Самозванцы

Когда он очнулся, ничего особенного не изменилось. Только люди, сидящие слева, справа и напротив него, живо обсуждали что-то. Предмет беседы Олег не смог уловить то ли из-за того, что на N-ное количество времени выпал из реальности, то ли по той причине, что реплики коллег пестрили незнакомыми словечками и просто непонятными вещами. - Когда у вас последнее заседание было? - воскликнула Мария, деловито покрутив в руке вилку, с которой только что съела какое-то серое (в прямом смысле) подобие котлеты. - А то мне мама говорила, надо каждую неделю делать. - Вроде около полутора недель назад. Коля ненадолго замолчал, прожёвывая кусок чёрного хлеба, а потом добавил: - Надо было бы устроить ещё, но времени всё нет. - Коль, а кто это у нас за график собраний и вообще за всё ответственнен, а?! - мигом ощетинилась Маша, и Олег вздрогнул от её интонации в конце фразы, которая перешла в непонятный визг. Она подалась вперёд, а так как витязь сидел прямо перед ней, чуть не стукнулась об него лбом, - Если бы ты следил за этим хоть чуть-чуть, я бы не претендовала на твоё место, - она аж покраснела от гнева и, скрестив руки, уселась обратно на стул, испепеляя при этом Николая взглядом. Он, в свою очередь, лишь приподнял брови и примиряюще улыбнулся. - Маш, чего кричишь? Быть собранию хоть сегодня. Просто напомнить мне нужно, и я пойму. Мы с тобой похожи - люди занятые, и ты должна меня понять, я тоже не всё подряд успеваю. Злость Марии сразу сдулась от такого ответа (уж слишком добродушным он был, чтобы продолжить собачиться), поэтому она нанизала на вилку пару сухих макаронин и буркнула: - Только помни, что нужно всё как положено сделать. Первое собрание в новом рабочем году же. Коля кивнул, а Олег, вообще не понимающий о чём идёт речь, всмотрелся в тарелки сидевших за столом. Делал он это не столько потому, что ему было интересно, сколько потому, что живот уж очень отчаянно урчал, и нужно было как-то сбить аппетит, а такая еда для этого прекрасно подходила. Она мало отличалась от той, что была в дурке, и поэтому была крайне отвратительна. Слипшиеся макароны (которые мог бы исправить сыр, но и его там не было), как будто малость подтухшие котлеты, даже на вид деревянный хлеб... в общем, не очень аппетитно. Он уже и не смел надеяться, что ему здесь удастся нормально питаться и обречённо вздохнул. - Эй, ты... - раздался голос Али слева от него, - Как его зовут? А то я уж и забыла. - Он Олег. Алевтина, имей уважение. Ты сама новенькая, - укорила её Жиенна, которая тоже ничего не ела, а видимо только для виду ковырялась в тарелке. - Я просила меня так не называть или как? - обращавшаяся к Олегу цыкнула языком, нахмурила густые брови и махнула на Женю рукой, - Не обращай внимания. Так вот, Олег, тебя бы тоже хорошо в САЗС записать. Всё равно придётся хочешь иль не хочешь: насколько я знаю, это обязательно. Давай помогу тебе с этим, пока Колька с Маней будут организовывать всё? Я тут не дольше тебя, но почему-то мне кажется, что знаю уже больше, - хмыкнула она. Только Олег хотел спросить, что же такое этот загадочный САЗС, как он заметил взгляд Марии, устремлённый в упор на Алю. - Я с вами, можно? - мгновенно сменив своё поведение, она почему-то засмущалась, когда Алевтина повернулась к ней. - Я с тобой знакома два дня от силы, чего ты за мной таскаешься? Лучше Коле помоги. Мария нахмурилась и попыталась отмахнуться от задавшей неудобный вопрос Алевтины. - Да он сам как-нибудь... - она потупила глаза. - Я тоже Олегу хочу помочь. Очевидно было: что-то здесь нечисто. Мария никак не могла искренне хотеть помочь Олегу, особенно учитывая, что первая встреча у двух новеньких прошла до крайности неловко, и, стоит заметить, в этом не была виновата только лишь аура Олега. Но он, ничего не поняв из этого полного неловкости разговора двух работниц, таки задал интересующий его вопрос: - А что такое этот ваш САЗС? Или как его там... Аля расхохоталась, Жиенна закатила глаза, Коля с лёгким неодобрением посмотрел на них, Мария сразу же оживилась, как, впрочем, и Павел, а Настя с Даней продолжали молчать. - Ты чего, не знаешь, дурачок? - начала высмеивать ничего не понимающего Олега грубая Алевтина, поправив