Burn In Hell

      — Найдётся ли мне уголок в этом огромном поместье? — усмехнулся Альберих, когда они наконец-то нашли в себе силы оторваться друг от друга.       — Смеёшься? — скептически выгнув бровь, Дилюк посмотрел на него, как на идиота. — Думаю, я смогу постелить что-нибудь у входной двери. Кэйа посмеялся. И правда забавно, особенно когда он шутит с таким серьёзным лицом.       — Выбирай любое место, где тебе будет удобно.       — Прям любое, не шутишь? — Кэйа загадочно улыбнулся, немного прищурившись.       — Любое.       — Твоя спальня. — решение было принято без лишних раздумий.       — Мне просто лечь в другой комнате, или…       — Нет. Останься. В этом и суть.       — Тогда предлагаю отдохнуть, тебе же завтра целый день отлынивать от работы. — он улыбнулся, замечая наигранное возмущение на чужом лице. — Нужны силы.       — Эй, я на днях переделал кучу работы на несколько дней вперёд, я заслужил немного передышки! А то, глядишь, скоро капитанов Ордо Фавониус начнут выводить на субботники к храму Барбатоса.       — А что, статуи в округе уже отполированы?       — Ой, да иди ты! — усмехнулся Кэйа, пихнув его локтём в бок.       В спальне Дилюка, казалось бы, будто ничего и не изменилось вовсе. Не то чтобы он помнил её идеально, всё же прошло чертовски много времени с его последнего визита. Возможно, поубавилось количество всяческого барахла, которое ему нравилось в юношеском возрасте, ведь любовь Дилюка к роскошному минимализму так же велика, как и к чёрному постельному белью. Альберих принялся избавляться от верхней одежды, пока он увлечённо рассматривал вещи в своём шкафу.       — В какую одежду ты бы предпочёл переодеться? — спросил Дилюк, не отрываясь от поисков чего-то относительно подходящего, параллельно повесив свой сюртук.       — Ты же знаешь, мне это не нужно. — капитан практически чувствовал, как горят чужие щёки от осознания, что это значит. — Но если тебе некомфортно, то можешь подобрать что-то на свой вкус. Главное, чтобы по размеру подошло.       Обернуться было не самым хорошим решением, потому что Кэйа с голым торсом выглядел… Ох. Весьма горячо. А та самая татуировка, о которой говорила Мона, тянулась по линии талии и частично скрывалась штанами, видимо, частично переходя на бедро. Теперь, когда он узнал, что обозначает этот рисунок, в душе будто бы что-то приятно щекоталось от осознания, что у Альбериха на коже есть какое-то постоянное напоминание о Дилюке. Жаль, правда, что когда-то это служило напоминанием о том, что им не суждено быть вместе, и только эта частичка всегда будет рядом.       — Что-то не так? — и только сейчас до него дошло, что он возмутительно долго пялился на Альбериха.       — Мона сказала правду? Это… — он метнул взгляд на татуировку. — Моё?       — О. Ты знаешь.       — Значит, всё же правда. — кивнул своим мыслям Дилюк.       — Мона сама по себе достаточно прямолинейный и честный человек. — рассмеялся Кэйа. — Я просто надеялся, что этот небольшой факт из моей биографии не всплывёт сам по себе, потому что ты не особо был заинтересован звёздами. Думал, что сам расскажу когда-нибудь, если будет удачный момент.       — Можем переиграть этот разговор. Расскажи, если хочешь.       — Ну, это немного грустная история. — капитан проводил Рагнвиндра взглядом, пока тот поудобнее устроился на краю кровати. Кэйа же облокотился спиной об стену. — В общем, однажды я напился. Дилюк тихо усмехнулся, даже не удивляясь началу истории. Впрочем, очень многие приключения, по словам завсегдатаев и его самого, начинаются именно так.       — Ну, после того, как поговорил с Моной. Мне было очень паршиво в тот вечер. Когда ты уехал, я наделал много ошибок в отношении себя и других людей, всё пытался выбросить тебя из головы и смириться. Но у меня не получилось, а когда в Мондштадте поселилась Мона, то я обратился к ней за советом. Она сказала, что… Ну, без шансов. Я залил горе алкоголем, а потом я вломился к ней домой посредине ночи. — Кэйа рассмеялся, стыдливо прикрыв лицо ладонью.       — Почему тогда ты пошёл именно к ней? — Дилюк нахмурился, пытаясь понять мотивацию.       — У неё были ответы на мои вопросы. Я был готов тогда умолять её объяснить. А что тебя так удивляет?       — Я думал, что ты пойдёшь к кому-то из близких друзей. Или даже не удивился, если бы ты появился на пороге этого дома.       — Тебя, ставшего таким холодным и безразличным, я хотел тогда видеть меньше всего. Да и ты бы всё равно меня выдворил.       — В тот момент — да, выдворил бы.       — А друзья… Я и так прилично загружал их своими проблемами, пускай и говорил о них весьма расплывчато. В общем, Мона была в ужасе, но выслушала меня и тогда пришла идея с татуировкой. Она многое скрыла, чтобы обезопасить тебя, и сделала красивый рисунок. И взяла с меня слово, что я не буду пить ближайшие несколько дней, чтобы татуировку можно было нанести. Было чертовски тяжело, но я переспал с этой мыслью, и был абсолютно трезвый. Решение было взвешенным. Альбедо пытался отговорить, считал, что неправильно оставлять на себе то, что заставляет грустить. Но это было не поводом для грусти, а скорее способом хоть как-то чувствовать тебя рядом. Кэйа хрипло посмеялся, чем вызвал полный беспокойства взгляд со стороны Дилюка.       — Ты в порядке?       — В полном. — честно признался Альберих. — Просто когда говоришь вот так открыто, то чувствуешь себя действительно обнажённым.       — Чувствуешь что-то помимо? — осторожно спросил Рагнвиндр, прощупывая свежевспаханную почву доверия между ними.       — Что перед тобой обнажаться во всех смыслах не стыдно. — ухмыльнулся Альберих, подойдя к Дилюку и, наклонившись, поцеловал его. Рагнвиндр обнял его одной рукой за талию, притягивая ближе к себе и тем самым усаживая себе на колени. Кэйа, устраиваясь поудобнее, проехался задницей по паху, вплетая свои пальцы в густые волосы.       — Пожалуйста, аккуратнее. — после тяжёлого вдоха попросил Дилюк.       — Что-то не так?       — Распалишь меня сильнее — мне будет очень тяжело остановиться. — Дилюк прекрасно понимал слово «нет», но было страшно потерять контроль, когда Альберих так близко… И вот такой.       — А если я хочу, чтобы ты не останавливался? — он игриво вздёрнул брови, расстёгивая его рубашку.       Рагнвиндр определённо хотел что-то сказать, но Кэйа предпочёл не рушить интимность момента, очень быстро затыкая его поцелуем. Дилюк несколько секунд пробыл в ступоре, пытаясь унять рой противоречивых мыслей в собственной голове, но капитан легонько прикусил его губу, возвращая в реальность, где его собственные ладони уже вовсю сминают чужие ягодицы, а Кэйа вслепую дрожащими от нетерпения руками пытается справиться со штанами.       На самом деле, на них обоих были сложные элементы одежды, и по уму было бы правильно сначала спокойно от неё избавиться, потому что как минимум лезть в постель в сапогах будет действительно слишком. Но заставить себя сейчас хотя бы немного отступить друг от друга приравнивалось к катастрофе, потому что один из них слишком безнадёжно и безответно был влюблён все эти годы, а второй очень долгое время не подпускал к себе кого-либо, совершенно не ощущая ранее таких горячих прикосновений.       Дилюк чувствовал себя так, будто бы целиком превратился в эрогенную зону. У него раньше ни с кем не было интимной близости, а самоудовлетворение казалось скорее частью отягощающей рутины, чтобы просто сбросить давящее чувство усталости перед сном, которое мешало расслабиться и отдохнуть. После становилось немного легче, не более. Удовольствия, о котором так любят болтать некоторые завсегдатаи таверны, он не испытывал.       Однако сейчас, когда Кэйа просто сполз с его колен на пол, нарочито медлительными движениями помогая избавиться от обуви и штанов, Рагнвиндр уже чувствовал, как по всему телу пробегают разряды. Ему уже далеко не шестнадцать, чтобы тело реагировало вот так на всё подряд, так что он считал это особенной магией Альбериха — одного только поцелуя было достаточно, чтобы по телу расползлось возбуждение. Одних только прикосновений его ладоней хватало, чтобы его практически потряхивало. А стоило Кэйе только провести языком по члену, то его повело окончательно.       Альберих, признаться, сильно нервничал. Он хотел этого до дрожи ещё в те моменты, когда Дилюк стал приходить к нему в самых смелых потаённых снах. Ещё сильнее — когда они целовались у него дома, но там остановило то, что тогда не было стопроцентной уверенности в искренности Рагнвиндра. Сейчас, когда всё стало по-другому, сблизиться с Дилюком всё равно казалось чем-то запретным, где-то за гранью мечтания, но вот он, с горящим от смущения лицом, со сбитым к чертям дыханием, с белеющими костяшками пальцев, сжимающих простыни. И с изнывающим от возбуждения членом. Кэйа, естественно, дразнился.       Он целовал внутреннюю сторону его бёдер и оставлял на них засосы, которые на такой бледной коже смотрелись очень ярко и чертовски соблазнительно. Кэйа раньше не замечал в себе такого, но на нём хотелось оставить как можно больше следов, которые будут напоминать о произошедшем. Рагнвиндр сначала хихикнул и попытался уйти от прикосновений, но капитан оказался весьма настойчивым, а после получилось войти во вкус. Место оказалось очень чувствительным. С чужих уст сорвались первые тихие стоны, когда поцелуями он поднялся выше и насадился ртом почти до половины.       Перед Дилюком хотелось показаться опытным, всё знающим и умеющим, а ещё самым лучшим и незабываемым. Какой-никакой опыт всё же был, но он никогда раньше не хотел впечатлить партнёра или сделать для него что-то особенное. И уж тем более позабыть о своём почти болезненном возбуждении, которое так и жаждет, чтобы наконец-то к нему прикоснулись, но Альберих старался не отвлекаться. Сначала он позаботится о Дилюке.       А ему правда было чертовски хорошо. Теснота влажного горячего рта ощущалась просто восхитительно, чужой язык обводил выпирающие вены, давил на головку, дразняще проходился по всей длине, а сам Кэйа меж его разведённых ног выглядел так, что хотелось полностью отдаться происходящему без остатка. Рагнвиндр постарался сконцентрироваться на собственном дыхании, чтобы не кончить в первые же секунды от переизбытка ощущений, болезненно закусил свою ладонь, подавляя рвущиеся наружу стоны. Альберих поднял на него взгляд и поднял руку вверх, цепляя ладонь Дилюка и отводя её в сторону. Результат приятно удивил, потому что с его губ тут же сорвался протяжный стон.       — Кэйа-а… — почти жалобно протянул Дилюк.       — Не сдерживайся. Мне нравится, как звучит твой голос. — довольно облизнув губы, он поместил его руку на свою макушку. — Я планирую заставить тебя выть от удовольствия.       