EDO 2103: камигакари

— Тебе точно можно пить? Инари недоуменно заморгал и обиженным тоном пробросил: — А с чего бы было нельзя? — Ну, ты, все же, не совсем человек… — Я слышал, на зверюшек алкоголь дурно влияет. — Эй-тян! Завались! — Зверушек?! Накадзима-сан… — Блин, ну… Понимая, что аргумент на самом деле такой себе — особенно с учетом, что они пару раз уже выпивали — Накадзима устало вскинул руки вверх, сдаваясь. Спорить было бессмысленно, он хотел поумничать, но в итоге стал выглядеть еще глупее. Не повезло! Оставалось только радоваться, что Инари не был злопамятным, и, в отличие от Хэнми, что сейчас ехидно посмеивалась у него за спиной, он не станет использовать эту промашку в качестве шантажа. Они сидели в недорогом баре недалеко от центра; Накадзима чудом нашел его в переплетении переулков недалеко от Сибуи, и теперь ужасно радовался тому факту, что сумел найти такой отличный уголок. Сейчас тут почти не было народу, кроме них троих, а потому заказы приносили довольно быстро. Ну чем не райское гнездышко? Да еще и алкашка тут была просто отменная… Пригубив еще немного пива из кружки, Накадзима слизнул пенные усы и заулыбался во весь рот. — Слушай, ты не пойми неправильно, но меня твоя природа всегда в ступор вгоняла! — Эй-тян, заткнись, — Хэнми смерила его взглядом, и Накадзима отмахнулся от нее. — Не зуди! — и затем ткнул пальцем в Инари, наблюдавшим за этим с жутко ехидным выражением лица. — Я же могу задать один странный вопрос, да? Ты только не обижайся, это все чисто из интереса, я ни на что не намекаю. А то все голову ломал, а спросить так и не было времени из-за всех этих заморочек с Такигавой и его искин-девчонкой. — Удивите меня. — Ты, когда тогда рану получил… — он забарабанил пальцами по столу, нервно поглядывая то на собственные руки, то на приятеля, потом многозначительно поскреб по шее, намекая на произошедшее на свалке, — ты как вообще вылечился? Тебе, ну, если ко врачу надо, ты к обычному человеческому идешь, или к ветеринару? — К кому?! От услышанного Хэнми аж рот раскрыла. Слушать ее тупые реплики желания не было, а потому Накадзима обратился всем вниманием на Инари. Тот, кажется, был несколько удивлен подобным вопросом, а потому странно взглянул на напарника, но лишь на секунду — в следующую же на его лице расплылась широченная улыбка, и, не выдержав, он рассмеялся в голос. Таким — в истерике — Накадзима видел его впервые, и не мог сказать, странное ли это было зрелище, или просто… не то, что он в принципе ожидал увидеть. Он так и вылупился на Инари, а тот, отсмеявшись, покачал головой, после чего с нескрываемым лукавством взглянул на Накадзиму и прижал палец к губам. И лукаво улыбнулся. — Секрет! — Да ладно тебе! Ну расскажи! — А сами-то как думаете? — Ну я не знаю! — проскулил Накадзима. Воспользовавшись тем, что его обломали с ответом, инициативу в диалоге перехватила Хэнми. Отпихнув напарника в сторону локтем, она, попутно одарив его очень недвусмысленным взглядом, явно намекая, что такое спрашивать было попросту неприлично, резко перевела тему: — Забей на эту бестолочь. Как поживает твоя затея? С поиском того человека? — Вы запомнили? — Инари, казалось, выглядел искренне удивленным. Он подпер голову рукой и поднял взгляд кверху, к потолку, после чего задумчивым медленным тоном, будто бы и сам не был уверен в том, что говорил, произнес: — Пока без особой конкретики. Я знаю, как на него выйти, но времени на это еще не было. Мне надо подумать, стоит ли нам вообще встречаться. Понимаете, вся эта ситуация с Такигавой доказала мне, что иногда людей надо оставить в покое, а не тормошить их прошлое, иначе выйдет худо. Не думаю, что он не будет рад меня видеть, но вдруг это вызовет у него череду неприятных воспоминаний?.. — Да ладно, если он