Поиск

      Защита прошла легко. Гораздо труднее далось написание портрета. В целом всё было не плохо: резкие черты лица, белые, контрастирующие с кожей, одежды, сложная, состоящая из кос причёска и даже тяжёлая аура дались на удивление легко. А вот глазами Антон снова заморочился. Те другие глаза, были тёмными, серыми и мерцающими, а эти — яркие, красные, подавляющие. Тоша сделал кучу набросков и эскизов, прежде чем остался доволен результатом и закончил свою работу. А ведь помимо этого ещё нужно было составить теоретическую часть дипломного проекта.       Антон угрохал на подготовку кучу времени, нервов, сил и оказался совершенно не готов к тому, что защита промелькнула так быстро. Заминка возникла лишь один раз, когда одна из участниц экзаменационной комиссии усомнилась в том, актуально ли считать ныне здравствующее лицо историческим деятелем. Тоша на секунду запнулся, но не позволил сбить себя с толку. — Императору Велисиору-ла пятьсот двадцать четыре года. За время его жизни и правления произошло множество значимых событий, главным из которых, на мой взгляд, является отмена на Ули-Ун рабства. Я убеждён, что этот фактор навсегда впишет его в анналы истории своей планеты, а также оставит в памяти всех остальных народов альянса.       Потоцкий, который тоже входил в комиссию, его тут же поддержал. Он вообще постоянно его поддерживал и всячески восхищался портретом. Глядя на него, и остальные экзаменаторы были к Антону весьма лояльны. С одной стороны — это было, конечно, хорошо, а с другой — Тоша так и не понял, действительно ли им понравилась его работа, или просто никто не хотел спорить с главным спонсором колледжа. Как бы там ни было, за дипломный проект он получил отлично. Учёба закончилась.       Для выпускного они группой сняли на вечер ресторан. Точнее, как группой… Откуда у бедных художников такие деньги? Ресторан для сына и его однокурсников снял Марсель. Посиделки проходили поначалу чинно, спокойно, ведь кроме Миши и Антона никто из новоявленных художников никогда и не бывал в подобных заведениях. Молодые специалисты изволили кушать и слушать праздничную болтовню ведущего вечера. А потом, уже ночью всей гурьбой поехали на дачу всё того же Марселя и оттянулись уже по полной, так, как всем было привычно.       Когда все с улюлюканьем встречали рассвет, к Антону подошёл Виталик. — Я накопил деньги, пойдём! — Какие деньги? — удивился Тоша, стряхивая его руку со своей. — Те самые! Пять тысяч галактов за секс, как ты и хотел.       Антон давно забыл о том дурацком разговоре и о ляпнутой «на отвяжись» сумме. Два года ведь прошло! — Извини меня, Виталик, — мягко сказал он. — За всё. За отвратительное поведение на первом курсе и за ту фразу о деньгах. — Окей, извинения приняты. Пойдём! — он снова потянул Тошу за собой.       Антон снова выдернул руку. Окинул бывшего одногруппника внимательным взглядом. Виталик очень изменился за эти годы. От скромного мальчика-плюшевого мишки не осталось и следа, теперь он манерой поведения гораздо больше соответствовал своей внешности: стал развязным и даже слегка быдловатым. — Не пойдём! Я не сплю за деньги. Это была обычная неудачная шутка.       Виталик ему не нравился, даже слегка. Поэтому ни о каком сексе и речи быть не могло. — Да мне плевать, что это было! — громким шёпотом зашипел Виталик. — Я два года пахал, как проклятый, чтобы заработать эти деньги! А теперь ты мне говоришь, что… — Что ты дебил. И это сугубо твои личные проблемы! — вмешался, оказавшийся рядом, Миша. — Но ты ещё можешь поумнеть, если потратишь эти накопления с пользой, а не на разовый трах. Чего вылупился? Пошёл вон, а то охрану позову!       