шелковистые волосы, но её тут же перебила Маша. - Ну что ж ты не знаешь-то? САЗС - Собрание Активистов главного корпуса Завода города Славозаводска. Мы там обсуждаем важные темы, как же можно этого не знать? Ты тут работать собрался или балду гонять? - по непонятной причине дочь руководительницы видела во всём желание смухлевать, хотя по факту Олег вообще не это имел ввиду. - Маш, чего ты опять на Олежку бочку катишь? - встал на сторону несчастного Коля, и защищённый с благодарностью посмотрел на него. На контрасте с другими обитательницами и обитателями завода Николай казался для Олега просто ангелом во плоти, пусть он знал его всего пару дней. Олег раньше никогда с таким не сталкивался: чаще всего общество людей выматывало и пугало его, и ни одному из знакомых он не симпатизировал по-настоящему, но тут Олегу даже захотелось пообщаться с обладающим лучезарным обаянием Николаем. Так странно, что именно здесь ему почему-то легче общаться с людьми, в этой враждебной среде, а не у себя дома, куда стремился его разум и сердце. Из задумчивого состояния Олега вывел голос Павла, который после долгого молчания его обладателя звучал каким-то не размятым и своим хрипом напугал не только Олега, но и, наверное, всех сидящих за столом, судя по тому, как они вздрогнули. - Возможно ты захочешь вступить в мой клуб. Собрание поэтов и литературоведов главного корпуса завода Славозаводска, обсуждаем там интересные темы. Коротко - СПиЛЗС, вступай, - последнее слово он произнёс таким тоном, будто Олег обязан ходить на эти заседания, хотя изначально ему давался выбор. Однако очевидно было, что Олег ни за что туда не вступит как минимум из-за такого руководителя. - Хорошо, я подумаю над этим, Паша... - промямлил снова до смерти перепуганный Олег. Павел кивнул головой, показывая тем самым, что одобряет решение собеседника. - Можно нетактичный вопрос? - раздался слева знакомый грубый голос. - На этот раз хоть спросила, - огрызнулась на спросившую снова чем-то недовольная Жиенна. Видимо, они друг другу очень сильно не нравились. Доказательством этому стало ещё и то, как Аля посмотрела на Женю после её реплики. Казалось, Алевтина пробуравит взглядом чёрных глаз дыру во лбу своей оппонентки. - А ты бы не в своё дело не лезла, - в ответ на это Жиенна скрестила руки на груди и нахмурила брови, - Так вот, можно? - Алевтина повторила свой вопрос во второй раз. - Ну, можно... - растерявшись, Олег не совсем понял на что соглашается, а потому сделал это без особых раздумий. - Зачем тебе очки? Тут пласт воспоминаний, до этого момента затаившийся где-то в глубинах вечно паникующего мозга, зашевелился и выплыл наружу, заставив его вздрогнуть от осознания того, как давно он этого не вспоминал. Очки-то у него не простые, а с встроенной системой поиска в Сети, звонков и прочих удобных и нужных вещей. В прошлом веке такое устройство называлось «телефон», но в нынешний момент люди в основном ходят в технологичных очках. И всё бы ничего, да проблема одна: супер полезный и удобный девайс не работает в условиях другого электричества, не подходящего ему. Это единственный и самый жирный минус в очках Олега, но сейчас обнаружился ещё один: попробуй объясни чипированным, зачем ему очки, если все, вроде как, делают коррекцию зрения. Да объясни притом так, чтобы тебя обратно в дурку не упекли и на пику твою голову не насадили (или как у них тут разделываются с межгалактическими подкидышами?). - Э... ну... чтобы видеть, - с как будто вопросительной интонацией протянул Олег, ожидая реакции остальных. Все озадаченно посмотрели на него. Он заметил, как Настя прошептала что-то Паше на ухо, смотря при этом на говорящего, а её жених важно покивал головой. Такое поведение парочки ещё больше подтвердило догадки Олега о том, что чипированные его не поймут. - А коррекция зрения? - подозрительно сощурилась Мария. - Ну, мне удобнее так, потому что я когда очки надеваю - вижу, а когда снимаю - не вижу, - Олег неловко хихикнул неожиданно воцарившейся тишине, - И ещё у меня семья не очень богатая просто... - следом он вкинул ещё одно оправдание, которое, однако, звучало намного более правдоподобно. - Ладно тогда, - завершила словесную потасовку