warmth

зима забирается в каждый угол академии сквозняками. рукава у формы девочек становятся длиннее, школьный двор — белее, а шепот на уроках о том, кто куда уезжает на зимних каникулах — громче. мокке кучкуются под теплыми батареями и таскают леденцы у учеников, запасаясь к празднику. кажется, даже злая нечисть притихла и затаилась в щелях на стенах и под половицами, убаюканная воем ветра под крышами. холод не вредит сверхъестественному, но они его ощущают. некоторые — острее остальных. третья тайна, например, почти перестал выбираться из ада зеркал и предпочитает находиться в абсолютном нигде, где нет температуры и запахов. — большая птица впала в спячку, — хихикает цукаса на вопрос сакуры о том, куда подевался мицуба. он болтает ногами, сидя на столе, а на коленях у него — коробка старых и пыльных стеклянных игрушек, которые он стащил непонятно откуда. — ты беспокоишься о нем? — нацухико бросает вопросительный взгляд через стол на девушку напротив. — есть повод? сакура подносит к губам чашку пахнущего корицей чая и поворачивает голову к окну. за стеклом низко нависает свинцовое небо и валит пушистый белый снег. в самом деле, какой может быть повод?.. *** чтобы ощутить затянувшееся отсутствие мицубы, коу хватает пары дней. еще пара дней требуется, чтобы он начал по-настоящему переживать, откинул мысли «у-него-есть-свои-дела-кто-я-такой-чтобы-лезть» и решил, что должен все-таки влезть. просто обязан, учитывая привычку мицубы неожиданно исчезать из его жизни. когда уроки заканчиваются и ранние серые сумерки накрывают академию, он сам не замечает, как оказывается перед пыльным зеркалом в заброшенном туалете и заносит кулак над рамой, не решаясь постучать. в конце концов, не так уж много времени прошло. еще не поздно вернуться. он чувствует себя невероятно тупо. но коу зажмуривается, и стучит, и зовет призрака. кажется, проходит вечность, пока перед ним наконец начинает ощущаться чужое присутствие. коу открывает глаза и видит лицо прямо перед собой. мицуба высовывается из стеклянной мути, опираясь об раму ладонями, и нависает над ним. взгляд у него скучающий. — ты что-то хотел? минамото открывает рот и закрывает обратно, не зная, что сказать. «я беспокоился за тебя» — о боже, как по-идиотски, мицуба сожрет его с потрохами за это. «хотел убедиться, что ты жив» будет звучать как издевательство. ему буквально не приходит на ум ни одного подходящего слова. — если ты и дальше будешь молчать, я пошел, — мицуба обиженно дует губы и клонится обратно в глубь зеркала. — у вас здесь слишком холодно для такого милашки, как я. холодно?.. — ты поэтому не высовывался из своего гнезда несколько дней? мицуба смотрит на него, как на идиота. — естественно. коу смотрит на мицубу, как на идиота, в ответ. теперь ему точно нечего сказать. но мицуба почему-то не думает уходить — висит над ним дальше, разглядывает свои подкрашенные длиннющие ногти и мурлычет себе что-то под нос. всем видом показывает, что ждет еще чего-то. сам небось не знает, чего, думает коу. ну и придурок. — так, эм… «я соскучился» разговаривать словами через рот так сложно. «давай проведем время вместе» — минамото, говори или я съем твой мозг. минамото на секунду вспоминает предыдущую третью тайну и думает, что он был вполне похож на того, кто ест детей. — хочешь, я одолжу тебе свою куртку, и мы погуляем?.. боже, как же это было нелепо. лучше бы его мозг съели. мицуба медленно моргает, смотря на коу. и расплывается в противной улыбке. съеденный мозг точно был бы намного, намного лучше. — минамото-ку-н, — тянет сладенько призрак и подаётся вперед. теперь их лица совсем близко. — ты такой заботливый. хочешь впечатлить меня? — не хочу. — смущаешься. признавайся, ты думал о каких-то грязных вещах, представляя наше свидание? — это не свидание. — значит, думал? — нет. — сколько ты еще будешь отрицать свой краш в меня-- мицуба пронзительно визжит, когда получает подзатыльник, и вываливается из зеркала. — да подожди ты! — уязвленно рявкает он, сидя на полу, в сторону коу, который уже стоит в дверях. — я пойду. но оставь свою куртку при себе. — ох, ты не хочешь чтобы я заболел? — злорадно пищит коу неестественно высоким голосом, подражая тону мицубы, когда тот поднимается и нагоняет его в коридоре. — нет, она воняет тобой и бесполезная. — прямо как ты. — нет, ты. *** они занимаются всякой бесполезной ерундой, вроде чтения комиксов в пустом литературном клубе или поеданием конфет, которые мицубе таскают обожающие его мокке. то, почему они так сильно его любят — непостижимая загадка для коу. хотя, пожалуй, это имеет смысл. они розовые, вредные и любят сладкое. и мокке, и мицуба. — неудачник, — хихикает мицуба и бросает в коу скомканный фантик, когда тот проигрывает очередной раунд в видеоигре, оккупированной ими в компьютерном клубе. (у возможности мицубы проникать в любые запертые помещения