Виталик злобно зыркнул на него, но послушался. Охрану Марсель на дачу действительно отправил. Она не мешала молодёжи развлекаться, но незримо присматривала на всякий случай. — Жёстко ты с ним, но спасибо! — поблагодарил Антон Мишу. — Впрочем, если надеешься, что благодарить я стану натурой, то ответ то же, что и Виталику. — Не станешь? Какая жалость! — дурашливо поцокал языком Миша. — Ну и ладно, переживу.       Тоша подозрительно посмотрел на него. — С чего вдруг такое великодушие? — Папа сказал, что ты теперь его друг, — серьёзно ответил Миша. — А с друзьями у него, знаешь ли, не очень. Был один раньше. Теперь сидит уже года три за финансовые махинации, хотел у него бабки увести на лево. Ещё Костя, блин, братец мой е-ди-но-ут-роб-ный, — выплюнул он с явным отвращением, — тоже ему крови попил. Так что я рад, что в последнее время отец стал оттаивать и приходить в себя. Думаю, появление в кой-то веки у него друга, тоже сыграло в этом свою роль.       Антон почувствовал себя почти счастливым: он отказался от секса за деньги, за очень большие деньги для разового траха, и Марсель считает его своим другом! Это дорогого стоило и речь тут вовсе не о финансах.       Это ощущение лёгкости Тоша сохранил и в дальнейшем. Заработную плату в «Радуге» ему установили в две тысячи галактов. С одной стороны, по сравнению с тем, к чему Антон привык в последнее время, это был мизер. Тот же Марсель раньше давал ему в месяц несоизмеримо больше. А с другой стороны — у Тоши всё было! За это время он накупил столько шмоток, что они с трудом вмещались в шкаф и комод, причём многие из них он ни разу не надевал. Аренда квартиры была оплачена ещё на год вперёд. На еду уходила примерно тысяча в месяц. Это при условии питания не в ресторанах, а дома на собственной готовке. Таким образом ещё тысяча у него оставалась свободной, просто на мелкие расходы.       По окончании первого официального рабочего дня, вечером уже дома Антон замер у зеркала, разглядывая себя. Маленький серый мальчик остался в далёком прошлом. Теперь на него смотрел молодой яркий парень: тёмно-рыжие волосы подстрижены с лёгкой небрежностью, их цвет подчёркивал насыщенную зелень глаз, высокие скулы ещё больше заострились, придавая лицу утончённость и привлекательность. Одно время Тоша хотел сделать окраску своих светлых бровей и ресниц в более тёмный, но стилист салона убедила его не делать этого. — У Вас совершенно потрясающий акцент на глаза и губы, не нужно его приглушать!       В детстве он был серым. В подростковом возрасте, хоть и преобразился стараниями Виты, но всё равно остался посредственностью, подстраиваясь под всех и каждого, как лакмусовая бумажка. Сейчас Антону захотелось найти себя. Понять собственные взгляды на жизнь, вкусы и пристрастия. На поводу у этих потребностей он принялся кидаться в разные занятия.       Для начала Тоша записался на курсы вождения и в секцию по стрельбе. — Ладно вождение — это я понимаю, но стрельба-то тебе зачем? — изумился Костик.       С Костиком Антон вполне поладил. Тот был в курсе, что Тоша бывший любовник Марселя, но не выказывал негатива по этому поводу. — Я такой весь тонкий-звонкий, — закатил глаза Антон. — Рисую, готовить умею, на маникюр хожу время от времени. Хочу хоть что-то мужское научиться делать. — Женщины порой тоже умеют стрелять. Некоторые. Феминисток на тебя нет! — смеялся в ответ Костик.       Но Тоше нравилось. Держа в руках оружие, он чувствовал себя ещё более уверенно и, по окончании курсов, купил себе пневматический пистолет. После стрельбы Антон начал ходить в тренажёрный зал. Ещё он купил себе велосипед и ездил время от времени по городу в тёплую погоду.       Права Тоша тоже получил вполне успешно. Необходимости в них не было, ведь обзавестись машиной не представлялось реальным, но галочка, что он может водить приятно грела душу.       