***
Скрываться ото всех и вся оказалось намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Сириус наивно полагал, что существовать в ипостаси собаки сутками напролет — дело плевое и под силу каждому. Возможно, это так и есть, однако не каждый воздерживался от использования магии на протяжении кошмарных двенадцати лет под присмотром дементоров. Сейчас мужчина чувствовал себя не на тридцать три, а на шестьдесят три: его одолевала ужасная ломота во всем теле, сил не находилось даже на шаг, не то что на быстрый и незаметный побег. Хотелось просто упасть пластом на холодный цемент богом забытой дороги и уснуть, желательно навечно. Чувство свободы полностью затмевала нужда скрываться и опасаться каждую секунду. Блэк гениально продумал побег из самого ужасного места в Британии, однако стратегию выживания после он явно недоработал. Нужно было быть поближе к Хогвартсу, однако на безопасном расстоянии для собственной жизни. Он и предположить не мог, что ему придется когда-либо скрываться от общества среди кучи любопытных студентов, уберечься от взгляда которых — самая несносная и неблагодарная задача за всю его жизнь. Главной проблемой было то, что большинство профессоров отлично знали о его анимагической форме. Даже будучи собакой, приходилось находиться на максимальном расстоянии от замка. Счастливой случайностью было то, что территорию Хогвартса и Запретного Леса он знал чуть ли не наизусть даже после стольких лет, так что задача становилась чуть легче. Небо понемногу хмурилось, когда он только вбежал в речную долину в самом сердце Запретного Леса. Осталось только добраться до небольшой скалы, которая бы послужила отличным щитом против ветра и дождя. Сириус чувствовал себя уставшим настолько, что готов был упасть замертво прямо на опавших ветках, лишь бы провалиться в сладкий и дивный сон. С некоторым разочарованием он понял, что оказался именно там, где больше всего не хотел быть. Мужчина вновь стоял посреди гостиной своего фамильного дома. В камине полыхал огонь, а на мягком диване сидела девочка. Сириус усмехнулся и, попытавшись придать себе самый непринужденный вид, подошел ближе и сел около Гермионы. — Щеночек, — начал он. — Рад тебя видеть. — Вот ты и объявился, Сириус Блэк, — ледяным голосом сказала она, переведя взгляд с книги на него. Повисло неловкое молчание. В душе брюнет уже вовсю проклинал свою недальновидность: очевидно, что статью о первом побеге из Азкабана напечатали во всех известных газетах магической Британии, и надеяться на то, что девочка бы не заметила в них самую сенсационную новость было просто наивно. И что теперь делать? — То, что пишут… Это правда? — после долгой и холодной паузы продолжила Гермиона, отведя взгляд на одну из дальних стен помещения. — То, что ты — один из слуг Волдеморта? То, что ты охотишься за Гарри. Сириус раздраженно сжал челюсти и испепеляющим взглядом прошелся по маленькому силуэту собеседницы, но потом опять смягчил свое выражение лица. В том, что она его подозревала, была исключительно его вина. Стоило ей открыться чуть больше и рассказать, рассказать то, что мучило его на протяжении бесконечных дней в заточении. Однако мужчина попытался отгородить от сложностей своего прошлого и настоящего маленькую девочку, которой совершенно ни к чему проблемы его жизни. Сваливать такое тяжелое бремя на ее плечи было жестоко и бесчеловечно, как и разделять его пополам. Если бы она была старше и опытнее, он бы решился поделиться с ней, но портить жизнь маленькой девочке, которая должна радоваться каждому дню было выше его моральных устоев. Именно это сыграло плохую шутку, и та, которая была его единственным другом, начала сомневаться в нем. — Это не так, — как можно мягче ответил мужчина. Гермиона резко обернулась на него, ожидая продолжения. — На самом деле, все совершенно