в академии через зеркала есть ряд преимуществ) — неудачник, неудачник! — скандируют мокке, приплясывая вокруг светящегося экрана. — я вас всех ненавижу, — ворчит коу, уставившись в мерцающий гейм овер. абсолютно точно ненавидит. вовсе не тает внутри от восторга от того, как хорошо ему сейчас вдвоем с этим призрачным придурком. как спокойно по сравнению с этими несколькими днями, пока о нем не было ни слуху, ни духу. — минамото-о, — мицуба тыкает его в плечо ногой. они сидят на полу на утащенном откуда-то пледе. даже в сумерках, растекающихся по пустому клубному помещению, видно, насколько у мицубы абсурдно яркие розовые носки. господи, у парня совсем нет вкуса. — чего тебе? — подай коробку с печеньем. коробка лежит на равном расстоянии от них двоих, но коу не перестают тыкать ногой, пока он не тянется за ней. когда он передает ее призраку, их пальцы соприкасаются, и глаза коу округляются. его руки адски холодные даже для духа. — мицуба, все в порядке? — неуверенно спрашивает минамото. на него смотрят с непониманием. — у тебя руки ледяные. — опомнись, детка, — мицуба издевательски скалится и щелкает пальцами перед лицом у коу. — я умер почти год назад. господи, он невыносимый. — холоднее, чем обычно, — объясняет коу, отмахнувшись от чужой руки. мицуба наконец спокойно усаживается и натягивает на обе ладони рукава свитера. его лицо вдруг меняется непонятным образом, и коу начинает переживать, не сказал ли он чего-то не того. почему все всегда так сложно. почему все не может пойти как надо хотя бы один раз-- — а ты эксперт по моим рукам, а, изврат? — призрак улыбается слабо, но выглядит он грустно. — я же говорил, мне холодно в академии. — но тут ведь довольно тепло… коу замолкает, наблюдая, как мицуба оборачивается к окну, за которым давно село солнце и в сумраке светлеют только пушистые снежинки, падающие беззвучно. на секунду мальчику кажется, что клубничные волосы шевелятся от ветра, хотя никакого сквозняка в этом кабинете нет. — с тех пор, как зима началась, мне всегда холодно. ничего не согревает, — мицуба смотрит на коу и улыбается как-то болезненно. у минамото такое ощущение, что он вскрыл чужую рану, которая не успела затянуться. — ты ведь… — я умер в метель. — извини. мицуба наклоняет голову и прячет лицо под челкой. коу неловко до невозможности. ты вытащил его сюда и заставил вспомнить все это о боже коу ты идиот- вдруг призрак подвигается к нему. садится совсем рядом. толкает плечом в плечо. — не думай, что я тут сижу и терплю смертельный холод ради тебя, дуракмото-кун, — противно и наигранно хихикает он на ухо коу. — в грани точно так же холодно, но хотя бы нет этого противного снега. и убери это дурацкое виноватое выражение лица, выглядишь тупо. коу смотрит на него удивленно. от того, как мицуба, поймав на себе чужой взгляд, корчит гримасу и показывает ему язык, у минамото внутри что-то переворачивается. их плечи все еще соприкасаются. — если хочешь сказать мне, чтобы я отлип, я не собираюсь, — надменно выдаёт мицуба. то, как он угадывает мысли минамото, заставляет того запереживать, не является ли копание в чужом мозгу одной из особых способностей третей тайны. — ты теплый. теплый, значит. у минамото возникает дурацкая идея, и он стремится скорее затолкать ее глубже в подсознание, чтобы мицуба, совершенно абсолютно точно читающий его мысли, не засмеял его. но то, как льнет к нему призрак и не пытается отстраниться, заставляет коу задуматься, такая ли уж она дурацкая. — мицуба, — негромко зовет он. призрак поворачивает голову к нему, и с этими волосами, похожими на перья, и огромным глазом, сияющим в сумраке, как зеркало, он смахивает на сову. минамото неловко разводит руки в стороны и смотрит куда-то в сторону, чтобы не выдать, как боится облажаться. пожалуйста не смейся пожалуйста пожалуйста пожалуйста кажется, что он ждет целую вечность, пока грудь не ощутит вес чужого тела. коу едва дышит — боится спугнуть, и обнимает мицубу за плечи очень осторожно, как будто он из снега и рассыпется, если неловко его задеть. в ответ на это чужие холодные руки скользят по бокам коу и обвивают его талию, неуверенно, так же, как и его собственные. лицом мицуба утыкается в плечо коу, и поэтому тот не видит, как призрак себя чувствует. но он не дергается, не отталкивает, сжимает только ткань чужой рубашки и молчит. — все хорошо? — тихо, почти шепотом спрашивает минамото, поглаживая мицубу по спине неуверенно. — теплее, — бурчит призрак, продолжая прятать лицо в чужом плече. от того, как его губы задевают ключицу коу, у того мурашки по спине бегут. — но все еще прохладно. не отпускай. коу опускает подбородок на макушку мицубы и позволяет себе по-дурацки улыбнуться. мицуба холодный, все еще холодный, но в груди у коу горячо, жарко, пламенно, словно там горит яркий, яркий розовый костер. — хочешь, я останусь тут с тобой до утра?..