Однажды Антон увидел в интернете, изображение картин из кофейных зёрен. Кофе он любил, покупал регулярно, и именно с него начинался каждый его день. Тоша хмыкнул: — Я тоже так могу!       Он высыпал горсть зёрен на стол и соорудил из них птичку на ветке. Получилось забавно. Теперь день стал начинаться не только с кофе, как напитка, но и очередной картинки.       В тренажёрном зале Антону не понравилось. Стать здоровенным качком у него бы всё равно не получилось, фактура не та, худеть тоже необходимости не было. Поэтому уже через месяц занятий, спортивный клуб он бросил.       После ещё попробовал походить на танцы, бильярд, заглянул в клуб рыболовов-любителей, от них сходил к байкерам и в итоге завис у астрономов в астроклубе со смешным названием «Звездуля». Тоша приходил туда дважды в неделю и с заворожённым восторгом смотрел в телескоп на солнечные пятная, кратеры, горошины далёких планет, пятна туманностей и галактик, хвостатые кометы, а также слушал рассказы других членов клуба обо всех своих объектах наблюдения. Из всех планет альянса в телескоп можно было разглядеть только Мурлен, так как он находился ближе других к Земле.       Новый год Антон отмечал втроём с Марселем и Костиком. Марсель подарил Тоше телескоп, и тот прыгал от восторга, как малолетний мальчишка. Среди городских огней, обзор был хуже, чем в пригородном клубе, но всё равно это было очень круто и здорово. Костик подарил ему абонемент в спа. — Меня пугает твой травмат в сумке, лучше сходи расслабься. — Да я и так абсолютно расслаблен, — смеялся Тоша, — а это просто игрушка.       В процессе разговоров выяснилось, что Костик вовсе не мальчик-зайчик, каким казался. Антон думал, что тот младше или хотя бы его ровесник, а оказалось, что парню аж двадцать девять лет. — Всю жизнь с этим мучаюсь, — печально вздохнул на удивление Антона сам Костик. — Все малолеткой считают. Ты себе не представляешь, как трудно было найти первую работу после университета. Выглядел я тогда вообще лет на пятнадцать, и даже красный диплом не спасал. Как вспомню, так вздрогну.       Сейчас Костик работал финансовым аналитиком у Марселя в банке, собственно там они и познакомились. Более того сам Марсель потом шепнул Тоше, что любовник категорически отказывается брать у него деньги и максимум, что позволяет оплачивать, так это совместные поездки и подарки по крупным праздникам. — Вы уже полтора года вместе, — также шёпотом констатировал Антон. — Не надоел? — Нет, — задумчиво ответил Марсель, — но… — Что но?! — Тоша, как бабка-сводница гневно посмотрел на него. — Хороший парень. Оказывается, ещё и умный, и не меркантильный. Думаю, ещё и влюблён в тебя. В этом проблема? — уловил он, как Марсель на словах о любви быстро прикусил и отпустил нижнюю губу. — Не хочу сделать ему больно. Порой думаю, может, оборвать всё сейчас, пока хуже не стало?       И вот тут Антона понесло. — Да как же вы меня достали, благодетели! Больно он делать не хочет! Ну, пойди выкинь его из окна тогда, чтоб уж наверняка не мучился! Или хочешь, травмат одолжу? Тебе помочь? Я хорошо стреляю, трупов не боюсь! — Тоша, — Марсель попытался вклиниться, но безуспешно. — Хреноша! С чего ты взял, что знаешь, что для него лучше или больнее?! Потому что ты так решил?! — Антон схватил первую подвернувшуюся под руку статуэтку и громыхнул об пол.       