И он снова принялся старательно выбивать из Дилюка хриплые низкие стоны, от которых у Кэйи в душе всё переворачивалось от восторга. Он ощущал, что Рагнвиндр уже близок к желанной разрядке, поэтому обхватил его член ладонью, двигая головой в такт движений руки. Ему очень хотелось куда-то деться сейчас, потому что это чувство требовало выхода, но это ощущалось так, будто если сейчас он отпустит себя, то точно взорвётся. Опустив взгляд, он понял, что сейчас Альбериху даже тяжелее, чем ему, ведь его стоящий колом член тоже весьма недвусмысленно выпирал под тканью тесных штанов. Будто бы одурманенный, он вытянул ногу и провёл пальцами по его члену. Кэйа от этого неожиданного действия со стоном согнулся пополам, а чужой член пошло выскользнул, головкой мазнув по подрагивающим губам. Нога Дилюка, грубая ткань его штанов, эффект неожиданности и общее перевозбуждение смешались в такой яркий коктейль, заставляя ощутить это в стократ сильнее. Ох, Архонты, он ведь прямо сейчас действительно мог кончить. Дилюк, естественно, доволен результатом. Чёрт, ему ведь даже не надо стараться, чтобы у Кэйи окончательно отъехала крыша.       — Повтори.       Просить Рагнвиндра дважды не пришлось, он огладил ногой его бедро и провёл ею по всей длине, чуть надавив на головку. Кэйа совершенно не стеснялся показывать, как ему было приятно, и это заводило Дилюка ещё больше, отчего движения стали резче и быстрее. Кэйа наклонился и почти болезненно вцепился в чужие бока, обхватывая губами его член и набирая такой же быстрый темп. Их обоих накрыло от приятных ощущений, и честное слово, он пытался остановить Альбериха, в самый пик оргазма даже дёрнул его за волосы, пытаясь заставить отстраниться, но тот решил взять от этой ночи всё, желая вкусить Дилюка. Пальцами ног он ощутил, что в штанах Кэйи теперь очень влажно.       — Иди ко мне.       Фраза вновь заставила тело покрыться мурашками от осознания, что это действительно происходит с ними здесь и сейчас. Это не очередной сон, после которого он просыпался с тяжёлым чувством на сердце, а он действительно желанный и любимый именно тем самым человеком, которому он был готов преподнести своё сердце и душу, даже если будет отвергнут. Кэйа поспешил поскорее избавиться от теперь уже мешающих элементов одежды, чтобы нырнуть в объятья Рагнвиндра и быть поваленным спиной на мягкие подушки.       — Ты такой прекрасный. — на выдохе произнёс Дилюк, проводя ладонью по его лицу.       Альберих был потрясён, потому что в его глазах Дилюк был если не Архонтом, то кем-то очень близким к божеству. Ему хотелось поклоняться, его хотелось восхвалять во всех самых красивых одах, его хотелось оберегать и целовать до потери сознания, потому он был красив и непомерно очарователен со своим непростым характером. И тут он сказал ему то, что он обычно думает о самом Рагнвиндре. Кэйа, конечно, ничуть не сомневался в своей привлекательности, но как однажды ему было сказано — «это другое», потому что это сказал именно Дилюк. Тем более, пускай он и достаточно скуп на красивые слова, предпочитая показывать всё действиями, но сейчас это было сказано в правильный момент, когда они оба максимально резонировали душами и ничего более вокруг них не имело никакого значения. Они очень долго целовались, позволив друг другу немного перевести дух. Дилюк, нависающий над ним, спустился поцелуями ниже. Он запомнил ещё с прошлого раза, что поцелуи возле ключицы ему особенно нравились. До его ушей донёсся особенно шумный вдох, когда Рагнвиндр решил оставить несколько засосов на смуглой коже.       — Скрыть это от особо любопытных в ордене будет сложно. — усмехнулся Кэйа, охотно подставляясь под его ласки.       — Может, хотя бы благодаря этому ты научишься застёгивать рубашку до конца? Тихий смех перелился в сладкий стон. Дилюку захотелось уделить внимание татуировке, которую теперь он мог разглядеть во всей красе. Каждая линия была зацелована, а на каждом созвездии теперь красовался яркий засос, Кэйе особенно понравился тот, который располагался возле выпирающей тазовой косточки. А Дилюку нравилось вот так медленно и трепетно изучать реакцию Альбериха на прикосновения и поцелуи в разных местах, подмечать реакцию и ощущать, как он выгибается навстречу, слышать сбитое дыхание и тихие стоны. Но когда взгляд Кэйи уже вовсю кричал «если ты сейчас не продолжишь, я сойду с ума», Рагнвиндр столкнулся с неожиданной для него проблемой.       — У тебя есть хоть какое-нибудь эфирное масло? — он заметил чужое замешательство, поэтому решил помочь разобраться наводящим вопросом.       — Только то, что для оружия. — сконфуженно пробормотал Дилюк, понимая, что просчитался и не подготовился к такому заранее.       — Подойдёт. — кивнул Кэйа, а после тихо посмеялся. — Как там было в алхимической брошюре? «Делает вас более пылким»?       — И что-то про притягивание пиро-элемента, но с этим ты и сам отлично справляешься. — он улыбнулся и поцеловал его. — Я сейчас.       Альберих решил не терять время просто так в томительном ожидании, поэтому обильно облизал свои пальцы и принялся неспешно растягивать себя, параллельно водя свободной рукой по члену, чтобы не обращать внимания на незначительный дискомфорт. Рагнвиндр, вернувшийся в спальню с небольшим флакончиком в руках, застыл в пороге, завороженный устроенным специально для него шоу, от которого внизу живота всё болезненно заныло.       — Нравится? — ох, он произнёс это таким тоном, что не будь он уже возбуждён до предела, то непременно бы завёлся с полтычка. — Так подойди и возьми. Дилюка всё ещё не нужно просить дважды. Он в мгновение оказался рядом, и Кэйа уже хотел было перевернуться на живот, чтобы Рагнвиндру было удобнее, но он был остановлен.       — Мне бы хотелось видеть тебя, если позволишь.       — Для тебя — любой каприз.       Даже не смотря на все свои старания быть максимально аккуратным, Дилюк всё же действовал слишком резко, но это Кэйе даже нравилось — это была неотъемлемая часть его партнёра, а ему нравилось в нём абсолютно всё. И чего греха таить, он действительно растворился в происходящем, и Рагнвиндр компенсировал весь дискомфорт на начальном этапе своими неспешными поглаживаниями, так контрастирующими с быстрыми толчками, мимолётными поцелуями, своим вожделеющим взглядом и этими восхитительными низкими стонами.       Дилюк во многом полагался на интуицию, и он не мог насладиться видом Альбериха, который вовсю метался, пытаясь ухватиться за что-то руками, цеплял простыни, алые в свете свечей волосы, при особенно глубоких толчках выгибался и болезненно впивался ногтями в лопатки. У Дилюка проснулось самое настоящее тактильное голодание, потому что иначе он не мог объяснить причину того, что ему хотелось касаться Кэйи, провести своими горячими ладонями по каждому изгибу и по каждому полученному в бою шраму, прикоснуться губами, провести языком и услышать довольный стон, который радовал слух не меньше, чем самые сложные риффы музыкальных инструментов.       Альберих заметил капельки пота, стекающие по чужой шее, и, чуть приподнявшись на локте, принялся сцеловывать их, вызывая у Рагнвиндра приятные мурашки. Они оба чувствовали свой скорый предел, и Дилюк в синхронном темпе начал водить рукой по члену Кэйи, который тут же одобрительно застонал, уткнувшись носом ему в ключицу. Смуглые ноги крепко прижались к чужой пояснице, а в момент накрывшей эйфории он инстинктивно укусил его за плечо, чтобы подавить оглушающие звуки. Это ощущение боли добавило свой эффект, из-за чего у Дилюка даже перехватило дыхание, когда он, вынув член, изливался на чужие бёдра. Он начал метаться от смущения, пытаясь взглядом зацепить хоть что-то, чем можно было бы вытереть Кэйю, а тот, почти отдышавшись, хрипло посмеялся, садясь напротив Рагнвиндра и весьма целомудренно поцеловав в уголок губ.       — Не стоит так суетиться, всё замечательно. Даже слишком. — облизнув верхнюю губу, он чуть наклонился к его лицу, заговорческим тоном предлагая дальнейший план действий. — Нам бы определённо сейчас не помешала горячая ванна, спасительный таз для моей одежды и крепкий сон. Что скажешь?       — Скажу, что шевелиться сейчас совсем не хочется. — улыбнулся Дилюк. — Но ты прав, нам это сейчас нужно.       — Хорошо, когда рядом есть весьма эффективный водонагреватель.       — У меня хорошо получается согревать не только воду. — он подмигнул капитану, отчего тот оказался совершенно обезоружен. Вот же чёрт. Самый настоящий!

***

      Утром раздался громкий стук, доносящийся с первого этажа. Время было очень раннее, никого из персонала ещё не было в поместье, даже служба началась бы только через несколько часов. Альберих приподнялся на локте, пытаясь сморгнуть остатки сна. Дилюк даже не проснулся. Очевидно, небольшая передышка от ночных забегов определённо пошла ему на пользу, выглядел он замечательно. Он всегда выглядел замечательно, но расслабленный, обнажённый и без этих ужасающих кругов под глазами от вечного недосыпа — в разы лучше. Даже самые яркие картинки из его воображения не сравнятся с тем, что он сейчас видел перед собой. Кэйа сел, выпуская Рагнвиндра из объятий и своими движениями чуть стянув с него одеяло. Кажется, случайно разбудил.       — Что происходит? — он чуть поморщился от пробуждения и поёжился от холода, привыкший к тёплым объятьям. Открыв глаза, он обернулся и увидел довольное лицо Кэйи, — Уже уходишь?       — Нет, ещё рано. — он провёл ладонью по густым спутанным волосам, пока Дилюк, будто зачарованный, проследил взглядом за этим движением. — Выглядишь красивее обычного, хотел запечатлеть это в своей памяти. Громкий стук вновь раздался вновь, настойчиво напоминая о ком-то, кто ждёт на улице.       — Ты кого-то ждёшь в такой час?       — Нет. Я никогда не устраиваю деловые встречи в такой час, да и в принципе на сегодня я ни с кем не договаривался. — Рагнвиндр хотел было резко соскочить с постели, но Кэйа остановил его.       — Отдыхай, я разберусь и вернусь к тебе, хорошо?       — Я же хозяин поместья, это же…       — А я капитан ордена, поэтому мой рыцарский долг велит мне выгнать нарушителя спокойствия и позаботиться о том, чтобы добропорядочный гражданин сохранил своё право на спокойный сон. — он поцеловал Дилюка в щёку и встал с постели, чтобы украсть с кресла его домашний махровый халат. — Не скучай.       Дойти до двери оказалось тем ещё квестом, потому что тело до сих пор настойчиво напоминало о произошедшем ночью, отдавая напряжением в каждой мышце. А махровый халат ощущался скорее как шуба в сорокоградусную жару. Да и от осознания, что халат пахнет Дилюком, становилось только жарче.       — Может, его правда нет дома? — послышался тоненький голосок за дверью.       — Сомневаюсь. — прозвучал второй женский голос. И они оба были хорошо знакомы, поэтому он практически подлетел к двери. — Даже если он геройствовал всю ночь, то уже должен был вернуться. Рассвет.       — Я не ослышался? — Кэйа с искренней радостью распахнул дверь поместья.       — Кэйа! — в унисон крикнули Люмин и Паймон.       — Путешественницы! — групповые обнимашки были крепкими и отчаянными от радости долгожданной встречи, но в один момент маленькой Паймон стало нечем дышать.       — Мы не помешали? — осторожно спросила Люмин, подмечая весьма однозначные отметины на чужой коже, да и было видно, что капитан явно собирался наспех.       — Разве что нашему сну. — он усмехнулся, облокачиваясь на дверной косяк. — Я очень рад вас видеть, но какими судьбами в такой час? Нужна помощь? — Мы просто проходили мимо, когда возвращались с Инадзумы, поэтому решили попытать удачу и заглянуть. — улыбнулась путешественница. — Решить проблему получилось намного быстрее, чем мы думали, поэтому теперь можно немного отдохнуть и повидаться с близкими.       — Кэйа, у тебя там всё в порядке? — Рагнвиндр спустился с лестницы уже в своей одежде, ограничившись штанами и белой рубашкой. — Люмин, Паймон. Рад вас видеть!       — А как мы рады вас видеть! — они также накинулись с объятьями и на Дилюка, опешившего от очередного внезапного тактильного контакта, но уже набравшись опыта в таких ситуациях, он обнял в ответ. — Особенно вместе.       — Паймон плакала над письмом Кэйи все эти несколько дней! — оповестила она, а Люмин подтвердила, активно закивав.       — Несколько дней? — выгнул бровь Рагнвиндр, повернув голову в сторону в сторону резко напрягшегося Кэйи, но потом махнул рукой и серьёзно посмотрел на путешественниц. — Ладно, потом. Заглянете? Завтрак, конечно, ещё не готов, но я уверен, что мы сможем что-то придумать.       — Нет, мы просто хотели сказать, что планируем собрать всех в «Доле Ангелов» этим вечером, мы придумали небольшой сюрприз, и важно будет присутствие каждого. Сможете прийти?       — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — умоляла Паймон.       — Думаю, я смогу подменить Чарльза в этот вечер. — говорил он с таким серьёзным видом, будто бы его действительно ничего не смутило.       — Архонтов ради! — отчаянно взмолился Кэйа, с улыбкой приложив руку к лицу. — Дилю-юк!       — Что? Альберих искренне рассмеялся, пряча взгляд ладонью, Люмин едва сдерживалась, пытаясь не поддаваться на чужой заразительный смех, а Паймон тихо хихикала, разглядывая абсолютно растерянное лицо Рагнвиндра, который правда не понимал, что же именно прозвучало не так.       — Я бы хотела видеть тебя в качестве друга, а не в качестве работяги. — Люмин встала на носочки, чтобы потрепать его макушку. — Не бери смену, Чарльз с нами справится. А ты отдохнёшь.       — Отдохну? Это как? — он вопросительно наклонил голову набок, и у Люмин забавно округлились глаза, что Дилюк долго не выдержал, усмехнувшись. — Шучу.       — Не переживай, мы будем. Я ему объясню, что надо делать.       — О, а ещё… Кэйа, ты сегодня будешь в штабе?       — Буду. У тебя официальное дело?       — Да, официальное. Нужна будет твоя консультация в одном деле. — было видно, что Люмин придумывала на ходу. Интересно. — Мы заглянем где-то после полудня, хорошо?       — Конечно. Ты знаешь, где меня найти.       — Если я и знаю, где ты можешь быть, то это не значит, что ты там действительно будешь. — с улыбкой отметила Люмин, а Паймон активно закивала.       — Не переживайте, я дождусь вас в штабе. — усмехнулся Кэйа. — Либо сижу у себя, либо прячусь от Эмбер у Лизы в библиотеке.       — Есть, капитан!       — Жду вас вечером! Удачного дня!       Распрощавшись с путешественницами, Кэйа и Дилюк зашли в дом. У обоих из головы уже выветрилась вся сонливость, потому что возвращение близких подруг не могло не произвести мощное впечатление, которое напрочь перебьёт желание нежиться в постели. Вместо этого они предпочли приготовить завтрак. Ну, не без предварительного жаркого спора о том, что же они будут готовить. Победу в этом споре весьма грязным приёмом одержал Дилюк, сбивая Кэйю с толку поцелуем и параллельно перехватывая из его рук тарелку с сырым беконом.       — А ты это ловко придумал, я сначала даже и не понял. — посмеялся Альберих, честно принимая свою собственную капитуляцию. — Молодец!       — Над поиском компромисса в еде ещё придётся поработать, но обсудим рецепты и любимые блюда чуть позднее. А сейчас… — он кивнул в сторону зоны для готовки. — Поможешь?       Стоило отдать должное их командной работе. Всё же кое-что из детства осталось неизменным — в готовке они прекрасно дополняли друг друга, понимая всё даже без слов. А с учётом того, что теперь и Кэйа владеет Глазом Бога, они ещё прекрасно контролируют температуру, при которой готовится блюдо. Интересно было вспомнить это ощущение. Навеяло чем-то очень далёким, но в то же время домашним и уютным. Возможно, Кэйа был слишком категоричен в отказе от такого поспешного переезда на винокурню, но всё же он пока останется при своём мнении. Искренний смех, забавные разговоры ни о чём, взаимные подначки, совместная готовка и вкусные завтраки под музыку и даже совместные пробуждения по утрам, конечно, безумно подкупали, но всё же им вместе пока ещё есть над чем поработать.        — Спасибо тебе. Было здорово провести время вместе. — сказал Кэйа провожающему его Дилюку.       — На самом деле, я бы хотел ещё немного побыть вместе сегодня. — он улыбнулся, чуть приблизившись к Альбериху. — Я слышал, в «Доле Ангелов» сегодня будет шумно. Не хотел бы ты сходить туда со мной этим вечером?       — Ты что, приглашаешь меня на свидание, Дилюк Рагнвиндр? — хитро прищурившись, он тоже сделал один шаг вперёд, приблизившись практически вплотную. Было очевидно, что они вновь увидятся сегодня, но такая маленькая игра в романтику ему определённо нравилась.       — Да.       — Тогда я согласен. — он притянул его к себе за ворот рубашки и впился поцелуем. — До вечера. А сейчас мне пора.

