Самозванцы

Руки в обмундировании из непонятного материала, не пропускающем всяческие токсины едких соединений, двигались более менее в такт другим рукам, что перекручивали, вставляли, загибали и отправляли дальше по конвейеру маленькие детальки. «Вадим говорил, что эти части нужны для изготовления чипов, - пребывая в немного загипнатизированном состоянии, отметил у себя в мыслях Олег, - Это интересно, потому что я не являюсь ни чипированным, ни гражданином этой страны, и при этом всё равно что-то делаю ей на благо...» - завершил он. Стоя здесь уже десятый час, парень начал забывать зачем он это делает, кто такой и как зовут его маму. Несмотря на то, что последнее, конечно, было самым критичным, первые два момента тоже были не самыми приятными для того, чтобы их запамятовать. Кроме того, казалось, что мысли рабочего переставили генерироваться, ибо время работы он провёл в таком прочнейшем забытье, что упади на планету метеорит - он не обратил бы внимания. Однако было всё-таки кое-что, что заставляло Олега переживать. Это была Любовь. Звучит двусмысленно, но имеется в виду та самая тётенька-руководительница, с которой новобранец только вчера познакомился. Женщина всё время обламывала его в самые ненужные моменты, которые парень уже очень давно прокручивал у себя в голове. Например, утром, когда нужно было вставать, и он уже начал потихоньку разлеплять глаза, кто-то резко постучал ему в дверь. Олег аж вздрогнул, так как подумал, что ломящийся в комнату человек сейчас войдёт, а парень как бы практически без одежды и в заспанном виде, так что это было бы неловко. Но дверца не отворилась, а попаданец сел на кровати, нащупал очки где-то рядом на полу, надел их и прислушался. С той стороны донёсся пронзительный визг: «Подъём! Никому не опаздывать!», звуки открывающихся дверей из других комнат и сонные приветствия. Голос, издавший такой поистине воинственный клич, явно принадлежал Любе. Ошибиться Олег не мог: такое не спутаешь. Вздохнув, рабочий поднялся, оделся, кое-как пригладил растрепавшиеся волосы и вышел в коридор, а там уже суетились другие коллеги. Семь человек встали в очередь к душевой и поочерёдно здоровались друг с другом, притом приветствие в обязательном порядке звучало как: «доброе утро», резко контрастируя с измождёнными лицами рабочих. Попаданец, решив, что нужно повторять за всеми, тоже встал в очередь. Неожиданно кто-то тронул его за плечо, и парень обернулся. - Один-один-три-семь, вы опоздали на три минуты, - промолвила Любовь, - Держите, вам это понадобится. И сходите переоденьтесь лучше, - женщина протянула Олегу тёмно-серый халат и полотенце, а парень, в который раз избежав зрительного контакта с ней, кивнул и удалился в комнату переодеваться. Когда он пришёл, очередь немного уменьшилась, и ему вскоре удалось протиснуться в ванную. Там, за дверью, виднелись две другие, с пометками «ж» и «м». Благо, попаданец сразу смекнул, куда ему нужно идти и вошёл в мужскую часть. Напротив него выстроилось три кабинки, одна из которых как раз была не занята. Подходя к ней, Олег почувствовал, что на него упала капля воды и поднял взгляд вверх, пытаясь обнаружить её источник. Оттуда, с верха соседнего места в душевой, свисала чья-то огромная рука с тощими пальцами, и выглядывала тёмноволосая голова с заспанными глазами, снова полными ненависти. - Доброе утро, - промолвил Павел. Из его уст и его голосом эта фраза прозвучала как плохо сочинённый анекдот. Олег вытер со лба капельку, уже не разбирая, является она потом, проступившим от страха, или же водой, упавшей, видно, с руки Паши. - Доброе... - промямлил перепуганный парень и поскорее забежал в кабинку, надеясь, что хотя бы она убережёт его от страшного взгляда коллеги. Помывшись обыкновенным мылом, которое лежало в душе, он вышел и не обнаружил Павла у большого зеркала с раковинами. Это заметно облегчило жизнь Олега, но тут другая дверца открылась, и