***
Она оказалась в Запретном Лесу, так глубоко, что не узнавала ни единого вида из этой точки. Гермиона боязливо вдохнула, и ее легкие наполнились влажным холодным воздухом ночного леса. Странно, что вблизи никого не было: обычно в видениях она и Сириус всегда вместе, или же должны встретиться. Но никаких шагов, никаких звуков не доносилось, а в полной темноте разглядеть чей-то силуэт не представлялось возможным. Прислушавшись, девочка различила мерное колыхание воды неподалеку и наугад отправилась к озеру, которое и должно было быть источником звука. Это место было хорошо освещаемым луной, так что теперь ей удалось разглядеть местность в полной красоте. Так же хорошо, как и дементоров, неустанно кружащих над просторами Хогвартса. Они пришли за ним, и потому искать Сириуса в самых очевидных местах просто смешно. Нужно найти его укрытие, которое по логике должно находится очень близко. Вблизи можно было разглядеть очертания какой-то скалы, в которой может быть пещера. Аккуратно ступая в кромешной темноте, Гермиона все ближе и ближе приближалась к этому пока неопознанному объекту, стараясь не споткнуться в кромешной тьме. Было страшно. Она была ночью в Запретном Лесу лишь однажды, однако тогда ее сопровождал Хагрид, который сам по себе вселял чувство уверенности. По спине прошлись мурашки то ли от внутреннего напряжения, то ли от холода. Удивительно, насколько реалистично воспринимался мир их связи! — Сириус, ты тут? Сириус! — кое-как нащупав рукой острую поверхность скалы, девочка увидела еще более темное углубление, в которое без надобности лезть совершенно не хотелось. В ответ раздалось какое-то шуршание, и через секунду Гермиона мельком увидела неопрятные кудрявые волосы и блеск испуганных чернее, чем ночь, глаз. — Щеночек, — сдавленно прохрипел он. — Тут небезопасно. Иди-ка сюда, ведьмочка, — худощавой рукой он потянул ее на себя, и через секунду Грейнджер оказалась в промозглой до костей пещере. — Сириус, это наше подсознание, а не реальность, — погладив его по плечу, постаралась успокоить мужчину. — Они не тронут нас. Однако это не возымело нужного эффекта. Он все также всматривался в даль совершенно пустым и вместе с тем напуганным взглядом, совершенно не двигаясь. Даже в кромешной тьме гриффиндорка видела, насколько загнанным и обезумевшим от первородного страха был мужчина. — Сириус, это лишь видение, — дернула его за руку девочка. — Ничего не случится. — Они охотятся за мной, Гермиона! — выкрикнул Блэк, губа которого истерически дергалась. — Прямо сейчас, в реальности. Они близко, они… Гермиона неожиданно дернула его на себя, притягивая ближе к себе за лицо. Даже в такой темноте она могла разглядеть каждую неспокойную морщинку возле его глаз, посиневшие от испуга губы и нездоровый цвет лица. — Я здесь, — стукнув его лоб своим, сказала студентка, смотря в его расширившиеся зрачки. — Ты больше не один, Сириус. Он все так же продолжал вглядываться в ее глаза совершенно отсутствующим взглядом, но дыхание выровнялось, и плечи в спокойствии упали. Наконец мужчина моргнул и, казалось, вышел из транса. Потершись своим носом о нос Гермионы, он продолжал проникновенно заглядывать в ее уверенные глаза. — Я не стою твоей благосклонности, щеночек, — сиплым голосом произнес он. — Не стою тебя. Гермиона в неверии и немом шоке уставилась на своего соулмейта. Впервые он был в таком подавленном состоянии, пропитанным болью, отчаяньем и потерями. Это было именно то, что Сириус пытался всеми силами держать в себе, оставить только своей болью. Сейчас он был совершенно не тем очаровательным мальчишкой на колдографии, а загнанным зверем с кровоточащим сердцем и истощенным телом. Блэк был на грани. И Грейнджер понимала это как никогда хорошо. — Что ты несешь?! — Я просто порчу тебе жизнь, — отчаянно прошептал тот, крепче сжимая плечо девочки. — Беглый заключенный, за которым безустанно охотятся дементоры и вся магическая Британия. Совершенно никчемный мужчина, который добрую треть своей жизни провел в самом аду волшебного мира. Никому не нужный сын и брат, ужасный друг и наихудший крестный. Тот, кто не способен тебе дать ничего, кроме