иначе, чем пишут в газетах. — Тогда расскажи, — настояла Грейнджер. Сириус тяжело прикрыл глаза, собираясь духом. Открывать старые раны было тяжело: он больше не мог слепо доверять людям и быть таким, как до этих ужасных происшествий. Однако ради нее все же стоило попробовать вновь поучиться быть искренним. — Джеймс Поттер… Мы стали лучшими друзьями еще на первом курсе Хогвартса. Если пропускать второстепенные детали, наша дружба была испытана годами. Когда Джеймс уведомил меня о том, что они с Лили ждут ребенка, то попросил меня стать его крестным. Естественно, я согласился, — неожиданно улыбнулся мужчина, погружаясь в воспоминания минувших лет. — Вот только время было неспокойное: Волдеморт наращивал мощь, волшебники, не принадлежащие чистокровным семьям преследовались. Дамблдор организовал объединение, целью которого было противостоять приспешникам Темного Лорда. Мы все тоже туда входили. Конечно же, Сама-Знаешь-Кто преследовал всех членов этой организации, так что мы все старались обезопасить свои дома специальным заклятием, для которого нужен был хранитель. Определить, кому именно достанется роль защитника дома Поттеров для окружающих было легко — самым очевидным выбором Джеймса был я — их лучший друг, — на этом он тяжело вздохнул и, наконец, присев напротив Гермионы, шумно выдохнул. — Именно поэтому я предложил в Хранители Тайны другого из наших друзей. Он был безобидным и, по правде говоря, немного нерасторопным, поэтому на него бы никто не подумал. Именно эта паршивая тварь их предала! — с остервенением выкрикнул Сириус. Девочка вжалась в кресло: с каждой секундой мужчина становился все более эмоциональным, чистое безумие разгоралось в его неспокойных серых глазах. Такое состояние собеседника пугало Грейнджер более всего: он казался неуправляемым и мог сделать что-то из рук вон выходящее. — Когда я узнал, то, естественно, погнался за ним. К сожалению, за семь лет обучения все мы немного недооценили его хитрость и коварство: этот гадкий предатель подстроил все так, будто бы я сам убил двенадцать магглов-свидетелей и… Поттеров. Гермиона под кожей почувствовала все то опустошение, всю вину, которая разъедала внутренности Блэку эти долгие двенадцать лет. Боль, скорбь и утрата электрическим разрядом прошли через все ее тело, и она инстинктивно потянулась своей худой ладонью к руке Сириуса в поиске поддержки и оказании ее ему же. Мужчина вздрогнул. Впервые он рассказал кому-то о пережитом. На душе будто бы стало чуточку легче и он наконец смог вздохнуть полной грудью. Дрожащими руками беглец потянул девочку на себя, усаживая ту на колени. Гермиона послушно пересела и уткнулась носом в выцветшую татуировку на его шее, крепко обняв. Через его изодранную тюремную робу можно было отчетливо нащупать страшно выпирающие позвонки и ребра, чуть ли не протыкавшие кожу боков. Девочка судорожно провела рукой по груди мужчины, которая своими очертаниями напоминала скелет без мяса и внутренне содрогнулась: удивительно, как в таком ущербном состоянии он мог сделать хоть шаг. — Тебе нужно поесть, — сказала она, нехотя выбираясь из теплого кольца мужских рук. — Совсем исхудал. Я полагаю, в этом затхлом доме осталось хотя бы что-то на кухне, — схватив Сириуса за его длинные пальцы, Грейнджер быстро поволокла его по ступеням вниз. Как и ожидалось, она раздобыла остатки пудинга, молоко и два ломтя хлеба, которые были совершенно свежими и пригодными для употребления. — Старая сука все зачаровывала, — грубо объяснил Сириус, деля буханку хлеба пополам и всучивая Гермионе. — Не стоит, — попыталась отказаться девочка и отдать ему эдакий паек назад. — В Хогвартсе отличное питание, знаешь ли. А ты прям просвечиваешься от худобы. — Не спорь, — отмахнулся тот, запивая сухую еду холодным молоком. — Мы с тобой все делим пополам. Ты тоже не