Шёпот прибоя

      Луна светила в распахнутое окно. Уже было поздно, далеко за полночь, но только недавно адмирал закончил разбирать оставшиеся дела и вернулся в комнату. Всё было… не слишком хорошо. Если сказать прилично. Его планы рушились: раскопки ничего не приносили, проклятые пираты сбегали раз за разом, Корона давила и ждала отчётов, и её поиски были бесполезны, абсолютно бесполезны, как и эта чёртова огромная награда в миллион дублонов… Он был вымотан. Очевидно зол. Невыносимо клонило в сон, но провалиться в спокойную темноту до самого утра совершенно не хотелось. Диего стремился поговорить с ней, ведь только так, казалось, он мог найти в себе силы не сдаваться и двигаться дальше вопреки любым неудачам.       Он давно не прогонял эти сны, не ругал себя за слабость по утрам, не злился. Давно смирился с навязчивой идеей. Признал свои чувства к потерянной жене. Это заняло несколько лет, было так сложно, непривычно, разбивало всю его прошлую сущность вдребезги – но после вдруг стало неожиданно легко и понятно. Конечно, он влюбился в неё в самую первую встречу. Разумеется. Как будто могло быть иначе.       Как будто нужно спорить с судьбой.              В этот раз ему повезло.       И, как всегда рядом с ней, злость растаяла, уступая место чувствам совсем иного рода.              – Хочешь, чтобы я ревновала? – рассмеялась Аделаида. – Я не буду, не надейся.       Диего рассказывал ей про последний шикарный прием, про вино, и танцы и, мимолётно, про дам, что настойчиво искали внимания молодого хозяина вечера. Да. Ему хотелось видеть, как жена ревнует, хотя бы намёк на эмоцию, тень на её лице. Но Адель не ревновала. Или же искусно притворялась, не подавая виду. Однако уловила одно жалкое упоминание другой женщины и ответила именно на него, не так ли?.. Не значит ли это, что ей далеко не так всё равно, как хотелось бы продемонстрировать остальному миру?       Впрочем, что из этого было ближе к правде, не знала и сама Аделаида.       – Я бы ревновал. Терял голову, – откровенно сказал Диего, как всегда, сбивая с мысли своей невыносимой прямотой. – Но…       В его глазах вдруг всколыхнулось что-то тёмное, страстное. Что-то, от чего девичье сердце ёкнуло и забилось быстрее.       – Но? – переспросила пиратка.       Ему хотелось попробовать. Хотя бы представить, что он может её касаться, целовать, сжимать в объятиях… хотелось большего, чем просто разговоры. Впервые за эти годы… хотя бы раз.       – Но я бы показал тебе, что ты моя.       Адмирал стоял достаточно близко, чтобы воплотить свое намерение.       – Представь, если бы я сделал так…       Он провёл ладонью у её шеи. Большим пальцем у щеки.       – Ты думаешь, я хочу это представлять? – поинтересовалась Аделаида, ехидно улыбнувшись. Это притворство далось ей с трудом. Её бросило в жар. И в холод. Хотелось отпрянуть, прекратить всё сразу… и выждать, с интересом наблюдая дальше. – Ты, как всегда, слишком самоуверен.       – Хах. Уверенность привлекает, – парировал Диего.       Маленький шаг, едва заметное движение, и вот он в опасной близости, настолько, что об иллюзии приличия уже можно было забыть.       – Меня, помнится, твоя уверенность только оттолкнула, – девушка стояла на месте, позволяя ему быть всё ближе. Поражалась себе. Где же её обещание никогда не возвращаться к этому мерзавцу и забыть свои непрошеные чувства?       Осталось в реальности.       – Ненадолго… – напомнил мужчина, что называл себя её мужем. Провёл ладонью рядом с её изящным запястьем, и от этого простого движения по коже пробежали мурашки. – Представь. Ты ведь уже представила.       Самоуверенный притягательный подонок.       Но реальность так далеко.       Адель решила продолжить эту игру. Так неожиданно для самой себя. Всего лишь сон, ведь так? Чего ей стоит?.. Ведь этот мужчина – фантазия, или кошмар, или то, и другое – всё равно не сможет к ней прикоснуться. Интересно, к чему это приведёт…       Плевать, что ей будет стыдно, когда она проснётся. Это будет позже. В тот же момент ей было интересно: слушать, не поддаваться, не молчать.       – И что бы ты сделал дальше? – уточнила Аделаида с весёлым азартом в голосе.       Самая настоящая разбойница… Что же. Адмирал ухмыльнулся, прежде чем ответить. Ему хотелось видеть, как эта невозможная девушка теряется от его слов, как её смелость и дерзость испаряются, оставляя наедине с его желанием.       – Я бы сказал тебе раздеваться.       – Я бы и не подумала.       – О, нет. Ты бы подумала. Как и подумала сейчас.       