кучи проблем, которые будут преследовать тебя всю жизнь: осуждение, позор, стыд, горечь… — он сделал обреченный вздох. Гермиона заметила, как в его глазах начали собираться слезы. — Щеночек, ты заслуживаешь куда большего, чем старого эгоистичного ублюдка, который обрекает на смерть всех, кто ему близок. Тишину ночного леса разрушила хлесткая пощечина. Мужчина аж оцепенел от острой зудящей боли в щеке, однако буквально через мгновение холодные девичьи ладони притянули его обратно с такой силой, будто бы его соулмейтом была не тринадцатилетняя девочка, а опытный охотник за головами. — Да, ты прав, — вкрадчиво ответила Грейнджер ледяным голосом. Сириус перевел совершенно безнадежный и разбитый взгляд на девушку. — Ты не смог оправдать надежды своей семьи. Не смог спасти лучшего друга. Не смог приглядывать за своим крестником, — девочка неуверенно посмотрела в сторону. — Однако ты пытался уберечь близкого тебе человека и пойти ради него на все. Ты предан тем, кого любишь, и жертвуешь всем ради них. Ты ошибочно осужден именно из-за своей невероятной верности, Сириус, — бережно сжав его костлявое плечо, гриффиндорка продолжила: — И именно это делает тебя одним из наилучших людей, которых я встречала. Я понимаю, что мои слова звучат весьма неубедительно, учитывая все, что с тобой приключилось. Однако вместо того, чтобы впадать в депрессию, ты должен продолжать жить и бороться. Ради нас с Гарри. Ради себя самого. Конечно, мои слова не изменят твоей точки зрения. Однако, продолжая идти дальше, ты и сам поймешь, насколько был неправ по отношению к самому себе. Неожиданно Гермиона обнаружила в этих глазах искринку, пока неуверенную и совсем тусклую, но так сильно напоминавшую зерно той бури, что когда-то скрывалась во взгляде этих прекрасных штормовых глаз. Она всеми силами надеялась, что придет то время, когда огонь в его взгляде будет гореть ярче той самой звезды, в честь которой он был назван. Пока что в них плескалась совершенно светлая и невинная надежда, которая осветила ему путь после двенадцати лет мрака. И уже за это Грейнджер была благодарна небесам. Мужчина успокоился и сделал глубокий выдох. Гриффиндорка почувствовала, что его состояние стало куда лучше и внутренне ликовала: это точно стоило того, чтобы оказаться (хоть и ментально) посреди ночи в богом забытом месте посреди Запретного Леса. — Лучше? — Да. Сириус смахнул упавшую на глаза прядь. Прямо как на той колдографии, вот только не было в этом жесте ни капли позерства, веселья и той самой обольстительной энергетики, которой он обладал много лет тому назад. Правда, фасад пафоса и аристократичности, привитый еще с пеленок, помогал ему спрятать часть того морального и физического упадка, который отличает молодого парня от покрытого морщинами и легкой сединой старика. — Так ты в Запретном Лесу? — наконец поинтересовалась Гермиона. — Никогда не думал, что маленькие послушные книжные черви много знают об этом месте, — усмехнулся тот. — Все-то тебе известно, щеночек. — Значит, предатель тут, — утвердительно произнесла девочка, кивнув каким-то своим мыслям. — Удивительные логические выводы. В любом случае не суй свой маленький курносый носик куда не следует и дай взрослому дядечке позаботиться обо всех проблемах самостоятельно. — В таком-то состоянии ты на многое способен, великий и ужасный Сириус Блэк! — всплеснула руками и едко воскликнула студентка. — Только попробуй не свалиться в обморок, когда поднимешь свою палочку. — Это не дело маленькой тринадцатилетней девочки, Гермиона, как же ты не понимаешь! — разозлился мужчина и гневно сжал кулаки. — Если я сказал не вмешиваться, значит, ты так и делаешь. Не подвергай себя опасности ради меня. В конце концов, во мне еще осталась капля мужского достоинства. — Я не буду вмешиваться, — недовольно поджала губы Грейнджер, — однако у меня есть идея куда лучшего места пребывания, чем эта дыра прямо на виду у дементоров. — И где же? — напрягся маг. Не могло быть, что его щеночек знала замок лучше, чем он. — Прежде чем я расскажу, ответь мне: еда, съеденная во время наших видений, хоть немного утоляет твой голод? — Да, но