шибко далеко от меня по фигуре, — гриффиндорка лишь фыркнула на его насмешку, но все же откусила на удивление вкусный и мягкий хлеб обернутый в хрустящую корку. — Так вкусно! Хотя, странно, что я будто ем, но вкус какой-то… Будто отдаленный. — Кикимер всегда умел готовить, — с некоторой снисходительностью и недовольством признал Блэк. — Мы находимся за пределами наших физических оболочек, так что вкус воспринимается так, будто мы привидения. Однако после стольких лет какого-то мусора, этот хлеб — просто золото. — Кикимер — это?.. — Тот противный домовик. — Не издевайся над ним! — возмущенно воскликнула девочка. — Будь добрее к домовикам! — Ты ничего о нем не знаешь! — рыкнул брюнет, закрывая этим тему. — Никто не заслуживает такого отношения, — обидчиво произнесла девочка, доливая Сириусу молока. — Я не настолько добросердечный, чтобы прощать плохое отношение ко мне, — ответил мужчина, немного смягчаясь. Некоторое время они ели в тишине. Гермиона довольно наблюдала за тем, с каким наслаждением Сириус поедает запасы выпечки, и не смогла сдержать радостной улыбки. Он выглядел изнеможденным, побитым и совершенно истощившимся, однако то, как смягчились его черты при виде вкусной еды, делало его внешне моложе. — Что ты собираешься делать дальше? — как можно более будничным голосом спросила девочка, доедая последний кусок хлеба. — Сделать то, в чем меня обвиняет все магическая Англия, — мрачно заявил тот, — убить предателя.***
После этой ночи Гермиона не могла притворяться совершенно спокойной и ничем не взволнованной. Все это было слишком сложно и запутано, и, что самое главное, Сириус не распространялся о своих планах. Распрощались они поспешно и скомканно: мужчина опять поник, полностью окунувшись в собственные мысли, а она хоть и хотела разузнать все, однако не решилась вызывать гнев и так немного неустойчивого бывшего заключенного. Не хотелось этого признавать, однако в такие моменты она начинала его бояться: когда и без того сумрачные глаза наливались жестокостью и кровожадностью, девочка не могла прогнать от себя мысль, что он может покалечить ее. Хоть здравый смысл подсказывал, что ее партнер не тот, кто бьет женщин, но в такие моменты он был слишком страшен, чтобы мыслить здраво. Теперь Грейнджер беспокоило то, как сказать Гарри о том, кем является ее соулмейт. Это было сложно, и каждый раз, когда Поттер пытался разузнать о том, с кем же связана его лучшая подруга, язык не поворачивался рассказать правду. Она просто не могла добить парня еще и этой шокирующей новостью, но в то же время скрывать правду было слишком тягостно. Еще ни разу Гермиона не была в таком неустойчивом положении. Все говорили о Сириусе Блэке, даже портреты на стенах. Выслушивать предположения о том, как и зачем он организовал побег, было невыносимо: при их встрече он вселил в нее уверенность того, что мужчина невиновен, однако постоянный зуд остальных о противоположном просто сбивал с толку. Хотелось закрыть уши и больше никогда не услышать этих боязливых сплетен и тихих разговоров в сторонке. Еще больнее было слушать это от Гарри и понимать, что знаешь намного больше важной информации, чем он. Сириус Блэк его крестный, черт побери! Она хотела, чтобы ее лучший друг знал, что он не один, что в этом мире есть близкий ему человек. Однако девочка и представить не могла, как бы отреагировал Поттер на эту новость, так как он (как и вся Британия) считали сбежавшего преступником одного из самых скандальных дел. Сейчас стоило молчать о том, что она знает и делать вид, что все хорошо. Эта задача была не из трудных: выбрав все дополнительные дисциплины Хогвартса, на которые Гермиона успевала лишь с Маховиком Времени, видеть друзей приходилось довольно редко: на уроках особо не поговоришь, а на перерывах и после занятий она занималась исключительно