На звон к ним в комнату вернулся Костик и настороженно переводил взгляд с одного на другого. — Что случилось? — Я… чёрт, я оплачу эту хрень, что бы это ни было, — Тоша, выпустив пар, резко успокоился. — Извини, что-то меня занесло не в ту степь. — Забудь, эта хрень мне всё равно не нравилась, — Марсель подошёл к Костику, тепло улыбнулся и привлёк к себе. — Всё в порядке, просто Антон решил в новый год выпустить пар и слить негатив, чтобы не тянуть за собой. — Тогда идёмте за стол, скоро полночь, — Костик чмокнул Марселя в губы, вывернулся из объятий и умчался в гостиную. — Извини, — снова покаялся Тоша, пока они шли за парнем, чуть отстав. — Сам не знаю, что на меня нашло. — Всё ты знаешь, — вздохнул Марсель, — тебя так облагодетельствовали однажды. Вот только я не говорил, что собираюсь бросать Костика. Мне хорошо с ним. Просто действительно не хочу сделать больно. Надеюсь, он сам от меня сбежит со временем. — Ну-ну, — покачал головой на это заявление Антон.       Зайдя в гостинную, они оба, как по команде, выкинули дурные мысли из головы и действительно весело и дружно отметили праздник. Как бы там ни было, Марсель продолжал оставаться с Костиком, и парень ему явно нравился, так что мысленно Тоша пожелал им обоим удачи.       На оставшиеся праздничные выходные парочка улетела куда-то на курорт. Когда Антон очередным утром нарисовал из кофейных зёрен двух, лежащих друг на друге человечков, то понял, что как-то из его жизни совсем пропал секс. Одно дело перестать давать каждому желающему и другое — совсем отказаться от удовольствия. Очередное затишье на полгода стало походить на дурную традицию. Тело нестерпимо требовало прикосновений, а задница приключений.       Вот только осуществить желаемое было не так-то просто. Он больше не готов был довольствоваться любым и установил определённую планку для потенциального кандидата в любовники. Во-первых, возраст: от двадцати до тридцати. Совсем малолетки его не привлекали, а старпёры теперь вызывали раздражение. Тоша сам над собой посмеялся. Вообще-то, возраст практически всех его бывших любовников крутился около сорока. Ладно, почти всех, кроме Потоцкого. И все они были в отличной форме, учитывая, что большие деньги позволяли им хорошо выглядеть долгие годы. Так что дело тут было вовсе не во внешнем виде, а в собственном желании быть с кем-то молодым. Второе требование, которое Антон решил соблюдать: больше никаких женатиков. Раньше он не парился по этому поводу, но теперь подбирать объедки с чужого стола стало неприятно. Таким образом его потенциальный партнёр должен быть свободным от каких-либо обязательств молодым парнем от двадцати до тридцати лет.       Легко сказать! В «Радуге» у него было аж три поклонника. Кандидатуру непосредственного начальника Тоша отмёл сразу: сорок семь лет, женат. К тому же рисковать потерей работы из-за служебной интрижки тоже не хотелось.       Осталось выбрать из двух. Почему именно из них, а не поискать где-нибудь ещё? А зачем? Антон ведь не планировал ничего серьёзного, он хотел регулярного секса и всё. К тому же оба парня были приятны взгляду. Один — Саша очень высокий, жилистый, кареглазый шатен с коротким ёжиком на голове. Двадцать девять лет, в браке не состоит, работает в «Радуге» водителем. Другой — Валера наоборот невысокий, гибкий, смуглый, черноволосый и манерный. На его фоне даже Тоша смотрелся весьма брутально. Двадцать лет, никаких обязательств, подрабатывает в студии натурщиком.       Оба парня оказывали Антону недвусмысленные знаки внимания. Саша заигрывающе подмигивал, невзначай шлёпал по заднице и приглашал провести время вместе. Валера, которого сотрудницы «Радуги» быстро переименовали в Лерика, томно вздыхал и сам пытался подставиться под прикосновения.       Тоша выбрал Лерика. Из любопытства. Было очевидно, что парень пассив, а Антон никогда не был сверху. Отношения завязались легко. В «Радуге» каждую вторую субботу месяца проводились обязательные для всех сотрудников корпоративы. Ездили обычно за город на базу отдыха. В тёплое время года жарили шашлык и купались, в холодное катались на лыжах и сноубордах. Оставались обычно с ночёвкой.       