Дыхание перехватило.       – Отойди от меня, Диего де Очоа.       Он не отошёл. Напротив. Наклонился ещё ближе… всего несколько сантиметров оставалось между их губами. Аделаида могла поклясться, что чувствует на своей коже его прерывистое горячее дыхание.       – Ты же знаешь, я не смогу тебя коснуться, – прошептал адмирал ей на ухо. – И если ты против… отойди сама.       По телу прошла мелкая дрожь. Стыдная. Такая приятная. Чёрт возьми.       Игра… теперь была на грани.       Сделать шаг назад, всего один шаг, так просто. И показать, что она не поддастся на его чертовскую притягательность. Ещё чего.       Аделаида гордо подняла голову. Оказавшись ещё ближе…       – Ты не сможешь смутить меня, Диего.       Мужчина усмехнулся, не отрывая пристального взгляда от её лица.       – Я ещё и не пытался, – прошелестел он, приблизившись почти вплотную. Теперь один жалкий сантиметр… Огромных усилий ей стоило не отшатнуться. Дышать дальше. Просто стоять и смотреть в ироничные серые глаза, не чувствуя, но словно ощущая его близость как-то иначе. Сознанием или воображением, не важно. Так рядом он не был с тех пор… с тех пор, как…       Сердце в груди билось предательски громко, пока адмирал вел пальцами рядом с её шеей, скулой, мочкой уха, пока почти касался ее губ.       Больше это была не игра.       Говорят, ожидание поцелуя слаще самого поцелуя. Но Диего не мог поцеловать свою Адель, и потому всё превратилось в одно лишь ожидание, горячее, соблазнительное, тягучее и очень сладкое. Хотелось отбросить, забыть эту глупую преграду и вопреки всему схватить жену за плечи, обвить руками талию, крепко прижать, целовать так требовательно и страстно, как не целовал даже тогда. Раздевать нетерпеливо (или же нет, нарочито медленно, тянуть удовольствие), расстёгивая пуговицы на её одежде. Наслаждаясь реакцией. Поднять руки над головой, обхватив тонкие запястья. От одной лишь мысли об этом адмирал терял самообладание.       Из груди вырвался глухой хрип. Да, как он хотел бы иметь возможность обладать ей…       Ладонь у волос, у шеи, у ключиц. У пуговиц на ткани платья. Совсем рядом с грудью, спиной и талией. На бедрах. Их движения были резкими, нетерпеливыми и настойчивыми.       Аделаиду била крупная дрожь. Она отчаянно запрещала себе дрожать, дышать хоть чуточку неровно, даже закрывать глаза. У нее совсем не получалось. Воздуха не хватало, в горле пересохло, в самом низу живота возникало тягучее чувство, что мурашками перетекало по всему телу в кончики пальцев и нежную кожу шеи. Вниз по спине между лопаток.       Почему, почему, почему… она ведь даже не ощущает его прикосновений! Да, этот невыносимый подлец слишком близко, и по-настоящему он бы уже давно целовал её, и…       – Я чувствую твоё дыхание, – тихо шептал Диего, водя губами рядом с её скулой. – Я чувствую твоё тепло. Даже, кажется, могу услышать стук твоего сердца. Почему я не могу почувствовать тебя…       Мысли спутались окончательно. Она растерялась, пропав в собственных эмоциях: на осознание больше не осталось времени и сил. Он же хотел её, хотел вопреки всему, как угодно.       – Сними это дурацкое платье, любовь моя, – сказал муж. Спокойно, как будто гипнотически, но – тоном, что не предполагал отказа. Истинный адмирал, привыкший к послушанию.       Жар очередной волной прошёлся по телу девушки. Дыхание сбилось ещё сильнее. Хотелось возмутиться, дать пощечину, яростно сверкнуть глазами, немедленно сбежать и… выполнить его приказ?       Чёрт возьми. Признаться в этом желании было невозможно даже себе самой.       Ей казалось, что Диего держит её. Сжимает плечи или запястья, не позволяет отстраниться ни на миллиметр и не отпустит, пока она не станет его вновь.       – Сними, – твёрдо повторил он, «кусая» мочку уха.       Шелковистый голос этого мужчины, её давнего ночного кошмара, дурманил. Пальцы как будто сами собой потянулись к пуговицам на ткани. Адель могла бы медленно снять это платье, позволяя любоваться собой. Лечь на тёплый песок под пронзительным взглядом. Слушаться дальше…       – Ещё чего. Отпусти меня, Диего.       Хриплый смех в ответ.       – Я не держу тебя, Аделаида.       Едва заметное «касание» уголка её губ.       – Ты… стоишь рядом… – невесомые поцелуи на коже. – По своей воле.       Осознание. Лёгкий испуг, испуг от его очевидных мыслей и собственных предательских желаний, ярость, возмущение, стыд. И снова жгучие воспоминания. От всколыхнувшихся эмоций, таких разных, таких противоречивых, невидимые путы исчезли, возвращая Адель способность управлять собой снова.       