военный, то точно не тряпка. И уж точно не как Эй-тян. — Эй! Какого хрена?! В ответ Хэнми добродушно оскалилась, и Инари фыркнул в кулак. — Ну да, он жуткий зануда, в отличие от Накадзимы-сана. — Слышала? Слышала? Не выебывайся! — Сам не выебывайся! — рявкнула в ответ Хэнми и развернулся к Инари, одарив его многозначительным взглядом. — Значит, это твои планы на будущее? Не хочешь с нами поработать? Окамура тобой мало того, что доволен, думаю, он бы и платил тебе просто за то, что ты ему помогаешь. От тебя пользы, как от сотни Эй-тянов. — Да ты надоела! — Вообще-то, я планировал встретиться со своей сестрой… Когда это пронеслось в воздухе, Хэнми и Накадзима мгновенно перестали друг друга мутузить и так и уставились на Инари. Ладно еще одна крысоподобная тварь, подумалось Накадзиме, но две? Хотя, зная, что они не люди, там небось целый выводок таких симпатичных оборотней был. Другое дело, как они относились к людям, потому что, по слухам, екаи были отнюдь не против закусить человечинкой. Заметив их настороженные лица, Инари вновь расхохотался. — А она, ну, тоже оборотень? Или милая лисичка? — Накадзима вдруг задумался. — Или что-то между? Ну, типа, знаешь, как та волкодевочка из аниме… — Почему ты об этом знаешь? — Хэнми мгновенно одарила его неодобрительным взглядом. — Не хочу ничего слушать от человека, который читает мангу! — Заткнись! — Сама заткнись! — Она отнюдь не «оборотень», в том смысле, который вы подразумеваете, говоря обо мне, — улыбнулся Инари, но затем с задумчивым видом постучал пальцем по подбородку. — В отличие от меня, она куда более опытная. У нее столько лет за плечами, старше любого из нас… Не скажу, что она мне «сестра» в вашем понимании, скорее предок или что-то типа того… Кажется, она одна из первого поколения екаев, отказывается даже ставить хоть что-то из старых аугментаций, которые мы находим, говорит — бред, и без этого проживет. Но ее откровенно бесит, когда ее называют «бабуля» или «матушка». «Если ты настолько страшный монстр, то что же тогда с твоей сестрой?» — осталось не озвученным, но, когда Хэнми и Накадзима переглянулись, они мгновенно поняли, что оба подумали об этом. — Дадзи — настоящий талант!.. — Инари прыснул в кулак. — Она всегда говорит: «следи за тылом, там всегда поджидает опасность». Думаю, нам стоит это усвоить! — Следи за тылом… Потому что там всегда поджидает опасность… Тонкая аккуратная фигура молодой женщины стояла в темном помещении над множеством химических пробирок. Запах в помещении стоял терпкий, сладковатый, но это то, чего она и добивалась, выводя новый наркотик. Скоро эта красота должна была поступить на рынок, обогатив не только ее, но и новых покровителей, что были так любезны одолжить свою химическую лабораторию. Перекинув косу через плечо, женщина поправила съехавшие с носа солнечные очки и закурила самокрутку. Ей, к счастью, собственные поделия были безвредны. Один из многих плюсов знания, как правильно работать с химией. — Опасность раскрыться. В глубине Кабуки-те, если хорошо постараться, можно отыскать невзрачный постер, гласящий, что за поворотом слева можно повстречать матушку Йоми — самую настоящую гадалку. Мало кто обращал внимания на это объявление, ведь оно, уже выцветшее со временем, терялось на фоне более ярких соседей, приглашавших выпить и развлечься с девочками на Аллее Снов. Мираи проигнорировала их, направляясь по привычному пути. Вперед, затем налево, и, в переулке, куда не добирался свет с улицы, лишь приглушенные звуки музыки, замерла перед невзрачной дверью, на которой красивым ровным почерком было выведено «матушка Йоми». Фломастер светился в темноте приглушенным розовым цветом, и, ненадолго остановив на подписи свой взгляд, Мираи проследовала внутрь. Сюда приходили за