Вот на одном из таких мероприятий, когда Лерик чуть ли не вплавился одной из половинок задницы Тоше в ладонь, тот не стал отстраняться, а погладил и потискал предложенное. Лерик обрадовался, отлепился от руки, вжался на этот раз в пах и стал елозить. Благо стояли они с ним за углом одного из домиков и не были никому видны. Антону и так слишком хотелось секса, а тут ещё и вёрткая попка, трущаяся об его член. Встало тут же. Лерик тихо застонал, прогнулся и закинул ему руку на шею. — Давай, трахни меня прямо здесь, — томно зашептал. — Сдурел, зима вообще-то. Отмёрзнет всё нахрен! — Тоша чуть оттолкнул его, намереваясь утащить в домик.       Они закрылись в одной из комнат. Лерик чуть ли не на ходу скинул с себя все шмотки и встал раком на кровати, призывно оттопырив задницу и переступая коленями от нетерпения. — Давай, я подготовился. Надеялся, что всё-таки уломаю тебя.       Антон скинул куртку, потянулся за футболку, но тут вспомнил, сколько раз его трахали, не раздеваясь, а просто приспустив штаны. Жаром плеснула мысль, что он хочет также. Поэтому Тоша оставил одежду в покое, расстегнул ширинку джинсов и стянул их с трусам вниз к коленям. Он развернул Лерика задницей к себе, так, чтобы можно было брать его стоя на полу, а не забираться тоже на кровать. На мгновение Антону стало страшно: а вдруг не получится, а вдруг он что-то сделает не так, а вдруг… Он сам себя оборвал, решив, что в крайнем случае, если что-то пойдёт не так, то просто заплатит Лерику за неудобства.       Успокоившись на этом, Тоша решил сполна получить удовольствие в качестве актива. Он обхватил свой, уже изнывающий от желания, член и приставил к дырке. Рывок и он вошёл сразу весь. Лерик блаженно застонал. Антон ощутил нереальное наслаждение от того, как стенки ануса плотно обхватили его. Внутри было влажно, скользко и горячо. Тоша прикусил губу и двинул бёдами, подумав, что надо бы найти нужный угол, чтобы Лерику тоже было хорошо. Вот только это первое же движение выбило все благие намерения из головы: какое ему дело до удовольствия Лерика, это не его проблемы. Остался животный инстинкт: хочу трахать! Антон с удовольствием поддался ему и с наслаждением вбивался в тело под собой. В ощущениях смешалось физическое и моральное удовольствие. Физическое непосредственно от самого контакта, а моральное от ощущения, что он вот прямо сейчас имеет другого человека. Имеет, ебёт, трахает. Не его, а он! Он упивался обоими этими чувствами, а когда подступил оргазм, даже и не подумал побеспокоиться об удовольствии партнёра, а сразу кончил, заливая чужую дырку своей спермой. А потом ещё полюбовался, как эта сперма стекает по бёдрам, когда он вытащил свой член. Хотелось напоследок щлёпнуть по заднице и уйти, но остатки совести вдруг проснулись и не дали этого сделать. Так что Тоша по-быстрому отсосал Лерику, доведя до разрядки и его.       Жизнь потекла ещё веселее. На работе Антон продолжал рисовать плакаты и всякое разное по мелочи. Например, оказалось, что комиксы — очень популярный подарок. Их частенько заказывали подростки для своих друзей. Не для массового издания, а именно в частном порядке. Всё это Тоша исполнял легко и не напрягаясь. Два раза в неделю он продолжал ходить в астроклуб. Хоть теперь у него и был свой телескоп, но атмосфера «Звездули» и рассказы таких же увлечённых космосом посетителей притягивали туда магнитом. Остальные вечера и выходные Антон проводил с Лериком. Тот был лёгким на подъём и постоянно тянул своего парня то в кафе, то в кино, то в клубы. Это были заведения далеко не лакшери уровня, но Тошу всё устраивало. Особенно то, что на их посещение хватало собственных денег. Платили они всегда раздельно, каждый за себя.       