i got love, i feel.

Перед отъездом Сослан нервно мнётся в прихожей, смотря то на себя в зеркале, то на Кудзаева. — Я боюсь, Аза. что, если она не примет нас? Он судорожно отмахивается от мысли, что мать откажется от него, ведь иначе из родных, кроме Азамата, у него не останется никого. — Не думай об этом, слышишь? Всё будет хорошо. — тот тормошит его за плечи и с улыбкой целует в макушку. Сослану легче. * * * * * В родном доме все по-старому. Бурнацев старается приезжать сюда как можно чаще; не всегда это осуществимо, конечно, но раз в пару-тройку месяцев на два-три дня он здесь стабильно появляется. Перед тем, как уезжать обратно, он всё-таки заводит серьёзный разговор, к которому долго морально готовился. — Мам, я вот о чём поговорить хотел... — ему уже на первом предложении становится дурно. — Что такое? Женщина садится рядом, обеспокоенно глядя на сына. — Думаю, уже пора сказать... Я живу не один, а с любимым человеком. — Я очень рада за тебя, сынок. Когда ты нас познакомишь? — она улыбается, положив свою ладонь поверх руки Сослана. — Я живу с Азаматом, мама. — вдруг выпалил тот, тут же осекшись. Сердце бешено заколотилось, стало душно, тяжело дышать. Нависшая пауза давит. Он смотрит на неё, как в детстве, когда нашкодил и приходится сознаваться в содеянном. — Это твой выбор и я его принимаю. — наконец отвечает ему мать, — Он, наверное, очень тебя любит... На глаза Бурнацева наворачиваются слёзы. Она обнимает его, успокаивая, как в детстве. — Спасибо, мам. Я думал, ты не поймёшь. — Ты в любом случае мой сын и мне не важно, любишь ты женщину или мужчину. Конечно, я бы больше обрадовалась, если бы ты привёл в дом невесту, но мне ведь главное, чтобы ты был счастлив, — она аккуратно убирает тыльной стороной ладони его слёзы и целует в лоб, снова обняв за шею, — Приезжайте вместе в следующий раз. Сослан кивает. После ещё одной недолгой паузы она спрашивает, смеясь: — Внуков хоть дождусь? — Постараемся. — смеётся парень.

