Шёпот прибоя

      – Так мы и сами не поняли, какого чёрта здесь произошло, вот в чём проблема!       Несколько секунд согласного молчания.       – И как это объяснять другим?! Вы-то что скажете, голубки? Вы у нас виновники торжества! – старпом без толики смущения буравил суровым взглядом Аделаиду и Диего.       Завтра ровно в полдень прибывала делегация из Испании – недоумевающая настолько, насколько это возможно. События в Санта-Доминго, некогда тихой колонии, в последнее время приобретали воистину фантасмагорический оборот. Восставшая из мёртвых Аделаида, законная жена губернатора Диего де Очоа, подняла против него восстание и свергла – но теперь спокойно собирается всё переиграть и выйти за него замуж? Снова? По любви?! Или она всё же не была законной женой? Тогда почему адмирал утверждал обратное? Подождите, не она ли у него галеон украла чуть больше года назад? И было ли вообще восстание, или это всего лишь досужие выдумки? Что между этими двумя упёртыми… представителями дворянства произошло, и можно ли хоть немного внятных пояснений?!       Решив, что проблемы нужно решать по мере их поступления, команда галеона собралась на совет лишь накануне вечером, пытаясь эти внятные пояснения придумать. Сначала они правда пытались: первые полчаса. Пытались хоть как-то приукрасить, переделать или логически переврать тот несусветный бред, что выходил, если рассказывать близко к правде… Но, как всегда и бывает, разговор совершенно незаметно для его участников перешёл куда-то не туда. Бывалые путешественники, запивая слова вином и ромом, спонтанно делились друг с другом историями разной степени сокровенности.       К примеру, Диего де Очоа неожиданно даже для самого себя рассказывал пиратам, как шесть с лишним лет назад принимал одно судьбоносное решение.       И оно чуть не вынуло из него всю душу.       _____________________________________       Чтобы обрести невиданное могущество и власть над миром, ему нужно… жениться?..       Потрясающе. Прекрасно. Ужас какой.       Молодой Адмирал де Очоа сидел в своём кабинете в Испании и уже полтора часа кряду пытался начать письмо Дону де Ордуньо, но после формального приветствия слова отказывались лезть в голову наотрез.       «Буду рад претендовать на руку вашей дочери…»       Так, нет, не пойдет. Что значит «претендовать»?! Как будто у них есть вариант лучше! Кому вообще в здравом уме нужна рука дочери губернатора какого-то острова где-то за полмира отсюда…       «Буду рад стать мужем вашей дочери…»       Будет рад? Стать мужем? Он? Бред какой! Письмо и без того не блистало искренностью (впрочем, кого тем удивишь в мире аристократии?), но от этой строчки невыносимо сводило скулы и у самого сына благородного дома де Очоа. Где носит Хуана, лучше бы ему поручил сочинить что-то хотя бы относительно благовидное… разумеется, вышло бы нечто высокопарное и глупое, ну и пусть, зато самому ломать голову не пришлось бы!       Часы у стены отсчитывали долгие минуты, но дело всё не могло сдвинуться с мертвой точки.       «А, может, ну её к чёрту? – то и дело начинал думать Диего, нервно крутя в пальцах перо. – Свадьбу, невесту, власть?..» Кому вообще в здравом уме придёт в голову идея жениться!       Что ж. Ему, видимо. Какая восхитительная ирония.       До того момента адмирал самоуверенно полагал, что ум у него вполне себе здравый. И тому даже были неоспоримые доказательства: почётное место при дворе, должность, орден. Правда, сейчас он начинал немножко в этом сомневаться. Самую малость. Ведь он решил – кошмар! – жениться, только потому что какой-то хмырь сказал, что древний артефакт, способный даровать власть над жизнью и смертью, находится в далёкой губернии, правитель которой ищет для своей дочери хорошего мужа. Ах да. Ещё дело происходило во сне. Звучит максимально убедительно.       