предсказаниями. Вкусными напитками. И, конечно же, опытными шиноби, ведь матушка была известным фиксером. В пустой комнате, проход в которую был занавешен шторами из бусинок, искомая сидела на подушке, не смотря никуда — в пустоту перед собой. В руках она перебирала четки, и, когда Мираи опустилась на колени перед ней, наконец двинулась и подняла голову. Глаз ее не было видно, но Мираи всегда знала, что если матушка Йоми и смотрит сейчас, то только на нее. Даже если была слепа. — Ода Кенджиро умер, но дело его живо, — со смешком заметила старуха, и Мираи поморщилась. Ей опротивело слышать эти сравнения, хоть это и было лестно. — Прекратите, пожалуйста. Реинкарнации не рождаются при жизни людей. — Не реагируй так на безобидную шутку. Как поживает порученное дело? На секунду Мираи задумалась, подняв взгляд к потолку, но затем вновь взглянула на матушку Йоми. Несмотря на то, что в этот раз она не была уверена насчет своего ответа, она все же спокойным голосом, так, чтобы не выдать волнения, проговорила: — Как и предполагалось, Такигава выжил. — Хорошо, хорошо. — Судя по всему, ему до сих пор ничего не известно о проекте, в котором он участвовал. Мне стоит сообщить ему? — Что он сейчас делает? Мираи задумалась, вспоминая найденную информацию. — В данный момент он вновь воссоединился с той женщиной, его названной сестрой. — Не стоит их тогда беспокоить. Вряд ли мы получим существенный прок от того, что вновь втянем его в эту историю, — посетовала матушка Йоми и легонько махнула рукой, словно говорили они о чем-то повседневном. — Ты хорошо справилась, Мираи-тян. Проследи за ним и той женщиной еще, и сообщи, если они захотят покинуть Эдо. Надо не дать этого допустить. Такигава — наша «запаска» на крайний случай. Сейчас я уверена в том, что нам хватит лишь тебя, но сама знаешь… Никогда не бывает мало бывших детишек из проекта «Нэкомата» под боком. Таких, как Мираи. Детей-солдат, выращенных специально для войны крупнейшей корпорацией рынка. То, о чем говорил Окамура. Грязный секрет, который можно будет использовать против них. Она не моргнула. — Да, матушка. Еще раз поклонившись, Мираи поднялась. Нужная ей мастерская была прямо перед глазами. Стоя у входа, Широ чувствовала, как не может сделать ни шагу вперед. Всего-ничего: просто проверить, открыта ли дверь, и если нет, то она уберется отсюда навсегда. Но ей было страшно. Что, если нет?.. Хотя почему страшно, она же и так знала, чем все закончилось. Но все равно приехала сюда. Зачем-то. Словно в ожидании чуда. (какого?) Опустила голову вниз. Глупость. Надо было не ехать. Смириться окончательно… Но нет же, притащилась сюда, в трущобы, чтобы проверить. Ну и дура. Надо было оставаться дома, тогда никаких вопросов бы не осталось. Да. Верно… Верно… Но она все равно была тут. Так что?.. Но… Боже! Как сложно это было. Подняв взгляд на дверную ручку, Широ крепче стиснула зубы. Ну и чего она боялась? Она и так знала, что там будет. Да. Надо просто подтвердить. Кивнув себе, будто это могло придать уверенности, протянула руку… Коснулась металла, сглотнула. И дернула. Неожиданно, ручка повернулась. И, изумленно уставившись на нее, Широ приоткрыла дверь, страшась заглянуть внутрь. Зазвенел фурин, и Такарада поморщился, понимая, что висел он на соплях. То, что он точно свалится какому-нибудь зазевавшемуся гостю на голову — вопрос времени, но это место ему не принадлежало, а потому он сделать вид, что ничего этого не видел. Будет уроком. Такарада был не из тех людей, что любили учить других на ошибках, но он, как ученый, никак не мог не согласиться с действенностью данного метода. Комбини, совмещенный с ремонтной мастерской. Где еще и взламывали корпоративные импланты. Такарада перевидал много странных вещей за свою жизнь, но такого? Наглость — второе