Алевтина. Видимо, она поняла, что ничего от этого, по её мнению (а оно было не без доли правды), глупца не добьётся. Тут стол пошатнулся, и раздался скрип ножек стула о керамическую плитку. Высокая тощая фигура Жиенны, только что вставшей и собиравшейся, видимо, куда-то пойти, возвышалась над сидящими и отбрасывала на них тонкую длинную тень. - Я пойду что-нибудь возьму поесть, а то от этой еды тянет пойти и хорошенько проблеваться, - сказала она и сморщила нос. - Женя, ну не надо же так категорично. Это уж кому как, - обозначил свою позицию Коля. - Мне вот плохо. Когда хочу, тогда и высказываю своё мнение, - она почему-то снова огрызнулась и тут же обратила взгляд на Олега. - А ты знаешь, где еду брать? Он даже опешил от того, что на него обратили внимание и промямлил: - Нет... а как на неё заработать вообще? Уже настроившаяся идти и наконец нормально поесть Жиенна вздохнула и отмахнулась: - Пусть тебе Николай расскажет, а я пойду. И она ушла. В этом мире вообще мало кто хотел что-либо объяснять Олегу, даже если это не чипированные люди. Всё из-за матушки-лени, а, может, из-за того, что он с первого раза никогда не понимал сложные (или не очень сложные) вещи, и это было по нему видно, а потому браться объяснять - себе дороже. Коля с лёгким разочарованием в уровне интеллекта Олега в глазах и добродушием на лице посмотрел на него, а тот съёжился от неловкости. - Рассказать? - только и спросил витязь, а Олег робко кивнул. - Ну, чтобы получить баллы тебе нужно либо брать сверхурочные, либо ходить на подработки. Если брать второй вариант, то ты можешь пойти убирать во двор, помочь в столовой с уборкой или накрытием столов или написать статью в нашу газету, - Николай почему-то задумался. - Знаешь, Олеж, наверное я сегодня пойду убирать газон во двор. Может, ты со мной? - Давай... - Олег опешил настолько, что машинально согласился. Опять. Ну, что ж, теперь ничего не поделаешь. Единственный минус сложившейся ситуации - он не знал абсолютно ничего об этих баллах, то есть куда они начисляются, как и за что. Точнее, теперь он имел хоть какое-то представление о последнем, конечно, но какой-то большой выгоды это ему не давало. - Так что, пойдём тебя записывать? - толкнула Олега в плечо уже вставшая Алевтина, за спиной у которой вытягивался субтильный силуэт Маши, резко контрастируя с фигуристой, даже немного мясистой мадам Алевтиной. - Да, ага... пошли, - Олег обернулся на Колю, который всё ещё доедал свой ужин, и чипированный кивнул ему с умиротворённо закрытыми глазами, как кот. Насколько понял Олег, это означало: «Я тебя дождусь, не переживай». Аля потянула его за руку к выходу из столовой. Стоило троим новобранцам выйти из помещения, как перед Олегом замелькали коридоры, люди, этажи; казалось, что он снова переместился в «санаторий», потому что разницы никакой не видел - всё тоже белое (иногда серое или голубое), запутанное и, что самое главное, то же чувство страха пожирало его изнутри. Удивительно, кстати, что и Мария, и Аля, точно так же присутствуя на заводе только второй день, настолько хорошо знают местность. И ладно Маша, ведь у неё мать - руководитель отдела, возможно, она была тут (или, по крайней мере, слышала об этом месте) не раз, но почему Алевтина так мастерски лавировала среди бесконечных коридоров - понятно не было от слова совсем. Олег даже подумал на секунду, что у них в чип это вшито, но звучало это настолько, по его мнению, странно, что он свалил всё на свой топографический кретинизм. Когда все трое спустились вниз, перед ними возникла железная дверь с табличкой, на которой покоилась надпись «архивариус». Туда учтиво постучалась Мария и, распахнув тонкой ручкой дверь, высоким голоском будто бы пропела: - Здравия желаю! - она дала рукой знак, что можно входить, и Аля с Олегом повиновались. Попали они в квадратную комнату, посередине которой стоял стол рыжеватого цвета, а за ним восседал дедок на вид не ясного количества лет, но очевидно было, что этот человек уже давно вошёл в касту пожилых. Сзади этого всего на стенах находилось какое-то невероятное количество пестрящих лозунгами плакатов, газетных вырезок (к слову, их заголовки в обязательном порядке начинались с торжественного «Товарищи!»), выверенных и чётко нарисованных портретов с улыбающимися лицами мужиков в костюмах (среди них, конечно же, был Бронислав) и подписями имён, а также флаги, флаги, флаги. Они висели везде: на самой стене была парочка, на столе стоял один маленький на подставочке, несколько свисали с других стен и, наконец, в высоких стеллажах с документами закладки, на которых были выведены буквы алфавита (видно, тут сортируют документы по буквам, с которых начинаются их названия) были выполнены в цветах флага! Начав разглядывать всё это, Олег резко зажмурился и потёр глаза от такого огромного скопления различных патриотических атрибутов в одном месте. - Здравия вам тоже, - проскрипел дедуля, - Какие документики оформить? - завершив эту фразу, он улыбнулся и сощурил подслеповатые глазёнки, пытаясь разглядеть вошедших. - Да нам тут новенького в САЗС записать надо, - сказав это, Алевтина нагло схватила Олега за плечи и подтолкнула его к столу деда. - Да, это я, - только и смог пискнуть он. - Запишем, запишем... отчего ж не записать? - пожилой мужчина быстро глянул на двух остальных пришедших, - А вы уже записаны, девушки? Вы вроде как тоже новые у нас. - Я записана, - гордо выпятила грудь Аля. Маша хотела начать говорить, но её перебил дедок. - А вас, Марья, я знаю. Вы везде всегда всё успеваете, милая моя, вы большая молодец! Оно и понятно: у вас и мать какая, и отчим... вам есть в кого такой быть. Девушка, к которой обращался сотрудник архивариуса, смущённо опустила глаза и выдавила из себя скромное «спасибо». А вот Олег малость не понял, откуда у Маши ещё и отчим, которого, к тому же, явно знают на заводе. Он даже навострил уши, но архивариус ничего больше не сказал, а только лишь уставился на Олег. Видимо, он ждал того, что пришедший что-то скажет, но тут заговорил сам. - А вас как зовут, молодой человек? Не замечал вас раньше. - Олег, - ответил он, отведя взгляд от пристально смотрящих на него глаз архивариуса. - А, Олег... Олег, Олег, Олег... - проскрипел пожилой человек, потёр плоский нос и тут же просиял. - Милый мой, так я ж вас знаю! Мне о вас Николай рассказывал, знаете такого? - Тот который... - от стресса Олег не сразу понял, о чём речь, хотя Колю он прекрасно знал и говорил с ним уже не раз. - Шесть-ноль-ноль-один. Ну неужели вы не помните, голубчик? Много хорошего о вас говорил, - дед улыбнулся, встал и достал какую-то жирнющую папку, со скрипом и треском (похожим, между прочим, на его собственный голос) открыл её и пролистал несколько страниц, после чего остановился на одной из них, вперив глаза в Олега. - Э-эм... - начал он, но так как такая мысль не была похожа на что-то несущее много смысла, сотрудник перебил его. - Имя в полной форме, номер и подпись ваша нужна ещё, - архивариус нетерпеливо фыркнул, и Олег только сильнее разнервничался. - Ага... Олег Один-один-три-семь, - это он произнёс с такой интонацией, будто пытается вспомнить стих перед учителем. Притом тот стих, который прочитал только что и вообще понятия не имеет, что идёт далее первой строчки. Дедок протянул Олегу ручку, а тот взял её вспотевшими от страха пальцами, и ему тут же стало стыдно за то, что после него ручка останется мокрой. Так или иначе, он быстро и не слишком аккуратно чиркнул все нужные данные в строке журнала, в котором заметил ещё множество имён других знакомых и не знакомых ему людей. - Всё, - произнёс архивариус и резким движением вырвал из руки Олега ручку, - Можете идти, - улыбнулся пожилой человек. Он, снова не помня себя от страха, развернулся и, встретившись взглядами с двумя ждущими его девушками, начал выходить прочь из помещения. На самом деле, он сам не понял чего так сильно боялся, но одно он знал точно - такое волнение он ощущал тогда, когда хоть как-то взаимодействовал с людьми, а делал он это в последнее время довольно часто, поэтому находился в практически перманентном страхе. Подливало масла в огонь ещё и то, что Олег всё время боялся за свою жизнь, а невероятные сценарии смерти в враждебном и чужом месте один за одним появлялись в его голове. Пока страх молоточком выковывал всё новые и новые тревожные мысли, сам Олег уже вышел из кабинета архивариуса, а за ним проследовали Мария с