В шкуре героя

      Уже давно я не чувствовал себя таким подавленным, как продырявленная в тире мишень. Но я не держал на Синди зла, прекрасно понимая, что она здесь не при чем. Нет, дело было не в ней. Просто мы с Дензилом еще не успели обсудить наши отношения в контексте публичности, а случившаяся ситуация наглядно показала, что провокации — это лишь малая часть того, что предстоит впереди. Именно поэтому тот момент застал меня врасплох и не оставил выбора. Но понимать головой — это одно, а ощущать — совсем другое. И вопреки логике я все равно испытывал вину.       Что чувствовал Дензил? И действительно ли я видел в его глазах разочарование? Как я должен был поступить? Я допускал, что мое бездействие могло послужить поводом для обиды, например, за проявленное малодушие или за то, что я вроде бы не до конца проникся адресованным мне романтическим посланием. А что, если я все это выдумал, и Дензил вообще ничего не ждал взамен? И раз так, то какой вообще смысл в моих мучениях?       В итоге от слишком большого количества мыслей у меня разболелась голова. Я закусил губу, поборов детское желание закрыть глаза и уши. Было бы забавно посмотреть на реакцию окружающих людей. В прошлый раз, когда я облажался с таблеткой, то в качестве извинений купил Дензилу кофе. Чем откупиться на этот раз, если Лонг, как судья и присяжные в одном лице, признает меня виновным? Я с большим нетерпением ждал нашей встречи, но, если вспомнить взрывной темперамент Дензила, то она имела все шансы закончиться моим позорным бегством в поисках шкафа, где можно спрятаться.       Задумавшись, я чуть было не налетел на одного из рабочих, которые суетились за сценой, занимаясь демонтажем: они без конца что-то собирали, разбирали и переносили, проявляя четкую слаженность в работе. Им предстояло сделать из эффектной сцены, заполненной оборудованием, пустое место, превратив картину обратно в набросок, и все это всего за несколько часов.       Поддавшись на уговоры Мэйли, Грейс уже больше получаса водила нас по коридорам, показывая, как здесь все устроено. Я пользовался тем, что Мэйл задавала много уточняющих вопросов, проявляя неиссякаемый интерес к обратной стороне того, что находится «за кадром», и молчал, пряча в себе то, что никому не расскажешь. К счастью, она так и не поняла, что все-таки произошло. В отличие от помощницы Дензила, чьи сочувственные взгляды я время от времени ловил на себе.       — А сейчас нас ждет что-то вроде афтепати, — объявила Грейс, останавливаясь недалеко от входа в просторный зал, откуда доносилась музыка, заглушаемая множеством голосов. Девушка бросила нервный взгляд на часы. — Надеюсь, мы не сильно опоздали. Я немного не рассчитала время.       — Дензил тоже там? — спросил я.       Грейс кивнула.       — Да. Цель этого мероприятия — предоставить участникам фан-клубов и победителям очередного розыгрыша возможность сфотографироваться и пообщаться с участниками группы. Кое-кто из прессы тоже обычно присутствует. Через пару часов вся вечеринка перенесется в ночной клуб, но, к сожалению, вход туда только для совершеннолетних.       Видя явное огорчение Мэйли, я постарался ее приободрить, предложив альтернативу:       — Не волнуйся, устроим себе праздник сами. Если хочешь, по дороге домой заглянем в боулинг или поедим мороженого в кафе.       Лицо Мэйли просветлело — она обожала этот десерт.       — Сегодня мороженое.       Я рассмеялся и подставил руку, чтобы она могла хлопнуть меня по ладони, тем самым скрепив наше соглашение.       — Договорились.       Глядя на нас, Грейс только широко улыбнулась, а меня кольнула совесть: почему-то именно сейчас я ощутил неловкость, притворяясь, что все хорошо. От наигранной улыбки побаливали губы, неподатливые, как старый пластилин, и занемела челюсть. Я ничего не знал ни про афтепати, ни про клуб и сильно расстроился, так как ждал, что рано или поздно мы останемся с Дензилом наедине, чтобы нормально поговорить. Но все складывалось совсем не так, как я это себе представлял.       Я досадливо провел рукой по волосам, пытаясь побороть раздражение, вспыхнувшую в груди подобно спичке. Если не брать во внимание концерт, то в последний раз мы с Дензилом виделись почти сутки назад. И теперь получалось, что следующая наша встреча должна была состояться лишь завтра после обеда, и то уже на совместной записи одного популярного ночного тв-шоу на главном канале страны.       