Чёртова кошка

      Машина доехала до адреса достаточно быстро, СокДжин пару минут для приличия поругался с таксистом, который вздумал заломить цену за проезд чуть вверх. Нам Джун вскоре не выдержал — протянул оставшиеся деньги, вытянул друга из салона и подождал, пока тот накричится вслед такси. Потом друзья переглянулись, направляясь к входной двери большого многоэтажного дома. Требовалось подняться на десятый этаж при неработающем лифте, и парни только вспомнили об этом.       — Честно — лучше бы ко мне поехали, а не к тебе, как всегда, — младший выдохнул, со страданием во взоре посмотрев на своего хёна.       — Давай наверх, лучшая физкультура для всего тела — это поднятие по лестнице.       Стоило ли говорить, что с восьмого по десятый этаж парни именно ползли по лестнице, судорожно выдыхая и проклиная электриков, которые всё никак не могли починить чёртов лифт?       Джин еле толкнул дверь, хоть и был немного крепче, чем собственный коллега, который присел на ступеньку где-то между девятым и десятым и отказался двигаться. Рядом с ним уже сидела соседская девочка, рассказывая об успехах в школе, но кажется, соединение с сервером было настолько потеряно, что скажи Киму-младшему о кодах запуска северокорейских баллистических ракет, он ни черта не запомнит. Вскоре он, конечно же, потрепал малышку с розовым рюкзачком по волосам и с новыми силами пошёл наверх, упав уже только в прихожей и попросив пять минут на передышку.       — Итак, составляем план действий, — сидя в комнате старшего, Нам Джун, поправив очки, наблюдал за хёном. Джин кинул на стол блокнот, показывая на нём обрывочные записи хангылью. Казалось, будто парня нещадно штормило после одной из последних вечеринок, поэтому все буквы скакали, как проститутки на клиентах. — Для начала, Нам Джун, хочу тебя предупредить. Шин Джимин не должна знать, что ты всё это делаешь для моего блога. Конечно, после окончания эксперимента вы должны быть парой. И я искренне надеюсь, что до секса у вас хотя бы дойдёт. Ну, типа, пособлазняй там её, погладь где надо, ты не маленький мальчик, должен уже понимать, как…       — Дальше, хён, — произнёс, будто обрубая, первокурсник. Его друг действительно был полным кошмаром. Говорящим и имеющим статус плейбоя.       — На таких пай-мальчиков с первого курса она не смотрит, — Ким покачал головой, сочувствующе цокая языком. — Но благодари Бога, точнее, меня, что я знаю, какие парни нравятся таким кошечкам. Во-первых, мы немного подстрижём тебя, покрасим шевелюру и переоденем. Кстати, что это на твоём свитере? Какая девчонка поцеловала?       Нам Джун посмотрел на собственный белый свитер, вспомнил тот самый миг, когда Джимин протаранила его грудную клетку своим лицом. Парень даже прекратил выдыхать, потому что удар пришёлся как раз на солнечное сплетение. Вроде девчонка маленькая такая, хрупкая, а удар был сильным, будто ровесник Кима кулаком приложил. Но всё же парень глубоко надеялся, что маленький носик Шин не сломался от удара.       — Да так, Джимин случайно…       — Есть контакт! — Джин обернулся вокруг своей оси, восторженно подняв кулак к потолку. Нам Джун, казалось, готов был прикрыть от стыда лицо рукой, а из-за этого не заметил, как старший доставал из рюкзака камеру со штативом, что таскал с собой вечно. — Как же хорошо, что мы не поехали к тебе, а то твоя мама опять бы сказала, что я плохо на тебя влияю и занимаюсь мракобесием.       — Ну, хён, пойми её, она человек старых взглядов…       Мама Нам Джуна — это отдельный человек, выступающий за старые взгляды, чтящий историю и надеющийся на то, что Северная и Южная Корея снова станут единой Кореей. Именно она диктовала парню, как одеваться, как стричься, и единственный раз, когда парень взбунтовался — это поступление в университет. Мама, конечно, была в шоке, не верила, не хотела, чтобы парень по получению образования скакал по сцене в обтягивающих штанишках и блестящих кепках, и Ким всегда говорил, что нет, он будет за кадром жрать рамён и сидеть в толстовках.       