Алевтиной. - Олег! - снова срываясь на истеричные интонации, Маша грубо дёрнула его за плечо, чтобы он остановился, но вместо этого он чуть не хлопнулся солдатиком на неё, - Ты чего с нашим архивариусом не прощаешься по-человечески? - Я... а... я случайно, - промямлил Олег, почувствовав, как холодный пот проступает на его лбу от сильного нервного потрясения. - Я тебе дам случайно! Да ты... ты... - казалось, Машу скоро разорвёт от нового всплеска гнева. Очевидно, Олег страшно раздражал её, а вот чем - понять не мог. Неожиданно, лицо Марии стало смущённо-виноватым, и она опустила глаза. Олег отвернулся от неё и увидел как прямо перед ним возвышается Алевтина. Она потёрла большой нос и, нахмурив брови, каким-то загробным голосом произнесла: - А тебя саму не достало, что ты вечно на всех орёшь? Мало того что без повода, да ещё столько шуму делаешь! Маша сплела маленькие ручки с тонкими пальцами в какую-то непонятную фигуру (видно, от нервов), и серые глаза её не знали куда деться от сурового взгляда тёмных зенок Алевтины. - Прости, я... я не специально, просто... - Просто что? Просто любишь на всех поорать? - Аля разочарованно плюнула на пол, - Дура ты, - она взяла Олега за плечо, подала рукой знак, что можно уходить, а он, кивнув, обернулся и увидел лицо Марии, изображающее такую обиду, будто бы Алевтина назвала её самым страшным оскорблением. Впрочем, может так оно и было, ведь у них мата не существует, а значит и спектр обзывательств не столь большой. Так или иначе, они покинули Машу и устремились обратной дорогой к остальным. По понятным причинам Олега немного потряхивало после внезапного выговора. Он вообще не любит, когда на него кричат, но притом ни разу в жизни не дал отпора, за что себя постоянно винил. Однако ничего не поделаешь, ведь при любом повышении голоса на себя он впадал в панику и совершенно не знал, что сказать. - Она так часто на тебя? - Аля глянула на него с высоты своего роста пока они шли, и ему даже показалось, что в глубине этих карих глаз и в улыбке с ямочками на щеках заключается какая-то доброта. Правда, она больше граничила со снисходительностью, которая обычно свойственна интеллектуалам-аристократам, когда какой-нибудь провинциальный парнишка ошибается в ударении сложного слова. - Да. - Маня вообще, как и мы с тобой, тут недавно. Но знаешь, все уже наслышаны, благодаря её матери, какая она трудоспособная и отличная девочка, а на деле ни дать ни взять истеричка. Кто её знает, почему она такая? Может у неё особый резон какой есть, - пожала плечами Аля, когда они пошли по лестнице, поднимаясь на свой этаж, где то и дело прошмыгивали какие-то люди в деловых костюмчиках и кипами бумаг в руках, - Но ты не робей, Олег, ей же рот прикрыть легко. Вообще бесит она меня, конечно... - она вздохнула, и дальше оба пошли молча. Олег - потому что боялся сказать чего-нибудь лишнего в ответ, Алевтина - потому что, наверное, про себя осыпала Марию проклятиями. По возвращении в столовую оба работника застали уходящих оттуда Пашу и Настю (Анастасия, кстати, буквально вцепилась в руку своего жениха, но была настолько маленькой по сравнению с ним, что почти не могла коснуться ногами пола, и он фактически нёс её таким странным образом), а также отсутствие Жиенны, но всё так же задумчиво дожёвывающего еду Колю и Даню, смотрящего в одну точку с отсутствующим видом. Завидев их, Николай встрепенулся. - Ну, чего, пойдём дворик в порядок приводить? А где Маша? Тут сзади раздался стук женских балеток по ступеням и тяжёлое дыхание. Олега будто окатило ведром холодной воды по спине; он знал, что это Мария. Черта помянешь - чёрт появится, собственно. - Я здесь, - уже отойдя от смертельной обиды, но, видно, не отойдя от гнева, она кинула ослепляющий количеством дерзости и тупой ярости взгляд на Алевтину и далее на ни в чём не повинного Олега, отчего у него сжалось всё и везде где только можно. - Мы идём? - Да, - Коля поднялся с места, и Маша уже собиралась уходить обратно, но, увидев, что и тут Олег увязался за ней, гневно посмотрела на него, - А этот с нами? - «этот» звучало настолько оскорбительно, что он даже обиделся. - Олег идёт с нами на подработку, да, - Коля заглянул Марье в глаза