оттуда вышел тот ещё кадр. Он был в халате как, впрочем, все остальные, кто выходил из душа. Сразу было видно, что в отличие от попаданца у этого мужчины ключицы были будто выточены из камня, а дальше на немного приоткрытой груди виднелись кости, обтянутые тонкой кожей. Правда, было очевидно, что когда-то он тоже был более плотно-кругленького телосложения, но то ли по причине голода, то ли потому что батрачил без остановки, резко похудел. На вид ему было, может, столько же, сколько и Паше, только вот это совершенно неизвестное для Олега число. Потерянный взгляд рабочего упал на будущего коллегу и тут же стыдливо метнулся в другую сторону. Неожиданно его щёки порозовели резко контрастируя с бледностью остального лица, и стали отчасти сочетаться с тёмно-бронзовыми волосами. - Новенький? - сказал он тихим скрипучим голосом и поморщился так, словно одно это слово далось ему с непомерным трудом. - Да, - тоже разнервничался Олег и, почувствовав как эта ситуация начинает угнетать его, вышел из душевой. Он дошёл до своей комнаты, снова переоделся там и понял, что даже не спросил у того незнакомца имени, а это не подобает поведению истинного чипированного, которым попаданец старался казаться. Поэтому с этого момента он решил, что станет вести себя максимально похоже на своих новоиспечённых собратьев. Итак, в полной боевой готовности выйдя в коридор, Олег снова услышал знакомый гнусавый голос. - Так как сегодня первый день работы в новом году, то специально для новеньких я показываю, как нужно идти в сам цех, - Любовь уставилась на вновь опоздавшего и поманила его пальцем, стоя при этом в середине толпы из остальных работников. Парень повиновался и тут же понял, что коленки его невольно начинают трястись, а ладошки потеть в преддверии рабочего дня. - В остальное время сами будете ходить, помощи не просите! Женщина развернулась и вышла с территории коридора этажа, направившись к лифтам. Без одного десяток человек втиснулись туда и дружно доехали до первого этажа. После этого толпа проследовала через уже знакомый ход в тот самый скверик, углубилась в здание завода и направилась к лифтам, которые Олег успешно миновал, когда шёл на линейку. И вот, рабочие с семьдесят восьмого этажа таки попали в цех. Точнее, не в него, а сначала к каким-то жестяным шкафчикам, которые стояли один на другом в примерно десять, а то и пятнадцать этажей. При том по этим рядам ездило какое-то подобие лифта, только без стенок, а с полом и кнопками на панели, прикреплённой к нему. Штука доставляла других уже прибывших рабочих к своим шкафчикам, откуда они доставали какие-то скафандры, потом спускались вниз и надевали их на себя. Приглядевшись, новобранец увидел, что на каждой ячейке написан номер. Он, видимо, соответствовал номеру рабочего, которому она принадлежала. - Один-один-три-семь, твой на четырнадцатом этаже пятый слева, - крикнула Люба откуда-то сзади, и Олег понял, подняв голову наверх, что подняться туда без страха упасть и свернуть себе шею у него никак не выйдет. Когда недоношенный из мира лифтов освободился, на него взошёл попаданец и нажал кнопку «14». Под мерное гудение платформы, поднимающейся на заданное количество этажей, он увидел, что рядом с панелью есть рычаг, на ручке которого написано «стоп». То есть получается, что свой шкафчик придётся буквально вылавливать. Парень нервно схватился за поручни, которые всё же были на одной из сторон лифта и с замиранием сердца стал ждать четырнадцатого этажа. В голове его крутилась спасительная мысль: «Пятый слева, пятый слева...», и когда нужная дверца оказалась перед его глазами, он резко дёрнул за рычаг, и платформа, дрогнув, остановилась. Олег быстро открыл дверцу, взгромоздил на себя огроменный костюм как у космонавта и одной свободной рукой ткнул на кнопку первого этажа. Махина снова зажужжала и поехала вниз. Там большинство рабочих уже переоделись в скафандры, поэтому парень