Итак.       «Согласен взять вашу дочь в жёны и занять должность губернатора Санта-Доминго как можно скорее».       Немного подумав, Диего вычеркнул слова «как можно скорее»: нельзя показывать, как сильно он заинтересован в этом браке по расчёту. И с досадой отметил, что письмо придётся переписывать начисто снова.       За последние несколько лет Дону предлагали жениться уже раза три со всей серьёзностью и ещё примерно восемь в шутку, в которой, разумеется, присутствовала изрядная доля правды. Конечно. Ещё бы они этого не делали! Снискать внимания успешного адмирала, представителя одного из самых знатных родов Испании, хотелось многим. И дамам, и их отцам, и даже домашним питомцам за компанию. Каждый раз в ответ Диего де Очоа ясно давал понять, что подобные предложения его не интересуют. Все эти девушки и правда могли бы привлечь его внимание – но, пожалуй, всего лишь на пару ночей, как и многие другие. Большее ему было совершенно не нужно. Так зачем эти проблемы, если получить удовольствие и без того никогда не составляло для него труда?       А семейную жизнь оставьте для кого-нибудь другого. Все эти пустые разговоры, глупые глаза и бессмысленные совместные вечера, что можно было бы провести с гораздо большей пользой…       От одной лишь мысли об этом Диего внутренне содрогался от ужаса. Чтобы он думал лишь об единственной женщине? Был верен ей? Влюбился? Да никогда! Какое смешное слово. И совершенно не знакомое.       Он ведь во всеуслышание, и с непередаваемой наглостью в голосе, отказывался и от слишком выгодных браков, которые позволили бы приумножить богатство семьи де Очоа. Чем злил свою замечательную семейку и поражал другие, получая от этого ещё больше какого-то злого удовольствия. Просто потому что – не хотел. К чёрту. Добьется всего сам. Подачки ему не нужны. Как и, о ужас, женитьба.       «И вот мы здесь, – саркастично напомнил внутренний голос, когда взгляд Диего упал на несчастное недомученное письмо. – Ты собираешься жениться из-за выгоды. Потрясающе!»       Что ж. Использовать девчонку ради власти он может себе позволить. Речь не идёт о какой-то мифической любви до гроба или самоотверженной преданности, ещё чего. Не захочет – так не будет обращать на неё вовсе никакого внимания! Лишь бы не мешалась под ногами. Подомнётся и не будет лезть. Как будто может быть иначе!       По крайней мере, такими аргументами он старательно пытался убедить самого себя. Диего де Очоа он, или кто?!       Дьявольски упрямый характер молодого талантливого адмирала был известен всем вокруг. Он мог делать, что хотел, не слушая никого, не обращая внимания на надоедливые советы и разговоры о том, что задуманное невозможно, – и непременно добивался своего. Невозможно? Прекрасно! Чем сложней, тем интересней. А простые задачи слишком скучны, с ними справится любой проходимец. Что-что, а цену Дон себе определённо знал. Далеко ходить за доказательствами не было необходимости: для своих лет он уже достиг слишком многого. Звание адмирала и орден – ерунда. Ему нужно нечто большее.       Власть. Могущество.       Да…       Многих Диего де Очоа пугал. Другие перед ним трепетали. Третьи считали нестерпимым выскочкой или же завидовали. Но все сходились в одном: спорить с ним себе дороже. Он и не помнил, когда в последний раз хоть кто-то смел ему перечить. Любопытное, должно быть, чувство…       Пожалуй, образ самоуверенного, хитрого, до чёртиков упрямого и талантливого адмирала, который может позволить себе любую авантюру и всё равно добьётся своего, прочно устоялся в глазах испанской общественности.       