так, будто хотел разглядеть в них причину такого отношения к Олегу. - Ты недовольная какая-то, что-то произошло? - Нет, - она нахмурила брови, раздражённо закатила глаза и дёрнула Николая за рукав в нетерпении. - Пойдём уже. Чипированные двинулись в путь, опять вниз, а маленький на их фоне Олег не поспевал за длинноногими работниками. Все люди, которых попаданец вообще когда-либо видел в ОСРНП, почему-то были страшно высокими, часто плотными и развитыми физически или, если уж они были тонкими и щуплыми, то обязательно ладно скроенными и правильными в пропорциях, что ли. Тут не встретишь таких, как Олег: небольших по росту, полненьких и слабых. Все были выше него как минимум на пятнадцать-двадцать сантиметров (а Паша так вообще на сорок с лишним), поэтому Олег периодически чувствовал себя в западне великанов, и это чувство ему совершенно не нравилось. Особенно оно ему не нравилось ещё и потому что на своей родине он был среднего роста относительно других: его сто пятьдесят девять сантиметров считались нормой, а какие-нибудь сто семьдесят - уже высоким ростом. Всё из-за того, что во вселенной Олега тяжёлую работу делают машины, и людям просто эволюционно нет нужды быть высокими и крепкими. Они уже спустились вниз, к тому самому садику, где проходила линейка. Удивительно, но при виде этого солнечного места Олега захлестнули тёплые чувства, захотелось броситься на чистый газон и валяться там, жмуря глаза от солнца... но всё желание жить оборвалось тогда, когда чугунная дверь, которую не придержала Мария, стремительно влетела ему в лоб и чуть не сбила с ног. Олег неловко потёр ушиб и попытался сдержать неловкую улыбку, но было уже поздно: Маша и Коля всё заметили. Первая промолчала, нервно хихикнув, а второй с немного отсутствующим лицом вежливо спросил: - Олежа, всё в порядке? - Ага... - Тогда за работу, - патриотично улыбнулся Николай и, лихо подхватив обыкновенный веник, лежавший рядом, принялся подметать им выложенные камнем дорожки. За ним подтянулась и Маша, а Олег какое-то время стоял, потирая боевое ранение, но потом поднял соломенную метёлку, которая была чуть ли не с него размером и задумчиво посмотрел на неё. Всё-таки крайне любопытен тот факт, что здесь люди научились делать чипы, но при этом чёртовы веники ещё не ушли в прошлое и, похоже, не собираются, в то время как во вселенной Олега по улицам ездят роботы-дворники. - А куда это всё собирать? - спросил Олег, неумело собирая в одну небольшую кучку всякого рода соринки и грязь, лежавшие на идеально ровной дорожке. - А ты как думаешь? Наверное уж в общую кучу! - даже несмотря на то, что Маша вроде как ничего такого не сказала, звучало это так, будто она снова ощетинилась. - Вот сюда, - тыкнул метлой в кучку мусора Николай. Он подметал с такой скоростью, словно бы являлся не человеком, а хорошо прокаченной машиной по подметанию. Правда, он всё делал настолько быстро и идеально, что, вероятно, Коля - самое настоящее не устающее орудие труда, подходящее для всего. На фоне идеального работника Олег чувствовал себя несколько ущербным: он даже никогда в руках веника не держал, а слышал о нём от мамы, когда та рассказывала про свою бабулю, да и сильной физической подготовкой Олег никогда не отличался. К тому же, Николай со своей улыбкой витязя, волнистыми золотыми волосами и до ужаса правильным мужским телосложением выглядел ни дать ни взять красавцем, а Олег... ну что Олег? На него никто никогда особого внимания не обращал. Занятый этими мыслями, он продолжил кое-как подметать поверхность, но как-то неудачно поскользнулся на вычищенном до блеска камне и упал. Причём не абы как, а задом и прямо на ту самую кучку мусора, которую так тщательно собирали все трое. Благо, вся одежда была тёмной у работников завода мужского пола, так что грязь не сильно заметна. Но ничего не было так страшно для Олега как взгляд Марии, которая в этот момент была больше похожа на остроклювую и, что самое страшное, хищную птицу, которая собирается сожрать несчастную отъевшую бока маленькую выдру, которая из-за этого не может убежать (то есть Олега). Она была настолько зла, что даже сказать ничего не могла. Николай, заметив такое положение дел, отвлёкся от своего