счастье, определенно. Вообще-то, он не собирался приходить сюда… Точнее хотел, очень сильно хотел, но сначала был занят тем, что их, тех, кто пережил полгода в лаборатории, таскали по медицинским обследованиям (а еще — к нетраннерам, опасавшимся, что у кого-то в голове засел остаточный след «Химико»), а потом его впрягли восстанавливать всю систему в лаборатории, как человека, крайне близко знакомого со всем, что касалось искина. Порой Такарада жалел, что разработчики уже скончались, он бы с удовольствием свалил все обязанности на них, как было при переключении на третью «Химико». Разбираться в чужом коде — сплошная головная боль. Но все это время он размышлял о Хараде. Знал, что она участвовала в зачистке, но они не пересекались ни до (после ее побега), ни после. Он переживал. Все думал и думал… Было неловко это признавать, но что уж тут изображать из себя человека равнодушного, у него было множество причин для этого. Порой только эти мысли и помогали не свихнуться взаперти вместе с «Химико». Такарада считал, что только поэтому ему не пришлось переживать унизительные процедуры с психологом, как некоторым коллегам. Кому-то, по слухам, разумеется, пришлось откорректировать память. Каким образом… он не знал. Видимо тем, кто считался надежным, но Такарада был ответственным и надежным сотрудником — а потому сохранил все в целости. Но, наконец, день настал. День, когда он решился. Выбил у старых товарищей по преступлению нужный адрес и явился сюда, в эту тесную конуру. То, что тут работала Харада, было для него так поразительно. Он всегда полагал, что она способна найти себе место намного лучше, но почему-то торчала в столь отвратительном гадюшнике. По мнению Такарады, разумеется. Но он не собирался останавливаться только из-за этого, потому что долго шел к этой цели. И вот… Он неспешно прошелся вдоль рядов с газировкой, и, подхватив одну из банок, направился к кассе. Там его уже ждали, и уставились выжидающим взглядом. Конечно же Харада увидела его сразу. Но он не мог заставить себя поздороваться, потому что… Ну… Такарада был человеком четких действий и решений, но в этом случае у него в голове отчего-то начинался откровенный… как бы это сказать… «тупеж», да. Отличное словцо. Меткое. Вместо приветствия Такарада сглотнул и нервно пролепетал: — Это что, костюм мико?.. — Рекламный ход. Слыхал о таком? Выписываем индульгенции поклонникам техно-синтоизма. Харада смотрела на него с лукавой ухмылкой. Он ее такую давно не видел. В смысле, очень даже живую. В первые дни знакомства только. Дальше ей становилось все хуже и хуже… Сейчас, конечно, она все равно выглядела немного потрепанной: на лице, особенно на переносице, был заметен крупным шрам, вместо одного глаза пока была заплатка. Наверное, выбили во время ее безумных приключений после спасения. Но она была жива и весела, и не умирала даже, что, несомненно, радовало даже такого сухого человека, как Такарада. В первые секунды он захлопал ртом, как рыба, не зная, что и ответить, а потом обиженно засопел. Он покосился вниз, на прилавок, где стояла заполненная до неприличия окурками пепельница и парочка кошачьих статуэток. Ну да, конечно. Кошки. Приносившие удачу. Харада сидела напротив него, довольно сощурив глаза. Он давно не видел ее такой — да вообще не видел, если подумать, только на фотографиях в досье. Совсем не похожая на себя ту, со старых фотографий в досье. Шрамы, конечно, все омрачали, следы жестокого прошлого. Но он не был особым ценителем красоты, его привлекало то, что таилось внутри. И об этом ему было хорошо известно. Поскребя пальцем висок, Такарада поставил банку на прилавок вместе со спортивной сумкой. Кто бы сказал ему пару месяцев назад, что он будет добровольно выносит корпоративное имущество для