домашним заданием и читала дополнительную литературу. Кто бы что не думал, однако такое количество предметов давалось Гермионе сложно. Теперь не было ни дня, когда она чувствовала себя в гармонии со своим телом и психическим состоянием: то ее ужасно клонило в сон, то усталость брала верх настолько, что приходилось терпеть ужаснейшую мигрень. Думать становилось сложнее, а заданий все прибавлялось. Однако если обычно такой порядок вещей вызывает раздражение, то Грейнджер была, наоборот, довольна, ведь времени думать о сложной ситуации Сириуса и всех вытекающих из этого было слишком мало. Но ночью, когда гриффиндорка старалась отдохнуть от сумасшедшего режима дня, все ее мысли неизменно возвращались к тощему обессиленному сбежавшему узнику, который пропадал непонятно где. Впервые она чувствовала себя так двояко и неоднозначно. Следовало бы рассказать все Гарри, но с другой стороны Гермиона не могла так просто предать доверие Блэка распространением информации, о которой никто не должен был знать. Однако история Сириуса оставалась полной загадок. Он не назвал ни имен, ни точных планов, ни места, куда направляется. Если они учились в Хогвартсе, то можно было поднять справочник по студентам и примерно отыскать тот год, когда мужчина только поступил в Хогвартс. Потом каким-то образом сузить круг поиска, и наконец найти ответы на все вопросы. Гермиона радостно взвизгнула и хлопнула в ладоши: идея была хороша! А имея Маховик Времени, найти время на полное разоблачение настоящей личности Сириуса Блэка было крайне просто — следовало лишь сделать несколько поворотов! Отдел библиотеки, где хранилась информация о всех студентах Хогвартса, был секретным. Потому вернувшись в начало этой ночи, Гермионе прежде всего пришлось пробраться в спальню мальчиков и одолжить у Гарри мантию невидимку, и только потом выдвигаться на поиски. Во всех ее расчётах переменной был лишь Филч, которому не попасться на глаза — настоящее испытание. Найти отдел с личными делами было трудно. Ей, как вечной посетительнице этого поистине великого места, он ни разу не попадался на глаза. Должно быть, данную информацию хранят в отдельном помещении, и именно поэтому Грейнджер начала искать скрытые двери в библиотеке. — Диссендио… — произнесла гриффиндорка у одной из стен. Ничего не случилось. Данный трюк пришлось провести чуть ли не со всеми стенами в помещении, однако на третий раз, совершенно в другом крыле библиотеки, из ровных рядов кирпича показались тайные двери. Гермиона победно улыбнулась: должно быть, это именно то, что она искала. Оглянувшись и убедившись, что Филча вблизи нет, девочка быстро забрала брошенную в углу мантию и прошла в скрытое помещение. — Люмос. Большое темное помещение осветилось приглушенным и слабым свечением палочки. Грейнджер в удивлении приоткрыла рот: эта секция была просто огромной! Книжные шкафы, выстроенные по кругу, достигали десяти метров ввысь, так что их верхушки полностью поглощались тьмой и были недоступны взору. Место это было нетипично мрачным и зловещим, хоть никакой запретной информации тут не хранилось. Посреди комнаты, на странном каменном постаменте, стояла трибуна, на которой лежала большая массивная книга. Опасливо оглянувшись по сторонам, Гермиона нерешительно подошла к трибуне и с особым вниманием вгляделась в содержимое книги. Страницы ее оказались безупречно чистыми, и потому девочка с усилием закрыла ее в поиске каких-либо подсказок. «Записи». Сконфуженно повертев запискник еще раз, она поняла, что ловить тут нечего и подошла к огромным шкафам. Тут было столько записей! Тонны бумаг, аккуратно помещенных в папки, были помещены на полки и рассортированы по годам и алфавитному порядку. — Акцио Сириус Блэк, — наведя на какой-то шкаф, уверенно произнесла Гермиона. Ничего не произошло. На самом деле, это