занятия и бросился оттряхивать Олега. - Ты чем думаешь? - только и смогла визгнуть Маша на частоте, примерно равной ультразвуку, в тот момент, когда её лицо уже больше походило на белое полотно (интересно, кстати, что лицо у неё именно бледнеет, когда она злится), - Нам сейчас из-за тебя всё переделывать придётся! - от злости она начала трясти руками, как припадочная, а потом взяла метлу и гневно продолжила подметать. Тем временем Коля продолжал с каменным лицом оттряхивать Олега, и у того от шлепков сильной руки уже болела спина и задница, но он настолько перепугался, что даже возразить не мог. В конце концов Николай закончил с этим и, смотря на разъярённую Машу с той же самой улыбкой, что и обычно, произнёс: - Не переживай, мы сейчас быстро всё соберём. Та, к которой была обращена эта фраза, подняла голову с невероятно взбешённым выражением лица, но тут же громко выдохнула и пробормотала: - Соберём, соберём... - она со всего размаху бросила метлу на землю и пнула её в сторону Коли и Олега, после чего они переглянулись. - Вот сами и собирайте! Мария решила уже уходить, но услышав, как её кто-то окликнул, обернулась к входу в сад. Там, на ступенях, деловито разминая хрустящие пальцы и шею, стоял Енибс. Самое интересное, что на его лице покоилась та же самая улыбка, что и во время речи на линейке и, в общем-то, всегда. - Машенька, - он поправил галстук и поманил её пальцем. - Подойди сюда, голубушка. Она бросила озлобленный взгляд на своих компаньонов, буркнула что-то про то, что ей надо идти и летящим полубегом направилась к Енибсу. - Чего это он её зовёт? - скорее не как вопрос, а как мысли вслух произнёс Олег, даже не надеясь услышать ответ, однако Коля тут же пояснил ситуацию. - Енибс ей отчим. - Отчим? Ого... - удивился Олег, поправив очки с приятным осознанием того, что теперь-то он знает, кто является отчимом Марии, - То есть получается Енибс - муж Любви? - Ну, не совсем, - абсолютно серьёзно ответил на глупый вопрос Николай, - Понимаешь ли, Енибс и Любовь познакомились здесь, а у нас на заводе нельзя вступать в браки и... - он отчего-то неловко кашлянул и даже чуть-чуть замялся, - Делать детей вместе со своей второй половинкой тоже нельзя. Поэтому сейчас они не в браке, но после окончания службы будет свадьба. Я приглашён, кстати, - подмигнул он. - Подожди, Коль, а Маша тогда... она не дочь Енибса? - Нет, не дочь, - почему-то снова замялся чипированный. - Но она не любит говорить про своего родного отца. Я с ней дружу не намного больше чем ты, но на вопрос, где её родной папа, отвечать не хочет. Наверное, что-то с ним случилось или, самый плохой сценарий, он был предателем. Олег отвлёкся от подметания дорожек и посмотрел на Колю с любопытством. - В каком смысле? - Я имею ввиду, - он рассмеялся. - Государственный предатель, конечно. Бывают такие люди, правда, я их совсем не понимаю. Как можно хотеть предать мало того что себя, так ещё и свою любимую родину? «Естественно Коля не хочет её предавать. С чипом в мозгу вообще ничего не хочется кроме того, что в нём запрограммированно», - подумал Олег, но вслух ничего не сказал. Николай убрал Машину метлу к рядом стоящей скамейке и задумался, оперевшись на неё рукой. - Ты помнишь, был там какой-то парень, которого на должность одного из правителей хотели взять, но он оказался предателем? Как же его звали? Как-то... - он сосредоточенно потёр подбородок. - На «в», что ли? Олега будто током прошибло. Похоже, его собеседник говорит о человеке, которого сам Олег видел всего пару дней назад, общался и в принципе знал лично. Главное только случайно себя не выдать. - Вадим? - нарочито неуверенной интонацией предложил Олег. - Да! Точно! Как же я мог забыть? - снова расхохотался Николай, - Помнится, тогда делали акцию и выдвигали одарённых детей на роль глав нашего государства, а этому что-то не понравилось... Не понимаю что. Если бы я тогда был хотя бы в сознательном возрасте, я бы горы свернул ради того, чтобы попасть на эту должность и ради того, чтобы увидеть нашего лидера... - его глаза так и засверкали от этой мысли, но он быстро сменил тему разговора на первоначальную. - Того Вадима потом вроде как куда-то дели. Да и поделом ему. Олег не