Я рядом, брат...

Тор перерыл весь корабль в поисках аптечки, и судьба снова была благосклонна к нему. Схватив небольшую белую коробочку, громовержец бросился к брату. — Локи, не спать! — Бог Грома потряс трикстера за плечо, но тот ничего не ответил, лишь чуть-чуть сморщил лоб. — Черт тебя дери! Тор опустился на колени рядом с диваном и достал небольшие ножницы из аптечки. Надо было срезать одежду. Ткань была плотной и поддавалась плохо, но громовержец упорно продолжал терзать толстую кожу куртки трикстера. Локи немного постанывал, уже не ощущая реальности. Глаза бегали из стороны в сторону под сомкнутыми веками. Рука продолжала плотно сжимать рану. По бледным пальцам текла алая, почти черная, кровь. Наконец справившись с ненужным сейчас предметом гардероба, Тор взял брата за руку и немного отодвинул ее, давая себе возможность попробовать снять с него куртку. Одной рукой приподняв Локи с дивана, другой громовержец стянул с него куртку и плащ. — Тор… — трикстер обхватил брата за кисть. — Холодно… очень… х… холодно, — Локи трясло, но громовержец не мог ничего сделать. — Сейчас я забинтую, и будет тепло, я обещаю, — но Локи его не слушал, он прижался к теплой груди брата, будто забыв о разрывающей сознание и тело боли. Тор нащупал в коробочке бинты и разорвал зубами упаковку. Брат на его груди тихо постанывал, но продолжал держаться, не желая покидать единственный источник такого нужного сейчас тепла. Громовержец аккуратно приложил один конец бинта к открытой ране на груди, тут же поняв, что надо сперва убрать всю кровь со спины. Для это цели сейчас подходил лишь плащ Локи, который и так был безнадежно испорчен. Тор ухватился за один из углов материи и приложил к ране, промакивая кровь. Локи сжал спину брата и закусил губу, рвано выдыхая через плотно стиснутые зубы. Бог Грома неприятно поморщился: сердце пронзала тысяча игл, когда его брата накрывала очередная волна боли. Закончив с кровью, Тор снова взялся за бинт. Надо было смастерить какие-нибудь примочки на раны, чем сразу занялся громовержец. Он отпустил мага, надеясь, что тот сам сможет удержаться за его шею, и начал складывать небольшой кусок бинта в нечто, напоминающее квадрат. Две штуки, на грудь и на спину, были готовы минут через пять. Делать это было неудобно из-за брата, который так рьяно не хотел отпускать Бог Грома. Приложив примочки к ранам, Тор виток за витком стал обматывать тяжело вздымающуюся грудь и худую бледную спину бинтом, отмечая, что еще чуть-чуть и, кажется, бинт бы слился с холодной кожей трикстера. — Вот так, — громовержец потрогал повязку, проверяя, достаточно ли туго она обхватывает тело. — Ложись-ка, — Тор отцепил от себя ослабшие руки и уложил брата аккуратно на диван. Его бил озноб, дыхание было рваным и поверхностным. Громовержец дотянулся до плаща и сорвал его с креплений, сразу накидывая на Локи. — Спасибо, — рука трикстера легла на руку Бога Грома, не желая отпускать. Тор лишь слабо улыбнулся и сжал ледяные пальцы брата, начиная растирать. — Тебе надо поспать, — громовержец провел тыльной стороной ладони по холодной щеке Бога Лжи. — Я буду рядом, братишка, обещаю. Локи слабо улыбнулся и наконец позволил блаженной тьме забрать его сознание.