Шёпот прибоя

      – Ты.       Сначала его сердце застыло, пропуская несколько долгих тревожных ударов. Потом забилось чаще. И замерло в каком-то невыносимом, болезненном и сладком, тягучем ожидании вновь.       Она…       Она!       Та наглая рыжая девчонка с улицы, которую весь предыдущий вечер адмирал не мог выкинуть из головы, невольно представляя, как находит её, властно хватает за руки и заставляет быть своей. Весь вечер, чёрт возьми! Впервые за долгое время Диего де Очоа чувствовал себя идиотом. И злился, злился так сильно: сам на себя, на неё, на эту ненужную теперь невесту, помеху, к которой он должен идти вместо того, чтобы искать ту самую. Найти её на целом острове, не зная ни происхождения, ни даже имени, ничего, но – отыскать и доказать ей. Доказать.       Доказать, что женщина, которую захотел Диего де Очоа, должна быть только его. Полностью. Безоговорочно.       Он бы нашёл её. И сделал бы всё так, как хочет он. Никто не может отвергать его и грубить ему. Никто не может игнорировать его, перечить и смотреть таким бесстрашным, прямым и самоуверенным взглядом. Какая-то девчонка...       Никто не может украсть его сердце и сбежать, оставив абсолютно растерянным, одержимым мыслью найти её, словно разорванным в клочья и готовым взорваться в любой момент, как бочка с порохом, от единственного неправильного слова.       Но вот она. Перед ним. Заспанная, в обычном повседневном платье, в том же, в котором была и вчера. Точно такая же. Его невеста. Аделаида.       Холодная. Растерянная. Разгневанная.       Завораживающая.       Секунды длились вечность. Он испытывал слишком много чувств за один раз, так много, что они смешивались, терялись и топили его в пучине собственных желаний. Она же… просто молчала. И в её прекрасных морских глазах застыл лёд. Лёд, обжигающий холодом и яростью.       Диего де Очоа впервые за долгое-долгое время был растерян, хоть и ни за что не признался бы в этом сам себе. Диего де Очоа слышал, как бешено бьётся его сердце, и чувствовал, как неумолимо перехватывает дыхание. Но он не мог – и не хотел – сдержать довольную улыбку. Теперь ему не нужно разбираться с мешавшейся под ногами невестой ради девушки, которую он желал заполучить так сильно. Её не придётся искать. Ей не придётся доказывать. Она уже – его. Совсем скоро он её получит. Во всех смыслах.       – Видимо, сама судьба свела нас.       Произнёс и смотрел на неё долго, неотрывно. Какая она притягательная… чёрт возьми.       Но Аделаида лишь зло сощурилась.       – А я говорила, что ваших полномочий на этом острове недостаточно.       Эти слова, сказанные так ядовито, нагло, обухом ударили его. Она… хочет отказать ему вновь? Ему, своему жениху? Когда он нашёл её... В тот момент Диего списал свои уязвлённые колющиеся мысли на честолюбие, и только. На самом же деле здесь было нечто иное. То, в чём молодой адмирал ещё долго не сможет себе признаться.       – Вы знакомы? – удивлённо спросила мать.       Ах, да. Она всё ещё здесь. Диего и думать о ней забыл, увидев в спальне свою невесту – свою навязчивую мысль, что наваждением преследовала его долгие часы. Стоит ли говорить, что он хотел как можно скорее остаться только с ней вдвоём.       – Достопочтенная, – сказал дворянин со всей учтивостью, на которую был способен, вдоволь наигравшись в светскую жизнь при дворе. – Не могли бы вы оставить нас с моей невестой поболтать наедине?       Смотрел он только на Аделаиду. На то, как она снова яростно сверкнула глазами, пытаясь скрыть растерянность и весьма умилительный испуг. «Боишься меня? – отметил адмирал с каким-то колючим, сладостным удовлетворением. – Надо же. Ты умеешь не только кусаться… дерзкий котёнок, решивший поиграть с тигром».       Всего полминуты спустя дверь хлопнула, оставив девушку наедине с дворянином. Диего посмотрел на неё вновь, теперь ещё внимательней. Заспанная, даже слегка растрёпанная, как будто только проснулась и пыталась наспех привести себя в порядок. А может, так оно и было… Дон Диего де Очоа любил, когда ради него старались выглядеть привлекательно, ему под стать, и ждал этого от своей невесты как что-то само собой разумеющееся – но она… и не подумала. И была неожиданно очаровательна. Словно маленький пушистый котёнок, сонный, но уже возомнивший себя опасным хищником и норовящий цапнуть своей маленькой лапкой. Которого хочется взять на руки и укротить, снисходительно посмеиваясь.       – Итак, красавица, – начал адмирал, уверенно улыбнувшись своей самой обаятельной, слегка наглой улыбкой, что всегда действовала на женщин так, как было нужно ему. – Значит, нам суждено породниться.       Его улыбка, конечно же, не произвела на Аделаиду никакого впечатления. Как и его титулы днём раньше. Девушка только смотрела прямым ледяным взглядом, не желая слышать и слова.       – Ты всё ещё веришь в такой исход событий? – её голос звучал звонко, яростно, остро.       «Ты»?.. Эта девчонка, кажется, к утру набралась ещё больше упрямства… Она ведь даже не ждала своего жениха. И не подумала нарядиться к его приходу, предпочтя самое обычное платье. Дерзкая, самоуверенная и своенравная.       Что ж, это весьма любопытно. И даже соблазнительно.       – Я просто считаю, что мы не совсем верно начали.       И он говорил. Говорил какую-то ерунду про Испанию, статус и портреты, говорил, поражаясь сам себе. То ли пытаясь убедить, то ли – впервые за целую вечность – оправдаться. Стремясь околдовать своим обаянием, своим влиянием, пронзительным взглядом и шелковистым голосом. Вот только с каждым его словом лёд в прекрасных морских глазах девушки становился всё толще.       Второй день подряд Дон Диего де Очоа чувствовал себя абсолютным идиотом. Второй день подряд из-за одной и той же женщины. Какой-то девчонки… дочери недоумка-губернатора никому не нужной колонии…       Диего ещё не понимал, что влюбился, и влюбился страстно, безумно, одержимо. Диего не понимал, о нет, он считал, что это обычный праздный интерес и собственническое желание заполучить приглянувшуюся строптивую женщину во что бы то ни стало, в очередной раз доказав себе и всему миру, что он всегда получает то, что хочет. Без исключения. И обычная девчонка из захолустной колонии ни за что не может им стать. Тем более теперь, когда выяснилось, что от неё адмиралу нужен титул, ради которого он и пошёл на этот смехотворный брак. Титул. Удовольствие, которое женщина может дать мужчине. И власть. Всё, что ему нужно. А мысль о браке с наследницей какого-то глупого захудалого острова и вправду звучала, как дурацкая шутка.       Но всё же...       Сердце стучало, разрываясь от противоречивых эмоций и словно отсчитывая секунды до… до чего?       – А не слишком ли ты самоуверен? – Аделаида лишь раздражённо сощурилась в ответ на все его слова, бросив одну-единственную фразу.       Впервые в жизни Дон Диего де Очоа растерялся перед девушкой.       Хотелось подойти к ней вплотную и встряхнуть за плечи. Заставить замолчать и выслушать. Да почему она не может хотя бы попытаться! Не слышит и слова! Невозможная! С кем ещё он стал бы говорить столь терпеливо! И что она прикажет с ней делать, если на неё не влияет ничего, абсолютно ничего, чёрт возьми!       Непривычная, не знакомая раньше мрачная горечь поглощала мужчину.       – Ну, что же вы так упираетесь? – Диего всё ещё пытался убедить её лаской и обещаниями, пропуская жалящий отказ мимо ушей. – Я смотрю, вы всё ещё не примерили мой подарок.       Богатство – его несомненная сила, которой он теперь намеревался вслепую воспользоваться. Не уговорить – так купить. Как угодно. Пусть хотя бы посмотрит на главный его довод. Дорогое жемчужное ожерелье с большим изумрудом, в котором она будет соответствовать своему новому статусу благородной Доньи и жены адмирала. Дамы ведь любят деньги и украшения… быть может, так получится её завоевать. Показать, что он – её лучшая партия, от которой не стоит вот так просто отказываться. Раз уж упрямой девчонке и без того не очевидно!       Что он – её судьба… возможно.       Эта внезапная мысль заставила что-то в груди резко сжаться. Но адмирал пока отбросил её в глубину сознания. Аргх. Да ни одна женщина в здравом уме не отказалась бы от брака с ним! Но эта…       Купить её, вручив драгоценный подарок, и тем самым получить повод оказаться ближе. А там… он разберётся. Он хотел быть ближе. Касаться. Держать. Удерживать.       Диего взял в руки дорогое украшение и обошёл Аделаиду со спины. Медленно убрал длинные волосы с шеи, пробегая пальцами по нежной девичьей коже. Застегнул крепление ожерелья, едва сдерживая себя. Её близость дурманила, кружила голову… мужчина чувствовал лёгкий аромат духов, почти зарываясь носом в красивые рыжие волосы, касался её плеч и с каждой секундой всё больше терял самообладание.       