как можно быстрее натянул на себя сам костюм, а потом нахлобучил сверху шлем. Сказать, что было жарко и неудобно - не сказать ничего, но пришлось сделать серьёзное лицо и двинуться к уже собравшейся у жестяной двери толпе. Дверь та, естественно, просто так не поддалась бы, ведь за ней само производство, посему кто-то у стоящих впереди работников нажал на кнопку справа от входа и произнёс в динамик: «Сотрудники МЗСО, прошу открыть», после чего врата издали пикающий звук и отворились автоматически. На Олега дунул поток воздуха. Из-за скафандра он не мог сказать, чем там пахло, но судя по всему металлом, прохладой производственного цеха и механизмами отчаянно машин, издающих гудяще-стучащие звуки. Перед ним возникло зрелище: огромный конвейер, по всей площади которого стоят люди и что-то быстро крутят руками, а потом пускают свои труды дальше по не перестающей ехать ленте, которая забирала их наработки куда-то в другое помещение через стену отсюда. Увидев поразительную синхронность чипированных, Олегу начало казаться, что у него двоится в глазах, только стократно; и на самом деле там не около двухсот человек, а всего один. Но нет: все рабочие были осязаемы. И в этом он убедился, когда врезался в одного из них, но тот никак не отвлёкся от дела, как будто даже не был живым, а являлся частью той огромной машины, на которую с невероятной скоростью отправлял только что сделанные детали. Попаданец был, мягко говоря, в замешательстве от такого производства, но ему пришлось проследовать за остальными к не занятой части конвейера. Одно наличие такой машины (за которой, в добавок, стоят люди и ничего не автоматизировано) на заводе приводило парня в ступор, ведь для него это в буквальном смысле позапрошлый век, а тут, в на вид развитой стране, судя по всему нет даже самых элементарных технологий. Но выхода другого не было, и он встал около кого-то из работников и ещё раз понял, что совершенно не знает, как собирать эти детали. Тогда он подумал, что для того чтобы научиться нужно повторять за другими, и стал настойчиво пялиться в ловкие руки прочих людей. Благо, примеров вокруг было много и, к тому же, они были абсолютно синхронными, из-за чего создавалось ощущение, что в окружении Олега стоят экраны, на которых включены пресловутые туториалы из интернета. Поэтому потихоньку, полегоньку, но парень всё-таки начал как-то похоже крутить руками и у него даже начало получаться что-то похожее на те детали, которые делали остальные рабочие. Таким образом, попаданец даже немного расхрабрился и почувствовал себя чуть более умным, чем обычно, но сзади неожиданно раздалось: - Один-один-три-семь! Вы что делаете?! И вот ещё пример того, как умело Любовь может обламывать своих подопечных. - Вы на обучение зачем ходили, по-вашему? - женщина тоже была в защитном костюме, из-за чего выглядела крайне нелепо, - А ну живо вспоминайте, чему вас там учили, а иначе двух штрафных часов вам не избежать! - она махнула на работника с таким разочарованием, что тому захотелось сквозь землю провалиться. Хотя, в целом, было бы действительно неплохо, да и парень на протяжении всего пребывания в ОСРНП хотел, чтобы это случилось. Единственная проблема - вспоминать с обучения Олегу было в общем-то и нечего, ибо он на нём никогда не был, поэтому он притворился, что понял свою ошибку и с умным видом продолжил её допускать, даже не зная, в чём она заключается. В таком режиме парень провёл ещё приблизительно десять часов. Понял он это по электронным часам, висевшим на дальней стене, время на которых даже не бежало - ползло, а то и волочилось из последних сил. Делало оно это настолько медленно, что попаданцу начали в голову лезть мысли, которые твердили: «Этот рабочий день никогда не закончится», - и никак не желали затыкаться. А при воспоминании о том, что в подобном ритме придётся прожить ещё неизвестное количество дней, Олегу захотелось снять с себя