* * *

В родительский дом Кудзаева Сослан старается по возможности не наведываться, даже если тот очень просит. Так уж вышло, что Казбек Урусханович очевидно недолюбливает приятеля своего сына, хоть и старается не подавать виду... А вот мама у него замечательная. — Они сказали, что застряли в пробке и будут минут через сорок... Пойдём со мной. — Азамат зачем-то тащит парня к двери на задний двор. Перед глазами вырисовывается прекрасная картина — множество цветущих вишнёвых и яблоневых деревьев, сладкий аромат которых плотно заседает в лёгких и пьянит. Где-то на периферии сознания появляется то чувство свободы и беззаботности, которое так часто посещало весной в школьные годы. — Почему ты раньше мне не показывал?.. — в восторге приоткрыв рот, Бурнацев крутится на месте, рассматривая сад. — Потому что ты никак не соглашаешься ехать со мной. — бурчит Кудзаев. Весенний теплый ветер развевает зелёные листья, подпевая их шелесту и унося за собой лепестки цветов. Азамат прижимает Сослана к себе, плавно проводя ладонями по бокам, трепетно целует в уголок губ и подталкивает спрятаться в тени. Тот подчиняется, кладёт руки на его плечи и блаженно улыбается, ощущая поцелуи на шее. Кудзаев выцеловывает каждый миллиметр нежной кожи, наслаждаясь приятностями, что шепчет Сослан и его довольными смешками. Обоим хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось. Бурнацев запускает пальцы в отросшие тёмные волосы, нашептывая слова безмерной любви. Всё стало таким неважным, кроме любимого Азамата рядом... Улыбаясь, Сослан открывает глаза и цепенеет, встретившись с суровым взглядом Казбека. — Блять, Аза.. — он дёргает Кудзаева за плечо. — Что такое? Азамат нехотя отстраняется, поднимая голову и разворачивается. В двух шагах стоят родители — свирепеющий отец и мать со смешанными эмоциями на лице. — Ничего не хочешь объяснить, сын? — скрипит зубами Кудзаев старший. Аза достаёт из кармана ключи, вкладывая их в руку Бурнацева, направляя к калитке. — Иди к машине, я скоро подойду. Кудзаев уводит родителей в дом, а Сослан, потихоньку направляясь к их Тойоте, невольно слышит ругань Казбека. — Какой позор... Мало того, что ты связался с этим оборванцем и пригрел его у себя, так ещё и спишь с ним! Скажи мне, что ты в нём нашел? — Казбек Урусханович на повышенных тонах обращается к сыну, беспокойно вышагивая по комнате. — Не смей о нём так говорить, ясно?! Это человек, который понимает меня, как никто другой, и он уважает тебя, отец, несмотря на то, как ты относишься к нему. — Скажи мне, чего тебе в жизни не хватало? Мы поддерживали тебя в начинаниях, в музыке... — Так поддержите и сейчас! — перебивает его Азамат, — Я люблю его так, как никого ещё в этой жизни не любил, и он любит меня не меньше. Вы не сможете препятствовать тому, что между нами. — Белла, скажи уже что-нибудь в конце концов!! — Казбек надеется, что жена разделяет его взгляд на эту ситуацию. — А что я могу сказать? Я уже давно заметила, что между ними что-то есть, вот и всё. — Не так я тебя воспитывал... — Казбек садится за стол, потирая переносицу, — Если это будет продолжаться, ты мне больше не сын. — Отлично, тогда ты мне больше не отец. — бросает Кудзаев и пулей вылетает из дома. Хлопнувшая дверь привлекает внимание Сослана. Азамат запрыгивает в тачку и резко отъезжает от двора родительского дома. Напряжённый Кудзаев даже не двигался, только поворачивал руль машины по пути к магистрали. Бурнацев чувствовал, что сейчас нужно поддержать его, но осторожно, поэтому для начала аккуратно взял его ладонь на ручнике в свою. — Всё образуется, родной. — переплетая пальцы, тихо говорит он. Аза кивает, а внутри разливается горечь обиды. Кудзаев курит на балконе, погруженный в тяжёлые мысли. в голове громогласным эхом раскатывались слова отца. Больно, но ожидаемо. Со спины он чувствует внезапное тепло и крепкие объятия. — Давай поговорим, тебе станет легче. — Сослан переживает и хочет помочь. Они присаживаются на диван на лоджии, Азамат кладёт голову на колени Бурнацева, берёт его за руку. — Он сказал мне, что я ему больше не сын, поливал грязью тебя. Я вскипел за секунду, перед глазами поплыло. Не понимаю, как он может быть таким жестоким. — Наверняка он сказал не подумав, для него это сильный шок. Не держи на него зла. Кудзаев улыбнулся, потянувшись навстречу ладоням Сослана, когда тот гладил его по голове и по щекам. — Я люблю тебя, Сос. Мне плевать, что думают мои родители, главное – ты со мной. Ты моё самое большое счастье и никто не сможет отнять тебя у меня. Бурнацев расплывается в улыбке, чувствуя, как к щекам приливает румянец. Азамат бросается такими фразами редко, но метко, и в сердце они не могут не находить трепетный отклик. — Позвони домой, узнай, всё ли в порядке. Кудзаев в голове уже выстраивает диалог, чтобы было легче. Не решается сразу звонить отцу, для начала маме, но та его опережает. — Сынок, как ты? Я боялась, что не возьмёшь... — Я в порядке. Все тщательно подготовленные фразы вылетают из головы и он молча висит на проводе. Ощущение какой-то пустоты давит на мозги. — Не злись на отца, это он расчувствовался и наговорил тебе всякого всердцах, ты же его знаешь. Попсихует пару дней и успокоится. Прости его, сынок. — Я надеюсь, ты права, мама. — Как Сослан? Бедный, наверное перепугался. — Всё хорошо, он поддержал меня и тоже сказал, что отец это не со зла. — Сослан хороший мальчик, умный. Буду честна, конечно, я не обрадована твоим выбором, но я его принимаю. Счастья вам, дети, вы только не обижайтесь на нас. Когда Казбек остынет, мы все вместе ещё поговорим. Передавай Сослану привет. — Спасибо, мам. Я люблю тебя. — И я тебя, милый. Вечером перезвоню. Попрощавшись с ней, Аза побрёл на кухню, где Бурнацев готовил им ужин. — Ну как? — в его голосе был заметен энтузиазм. — Мама говорит, отцу надо остыть. Передавала тебе привет и сказала что ты хороший, умный мальчик. Кудзаев несколько раз звонко чмокнул парня в щёку, на что тот засмеялся и отмахнулся, пригрозив ему деревянной лопаткой. — Моя зовёт нас в гости на днях, соскучилась. — «Нас»? — Нас. Вместе. — Сос, я не поеду. Скажи, что болею или что-нибудь ещё, я боюсь смотреть твоей матери в глаза после твоего каминг-аута. — Прекращай, боится он. В саду меня зажимать ты что-то не боялся. — раздражённо отвечает Бурнацев, посыпая жареную картошку приправой, — Слиться уже не получится, вместе поедем. Она ещё попросила обои в зале переклеить. Азамат тяжело вздыхает, опирается на колени локтями, склонив голову. — Ешь давай, великомученик. В четверг поедем, собирайся духом.