Весь вечер… весь вечер он представлял, как встретит её снова. Без лишних слов схватит за руки, вопьётся в губы требовательным поцелуем и сделает так, чтобы теперь эта женщина была только его. Была его и мыслями, и телом. Невыносимая, наглая – околдовавшая. Но лишние слова были. Много лишних слов. И ни одно из них не заставило её прислушаться, не стёрло презрение с её лица, заменив хоть каким-нибудь подобием улыбки. Какие, к чёрту, портреты… идиот.       Он стоял за её спиной, намного выше и несоизмеримо сильней, медленно вёл пальцами по плечам и всё больше тонул в своих незнакомых чувствах. Отвергнутый, растерянный, разозлённый, влюблённый до одержимости, некогда умный и расчётливый адмирал потерял голову. Несдержанность и желание во что бы то ни стало получить своё победили в нём хитрость и расчёт. Властный адмирал не привык к отказам – тем более отказам от женщины, на которой он оказался помешан. И которую уже считал своей. Всё это сводило его с ума.       Диего хотел свою невесту. Немедленно.       Не желает слушать его, отталкивает, прекословит, не имея на это никаких прав? Что ж. Сейчас он покажет ей, что значит спорить с мужчиной, которому она принадлежит по праву. Строптивая девчонка сделает то, что обязана. Будет извиваться под ним, разведя ноги и доставляя удовольствие.       Он даже будет нежен. Если она станет послушной.       Если же нет… то они ещё поиграют. Интересно, как она стонет...       – Нам предстоит провести друг с другом много, много счастливых лет, – тихо сказал он ей на ухо, обжигая горячим дыханием. На мгновение прикрыл глаза, представляя, как кусает, но не делая этого, намеренно растягивая удовольствие. – И особенно ночей.       Адмирал притянул Адель ближе к себе, обвивая руками. Провел ладонью по бедру, ощущая, как она напрягается. Ничего… ещё расслабится. Ей понравится отдаваться настоящему мужчине.       – А насколько ты умела в любовном ремесле?       Невеста молчала, сбиваясь с дыхания. И тем невольно отвечая на его вопрос.       Что ж. Девственница. Прекрасно. Диего вновь довольно улыбнулся, легко ведя ладонью по талии. Он едва касался её. Пока что…       – Видимо, мне предстоит многому тебя научить.       Его руки заскользили вверх по её стройному телу, и пальцы коснулись мягкой груди. Волосы щекотали лицо, пока дворянин вновь наклонялся к ней. Диего де Очоа больше не мог себя контролировать – не мог, не хотел, был словно одурманен. Её близость сводила с ума, заставив забыть обо всём остальном. О приличиях, надуманной лицемерами нравственности, о разуме и расчёте. Кому до всего этого есть дело, когда ему нужна она. Сейчас. Немедленно.       Собственнически гладя её, Диего произнёс хрипло, с нескрываемым желанием:       – Мы попробуем все известные в мире виды страсти.       Хотелось порвать на ней платье и быстро овладеть, не сильно отвлекаясь на прелюдии. Или посадить перед собой на колени и властно держать за волосы, пока она учится ласкать его ртом – тому, что ей теперь нужно будет делать часто.       Да… эти соблазнительные пухлые губки как будто предназначены для того, чтобы доставлять ему удовольствие.       В спальне повисла напряжённая тишина. Аделаида резко вырвалась из настойчивых объятий, кинулась к своему столику и, схватив первую попавшуюся книгу, наотмашь бросила её в жениха. Но ловкий фехтовальщик лишь усмехнулся, уворачиваясь. «Ты решила поиграть? Впрочем, это даже интересно...»       – Вот как. А ты строптивая, – проговорил он медленно, растягивая слова. И неторопливо приближался к своей невесте, с лёгкостью уклоняясь от увесистых книг, этой смешной попытки остановить его. – Тем интересней будет тебя укрощать.       «Отказываешь мне? Невыносимая девчонка. Но сейчас я покажу тебе, что ты полностью моя. Ты сама не захотела по-хорошему...» Смеет отвергать… своего будущего мужа, успешного адмирала, вместо того, чтобы быть благодарной! Тогда он возьмёт своё единственным знакомым ему способом – настойчивостью и силой.       И да. Они поиграют. Пожалуй, в девичьей спальне найдётся, чем связать эти изящные запястья, если она продолжит сопротивляться...       Размеренным шагом он зажимал девушку в угол, бесстыдно ухмыляясь и поедая её тяжелым вожделеющим взглядом. Секунда. Другая. Дворянин приблизился вплотную. Одним властным, требовательным движением прижал к стене. Настойчиво заглянул в глаза. Его руки теперь свободно скользили по её телу, как по собственности. Он не замечал её испуганного взгляда, не желал замечать, самоуверенно – и привычно – полагая, что эта девушка больше не может его отвергнуть, не может его не хотеть. Пусть сопротивляется, если ей так больше нравится, всё равно она будет только его… она никуда от него не денется и отдастся ему. И это будет лишь первый раз из многих…       «Не противься, моя Аделаида, тебе ведь и самой будет приятно». Моя Аделаида… он как будто пробовал эти слова на вкус. И остался доволен.       