Вроде как успокоил бедную женщину, но это не точно.       СокДжин напевал какую-то песню, вероятно, это был либо Эрик Нам, либо AKMU, и устанавливал камеру прямиком перед Нам Джуном, который старался не смотреть в объектив, а оттого пялился в телевизор без звука, где транслировался футбол. Господи, пусть старший откажется от этой весьма дерьмовой идеи и не будет делать этого. Они же потом пожалеют, если захотят заполучить внимание Шин Джимин — она их со свету сживёт. Или её бесконечные воздыхатели.       — Нам Джун, — позвал Ким младшего, — смотришь вот сюда, — ногтем ткнул в объектив и сразу зашипел. — Я задаю тебе вопросы — ты отвечаешь. Сейчас нацеплю тебе микрофон, будь добр говорить чётко и не мямлить, хорошо?       Джин уже придумывал, как бы самому записать видеообращение к подписчикам и заинтересовать их. Всё же, миллион человек из разных уголков мира наблюдали за его творчеством, признавались в любви, подписывались на его инстаграм и говорили, что такая дива, как их «милая альпака Джин-щи», должна точно пойти в модельный бизнес. Попеременно с этим он наблюдал за младшим, что ощутимо трясся от вида камеры, и понимал, что тому надо нюхнуть нашатыря, чтобы прийти в чувства.       — Только в обморок не упади, потому что тебе перед камерой надо быть чуть ли не ежедневно, — Джин подошёл к другу и поправил чёлку того, задумчиво хмыкая. Лицо Нам Джуна исказилось — он понимал, что вообще не умел быть перед камерами, в то время как Джин спокойно и расслабленно находился под ней. — Итак, смотри, я задаю за кадром вопросы, ты на них отвечаешь, понял?       Нам Джун кивнул и терпеливо дожидался, пока старший закреплял на нём микрофон. Камера включилась, запись началась, красный огонёк замигал прямо перед носом, заставляя трястись и отводить глаза. Ведомый СокДжином, который скоро полетит в ад за такие дела, Ким-младший начал говорить, понимая, что пора вынимать язык из жопы:       — Здравствуйте, меня зовут Ким Нам Джун, — и поклонился. — Мне двадцать лет.

* * *

      Чоа обхватила губами трубочку, втягивая молочный коктейль с лёгким привкусом киви. Поморщилась. Никогда больше не будет полагаться на вкус официанта, который уже раз какую-то кислятину приносит. Она снова посмотрела на дверь маленького кафе и заметила Джимин, что, роняя из рук блокнот с карандашом, явно была злой. Поэтому, наверно, и попросила заказать ей что-то холодное и позвонить Джесси, их онни, чтобы она тоже подъехала.       — Ангел мой, что случилось? — Чоа была старше Джимин на год и отчётливо чувствовала раздражение, идущее от младшей волной. Она была отличнейшим психологом, который мог притащить в нужное время бутылку вина и сказать, что это будет отличнейшее лекарство. А младшая никогда с этим не спорила. Чоа была по образованию фармацевтом, но глубоко плевала на это, уйдя в другую сферу совсем — она работала хостес на выставках машин, хоть и одевалась там достаточно откровенно, но любила своё увлечение.       Правда, всегда отказывалась идти в эскорт, хоть порой поступали очень хорошие предложения, исчисляющиеся миллионами вон.       — Эти… парни! — Шин стукнула блокнотом по столу, и к ней сразу подошёл официант, подсовывая мороженое. — Спасибо. Позвонила Джесси-онни?       — А чего это обо мне говорят в третьем лице?       — Онни! — Джимин резко обернулась, заставляя Чоа вздрогнуть. В дверях кафе стояла Джессика Хо.       Джесси была необыкновенной, как любила повторять Джимин. Она на три года её старше, и когда они учились вместе в университете, очень хорошо общались. Сейчас старшая, не воспользовавшись собственным образованием, держала небольшой салон красоты. Именно поэтому её ногти были ухоженными, а лицо сияло от свежести. Подозвав официанта, который среагировал даже тогда, когда девушка просто приподняла руку, она заказала мятный латте.       — Так что с этими парнями не так? — Чоа снова пригубила напиток.       — Хончоль сказал, что моя лирика — дерьмо собачье, и захотел её переделать, но я не дала, пусть идёт к чёрту. Скоро наша песня «Puss» будет продаваться, и если он хоть что-то пикнет, то денег не получит и я скажу, что записывалась с ноунеймом, а не Айроном, — сказала Шин, отправляя в рот целую ложку мороженого. — Перечит своей нуне… так ещё и этот первокурсник, всю помаду о него размазала, он…       Понимая, что может говорить дальше и дальше, Джимин снова засунула ложку с лакомством в рот. Отлично, всё внутри немного остужается, скоро не останется негодования, потому что она с любимыми онни, которые никак не дадут её в обиду. А ещё посоветуют что-нибудь.       — Первокурсник, говоришь? — Чоа хитро переглянулась с Джессикой Хо, и обе девушки улыбнулись. — Кто он? С какого факультета?       Чоа уже пару лет встречалась с одним парнем, дело к свадьбе не шло, а вот Джесси всего несколько недель назад рассталась с одним парнем из Америки, и послушать об отношениях подруг ей действительно хотелось. Хоть и говорили, что Хо немного грубовата и в своём образе, да и с голосом у неё было «что-то не то», будто скуривала по десять пачек сигарет в день, она была на редкость хорошим человеком. А ещё она жила в своё удовольствие, сделала пластику ягодиц, груди, носа и двойное веко и ни черта не жалела.       Джимин шумно выдохнула. При этом выдохе её одногруппники бы отошли от неё на расстояние пушечного выстрела, но некоторые близкие люди даже такого состояния Шин не боялись. Они просто знали, что эта булочка даже не поднимет на них руку. Признаться, девушка редко кого била, если только находилась в паршивом состоянии. Чтобы позорно не разреветься, она применяла к людям грубую силу. Только близкие люди знали, какая Шин Джимин на самом деле.       — Я вам про него уже говорила, он не впервые хотел пойти со мной на контакт. Ну, помните Ким Нам Джуна? — махнула рукой девушка. — И ещё тут видела дружка его, Ким СокДжина с драматургического, мне не понравился его взгляд.       Известно, что девушки любили посплетничать. Хоть Шин Джимин и говорила, что не относится к ним, сейчас она сплетничала, разнося слухи за пределы собственного университета. Две девушки внимательно слушали её. Джесси подпёрла рукой щёку и хмыкнула. Чоа подозвала официанта и, не глядя в меню, попросила обычный чёрный кофе. Для таких разговоров нужен заряд энергии, которой после рабочего дня практически не было.       — Итак, что я могу сказать, — самая старшая пригубила мятный латте. Её слегка хриплый голос музыкой прошёлся по ушам девушек, и Джимин даже улыбнулась. — Знаешь ли, крошка, ты слишком часто и слишком много говоришь об этом первокурснике. Что, потянуло на совсем уж младшеньких?       Джимин чуть сжала десертную ложку, поджимая губы. Кажется, действительно стала говорить об этом парне… который вроде как не в её вкусе, но отчего-то зацепил. Странные эти существа — девушки. Вроде как говорят, что имеют определённый типаж идеального парня, а любят абсолютно противоположных.       — Нет, никуда меня не потянуло, я, вообще, была бы не прочь замутить с Юнги, можно сказать, своим продю…       — Он тоже младше тебя, — Чоа улыбнулась, а Джесси в полный голос засмеялась, откидываясь на спинку стула. Официанты переглянулись между собой, понимая, что эти девушки, видимо, ещё нескоро перестанут смущать самую низенькую из них. Но вроде как шутить над этой девчушкой было опасно — вон как носик наморщила, видно, не особо любит такое отношение к себе.       — Да чёрт! — щёки подёрнул стыдливый румянец.       И казалось, пора бы уже Шин Джимин признать, что её интересует тот первокурсник уже как месяц, но ломаться перед подругами уже давно вошло в привычку.