Теперь же Диего де Очоа собирался выкинуть самую большую авантюру из всех. Объявить, что бросает успешную жизнь в Испании и уплывает за полмира. Чтобы править каким-то захудалым островом и жениться на дочери местного губернатора. Которую ни разу даже не видел.       По крайней мере, это будет смешно. Одно утешение…       Стоп, что?! Какого чёрта!       Диего почти взвыл от неожиданной мысли. А ведь и правда! Как она хоть выглядит?! Ведь в Испании не было ни одного портрета этой… Аделины? Адалии? Как там её?! Ай, неважно! А если она окажется рыжей?!       _____________________________________              – Чтооооооо?! – праведно возмутилась Аделаида, чуть не перевернув бокал с вином. Она проявила чудеса ловкости, успев и перехватить его в последний момент, и с чувством стукнуть мужа по плечу. – Что ты имеешь против рыжих?!       Её очаровательному негодованию не было предела. Диего даже залюбовался… в который раз.       – Рекомендую тебе, Очоа, отойти на безопасное расстояние и вооружиться, – насмешливо протянул Вильям. – А то Адель тебя всё-таки убьет. Наконец-то. Или оставит новый шрам, ей не привыкать… [1] Но лучше бы убила, давно пора.       – Рыжие ему не нравились! – воскликнула пиратка, грозно сверкая глазами. – И за кого я замуж собралась… опять?!       Мужчина нагло ухмыльнулся, не в силах отвести взгляд от своей жены.       – Понравилась одна, любовь моя. Слишком сильно понравилась.       Теперь яркий цвет волос любимой женщины казался ему каким-то даже неприлично красивым. Ещё с самой первой встречи.       Кто же знал тогда.              _____________________________________       А, впрочем, с чего ей быть рыжей, сам себя успокоил Дон. Её родители более-менее знакомы испанскому обществу, и они оба темноволосые. По крайней мере, по словам Хуана: до сих пор у Диего не было особого желания, да и времени, интересоваться такими подробностями. Но мысль о внешности невесты возникла в голове очень резко, и теперь мужчина старательно её прогонял. Не может же родная дочь быть совсем на них не похожа!       Или может?..       Да как будто это важно, когда речь идёт всего лишь о выгоде. Потерпит!       Терпеть, правда, не хотелось, но адмирал старательно прогонял и эту мысль… и всё равно непреднамеренно саботировал сам себя, что не особо-то способствовало творческому процессу.       Жениться удумал. Вот ещё! Диего де Очоа… обручён! По собственному решению. Это уже не ирония, нет… самый настоящий сарказм.       «Рассчитываю на Ваше сотрудничество и жду ответа в скорейшем времени.       Диего де Очоа, адмирал отдельной вест-индийской флотилии, Кавалер ордена испанской короны».       Письмо, что заняло так много времени, длилось три с половиной строчки. Шедевром писательства и дипломатии этот текст назвать было сложно, но Диего решил, что просто поставить Дона де Ордуньо перед фактом, не утруждая себя вдохновенным расписыванием собственных преимуществ, будет более чем достаточно. А преимущества… сам увидит. Фамилия и титулы говорят красноречивее любых слов. Адмирал и не сомневался, что местный губернатор ни за что не посмеет отказаться от подобного союза. Напротив. Посчитает сказочным подарком судьбы.       Просить чьей-то руки Диего де Очоа никогда не будет. Ещё чего.       Правда, ставил печать он не с гордостью и чувством выполненного долга, а с заметным сомнением. И в очередной раз прогонял все предательские мысли прочь. Жена… подумаешь, важности! Как будто что-то изменится!              Конечно, так и получилось. Губернатор ухватился за выгодную партию и согласился на все условия. Несколько месяцев спустя адмирал покинул берега Испании, шокировав вестью о своей нежданной женитьбе буквально всех. В особенности так называемую семью, которую и не подумал пригласить на собственную свадьбу. Он говорил об этом спокойно, уверенно, высокомерно, даже слегка насмешливо… Его ждала новая жизнь. Власть. Свобода. А что до невесты… что ж. Она не будет проблемой. Использует и забудет.       