Диего наклонился к её губам, не целуя пока что, но обжигая горячим дыханием. Провёл ладонью по животу и груди поверх платья, предвкушая, как будет ласкать её обнажённое тело.       – Я думал, это произойдёт позже, – выдохнул он, сжимая своё помешательство в сильных объятиях. – Но я рад и поторопить события.       Дыхание сбивалось от желания и нетерпения. Одежда мешала, с каждой секундой казавшись всё больше раздражающей и ненужной. Он подбирал лёгкую ткань платья, оголяя её ногу и бедро. Требовательно заглядывал в голубые глаза, показывая свою власть. Да, сначала он посадит её на колени, а чуть позже на кровати развернёт к себе… потому что хочет видеть её лицо, когда будет входить впервые.       Довольная ухмылка не сходила с его губ.       Красавица. Такая соблазнительная...       «Ты никуда не денешься. Ты моя».       Время на мгновение замерло. Аделаида выхватила его кинжал.              Резкая вспышка боли. Белая почему-то. Слова… дикие и жгучие. Неконтролируемые. Забвение. Кровь на полу. Его кровь.       Первое, что он увидел – развевающиеся на ветру занавески. Распахнутое окно. Услышал размеренный стук рамы. Тихий, но в тот момент – невыносимый.       – Где она… – зло выдохнул Диего, опираясь на одну руку. В глазах потемнело. Силой вытесняя боль за границу сознания, прорычал. – Где она, я спрашиваю?!!       В глазах её родителей был лишь страх. Трусливые идиоты…       Обращать внимание на боль от глубокого пореза, на ноющую от удара макушку не было времени. Девчонка… сбежала… нельзя дать ей уйти! Ни в коем случае!       Никто не может отвергнуть его. Никто не может напасть на него и не понести наказание. Никто!       В душе что-то яростно клокотало. И в груди просыпался дикий зверь – дракон, готовый разорвать и испепелить всё на своём пути [1].       Она поплатится. Поплатится…       Диего де Очоа выскочил из дома. Его солдаты стояли у порога. Они… они должны были её перехватить! Аделаида никак не могла пройти мимо них и скрыться!       – Девчонка… рыжая… моя невеста. Где она?! – каждое его слово грохотало оглушительной бурей. – Ушла?! Сказала что?! Тупые недоумки!!! – раздался глухой звук удара. Аделаида обманула их. Просто обвела вокруг пальца! Идиоты! – Искать её! Перевернуть всё! Привести ко мне! Немедленно!!!       Он бежал, бежал по этому дурацкому городу, как сумасшедший – или в тот момент адмирал им и был?.. Он был готов голыми руками разворотить каждый камень на мостовой, потопить весь остров и убить любого, кто встанет на его пути. Сейчас он поймает её и… аргх!!! Не станет церемониться на этот раз. Возьмёт силой, грубой, безжалостной, без лишних нежностей. Теперь ей придётся очень долго их заслуживать…       Догнать. Схватить, сжав до боли. Проучить. Показать, как ей следовало бы разговаривать с мужчиной… и каким он может быть в ярости.       Пусть она кричит. Или плачет. Пусть жалеет о своём опрометчивом поступке. Напросилась…       Нестерпимая строптивая безумная девчонка!!!       Дон терял голову – так, как никогда раньше. От клокочущей злости, от режущей боли, от задетого самолюбия. От помешательства и одержимости. Идеей заполучить её титул, найти меч смерти и захватить мир. Стать императором.       От помешательства и одержимости ей.       Диего де Очоа пока что не догадывался, что императрица, его любовь, его помутнение, его цель, теперь станет неотъемлемой частью этого придуманного нового мира.       Сейчас – пока он и сам не знает, что способен сделать с ней в порыве ярости – адмирал не догонит её. А потом… не сделает ей ничего. Лишь влюбится ещё сильней. Поклянётся больше никогда не отпускать – и ей, и самому себе.       И потеряет в ту же ночь.              На туманной пристани не хватало одного корабля. Ну конечно… как немыслимо ей повезло! Аделаида ушла на нём… ушла!!!       Но нет. Игра ещё не закончена. Всё только начинается.       – Слушай мою команду! – рычал дракон в его груди. – Всем кораблям! Поднять паруса! Она не должна уйти. От Диего де Очоа никто, никогда не уходит безнаказанным!