скафандр, лечь на конвейер и уехать в неведомые дали, чтобы там его нашли и превратили в какую-нибудь штуку, и его душа наконец перестала бы функционировать или, по крайней мере, была бы упокоена, как джин в лампе. Но, к сожалению или к счастью, такой возможности у него не было, поэтому он продолжал крутить детальки и пускать их по спешащей вперёд ленте. Правда, раза три, четыре или больше (Олег потерялся во времени и пространстве, из-за чего не мог сказать точно) к нему подходила Люба и тыкала его носом, как щенка в мочу, в ошибки, которые он допускал, а нерадивый работник не понимал, как вообще нужно делать хоть что-либо. Поэтому руководительница, приходившая проверить подопечных каждый час, начала уже проходить мимо, закатывая глаза, но в конце концов сказала «угу», чему Олег был несказанно рад. И вот с тех пор, как она высказала своё одобрение, прошло уже какое-то количество времени, и попаданцу было не стыдно показывать свои труды проверявшей, поэтому он отдался своим мыслям и оставил руки в одиночестве собирать мелкие штучки, но это было ошибкой. Понять это было не сложно, потому что зазвучала сирена, машина начала трястись и жужжать пуще прежнего, а лампа над ней загорелась красным. Все рабочие синхронно остолбенели на секунду, а потом в ужасе отпрянули от конвейера, и только один Олег с открытым ртом смотрел на свою деталь, которую он пустил не в ту часть ленты, и она застряла сбоку от неё, тем самым остановив работу всего механизма. И тут в цех зашла Люба, прожигая работников взглядом, а за ней не абы кто, а сам Енибс и ещё какие-то серьёзные люди в форме и с чемоданчиками, в которых, наверное, лежало что-то для устранения сего недоразумения. Сказать, что у накосячившего парня душа ушла в пятки - не сказать ничего. Он уже начал готовиться к смерти, потому что такое столпотворение важных лиц в одном месте из-за его оплошности не предвещало ничего хорошего. А ведь всё так хорошо начиналось! Даже был шанс прожить ещё пару лет... Хотя это не точно, конечно, но всё же лучше жить, чем не жить, правильно? Любовь пошушукалась с пришедшей группой молодых людей, то и дело косясь на Олега или на других работников. Видимо, она искала виноватого. - Кто это сделал? - деля фразу на слова, с интонацией, полной праведного гнева, произнесла женщина. Несмотря на то, что руководительница не орала, её слова заставляли коленки попаданца (и, наверное, всех остальных) трястись от страха. - Отвечайте. Если не скажете правду, то вам всем от меня достанется настолько, насколько мне сейчас достанется от того, что я буду покрывать недобросовестного рабочего. Я - ваш руководитель, и я не собираюсь под своим крылом держать тех, кто не достоин этой должности! Тем временем прибывшие сотрудники с чемоданчиками начали копаться в какой-то панели, стоящей у начала станка, и при этом вообще не обращали никакого внимания на Любу. Олег слышал лишь звуки нажимания каких-то кнопок и тихие разговоры. Повернувшись обратно к разъярённой мадам, он увидел, как она пристально смотрит на него, приподняв брови и прищурив одновременно глаза. Одно это выражение лица многое объясняло, и попаданцу быстро стало ясно, что она подозревает его в этой поломке. - Один-один-три-семь, это вы сделали? Услышав свой (не совсем свой, но всё же) номер, парень вздрогнул, но попытался собраться с силами и сказал: - Нет-нет, это не я... нет. Правда, голос его на секунду стал похожим на какой-то фальцет. Тем не менее он постарался сделать вид, что всё в норме, и вообще у всех парней с тихим тенором тембр может неожиданно просто так стать невероятно высоким. Хотя это, конечно, совершенно не так. - Что-то мне так не кажется, - проворчала Любовь, угрожающе надвигаясь на работника. - Да ты хоть знаешь, сколько тебе придётся это отрабатывать? А если всё сломалось и починке не подлежит?! Это значит, что мы выпадем из работы минимум недели на две, а значит нас всех оштрафует наш управляющий городом Виктор! Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! Олег от страха вжался задницей в конвейер настолько, что даже через защитный костюм почувствовал холод металла. Неожиданно спасение пришло к нему само. - Любочка, ну чего же ты кричишь? - с той же натянутой улыбкой, как будто произнося торжественную речь, промурлыкал Енибс. - Молодой человек не виноват, это всего-навсего сбой. Любовь отошла от чудом избежавшего анафемы парня и посмотрела на директора с полуулыбкой на лице. - А когда всё починят? - Завтра же, Любаша, завтра же, - продекламировал директор и поглядел на людей, которые усердно чинили машину. - Енибс, спасибо тебе большое, очень выручил! А сейчас мне что с ними делать? - Спасибо, милая, спасибо, - раскланялся диркетор. - Отправь их отдыхать. Пусть завтра просто на часок больше поработают, чтобы всё успеть. - Хорошо, я поняла, - она перестала улыбаться, подняла руку и показала пальцем в бронированной перчатке на выход. - Уходим на отдых. Сегодня на час раньше. Весь цех вздохнул с облегчением, а особенно Олег. Енибс ненароком спас его, каким-то невероятным образом успокоив Любашу (как он сам её назвал). В этом было нечто необычное, так как чаще всего женщина ходила с кислой миной и отвечала всем с очевидным неодобрением, а тут почему-то стала доброжелательной. Но это было не столь важно для попаданца сейчас, ведь всё чего ему хотелось - спрятаться в своей комнатке на веки вечные, да желательно так, чтобы все забыли о его существовании. Казалось, если он высунет свой нос в социум хоть ещё раз, то безжалостного наказания не избежать. Как жаль, что память чипированным нельзя стирать, не обладая доступам к внутренним механизмам их таких же чипированных, как и они, сами мозгов! Все снова вышли к шкафчикам. Заездил хитро придуманный лифт, закопошились работники, а Олег всё ещё не мог поверить своему счастью. Пока он думал, насколько ему повезло, руки и ноги как-то сами проделали всю нужную работу, и вот он, снова в рубашечке и брючках, был готов на выход и мгновенный вход к себе в комнату. Правда, у парня предательски заурчало в животе, потому как он весь день ничего не ел, но почему-то решил, что лучше обойдётся без еды, чем сегодня ещё куда-либо выйдет. Впрочем, с какой-то стороны это довольно рационально, но вот несчастный организм попаданца, привыкший к маминой вкусной еде, такой рациональности не понял. Вспомнив о матушке, Олег сразу же поник. Как она там? Помнит ли пропавшего сына? Ответ очевиден - помнит, конечно. Наверное, она уже успела пройтись по всем инстанциям, чтобы его отправились искать, но парень всё также около двух недель значится пропавшим без вести при непонятных обстоятельствах. После замужества сын стал для женщины единственным смыслом жизни. Она боялась тирана-мужа и старалась уберечь Блиновского младшего от ужасов жизни. У неё это даже почти вышло. Правда, память Олега всё равно хранила очень нехорошие воспоминания, но всё же их было намного меньше, чем тёплых о маме. Какого бы возраста ни был сын, он знал, что, придя домой после плохого дня, получит там молчаливую поддержку матери. Она никогда ничего не выпытывала, но, когда неполная семья садилась вместе за стол, ерошила мальчику (или парню) короткие волосы, смотрела на него и приговаривала: «Что-то случилось? Ничего страшного, Олежик, ничего страшного...». А теперь всего этого нет и, видимо, уже никогда не будет в жизни не по своей воле блудного сына. Парень понял, что к его горлу медленно и верно подползает ком, а к глазам - слёзы, но тут же гордо стёр влагу с зенок, шмыгнул носом, сжал руки в кулаки и решил, что будет сильным и расклеиваться не собирается, хотя и очень хочется. Опустив голову, он пошёл по дороге, которую еле помнил, обратно к себе. Неожиданно кто-то тронул его за плечо. Попаданец вздрогнул и обернулся. Это был Коля, и парень даже расслабился на секунду, но сразу