***

      Почти целый день в штабе Ордо Фавониус он ловил на себе странные взгляды случайных рыцарей, но никто так и не осмелился задать вопросы, которые вертелись у них на языках. Альберих слабо понимал, что же не так — вроде бы, замечен за чем-то странным или подозрительным он не был. Глазная повязка на месте. Одежда была приведена в порядок ещё до выхода из поместья.       — Кэйа? — идущая навстречу Лиза резко остановилась, с искренним удивлением рассматривая капитана.       — Возможно, именно ты сможешь мне помочь. — стукнул кулаком по своей ладони Альберих, подойдя ближе. — Что со мной не так?       — Вот и я пытаюсь понять, что не так. Вроде на тебе те же самые предметы гардероба, но сегодня ты выглядишь будто бы слишком… Одетым.       — Это разве плохо?       — Вовсе нет. — Лиза расплылась в улыбке. — Просто для тебя слишком необычно, вот и всё.       — Ну, иногда людям есть что скрывать. По этой же причине я ношу штаны, к примеру.       — Если ты носишь штаны и застегнул рубашку по одной и той же причине, то тогда я всё поняла. — расплывшись в довольной улыбке, Лиза взмахнула прядями волос, неспешно продолжая свой путь.       — И что ты поняла? Хей, стой, мне же интересно!       — Я надеюсь, что ты сам мне расскажешь за чашечкой чая, герой-любовник! — Лиза махнула на прощание, даже не оборачиваясь. Что ж, хотя бы с этим разобрался.

***

      — О, вы пришли! — улыбнулся Альберих, отодвигая от себя отчёты. — Интересно, что же за официальное дело у тебя такое?       — Я немного наврала вам. — Люмин отвела взгляд, обхватывая себя руками.       — Я знаю. — кивнул Кэйа, даже обрадовавшись искренностью путешественницы, которая не стала утаивать настоящие мотивы. — Твой тейватский стал намного лучше, но у тебя всё ещё вся правда на лице написана. Просто не стал ставить тебя в неловкое положение. Надеялся, что сама расскажешь.       — Прости, просто это личное. — и тут же резко смутилась из-за собственного конфуза. — Нет, ты не подумай, я доверяю Дилюку и не утаивала бы от него правду, не будь он…       — Слишком Дилюком. — закончила за неё Паймон.       — В смысле? — капитан рассмеялся, примерно улавливая мысль.       — Он подумал, что мы приглашаем его работать! Работать! — возмущалась Паймон, уперев руки в бока. — У него очень сложные отношения с намёками.       — С этим не могу не согласиться. Так в чём дело?       — У нас подарок! — воодушевлённо объявила Люмин, подняв руки вверх. — А вся эта секретность — потому что важно из этого сделать кое-что особенное и атмосферное. Он является одной из нескольких частей, которые должны в нужный момент стать одним целым.       — Обычно в нашей команде только я говорю загадками. Не понимаю, мне восхищаться или бояться?       — Путешествие в Инадзуму показало мне, что они на очень многие обыденные для вашего мира вещи смотрят с особой…       — Поэтичностью! — подсказала Паймон.       — Да, точно, спасибо! — Люмин с благодарностью кивнула ей. — Например, они относятся к Глазу Бога как к неотъемлемой части своей мечты, своих желаний и стремлений, своих важных воспоминаний. Как к чему-то особенному, а не как к оружию, помогающему контролировать элементы. Или как к символу признанию богами.       — В общем, они стараются сделать каждый миг своей жизни запоминающимся и ярким! Мондштадт продолжает жить, ваши судьбы меняются изо дня в день, а наше приключение продолжается. Мы с Люмин хотели бы сделать с этим вечером что-то подобное. Мы познакомились с одной потрясающей девушкой в Инадзуме, которая согласилась нам помочь сделать это с помощью своего любимого дела!       — И каждый набор подобран индивидуально с учётом… Разного.       — Дамы, я сгораю от любопытства. Расскажите уже, что там! — взмолился Альберих, с любопытством оглядывая коробку, которую они поставили ему на стол.       — Открывай! — она искренне порадовалась его настрою, наблюдая, как он рассматривает необычные для него штуковины. — Это фейерверки, Кэйа. Судя по твоей реакции, подобного ты раньше не видел.       — Нет. Но слышал, что это красиво. Примерно как праздник фонарей в Ли Юэ.       — Та девушка показала нам, что получается очень красиво, когда все одновременно запускают свои фейерверки в небо. Но в свои фейерверки каждый вкладывает свой смысл. Свои мечты. Дружбу. Любовь. И вкупе со всеми остальными момент действительно получается запоминающимся. Я никогда не забуду того, что видела тогда.       — Паймон тоже!       — Наконец-то я понимаю, к чему ты клонишь. И зачем вся эта секретность.       — Мы взяли на себя смелость попросить для вас с Дилюком совместные фейерверки. Я была очень удивлена твоему письму, и я очень за вас рада. Даже не представляю, через что вам пришлось пройти, поэтому мне показалось, что это поможет вам немного укрепить то, что вы уже успели создать.       — Это отличная идея! Спасибо вам. — с непривычной для многих теплотой в голосе проговорил Кэйа, обнимая путешественниц.       — Задушите! Задушите же! — вскрикнула Паймон, оказавшись в очередной раз зажатой в крепких объятьях.       — Прости, Паймон. — посмеявшись, извинился Альберих. — Много кто будет участвовать в этом?       — Да. Будет мощно. Я планирую в один момент позвать вас всех на улицу, когда придёт время.       — Хорошо, я буду готов. Принцип действия я понимаю, да и тут, я смотрю, новая инструкция от Паймон. Вы всё продумали.       — Тогда мы пойдём дальше, мы ещё не всех обошли! Увидимся вечером! — они махнули капитану на прощание и двинулись к выходу из кабинета.       — Люмин? — позвал её тихо Кэйа.       — Да?       — Ты потрясающая. — она тепло улыбнулась в ответ. Ей было радостно делать друзей такими счастливыми.

