— X —
Всё началось тогда, когда он был первогодкой Токийского Магического колледжа. Именно тогда он встретил её — Утахимэ Иори. Она училась на втором курсе и была старше на какую-то пару лет. Скрытная и зажатая, одетая в традиционный наряд мико, состоящий из красных хакама и белого косодэ, она выделялась на фоне остальных студентов в их чёрной униформе. Она происходила из какого-то безызвестного клана с консервативными устоями и традиционными ценностями — это было очевидно из её внешности, но её прогрессивные взгляды сильно контрастировали с данным ей воспитанием. Годжо питал отвращение к этим давно устоявшимся нормам. Мир шаманов постоянно развивался, менялся, в то время как старики пытались сохранить его таким, какой он есть. В те дни он часто раздумывал над тем, как бы избавиться от них, чтобы перестроить систему собственными руками. Иногда он до сих пор возвращается к этой идее. Наверное, всё дело было в их принципиальном отличии: Утахимэ всегда едва ли удостаивала его взглядом, проходя мимо; взглядом, полным безразличия, как будто ей было всё равно на него. Удивительно то, что она держалась подальше от него всякий раз, когда они сталкивались в коридоре, что она могла засомневаться на короткий миг, а затем быстро пройти мимо, вжимаясь плечом в стену, чтобы увеличить дистанцию. Обычно он не интересовался слабаками, но дурное любопытство росло, стоило ему встретиться с её умбровыми глазами, услышать её манящий запах водяных лилий и свежего мёда. Ему было интересно, как кривится её невозмутимое лицо, когда она раздражена, разозлена, возбуждена. Тогда он решил, что хочет разгадать её, хочет посмотреть, как долго он сможет давить на неё, пока она не сломается. А Годжо Сатору всегда получает то, что хочет.— X —
— Почему ты всё время избегаешь его? — спросила Сёко между осторожными затяжками только что зажжённой сигареты. Утахимэ поморщилась, когда едкий дым достиг её обоняния. — Он раздражает меня, — ответила она, чувствуя себя немного неуютно, но не из-за курения подруги. Несмотря на изнуряющую летнюю жару, морозец пробежал вдоль её позвоночника. — Он не так уж и плох, знаешь ли, — на этот раз Сёко глубоко затянулась, прикрыв глаза, держа сигарету между указательным и средним пальцами. — Ты так говоришь, потому что он в твоей команде, — едва слышно парировала Утахимэ. Она просканировала взглядом тенистые деревья. Лес был дремучий и не позволял ничего увидеть, но у неё было странное чувство, будто за ней кто-то наблюдал. То же самое она ощутила недели две назад. Возможно, клан подослал к ней шпиона, чтобы следить за каждым её шагом. Они были против того, чтобы она стала шаманом — вместо этого хотели выдать её замуж за кого-нибудь из влиятельной семьи и сделать из неё послушную жену. Они рассчитывали на её неудачу, но она не позволяла им усомниться в себе. — А это значит, что я знаю его лучше, чем ты, — заметила Сёко, прежде чем стряхнуть пепел с сигареты. Утахимэ скрестила руки на груди, нахмурившись. — Он слишком заносчивый. Слишком высокомерный. И он не уважает старших. Я видела его нарциссические замашки и я не могу вынести того, что он ведёт себя так, словно стоит выше всех. Как только последний слог слетел с её губ, дунул лёгкий ветерок, и в ту же секунду что-то тяжёлое легло на её плечо. Рука — она запоздало поняла это, в шоке замерев. — Вот как, химэ? — Принцесса. Годжо наклонился ниже, и их лица оказались в опасной близости. — Это не очень красиво — обсуждать людей за их спинами. Но если хочешь знать, моё уважение нужно заслужить. Я не раздаю его просто так. Утахимэ вскрикнула и отскочила назад, когда её тело наконец ощутило его присутствие. Даже Сёко уронила сигарету — и челюсть — от удивления. — Правильно говорить Ута-химэ, — проскрежетала она, слегка разволновавшись, ощущая, как её сердце быстро колотится в груди. Он пугал. Как он смог так легко скрыть свой ненормально большой объём проклятой энергии? Как давно он здесь? Она встретилась с ним взглядом, сузив глаза, будучи раздражённой тем, что ей приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на него, из-за разницы в росте. Он возвышался над ней, глядя сверху вниз, расправив плечи. Что-то зажглось на дне его кристально-голубых глаз. Он приподнял уголки губ в улыбке, но она была совсем не дружелюбной. На самом деле, она выглядела чересчур хищной. — Ах, кажется, мне нравится этот твой вид, — произнёс он, поднося руку к её лицу. Она быстро отпрянула, увеличивая между ними дистанцию. — Что? — она крайне смутилась. Какой ещё вид? Он что, псих? — Ты вообще знаком с такой вещью, как личное пространство? — проворчала она. Его улыбка стала шире, и он сделал несколько предупреждающих шагов вперёд. Сирена выла где-то в её голове, как если бы каждый грамм её сущности смог почувствовать, что что-то было не так. Она повернулась и схватила Сёко за руку, а затем повела свою лишённую дара речи подругу прочь. — Держись от меня подальше! — прокричала она из-за плеча. Зрачки Годжо расширились, пока он наблюдал, как она убегала от него, купаясь в золотых лучах закатного солнца. Древний инстинкт пробудился внутри, и каждый мускул тела призывал преследовать её. Она должна была хорошенько подумать, прежде чем решилась бежать от хищника. До того, как он успел двинуться, Гето подошёл к нему сзади и положил руку на плечо. — Оставь бедную девочку в покое. — Нет, — пробормотал Сатору, уставившись на её колыхающиеся хвостики, пока она не исчезла за углом. Он воспроизвёл в голове сцену, как её глаза расширились и розовые губы распахнулись, когда он появился, и слабый запах страха смешался с её сладким ароматом. Это была дурманящая комбинация. — Не думаю, что я смогу. Это был их первый контакт и это же стало началом безумной одержимости.— X —