Но в первый же час в Санта-Доминго одна рыжеволосая девушка с ослепительно наглой улыбкой и смелыми глазами в один момент спутала все его планы.       И все его мысли.       _____________________________________              – Я за тебя не выйду! – непреклонно объявила Аделаида под конец рассказа.       Сначала она саркастично ухмылялась. Потом смеялась уже открыто. Теперь же её искреннему возмущению не было предела.       – Ты пьяна, любовь моя, – напомнил Диего.       – Да. Это правда, – легко согласилась девушка и, непрозрачно намекая, вручила ему пустой бокал. – А ты падла!       – Это тоже правда. И твой муж уже дважды.       – А трижды не будешь!       – Буду. Поспорим? – усмехнулся и приблизился, прожигая её хитрым взглядом.       Завтрашняя делегация из Испании была не то что забыта – оставлена на задворках истории на растерзание древним чудовищам. То есть, делам куда интереснее. Вместо этого команда пиратов азартно делала ставки на счастливое совместное будущее двух капитанов с непростыми характерами.       – Спорим! – Аделаида сверкнула глазами и резко развернулась.       Жениться он на ней сначала не хотел! Женщин ему было получить легко! И на него столько раз претендовали! Вот же самоуверенный подонок. Возмутительно!              – Сколько у тебя было женщин, пока я не вернулась с острова? И до того, в Испании? – внезапно поинтересовалась Адель пару часов спустя, когда разговор сам собой перетёк в их каюту.       В её звонком голосе не было злости, презрения или открытой ревности. Словно любопытство, смешанное с каким-то странным азартом и непреодолимым желанием взбунтоваться (давно она этого не делала! Нельзя же терять форму!).       И, конечно, бутылка крепкого вина, выпитая тем вечером, не могла не сыграть свою роль. Значительную роль. И самая капелька рома, да...       – Эээ…ну… эээ… – Диего остановился, как вкопанный. Вот уж какого разговора он точно не ожидал, до сих пор наивно полагая, что жена и думать про его рассказ забыла. – Ты не хочешь этого знать, любовь моя.       Улыбнулся завораживающе, подходя совсем близко. Хотелось… сменить тему. Кардинально.       Не вышло, разумеется.       – Не хочу! – вновь легко согласилась она. – И ладно, я не то чтобы была рядом и вообще не то чтобы собиралась к тебе возвращаться, но это не мешает мне…       – Собственничать меня, – закончил за неё муж. Почему-то его это веселило. Хах. До сих пор ревновать приходилось только ему… да так, что голову сносило. Как интересно быть в обратном положении. А ведь стоило только рассказать одну занимательную историю из прошлого.       – Я не собственничаю!!       – Собственничаешь. И это крайне очаровательно, – адмирал ухмыльнулся, обвивая руками её талию. – Продолжай, Аделаида. Мне нравится.       Ощущение дикой несправедливости накрыло Адель волной. У этого притягательного подонка с наглой ухмылкой были многие, но…       – У меня-то был только ты!       – И ты не представляешь, как я этому рад. Ты только моя.       – Ах так.       – Так.       Пиратка на секунду задумалась, не обращая совершенно никакого внимания на его объятия (подумаешь, важности!). И ей пришла в голову идея, которая на тот момент показалась предельно разумной и справедливой.       – Тогда я не выйду за тебя до тех пор, пока у меня не будет столько же мужчин, сколько было у тебя…       Диего расхохотался прежде, чем она успела полностью высказать свое импровизированное требование.       – У меня не было мужчин. Условие выполнено, теперь выйдешь. Через неделю. И мне, честно говоря, уже надоело ждать.       – Женщин! Даже закончить мне не дал, я же говорю, мерзавец, – настоящей обиды в её словах всё ещё не было ни грамма. Но как же не спорить, когда повод такой замечательный, а он… а он!       – Ты хочешь столько же женщин? – продолжал Дон всё тем же ироничным тоном.       – Ты невыносим! – и как бы невзначай. – А сколько их было?       – Это моя фраза. Зачем тебе это?       – А я разбойница, если ты вдруг забыл. Я её украла. Мне надо вести счёт!       Не любоваться ей было слишком сложно. И адмирал, конечно, не отказывал себе в этом маленьком удовольствии. Ревнует, собственничает – хотя какого чёрта, как будто ему кто-то нужен, кроме своей жены, – делает вид, что злится. Хочет быть для него особенной: девушкой, что свела с ума… словно забыла, что так и есть. Своенравная. Кошмарно упрямая. Невероятная! Как и всегда…       Ведь и на неё многие претендовали. Слишком многие, это адмиралу откровенно не нравилось. И ей было бы очень легко получить каждого из них, если бы она хотела. Но она – его. Как и он её уже очень долгое время.       Не удержавшись – впрочем, и не пытавшись особо, – Диего наклонился, целуя её.       – Эй!       – Прости, любимая, я немного отвлёкся.       – Сконцентрируйся! Я тут с тобой ругаюсь!       Он смотрел так же насмешливо и всё так же безумно влюблённо.       – Ага. Я заметил. Вот только я тебя никому не отдам и уж точно ничего такого не допущу, Аделаида, не надейся. Однажды жениться я всё-таки захотел, на одной невыносимой девчонке, в которую влюбился слишком сильно. И, ты знаешь, я всегда добиваюсь своего. Она уже моя жена.       Всю оставшуюся ночь Адель убеждала себя, что, конечно же, неимоверно злится и не позволит этому кудрявому подонку что-то решать. Вот ещё! Приплыл тут со своими правилами! Самоуверенный баран! Всегда он своего добивается! Как же, столько раз она его побеждала!       – Не выйду за тебя… – сонно пробормотала пиратка и, вопреки собственным же словам, уткнулась ему в грудь. Ответ она уже не слышала.       

***

             Голова утром предсказуемо раскалывалась. Аделаида сидела в каюте, укутавшись в три слоя одеял, и бездумно смотрела в одну точку. Хотелось не двигаться как минимум до конца дня, а если повезёт – то и года. А ведь ей же с делегацией сегодня общаться, чёрт возьми… и придётся даже выглядеть убедительно! Говорить какие-то связные разумные вещи! Ужас.       – Держи, любовь моя.       Диего де Очоа протягивал ей большую кружку с чаем. А за окном корабля радостно светило весеннее солнце, играя яркими лучами на стенах. И оно издевается!       – Спасибо, дорогой…       Чай был сладкий, всё ещё горячий, пах лимоном и садовыми ягодами. В тот момент казалось, что это был самый вкусный напиток из всех, что ей доводилось пробовать. После нескольких глотков как будто стало лучше… по крайней мере, появилось желание если не жить в полную силу, то хотя бы подавать отдельные признаки жизни.       – Ты откуда хоть успел его достать? – поинтересовалась девушка, снова приобретя восхитительную способность складывать слова в длинные предложения. – Ты же буквально две минуты назад ушёл… или я настолько потерялась во времени? Ох…       – Отобрал у Бобби. Кажется. Я не особо обратил внимания.       В ответ Аделаида протянула восхищённо и с лёгким сарказмом:       – Да ты самый настоящий пират.       Успешный испанский адмирал скривился от подобного предположения. Его любимая разбойница смеялась. А потом перестала. Замялась и сказала тише:       – Диего, я… это… передумала… я выйду за тебя ещё раз. Забудь, что я вчера наговорила, я была не в себе…       Мужчина довольно ухмыльнулся.       – Так на что мы спорили?              Несчастная делегация снова была напрочь забыта… что же. Ну её! Придумают что-нибудь на ходу. Как будто в первый раз.