***

      Сбор в «Доле Ангелов» проходил замечательно. Правда, когда Дилюк с Кэйей присоединились, то сначала была некоторая неловкость. Все вокруг, кроме самого Рагнвиндра и его спутника, были удивлены появлению такого нелюдимого гостя на шумной вечеринке. Ранее же он на все светские мероприятия отправлял своих представителей из ассоциации виноделов, а будучи на работе держался от общего веселья особняком, не проявляя ни малейшего интереса.       Сейчас же он мало того, что пришёл как гость, так ещё и выглядел дружелюбно, не стеснялся пообщаться с кем-то, даже обнялся с путешественницами. У рыцарей и местных завсегдатаев от такого поворота даже невольно отвисла челюсть, а у более внимательных, вроде сестры Розарии, например, все вопросы тут же отпали, стоило только заприметить, что при любом удобном случае он старался аккуратно взять Кэйю за руку. Видимо, даже одному из самых могущественных защитников Мондштадта иногда необходима поддержка близких даже в самых обыденных ситуациях.       — Привет, Чарльз. Прости, что бросил тебя одного в такой непростой вечер.       — Да бросьте, мастер Дилюк! — даже не задавая лишних вопросов, он поставил перед молодым господином виноградный сок в винном бокале, а перед капитаном его любимый «мне как обычно». — Мне радостно видеть вас среди общего веселья.       — Пока что немного сложно вписаться, но я работаю над этим.       — Я смотрю, Кэйа оказывает на тебя положительное влияние. — мурлыкнула Лиза, подойдя к ним вместе с Джинн. — Просто поразительно.       — Не обращай внимания на них, Дилюк. — вступилась Гуннхильдр, положив руку ему на плечо. — Я тоже сначала чувствовала себя не в своей тарелке. Когда мы вошли, вообще воцарилась тишина, а Сайрус в самом далеке экстренно спрятал все карты со стола.       — Ну, сама действующий магистр пришла, конечно все всполошились. — усмехнулся Кэйа.       — Я сегодня просто Джинн, а не действующий магистр.       — Что ты там говорила о положительном влиянии, Лиза? — с хитрой улыбкой спросил Кэйа, на что Лиза игриво подмигнула.       — Я просто не хочу портить возвращение Люмин. Но хочу предупредить, что рыцари теперь будут чаще заглядывать в таверну.       — Так они и так отсюда практически не уходят. — резонно подметил Дилюк, отчего все невольно рассмеялись. — Мне кажется, если бы тут была возможность оставаться круглосуточно, то мы бы всегда были под присмотром.       — А то, что рыцари сами спускают половину своего жалованья на алкоголь, а вторую — на карты, ты решил опустить? — а то, что периодически и сам капитан бывал в их числе, он тактично умолчал.       — На самом деле, законами Ордо Фавониус прописан запрет именно азартного игорного бизнеса. Но я с этого не имею ничего, кроме мигрени, поэтому бизнесом это не назовёшь. Это любительская игра на интерес, и мне кажется, что люди вполне вольны решать, как им распоряжаться своими деньгами.       — В этом ты тоже прав, и мне нечего тебе противопоставить. Я уверена, что ты правда с этого ничего не имеешь. — она устало потёрла виски, честно обещая себе не засылать кого-то на проверку документов винокурни, Дилюк точно бы не стал обманывать. — Но хотя бы скажи, что в этом не участвуют дети.       — Ты же сама иногда бываешь в клубе настольных игр и знаешь, что дети провожаются дежурным до дома перед комендантским часом. До этого карты на столе не раскладываются. — пояснил Кэйа, а Лиза кивнула.       — Подтверждаю.       — Джинн, я случайно стал свидетелем вашего разговора. — заговорил Сайрус, перетасовывая колоду. — И раз уж это не запрещено, то как насчёт партии? Я уверен, мы сейчас наберём желающих.       За его спиной ребята из гильдии помогли соединить столы, чтобы получилось более удобное «поле боя» для нескольких человек. Лиза и Кэйа согласились практически моментально, а Дилюка пришлось немного поуговаривать, чтобы он просто попробовал немного развлечься и побывать в центре событий. Тем более, это помогло бы Джинн морально чувствовать себя спокойнее, потому что она не будет одна среди опытных игроков. Гуннхильдр немного помялась из-за бушующего внутри ощущения, что это, возможно, неправильно для магистра. Но она пообещала Люмин и Лизе, что позволит себе хотя бы на день отпустить бремя гиперответственности и своего титула.       — Готовьтесь, я планирую уйти отсюда победительницей! — у неё нездорово загорелся взгляд, но оттого люди вокруг только больше заинтересовались зрелищем.       — Правила-то хоть знаешь? — по-доброму постебался Сайрус.       — Я присмотрю, чтобы игра велась по правилам! — напротив стола появился один из рыцарей, который пообещал следить за игрой и за зеваками позади игроков, чтобы всё было честно.       