взломщиков, он бы не поверил. Но решил сделать эдакий подарок. Получил в руки наработки «Пимику»… и решил немного усовершенствовать. Там, внутри, таилась обновленная версия. Тяжело было свыкнуться, что он делал это, но, эй, надо же было дарить подарки, верно? … это же так делали, да? — Никайдо-сан передавала тебе привет. — Чмокни ее в щеку от меня, — хмыкнула Харада, и Такарада мгновенно залился краской. — Вот уж выдумала!.. Сама ее и чмокни! — Что, не умеешь?.. Сейчас покажу. Когда Харада поднялась, Такарада замер. Сердце в груди бешено билось. Что делать, что делать-то!.. Он не сдвинулся с места, когда она наклонилась к нему. Замер окончательно, когда ее губы оказались рядом с кожей так близко, что он ощутил чужое дыхание, слегка пахнувшее ментолом. Пот градом лился с лица Такарады, когда Харада почти коснулась его лица губами… Но потом вдруг, так и не доведя дело до конца, тихо со смешком обронила: — Там, в ядре, ты действовал уверенней. И резко откинулась назад. Такарада широко распахнул глаза, глядя на нее. Она про тот… недопоцелуй в лоб?.. И это все? Вот так просто?.. Он растерянно заморгал, не зная, что добавить. Харада же, заметив его очередной «тупеж» (нет, право, какое же удобное словцо…), насмешливо фыркнула и склонила голову набок. Явно же ждала какой-то реакции, да?.. Явно! Иногда он не понимал, почему вообще посчитал эту женщину умной, настолько, что рискнул своим местом для ее спасения. Может, на самом деле он глупо влюбился, просто не признавал себе. Такарада отдавал себе отчет в любви лишь к науке, а Харада всем своим существованием ее отрицала. Сначала выжила, потом выжила еще раз, а затем… Ломала все его жизненные устои. Заставила понять, что такое «тупеж». (Такараде не понравилось) Кошмар какой-то. — У вас тут неплохо, — пролепетал он заплетающимся языком. — Еще бы. — Но фурин я бы снял. Или перевесил. Он скоро упадет! — Не волнуйся. Он закреплен так хорошо, что скорее упадет карниз, чем фурин. Перспектива получить по голове не просто декоративным колокольчиком, а целым карнизом, прельщала Такараду еще меньше. Он скривил рот, но ничего не ответил, продолжая топтаться на месте, а затем неловко, словно не зная, что именно нужно было делать, скрестил руки и крайне возмущенным тоном — хотя он явно тут не подходил, но Такарада был слишком поглощен «тупежом», чтобы думать логично — пробубнил: — Ну, гм, как ты вообще? А то я был очень занят, и мне совсем некогда было с тобой связаться, как, видимо, и тебе, и, вот, ну… Люди науки не созданы для романтики. Факт. — Хвост не отваливается и слава богу. — Х-хвост?.. Ну и шутки! У Такарады нервно задергался глаз, и он спешно отвел взгляд в сторону, осознав свое полное поражение на фронте каких-то там высоких чувств и доблестных свершений, промямлил: — Ну, я принес. Эм. Вот. Да. Пропатченная версия. Искина. Твоего. Гм… И книга! Вдруг… захочется? У. До встречи? Его поток слов явно сначала озадачил, но потом повеселил Хараду. Глядя на него все с той же лукавой ухмылкой, какую он помнил еще со старых ее фотографий, Такарада чувствовал, что не мог сдвинуться с места. Как перед змеей… Почему он вообще очутился в этой ловушке!.. Чувства были нелогичны. Неразумны. Но, вот он очутился тут. Пленник «тупежа» и анти-логики. — И так сразу уйдешь? — Харада скептически на него взглянула, и Такарада зарделся еще больше. — А ч-что такого? — Это твоя работа — звать девушку на свидание. Да ладно, Койке, ты младше меня всего на год. Соберись уже. Вон, вспомни, как вел себя в ядре!.. Такой весь крутой, и так далее, а сейчас как школьник сиськи мнешь. Даже Никайдо все поняла, один ты тупишь. От удивленной икоты у Такарады аж очки сползи с лица, и он нервно вдохнул, возвращая их на место. Ну уж нет!.. Это как-то совершенно антинаучно!