Летом Антон отметил очередной день рождения. Двадцать пять лет — вполне значимая дата! Празднование совместил с очередным рабочим корпоративом. А после задумался о том, как бы ему расстаться с Лериком. А что? Они были вместе уже целых полгода, хватит. Вот только Тоша не знал, как это сделать. Его самого любовники всегда просто ставили перед фактом. Но они при этом финансово содержали его, так что имели на это право. Сам же Антон не дал Лерику ни копейки и только на день всех влюблённых подарил скромненький браслет. В лоб послать парня у него как-то духу не хватало.       Случайно ему помог Илья. С начальником департамента по сотрудничеству с Ули-Ун у Тоши в последние два года сложились весьма странные взаимоотношения. Точнее их фактически не было. Илья появлялся раз в месяц, а то и в два, пил кофе, задавал вопросы из разряда «о погоде и молодёжной моде» и уходил. Никакого секаса.       Вот в один из таких визитов он и столкнулся с Лериком. Антон принимал душ, когда услышал звонок в дверь и крикнул Лерику, чтобы тот открыл. Вскоре из комнаты послышались разговоры на повышенных тонах. Тоша сразу понял, что это идеальный момент. Он наскоро вытерся, натянул шорты и вышел из ванной. — Что здесь происходит?       Илья вальяжно развалился на диване, а Лерик стоял посреди комнаты, возмущённо уперев руки в боки. — Этот… тип говорит, что он твой любовник! Причём утверждает, что уже пять лет! — Так и есть, — отозвался Илья. — Не пойму, чего ты разорался? — Я его парень! — возмущение Лерика зашкаливало. — И что? — В смысле, что? Если ты его любовник, как говоришь, тебе, что всё равно, что есть кто-то ещё?! — Вообще параллельно. Всегда был кто-то ещё. Не ты первый, не ты последний, — Илья лениво показательно зевнул. — Антон! Я требую объяснений! — Лерик резко развернулся к Тоше. — Мне кажется, Илья уже всё вполне понятно объяснил, — Антон сел рядом с Ильёй, и тот немедленно обнял его за пояс, положил руку на внутреннюю сторону бедра и стал поглаживать вдоль каёмки шорт.       Лерик смотрел на них во все глаза. — Значит ты мне изменял всё это время? — неверяще спросил он. — Лер, ты чего? — Тоша изобразил удивление. — Чтобы изменять должно быть всё серьёзно. Мы хорошо проводили с тобой время, но не жениться же собирались. Да брось, всё хорошо, иди к нам, не злись, тебе понравится, — он улыбнулся и протянул руку, надеясь, что Лерик откажется.       Тот полностью оправдал его ожидания: ещё немного постоял, а потом развернулся и вышел из квартиры, хлопнув дверью. — Какой нервный зайка, — хмыкнул Илья, начиная поглаживать Тошу уже откровенно между ног.       Антон хлопнул его по руке и поднялся с дивана. — Тоошик, твой ненаглядный всё равно ушёл. Давай потрахаемся, — Илья теперь гладил свой собственный стояк через брюки. — Не давай! Ты, между прочим, только что разрушил мои отношения. Так что вали с глаз моих!       Тоша был только благодарен за это разрушение, но говорить об этом не стоило. Илья мученически закатил глаза, но спорить не стал и ушёл. Антон вздохнул с облегчением.       Но ненадолго. Уже через три дня ему стало грустно одному, и Тоша закрутил роман с Сашей — вторым своим поклонником в «Радуге». Вместе они пробыли три месяца, Саша бросил его первым. — Ты не подпускаешь к себе. Все эти твои раздельные траты, съехаться не хочешь. С тобой весело, но мне этого мало, — сказал он при расставании.       Антон пожал плечами, но на заметку взял: можно спокойно кого-то бросить и при нематериальных отношениях. Для этого нужно просто назвать какую-нибудь причину.       