Под насмешливым взглядом она отступила от Диего на шаг. С трудом, но нашла в себе силы смело посмотреть в его стальные глаза.       – Вот видишь, я сказал. И ты подумала.       Под иронией и напускной радостью от маленькой «победы» адмирал скрывал разочарование. Как же сильно он хотел свою жену. Сейчас. Даже так, если иное пока невозможно. И всё же… всего на несколько минут, но он смог её соблазнить, заставить потерять голову, почти согласиться.       – Ни на секунду.       Привычная наглая усмешка.       – Врёшь.       Аделаида упрямо сложила руки на груди и ответила такой же насмешливой улыбкой. Это… было сложно. Успокоиться. Прийти в себя. Смотреть на него, забыв про смятение и собственные недавние мысли.       – Мечтай, – проговорила пиратка нарочито тихо с чертовски соблазнительной издёвкой.       Он снова сделал шаг к ней. Огромных усилий ей стоило не сдвинуться с места.       – Буду.        Поднял ладонь к её волосам, щеке. Провёл пальцем по губам. Откровенно заглянул прямо в глаза, показывая свою властность и одновременно чувствуя, как сам невольно тонет в их морской глубине.       – Буду, поверь.       И проснулся.              Несколько недель. Несколько долгих недель Диего де Очоа не мог вернуться в свой самый желанный сон. Так часто он приходил в комнату уставшим после слишком долгого дня и проваливался в беспамятство, не запоминания ровным счётом ничего из того бессмысленного калейдоскопа обрывочных картинок, любезно предложенных подсознанием. Иногда ему снились очевидные глупости. Иногда – кошмары. Изредка приходила та, другая, что была всего лишь тусклой тенью его Аделаиды, укравшей внешность. Но нигде не было её. Упрямой, наглой, раздражающей, притягательной, светлой, прекрасной. Как будто настоящей.       И вот почти три месяца спустя в самый обычный день…       – Аделаида де Очоа, ты надоела мне не сниться! – возмутился Диего, как только увидел её вновь.       Его помешательство стояла с мечом возле соломенного манекена. Её длинные волосы слегка растрепались на ветру, рубашка помялась от тренировки, но сама Адель вовсе не выглядела уставшей. Напротив, сосредоточенной, совсем немного азартной, уверенной в своих силах фехтовальщицей. Это чувство было хорошо знакомо адмиралу.       Какая же она красивая…       – Ничего себе, – искренне восхитилась девушка. – Это так на тебя не похоже. С каких пор ты разговариваешь моими фразами?       Дон и сам не замечал, что уже давно говорит её словами и в обычной жизни. Невольно повторяет интонации и жесты. Как и она – его. Так случается, когда проводишь много времени с человеком, говоришь, делишься и привязываешься: а они так часто снились друг другу за прошедшие несколько лет. Пусть реже, чем хотелось бы, но всё же. Никто и никогда раньше не был ему столь близок, как эта дерзкая девушка с улочки Санта-Доминго, которую оказалось не так-то просто выкинуть из головы.       – Ты избегала меня? – спросил он напрямую.       Адель пожала плечами.       – Да, – легко признала она.       – Да?       – Да.       – Не делай так больше, – нахмурился Диего. – Никогда не делай.       Она могла разозлиться. На его непреклонный тон, на вопрос, которого так хотелось избежать, забыв, проигнорировав прошлую встречу, на его желание видеть её полностью своей. Могла – но почему-то рассмеялась.       – О, мой милый, – с ехидным блеском в глазах передразнила пиратка его столь частое, столь привычное обращение. – Ты даже не представляешь, сколько ещё раз я буду от тебя убегать, – не представляла и она сама, как сильно была права.       Раздражённый вздох.       – Ты невыносима.       Тогда он порывисто подошёл к ней. Адель словно обожгло его близостью, и всё же этот жар был приятен. Смогла бы она устоять, окажись этот чёртов Диего так рядом не во сне?.. Или он не дал бы ей и секунды раздумий? Просто не позволил уйти от него снова? Как много вопросов путалось в мыслях.       – Ты в курсе, что у меня в руках меч? – уточнила девушка, не сдвинувшись, впрочем, с места.       И напротив – его сомнения… смог бы он удержать её? Как долго на этот раз? Сумел бы завоевать её сердце, заставив забыть о другом? Ведь его ревность никуда не исчезла. Терзала, причиняя боль, с самого начала.       Всё это им только предстояло узнать.       – И ты ничего мне им не сделаешь. Как же ты невыносима. Я такой же. И единственное, чего я сейчас хочу – обнять тебя, держать до последнего и вытащить отсюда в реальный мир. Ко мне. Какой угодно силой…