательно грустил и выражал крайнюю степень расстройства. В тот же вечер он собрал свои вещи и вернулся, наконец, домой. Закрывая за собой дверь особняка Потоцкого, Антон пообещал себе, что вот теперь это точно было в последний раз. Скоро у него будет образование и работа. Больше ему не нужно искать любовников, чтобы обеспечить себе жизнь.