не так эффективно, как простая. Хотя после всего того мусора, которым я питался на протяжении двенадцати лет в Азкабане, я не слишком привередлив к количеству, — честно признался брюнет. Гермиона кивнула и, сложив руки в замок, посмотрела тому прямо в глаза: — Тайная Комната. Сириус вначале удивился, но потом вспомнил, как его малолетний крестник не только разыскал это легендарное место, но и победил василиска, который обитал там. Однако у этого плана было два «но»: как провести его незамеченным и каким образом он будет выискивать настоящего убийцу Поттеров, сидя взаперти. — У меня такое чувство, что ты хочешь меня запереть и оставить на произвол судьбы, а не помочь, — фыркнул бывший узник, скрещивая руки на груди. — Сам подумай: там нет дементоров, — закатила глаза Гермиона. — А про выход… По-моему, есть заклинание, которое может сделать человека невидимым. Вот и нет проблем! Блэк лишь закусил губу, во всю раздумывая над предложением девочки. Некоторое время они провели в молчании. — То, что меня никто не видит, не означает, что никто не знает о моем местонахождении, — выдохнул тот. — Твой план, при всей своей гениальности, не сработает. — Что? — Карта Мародеров. — Это что такое? — озадаченно нахмурилась студентка. Похоже, она потеряла суть разговора. — У нас с Джеймсом было два близких друга. По большей части, из-за нас всегда были проблемы: никто из нас не мог удержаться от очередной шалости. Мы планировали их долго и просчитывали все детали наперед. Также мы были анимагами, — опершись на холодный камень скалы, продолжил тот, — что помогло нам в изучении территории замка и Запретного Леса по ночам. В какой-то момент мы начали записывать все ходы и создали карту. На ней изображены все проходы Хогвартса, тайные и известные. Вот только суть этой вещицы была не в том, чтобы просто показать дорогу — она показывала местонахождение каждого человека в Хогвартсе: каждую секунду в любой день недели в любой форме. Даже если ты в анимагической форме, или же пользуешься мантией невидимкой, ты все равно изображен на этой карте. Конечно, на ней нет Тайной Комнаты, но как только я захочу покинуть ее… — Но если я раздобуду карту, то никто, кроме меня, не узнает о том, что ты проник в замок, — парировала Гермиона. — Если ты, конечно же, не будешь делать глупостей. Где она может быть? — У Филча, скорее всего.***
Оттирать кубки было сложно, долго и слишком нудно. Даже дома Гермионе никогда не приходилось сидеть часами и отдраивать что-то до блеска, который вызывал непонятный зуд в зубах. Сидя на холодном полу, она с остервенением приводила в порядок уже двадцать седьмую награду. Филч что-то делал рядом, а на его плече мирно сидела миссис Норрис, которая была явно удовлетворена мучениями гриффиндорки. Вот только бы он куда-то ушел, хотя бы на несколько минут, и свою кошку прихватил. Можно было бы хоть примерно сориентироваться, где могла лежать та карта, о которой говорил Сириус. Однако старый завхоз продолжал шумно топтаться за спиной и что-то бормотать себе под нос неприятным резким голосом. Грейнджер закатила глаза — теперь она понимала, почему мальчики так сильно ненавидели эти, казалось бы, совершенно легкие наказания. Когда девочка отвлеклась от своих не слишком веселых мыслей, то и не сразу заметила, что в комнате осталась она одна. Каморка Филча была не очень большая, хотя ее размеры казались еще меньше из-за того, что все поверхности были заставлены изъятыми «уликами» нарушителей спокойствия в Хогвартсе. Окинув взглядом один из пыльных столов, Гермиона с некоторым восхищением поняла, что все изделия на нем принадлежат братьям Уизли. Возможно, если карта была здесь. Она не знала, сколько будет отсутствовать завхоз, поэтому действовать нужно было быстро. — Акцио, карта Мародеров! — прошипела она, однако ничего не произошло. Возможно, ее создатели наложили заклятие, которое препятствует призыву, что существенно усложняло дело. Кинув на пол тряпку, девочка быстро поднялась с пола и начала копошиться у каждого из столов. Там было все: какие-то странные коробочки, свистульки, поделки, волшебные метлы, пирожные и остальная