заклинание гриффиндорка мельком видела в одной книге и никогда не практиковала, так что надеяться на положительный результат было бессмысленно. Нужен был иной подход. Родителей Гарри убили в восемьдесят первом году в возрасте двадцать одного года. Тогда, если студенты начинают учебу в Хогвартсе в одиннадцать, то годом поступления Джеймса Поттера и Сириуса Блэка должен стать семьдесят первый год, который и нужно искать на полках. Через двадцать минут, углубившись в темные проходы этого помещения, Гермиона нашла нужный шкаф. Весь год занимал четыре большие полки, которые олицетворяли собой зачисленных на разные факультеты. Быстро сообразив, где находится Гриффиндор, девочка двинулась вдоль полки по алфавитному порядку, смотря на заголовок каждого дела. Довольно быстро попалась папка Сириуса, на которой аккуратным почерком Макгонагалл было выведено его имя и приклеена колдография. Гермиона резко выдохнула. На ней стоял не тощий полумертвый узник, снедаемый горем и проблемами, а молодой парень на несколько лет старше нее. Он был изумительно красив и бесподобен, будто бы сошел прямо с небес. Длинноватые кучерявые волосы неряшливо спадали на лоб, в глазах читалась улыбка и веселье, а его губы были искривлены в чем-то на подобии усмешки. Когда на прошлых папках студенты пытались нацепить на себя маску серьезности, колдография Блэка периодически двигалась: было ощущение, будто бы парень позировал не для фото на документы, а на обложку модного журнала. В конце концов, брюнет неряшливо смахнул мешающие волосы и подмигнул, улыбаясь своей дьявольской улыбкой. Сердце девочки екнуло: хоть Грейнджер и не замечала за собой признаков той, которая заглядывается на парней, однако эта нелепая колдография просто не могла оставить ее равнодушной. Никого более красивого и порочно-соблазнительного она за всю жизнь не встречала. Гулко сглотнув, она не смогла удержаться и раскрыла его дело. Туда были записаны все его достижения, оценки и даже проделки, под которые было выделено более десяти страниц. Гермиона ужаснулась: да он был ходячей неприятностью! Однако она принялась заинтересованно читать, ведь если указывались имена сообщников, то можно было считать эту маленькую миссию удачно выполненной. К сожалению, найти ничего полезного не получилось, кроме шокирующего количества фокусов и шалостей, на которые был способен этот… сорванец. Да он в миллионы раз хуже Фреда и Джорджа! Быстро захлопнув папку, Гермиона быстро оглядела имена его сокурсников. Джеймс Поттер, Лили Эванс, Марлин МакКиннон, Фрэнк Лонгботтом, Ремус Люпин (чему очень удивилась гриффиндорка), Питер Петтигрю, Доркас Медоуз, Памелла Куин, Роб Аддердли, Джон Блумфилд, Кара Урхарт, Симоний Хейг, Руди Спрингтон. — Мементо*, — произнесла девочка и, быстро схватив мантию, поспешила на выход. Все, что она могла тут найти, она разыскала. Вернувшись в главное помещение библиотеки, она заметила свет в одном из рядов, а потом и шаркающие шаги Филча. Вот черт! — Нокс! Пришлось быстро прятаться за большие шкафы в следующем ряду. Прислонившись к холодному дереву спиной, Гермиона натянула мантию и выжидала, пока противный сторож уберется восвояси. — Кто-то не спит ночью, — предвкушающим голосом пророкотал тот, с удивительной методичностью проверяя каждый ряд. Когда мужчина подобрался совсем близко к ее временному укрытию, гриффиндорка, плотнее укутавшись в мантию, тихо переместилась в уже проверенный им ряд. Однако этого делать не стоило: миссис Норрис сидела прямо возле нее. Что-то заподозрив, кошка громко замяукала и прошлась лапой по мягкой ткани мантии, стягивая ее когтями. Про себя выругавшись, Гермиона быстро стянула мантию и вырвала ее из цепких лап животного: скрыться не получится, однако вещь, принадлежащая Гарри, должна остаться в сохранности. — Так-так, Грейнджер… Ночное чтение?