Гости вовсю веселились. Чарльз успевал обслуживать бар, люди искренне следили за карточным поединком и фаворитом на удивление стал Дилюк, который начал первые партии тёмной лошадкой, а в конце умудрился вырваться в лидеры по количеству выигрыша. Барды радовали посетителей своей музыкой, наконец, вернувшись в любимое место, где их по-настоящему ценили. Люмин и Паймон без устали делились своими приключениями и всё пытались наговориться с гостями, также сумев выиграть внимание друзей, когда закончился покерный матч. Вечер удался на славу. Люмин гордо залезла на одну из табуреток, а летающая рядом Паймон прокричала за неё.       — Все выходим на улицу!       Многие остались в непонятках, но всё же задавать лишних вопросов не стали, когда заметили, что некоторые, кто знал для чего это всё, резво стали выбегать на улицу. Рагнвиндр так и не был в курсе того, что происходит, но его ладонь крепко сжали, не давая возможности отступить и спросить, что же происходит. Он ему доверился. Когда они все дружно вышли за городские ворота, то небольшими группками они рассредоточились на дистанции по открытой местности. Кто-то был один, а кто-то парами или даже целыми группами, как, например, Кли, её «банда» малышей и братец Альбедо. Кэйа зафиксировал фейерверки на земле. Дилюк всё ещё не понимал, что происходит. И Альберих рассказал ему всё то, что произошло сегодня у него в кабинете. О Люмин с её планом. О её знакомствах в Инадзуме. О фейерверках и их сентиментальном значении.       — И я предлагаю последовать навеянной традиции, и внести свой смысл в этот фейерверк. Я понимаю, что размах очень большой для первого свидания…       — Для нас — то, что нужно. — он искренне улыбался, взяв Кэйю за руку. — Я обычно мало что из своих мыслей озвучиваю вслух, поэтому позволь мне сказать тебе кое-что. Сказать, как много ты значишь для меня и значил всегда. Да, в нашей жизни случались события, разводившие нас по разные стороны, но сейчас ты вновь ворвался в мою рутину и перевернул всё с ног на голову, и я солгу, если скажу, что мне это не нравится. Тебе удалось разрушить все стены, которыми я пытался закрыться от боли, но вместо боли ты подарил мне то, чего мне так не хватало. Искренние улыбки людей вокруг, свежий взгляд на некоторые вещи, а ещё свою любовь, которая смогла помочь мне справится с внутренними конфликтами. Спасибо, Кэйа. Я благодарен тебе. И люблю тебя до умопомрачения. Мне казалось, что я должен пробиваться через тьму в одиночку, но тепло твоей руки будто бы сделало всё вокруг меня намного светлее.       — Зажигайте! — раздался громкий крик Люмин.       — А сейчас станет ещё светлее.       Дилюк своим пламенем поджёг фитиль фейерверков и отошел вместе с Кэйей на безопасное расстояние. Он до сих пор был потрясён от такой искренней речи, смотря на него с таким удивлением, что был готов сейчас чуть не раскричаться от переполняющих его сентиментальных эмоций. Но после они оба зачарованно смотрели в небо, которое с каждым залпом фейерверков всё ярче окрашивалось разноцветными огнями. Вокруг звучали счастливые крики и восторженные возгласы, и Альберих серьёзно посмотрел на Дилюка, собираясь сказать что-то такое же искреннее и важное для него.       — Кэйа, не стоит. — он приложил палец к его губам. — Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Ты намного красноречивее меня, и уже сказал всё намного раньше. Просто наслаждайся моментом.       — Я так люблю тебя. — тихо проговорил Альберих, но даже сквозь шум выстрелов адресат прекрасно всё услышал. И благодаря этому был готов поймать его в свои объятья, когда тот набросился на него с настойчивым поцелуем, обнимая Рагнвиндра за шею.       Под яркими искрящимися огоньками творились настоящие чудеса. Цель, которая была заложена во всё это событие, была успешно реализована. Вокруг увлечённых моментом жителей Мондштадта вовсю бегали рыцари с фотокамерами, которые делали красивые фотокарточки, которые потом путешественницы ответственно переправят владельцам с красивой подписью «воспоминания должны не только греть душу, но и порой своей маленькой частичкой радовать ваш взгляд». Также она знала, что даже если судьба занесёт их с Паймон в самые глубины Тейвата, из которых она не сможет выбраться, то благодаря этому вечеру душу будет греть мысль, что не будет забыта. И эти улыбки и все те слова, что были произнесены в очень интимном душевном уединении, привнесут в жизнь её друзей что-то по-настоящему важное. Мондштадт. Город свободы. Пусть же все наконец-то будут счастливы!