Утахимэ была на пределе. Прошла ещё одна неделя, а она не могла избавиться от чувства, что за ней кто-то следит. Проблема была в том, что она не могла увидеть этого кого-то. И она так же не могла спрятаться от невидимого чужого взгляда. Это отягощало её. Иногда по ночам она просыпалась с непонятным ощущением того, что кто-то находился в её комнате, хотя она была одна. Она могла вглядываться в тёмные углы, натягивая одеяло до подбородка, пока утренний свет не начал бы просачиваться через окно. Иори цеплялась за инцидент с Годжо как в лихорадочном бреду — или в кошмаре. Его глаза были настолько голубыми, что даже небо меркло на их фоне. Длинные белые ресницы, острая линия челюсти. Существо с таким разрушительным уровнем силы не может быть настолько привлекательным, но его ужасный характер каким-то образом балансировал личность Сатору. Она не видела первогодок после того случая, но это было странно, потому как студенты первого и второго курса занимались в одном здании. Кажется, мне нравится этот твой вид. — Сейчас не лучшее время, чтобы отвлекаться, — произнёс глубокий голос, и в тот же миг нож свистнул в паре сантиметров от лица Утахимэ. Она мгновенно взяла себя в руки, скосив взгляд вверх, где лучи полуденного солнца просачивались через деревья кацуга и гинкго, освещая лес и противника, который взгромоздился на толстую ветку. Его лицо было смутно знакомо ей, но она не могла вспомнить имя. Он крутил длинный клинок между пальцев. Наступил девятнадцатый ежегодный Фестиваль обмена с колледжем Киото, на котором студенты из Токио и Киото соревновались друг с другом, чтобы увидеть, кто лучше. Единственное условие — никаких убийств. Мысленно она ругала себя за то, что позволила себе быть застанной врасплох в такой ответственный момент, ведь это было её первое состязание. Но паранойя и недосып сказались на её состоянии. Противник отвёл плечи назад, высвобождая шокирующий объём проклятой энергии. — Это первое и последнее предупреждение. Утахимэ наклонилась и подобрала его нож, а затем бросила обратно, увеличив скорость в два раза. Он вонзился в кору дерева справа от его головы, прямо над ухом. Шаман даже не дрогнул. — А мне больше и не надо, — ответила она, когда её катана — фамильная реликвия клана — материализовалась перед ней. В мгновение ока противник оказался позади, но она предвидела это и сделала резкий выпад, ранив его в живот. Первая кровь. Он отскочил и подпрыгнул ввысь, и она едва успела увернуться от его атаки — её движения оказались медленнее обычного. Он выпустил свои клинки, и один задел её левое плечо, войдя на несколько сантиметров в дельтовидную мышцу. Жгучая боль одолела девичье тело, когда она быстро вытащила нож. Увидев, что она открылась, шаман немедленно ринулся к ней. Она рухнула на колени и сжалась, делая вид, что сознание покинуло её. Как только он приблизился, Утахимэ отскочила в сторону за секунду до того, как его клинок достиг цели. Обратив ситуацию в свою пользу, она ударила его тупой стороной катаны по затылку. Раздавшийся хруст разнёсся эхом по лесу. Он застыл как вкопанный и рухнул на землю. Утахимэ сделала несколько глубоких вздохов, но шаман не встал. Она настороженно наблюдала за ним, нахмурив брови, сжимая катану в руке. Противник даже не дёрнулся. Выровняв дыхание, она обратила своё внимание на саднящее плечо. Её белое косодэ пропиталось алым. Сейчас ей нужно остановить кровотечение… Кулак впечатался в её живот. Она согнулась пополам от непреодолимой боли, и воздух выбился из её лёгких. Прежде чем она смогла сделать вдох, противник снова ударил её, отправив в полёт через поляну. Она врезалась в дерево с такой силой, что у неё затрещали кости и зрение помутилось. — Больно, — прорычал он, потирая затылок. — Чёрт, у меня череп треснул из-за тебя, — повёл плечами и поднял руки высоко в воздух. Дюжина зубчатых клинков нависла прямо над Утахимэ. — Ты должна была прикончить меня, когда у тебя был шанс. Тело не слушалось, она не могла двигаться, у неё нет ни шанса избежать атаки. Боль лучами расходилась от центра её тела в каждую конечность. Казалось, время замедлилось вокруг неё, когда орудия начали опускаться. Утахимэ зажмурилась и приготовилась к удару. Сердце пропустило несколько ударов, подобно грому, но ничего не произошло. Затем она услышала это. Хруст костей. Потом ещё, и ещё. Сдавленный вскрик. А затем наступила абсолютная тишина. Эта ненормальная тишина окутала лес. Ни хлопанья крыльев птиц, ни белок, скачущих по веткам, ни шелеста листвы. Утахимэ медленно открыла глаза, чтобы увидеть Годжо Сатору, возвысившегося над ней — со стороны она выглядела жалко. — Ты слабая, химэ, — произнёс он, ухмыляясь, как Чеширский Кот, и глядя на неё с чувством собственного превосходства. Позади него валялось помятое, сломанное тело её противника. Его руки были неестественно согнуты, а левое колено — выгнуто в обратную сторону. Годжо проследил за её испуганным взглядом и, кажется, даже немного обрадовался. — Он пока жив, не волнуйся. Итак, — он наклонился к ней и обхватил её аккуратное личико своей широкой ладонью, — чем думаешь платить?