чепуха, которая казалась на первый взгляд безобидной. Однако ничего похожего на бумагу тут не было. Ни на столах, ни на стульях, ни в шкафах. Возможно, что Филч мог выкинуть карту, не поняв ее предназначения, однако эта теория была маловероятна, так как количество бесполезного хлама в этой комнате превышала всякие мерки. Кто-то забрал карту раньше нее. Понемногу наступала зима, и все ученики надевали более теплую версию школьной формы. Каждый раз, когда Гермионе приходилось греть замерзшие руки своим дыханием, ее сердце судорожно сжималось, вспоминая Сириуса, которому приходилось скрываться в лесу не то что без провизии, а босиком! Во время очередной вылазки в Хогсмид Гермиона зашла в магазин одежды и купила зимний комплект для мужчин. Хоть с размером уверенности не возникало, однако, учитывая болезненно-худощавый вид Блэка, теплая кофта и штаны среднего размера должны сгодиться. Быстро спрятав комплект в сумку, Гермиона вышла к заждавшемуся ее Рону. — Что покупала? — Да так… Порвала свои пижамные штаны, — немедленно нашлась девочка и ужаснулась тому, как естественно произнесла эту импровизированную ложь. Так и до профессионализма рукой подать осталось. Однако что-то легонько толкнуло ее в бок. Обернувшись, Грейнджер никого не увидела, однако через несколько секунд это действие повторилось. Рон неожиданно вскрикнул: его шапка сама по себе поднялась в воздух и поплыла дальше без своего владельца. Через несколько секунд раздался задорный смех, и Гарри стянул с себя мантию под недоуменные лица своих друзей. — Гарри! — Мерлин тебя подери, ты чего так пугаешь?! Тот лишь хитро улыбнулся и достал что-то из-под пазухи. Гермиона тяжело вздохнула: это была карта. Карта Мародеров. Нужно разрабатывать план «Б», пока не наступила суровая зима, и бедный мужчина не оказался босым в одиночку в промерзлом лесу, который кишит дементорами. Вариантов было немного, однако Воющая Хижина казалась самым выгодным из них: заброшенное здание находилось вдали от Хогвартса, так что мелькать на виду Сириус не станет. Хоть внутренняя обстановка была малоприятной (сердце Гермионе подсказывало именно это), однако все же лучше, чем ничего. Именно это хотела рассказать Гермиона во время очередной ночи видений, однако ее не было. На следующий день и всю неделю после этого история повторялась. Было волнительно и страшно: если он сильно простудился и умер? Или же Блэка нашли дементоры и высосали все то, что осталось от его разбитой души? Вариантов было много, и каждый был хуже предыдущего, так что гриффиндорка решила просто ждать. Соваться в одиночку в Запретный Лес было глупо и безответственно, принимая во внимание тот факт, что она даже не знала, в какой его части прятался беглый заключенный. — Гермиона, смотри! — в гостиной появился младший из братьев Уизли. Его волосы были взлохмачены, а щеки настолько покраснели, будто бы он пробежал марафон. — Глянь, что наделал твой кот! Короста, свернувшаяся в руках хозяина, казалось, исхудала и облиняла: крысиная шерсть поредела, а проступающая местами кожа по-старчески свисала. На одной лапке сочилась кровь. — Сделай что-то со своим монстром, иначе его придется усыпить! — вот этого девочка уже не выдержала и дала своему другу затрещину. Не мог ее Живоглот так поступить с какой-то жалкой крысой, тем более что рыжий разбойник целыми днями пропадал на охоте где-то на территории Хогвартса. Тем более, она велела коту не трогать зверушку Рона, а в таких вопросах ее любимец неожиданно оказался через чур исполнительным. Вот только его уже давно не было видно. Около недели тот не возвращался на ночевку, хоть пора года и все более суровая погода явно не способствовали такому повороту событий. Стоило его найти, мало ли, что случилось. В усадьбах поближе рыжего не было видно. Как и возле избы Хагрида, Черного Озера и еще нескольких парковых зон. Неужели Живоглот отправился за добычей в Запретный Лес? Дождавшись ночи, когда все спят, и единственной проблемой остается Филч, Гермиона вновь пробралась в крыло мальчиков и без спроса одолжила мантию-невидимку Гарри. Предстояла вылазка в Запретный Лес, вот только наяву, а не во сне.