Свадьба

Сфинкс сидел перед догорающим костром и все еще вел безмолвный разговор с теми, с кем расстался много лет назад, едва угадывая их силуэты в языках погибающего пламени. Возможно, он беседовал со своим воображением, но слова его были самими настоящими. Бесшумно опустившись рядом на землю, к его плечу привалился Слепой. От него пахло сеном и сигаретами. — Чего не спишь? — Уснешь тут, — пробормотал он и вздохнул. Сфинкс втянул носом воздух над макушкой сына. — Курил опять? Тот тряхнул отросшими темными прядями (надо бы уже подстричь), Сфинкс открыл было рот для родительской отповеди, но Слепой его опередил: — Да ладно тебе, — тихо проговорил он как-то совсем не по-детски, тем голосом, от которого сердце Сфинкса зарубцовывалось нежностью и грустью. Костер последний раз дыхнул на них искрами, скрыв бередящие душу образы. Отец и сын еще долго глядели на тлеющие угли, украдкой считывая мысли друг друга. Они это умели. Рыжий обнимал жену, зарывшись носом в ее пахнущие костром волосы. «Я пришел под бочок», — доложил он шепотом. Она повернулась к нему и легла, оперев голову на руку. От мужа разило дымом, табаком и застольем, фингал под глазом стал баклажанным. — Чучело ты рыжее, — запустила руку в его медную шевелюру и тихо рассмеялась. — Угу, — кивнул он и облегченнно выдохнул. Наконец-то изнуряющая нервозность последних дней распустилась, и он ощутил долгожданный покой… Да, они еще хлебнут горя с Максом, но Стервятник и его братец кое-что полезное ему сегодня нашептали. Макс справится. Но на сегодня Рыжий свою работу сделал. Как хорошо, что сейчас можно ничего не говорить, и так все понятно: я здесь, ты рядом, дети слишком быстро растут, а про остальное мы подумаем завтра. Люблю. Новобрачные уснули на «своем» сеновале, утомленные свадебными переживаниями и брачной ночью, которую, несмотря ни на что, выпили залпом, запрокинув головы, щедро расплескивая любовный пот и летнюю, юную страсть. Впервые не украдкой, впервые в полный голос, впервые не боясь, что их услышат. Это была их ночь, и она выпита до капли. И больше им никто не мешал. Макс спал на постели новобрачных мертвецким сном. Завтра его ожидали раскаяние и раскалывающаяся голова, объяснения с отцом, братом, его женой и самим собой, но это завтра еще не настало. Он спит, и сны его не тревожат. Черный сидел на краю смятой постели, пил маленькими глотками воду (алкоголь уже не лез ни в каком виде) и смотрел на спящего Курильщика. Тот лежал поперек кровати - голый и абсолютно свой. Его Эрик. Теперь Черный знал, почему так панически боялся оказаться с ним в одной постели. Ну что поделаешь. Такая коварная ночь. Посмотрим, как они завтра посмотрят друг на друга, какие найдут слова и найдут ли. Не мог пока понять, хорошо ли то, что они сделали, но в эту минуту Черный был абсолютно счастлив. Пусть идет, как идет. По многолетней привычке, он стал обстоятельно подводить итоги дня — сегодня он выдал замуж дочь, безобразно подрался и помирился с Рыжим, переспал с лучшим другом, и у него появилась семья, нелепая какая-то, но все же семья. Кстати, если они с Курильщиком съедутся, то освободится квартира, можно там поселить молодых, они же хотели перебраться в город, все лучше, чем в общаге мыкаться. Да, им надо перебираться в город. Тогда они смогут видеться чаще, и у него будет возможность помогать и, наконец, как-то участвовать в жизни дочери. Только нужно ли ей это участие? Наверное, скоро у него… у них… будут внуки. Он посмотрел на Курильщика и представил, как они с ними водятся. Очень ясно это представил. От этой мысли сделалось дико, весело и немного страшно. — Все у тебя как-то по-дурацки, Чёрный, даже счастье, — прошептал он сам себе, и его плечи затряслись от беззвучного смеха. Заканчивалась странная ночь, когда в пламени костра встречаются потерянные души, а воздух пропитан запахом пота и продолжения рода, когда открыты границы миров, и мертвые беседуют с живыми, когда вода пьянит, как вино, и меняется порядок вещей, только в такую ночь случается невероятное, находится давно забытое, а одиночество особенно невыносимо. Иссякла свадебная ночь. Птицы грянули позывные, рассеивая ночное затишье. Солнце карабкалось с востока. И пусть всего на несколько мгновений, но все в этом мире шло своим чередом, и все было правильно.