совсем нашёлся, что ответить на такой пламенный монолог, поэтому продолжил подметать, чувствуя невероятную неловкость за то, что не может нормально поддерживать разговор. Хотя винить его за это не стоит: всё-таки предмет беседы слишком знаком Олегу, в то время как Коля думает, что они оба о Вадиме только слышали, и это вносит долю неудобства в поддерживании разговора. Прошло несколько минут в тишине, и, когда вся пыль и грязь уже была тщательно собрана в одну кучку, Николай остановился, вытер рукой лоб и улыбнулся, посмотрев на своего компаньона. - Олеж, а откуда ты? - Я из пригорода, - соврал Олег, но, судя по умиротворённому кивку Коли, ничего противоречущего действительности он не сказал, - Моя мама работает учителем, - вот тут уже лжи не было. Только вот работает учителем она не совсем здесь, а самую малость в другой вселенной. - А папа... папа, он, ну, не с нами... отдельно... Отец всегда был больной темой для Олега, поэтому сказать прямо, что папа умер, он не смог. Возможно это и к лучшему, потому что у всех чипированных, насколько он знал, были полные семьи, и Олегу совсем не хотелось, чтобы его заклеймили неполноценным или вроде того. И он, помимо всего прочего, всё ещё помнил тот случай с медсестрой, и если она не поняла слово «умирать», то кто знает, может, его вообще не стоит говорить при чипированных. - Почему отдельно? - приподнял брови Коля. Олег на секунду замялся, но не придумал ничего лучше, поэтому сказал первое что пришло в голову. - Ну... он тоже предал нашу родину и... - Понятно, мне жаль, - Николай немного помолчал, выражая таким образом своё сочувствие, и продолжил, - Я тоже славозаводчанин. Моя мама - врач, а папа работал на заводе, как и я, но его уже как несколько лет забрали какую-то особенную работу при правительстве, поэтому на связь он выходит редко и только через письма, - он вздохнул. - Мы с мамой по нему скучаем. - А твоя мама... кем работает? Олег задал этот вопрос не то чтобы потому что ему было интересно, просто нужно было хоть как-то поддержать диалог. - Она врач. Вообще она очень строгая и, когда я был маленьким, мог получить за оплошность подзатыльник или по попе. Она всегда говорила мне, что нужно много учиться и работать, и сама подавала мне пример, - Николай улыбнулся, полный гордости за свою мать. - Иногда она меня сильно ругала за то, что четвёрки получал, но... это всё было ради моего будущего, и я ей очень благодарен. Именно благодаря маме я здесь, и я её очень люблю. Олег, шокированный такими заявлениями, не знал что ответить. В его мире за подзатыльник ребёнку можно было получить большой штраф, поэтому даже самые мелкие наказания вместо спокойного объяснения (или не очень спокойного, но всё же объяснения) ребёнку, что он сделал не так, казались для него дикостью. Но, впрочем, ничего нового, ведь здесь все почему-то остались в двадцатом веке, усовершенствовав только некоторые вещи, но никак не менталитет наряду с большинством техники. - Наверное, твоя мама гордится тобой, - только и смог прокомментировать Олег. Ничего лучше этого замечания он придумать не смог. - Да, конечно. А как же? Все родители гордятся своими детьми. А если нет, то это, наверное, ребёнок делает что-то не так. - Возможно... - казалось, настолько шокированным чьими-либо словами Олег никогда в жизни не был. Коля же, ничего не заподозрив, забрал у собеседника метлу и вместе со своей аккуратно положил на рядом стоящую лавочку. - Кучку мусора наш дворник утром уберёт. Нам пора. Уже темнеет, а нам с тобой завтра рано вставать, - он устало потёр глаза и зевнул. - Я вот уже устал, спать хочу. Олег только сейчас понял, что ноги от усталости и переизбытка эмоций за день его тоже уже еле держат, поэтому кивнул, и они пошли к выходу из внутреннего двора. Действительно, завтра будет новый, точно такой же тяжёлый день. Ему не хотелось об этом думать, но вставать и идти на работу завтра точно придётся. Придётся ещё разговаривать с людьми, а точнее, чипированными, слушать их странные точки зрения... хотя, может, это не так плохо. Может быть, это хорошо, что Олег всё ещё жив, пусть и в таком обществе. Хотя никто не знает, как было бы лучше, однако всё равно приходится держаться на плаву.