же снова сжался, как пружина, ибо всё равно не знал, чего ожидать от этих чипированных. - Олеж, может быть пойдёшь с нами на кухню? Чая выпьем, хочешь? У Олега аж сжалось всё внутри. Отказать очень неловко, согласиться - опасно. Но тут собеседник решил взять ситуацию в свои руки: - Я понимаю, ты стесняешься, - он взял попаданца за плечи и повёл другой дорогой (видимо, к кухне). - Но пойдём, надо со всеми познакомиться. Ты не пожалеешь, обещаю. - Э-э... хорошо, - опешил приглашённый на посиделки парень и ему ничего не оставалось, кроме как двинуться в ту же сторону, что и его проводник. Прошло немного времени перед тем, как они пришли на кухню. Возможно, правда, так было только для Олега, ибо тревожные мысли настолько увлекли его, что он не смел отрываться на происходящее вокруг. Кухня оказалась просторным помещением с белым плиточным полом, превеликим множеством столиков, за которыми сидели люди, а у ближней от входа стены находилась столешница с раковиной, небольшим холодильником, плитой и шкафчиками над этим всем. Попаданцу почудилось, что эта кухня похожа на столовую из санатория, и перед его глазами возникли образы Вадима, Бори и Олежи, сидящих за столом и поглощающих невкусную еду. Но то было неправдой: это место было больше похоже на что-то промышленное (в целом, так и было), будто бы отшлифованное и не пышащее никакими идеями, мыслями, буйными нравами, а безропотно подчиняющееся господствующему здесь режиму. - Пойдём. Рядом наш столик. Сейчас будем тебя со всеми знакомить, - улыбнулся Коля и повёл Олега куда-то в сторону. У парня же от вида сидящих за столом шести человек сердце подскочило, ударилось в затылок и ускакало в пятки. А сидели там: уже знакомая Мария, Аля, Павел (от нахождения на кухне этого человека попаданцу ещё больше захотелось уйти отсюда), тонкая девушка с волосами холодного чёрного цвета, какая-то пухленькая девчушка лет пятнадцати на вид и тот самый парень, которого Олег встретил утром в душе. Любы среди этого сборища, благо, не было. Да и наверное уж она, ввиду своей должности, ест не на общей кухне для рабочих. - Ну, те кто знают Олега не нуждаются в том, чтобы он представлялся вам, а те, кто нет - знакомьтесь, - Коля решил, видимо, помочь новому в коллективе парнише, да вот только тот вообще не был рад этому и устремил свой взгляд куда-то на голубую стену с висящими на ней портретами Бронислава и ещё четырёх людей, лишь бы только не смотреть в глаза новым знакомым. «Мне нужно быть похожим на чипированных, - подумал он, сжимая мокрые ладони в кулаки так, что короткие ногти оставляли на коже отпечатки, - Поэтому придётся быть общительным, чтобы завоевать их доверие. Хотя не факт, что выйдет, но другого выхода нет всё равно... », - заключил Олег и набрал в грудь воздуху. - Я Олег, да... Один-один-три-семь. Вот. Он замолчал и понял, что на него пялятся все шесть пар глаз. Тут из-за стола встала та самая девица с волосами как из сажи. Она оказалась намного выше, чем представившийся парень, и ему пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть бледнокожее длинное и узкое лицо с тонким носом, напряжёнными губами и небольшими глазами карего цвета, уходившего в какой-то винный. Девушка поправила прямые волосы, откинув их с лица, и выставила вперёд большую костлявую руку. - Жиенна Один-четыре-шесть. Олег пожал холодные пальцы и попытался улыбнуться, хотя был уверен, что это выйдет у него натянуто и слишком уж нервно. Он почувствовал, что так и случилось. - А чего у тебя за и-... - Молчи. Достал меня этот вопрос, - она нахмурила брови, но на её лице не появилось ни единой морщинки, - Жиенна, ударение на е. Можно просто Женя. Расшифровку не скажу, всё равно не запомнишь, - фыркнула она, убрала ладонь и скрестила руки на груди. От такой «дружелюбности» Олег отшатнулся и неожиданно понял, что от ледяного взгляда девушки и общего страха у него вспотел лоб. Жиенна была необычной