После Саши был Тарас. Двадцать один год, мелкий, худющий. Они познакомились в магазине, и парень сильно удивился, что приглянулся Тоше. Антон подарил ему несколько своих старых шмоток, испытывая удовольствие от собственной щедрости. Отношения продержались полгода, а потом Тоша потрепал парня по щеке и снисходительно сказал: — Ты слишком скромный. Прости, но мне хочется кого-то более раскованного. — Я понимаю, — вздохнул парень. — Ты такой яркий, не то, что я. Странно, что ты вообще столько времени со мной возился. Спасибо за всё!       Антон удивился такой покорности. Надо же, он Тараса бросил, а тот его ещё и поблагодарил за всё былое.       Потом появился Джамиль — двадцатисемилетний тренер по боксу, крупный и мускулистый. Они встретились в баре, куда Тоша заглянул скоротать время в период одиночества. Джамиль любил кутить и секс, а Антон после месяцев с тихоней Тарасом соскучился по настоящей самцовости. Первый раз они трахнулись сразу в том же баре, а потом на протяжении двух месяцев Тоша практически ежедневно так орал под Джамилем, что Потоцкий бы обзавидовался громкости. Расстались они, когда Антон, насытившись сексом, внезапно обнаружил, что его любовник слишком много пьёт. — Ты же спортсмен! Сколько можно бухать? Мне это не подходит, так что на этом всё, извини. — Ты же со мной бухал всё это время и раньше не жаловался! — изумился Джамиль. — Да, но я пил в два раза меньше, чем ты. Не сравнивай! — А может, это ты сравниваешь? Не дотягиваю? Вон до них!       Джамиль кивнул головой на два портрета. Антон так и не повесил изображения Ашели и Императора Велисиора-ла. И не повесил, и не убрал куда-нибудь подальше. Они так и стояли на комоде прислонённые к стенке и почему-то нервировали всех его любовников. — Это не пчёлы, а дроу какие-то, — поёживаясь, говорил Лерик. — Уши, правда, не острые… но во всём остальном! Тёмные, красноглазые. Жуть! — Вот этот самый зловещий из них, — тыкал пальцем в Ашели Саша. — Видел я как-то, по телику показывали визит нашего Президента на Ули-Ун. Показали Императора в окружении всех его советников. Так вот у этого, — снова кивок на Ашели, — такой взгляд был… не влезай убьёт! Как только тебе в голову пришло изобразить его таким улыбающимся?!       Тарас ничего не говорил. Зато он смотрел на портреты, потом на себя в зеркало и горестно вздыхал.       Теперь вот и Джамиль за них зацепился. — Чего вам всем эти портреты покоя не дают? — поинтересовался Тоша. — Нам? А, может, тебе? — зло огрызнулся Джамиль. — Это ты с них глаз не сводишь! Точнее не с них, с него, — он махнул рукой на Ашели. — Даже во время секса порой. — Он усмехнулся и мстительно добавил, — может, я и не дотягиваю до этой пчёлки, но ты, видимо, тоже!       На том и распрощались. — Я подумаю об этом завтра, — пробормотал Антон в тишину и отправился спать.       Только думать он ни о чем не стал. А «завтра» позвонил Марсель и позвал составить им с Костиком компанию на очередную выставку. На выставке Тоша познакомился с искусствоведом Геной. Сошлись они на том, что у них день рождения в один день и возраст одинаковый. До двадцати шестилетия обоих оставалось три недели.       Когда Гена отошёл от их компании, Марсель впервые за всё время их знакомства позволил себе высказать мнение по поводу Тошиной личной жизни: — Ты не устал? Летишь куда-то сломя голову. Зачем тебе этот Гена? Может, стоит притормозить и перестать гробить собственную жизнь? — Что? Ты о чём? — недоумённо посмотрел на него Антон. — У меня всё прекрасно. На работе к концу месяца премию обещают, космос по-прежнему великолепен. Теперь ещё и Гена у меня есть. Он забавный. Скоро отметим вместе днюху. Всё отлично! — Тоша лучезарно улыбнулся.       Марсель покачал головой, но больше ничего не добавил.