и оттого особенно красивой, но нездоровая бледность её кожи и телосложение а-ля палочник создавали эффект героини из «Трупа невесты». Когда парень немного отошёл от испуга, он понял, что все смотрят на него озадаченно. Тогда он неловко хихикнул, и из его губ сам по себе вырвался максимально не тактичный вопрос: - А что здесь делает эта девочка? Он пальцем указал на ту леди, что сидела около Павла. Парень ещё раз заметил, что выглядела она как подросток лет пятнадцати. У неё было кругленькое румяное личико, голубые глаза и плоский нос. Светло-льняные с золотым отливом волосы девушки были заплетены в две косички, из-за чего она выглядела ещё более похоже на ребёнка. Она надула губы и только сильнее покраснела. - Олег, - медленно и холодно начал предложение Паша, - Насте тридцать, как и мне, и она - моя невеста, - он аккуратно приобнял её так, будто бы она была из хрусталя и её легко разбить, а девушка, посмотрев на него с обожанием, вцепилась в его руку. «Тридцать? Вот это я ошибся на пару десятков лет... - подумал Олег, чувствуя, как его брови медленно ползут вверх. - Они пара? Ничего себе контраст». И действительно, между будущими супругами было очевидное различие: если Павел был острым и угловатым, то Анастасия больше походила на кругленькую булочку; если он был ростом примерно два метра с копейками, то Настя от силы сто шестьдесят (она, кстати, была единственной, кто ростом не превышал попаданца). Пока парень осознавал всё это, до его слуха донёсся тихий голос девушки: - Да, я Настя Один-пять-семь-восемь, - её голос был настолько тихим, что больше походил на шёпот. Олег кивнул ей, постаравшись состроить радостную гримасу и встретился взглядами с тем молодым человеком, которого он видел сегодня в душе. Тот посмотрел на него так, будто прямо сейчас либо заснёт, либо помрёт. Он встал и, как Жиенна, подал парню руку для рукопожатия. - Даниил Пять-три-девять-два, - он судорожно раскашлялся, а Олег пожал ладонь парню. - Приятно познакомиться... Даня буквально упал обратно на стул и кивнул, заходясь в судорожном кашле и при этом держась за горло. Все оставшиеся чипированные смотрели на него с тупыми улыбками, замерев на месте, и их глаза неожиданно стали слишком пустыми. Было ощущение, будто кто-то поставил их на паузу, или будто они все коллективно начали перезагружаться после какого-то сбоя в системе. Впрочем, может так оно и есть, ведь чип отчасти маленький компьютер. От такого жуткого зрелища Олег тоже замер и, когда Даниил перестал биться в непонятных конвульсиях, разступорился обратно, хотя его рассудок всё ещё был затуманен страхом. А чипированным всё ни по чём, они будто и не заметили произошедшего - просто продолжили заниматься тем же, что и до этого. - Посидишь с нами? Можно будет что-нибудь приготовить, - улыбнулся Коля и присел на стул рядом с попадагцем. - Спасибо, я не голоден, - от всепоглощающего ужаса у парня отпал весь аппетит, и от одной мысли о еде его тянуло опоржнить содержимое желудка (которого, однако, итак особо не было). А, между прочим, если Олег не хочет кушать, это максимально плохой знак, и такое правило замечательно усвоила ещё его матушка, - Но пока буду тут, да, - нервно пробормотал он. Николай по-доброму посмотрел на него, и Олег понял, что если они сейчас начнут разговаривать о чём-то, то он не сможет поддержать дискуссию. Он вгляделся в лица его коллег и для себя заключил, что никогда в жизни не сможет вести себя также, как и они. Но мимикрировать и адаптироваться как-то надо было, поэтому попаданец собрал свои последние силы в кулак и решил, что никуда не уйдёт, пока не отсидит тут минимум пол часа для приличия. Его глаза упёрлись в пёстрые плакаты и стенды, висящие или стоящие у дальней стены; уши стали воспринимать шум кухни и людские голоса как один единый нечленораздельный звук, и Олег погрузился в свои мысли так глубоко, что уже ничто не могло его от них отвлечь.