Ничего скажешь, просто «отлично». Можно бесконечное количество раз убеждаться в том, что когда чего-то ждешь, то все обычно складывается с точностью наоборот, но все равно продолжать верить в обратное, наступая на одни и те же грабли.       Другие варианты, такие как, например, отправить Мэйли домой на такси или проводить самому и потом вернуться обратно, я не рассматривал из-за назначенных на утро съемок. В результате внутри меня все окончательно перепуталось: если еще вначале я чувствовал за собой вину из-за инцидента с Синди, то неожиданно для самого себя быстро дошел до того состояния, когда так хочется эгоистично перетянуть внимание на свои собственные обиды, причем абсолютно неважно, надуманные они или нет.       Мне бы радоваться везению в работе вместо того, чтобы придираться к мелочам и находить поводы для недовольства, примеряя на себя роль нервозной подружки, ведь я получил то, что хотел, и даже больше. Никто не гарантирует, что удача со мной навсегда, тогда откуда вдруг этот внутренний бунт? И чем он на самом деле вызван? Может быть, страхом, что работа для Дензила всегда будет на первом месте? Или это называется ревность?       Я уныло огляделся кругом, не находя признаков того, что через несколько часов вечеринка и вправду закончится, совсем наоборот — все выглядело так, как будто мероприятие находилось в самом разгаре. Возле бара толпился народ, столы ломились от закусок, и между гостями безостановочно сновали официанты с подносами.       Я поискал Дензила глазами, ориентируясь на дальнюю часть зала, где было оживленнее всего. Там безостановочно мелькали вспышки фотокамер, слышался смех, и с каждой секундой росла очередь из желающих присоединиться к веселью, но за чужими спинами ничего нельзя было разглядеть. Все, что мне пока оставалось, это играть со своей интуицией. И наслаждаться проекцией Дензила на белом занавесе вместо стен, который крепился под самым потолком: на нем во всю длину воспроизводились видео с клипами группы.       Пока мы медленно продвигались вперед сквозь толпу, Грейс поймал за руку тот самый гитарист, который подыгрывал Дензилу во время исполнения посвященной мне песни. Помнится, Дензил уже когда-то представлял нас, когда мы вместе ездили к побережью на звукостудию, но я не был уверен, что правильно запомнил его имя: то ли Шон, то ли Шелдон. Он не переоделся после выступления — на нем были все те же черные джинсы и полурасстегнутая рубашка, а шею опоясывали многочисленные шнурки и цепочки, на которых висели кулоны. Светлые волосы слегка растрепались, левую щеку украшала татуировка ноты, а крыло носа — колечко пирсинга.       Сузив синие глаза, он сердито прошипел Грейс:       — Где ты была? — заметив, что она не одна, он замялся и, быстро поздоровавшись, сбавил обороты, сказав явно не то, что собирался вначале: — Я везде тебя искал.       Лицо Грейс застыло, в глазах вспыхнула злость. Судя по всему, этих двоих связывали непростые отношения.       Прежде чем ответить, она демонстративно посмотрела на его руку, все еще сжимающую ее локоть. Причем с такой забавной брезгливостью, как будто перед ней не что иное, как мерзкое насекомое.       После секундной паузы блондин разжал пальцы.       — Я была занята. А что случилось, ты потерял бутылочку? Бедный малыш, найти твою мамочку?       — Как же ты меня…       — Эй, Шон, вот ты где, — из-за спины блондина внезапно возник их бас-гитарист Рей.       Положив руку ему на плечо, он подмигнул нам и практически налег на него всем телом, из-за чего тот пошатнулся. В отличие от своего напарника, Рей источал полнейшую расслабленность и любовь ко всему миру. Он был крепким, но не перекаченным, скорее жилистым. Смуглая кожа, темные волосы и характерный разрез глаз выдавали в нем индейские корни. А серая футболка с коротким рукавом позволяла рассмотреть руки, увитые черными линиями татуировок.       — Привет, Тай. Рад тебя снова видеть, — он пожал мою руку, игнорируя вялые попытки блондина освободиться, при этом пристально меня разглядывая, как если бы заново оценивал.       К счастью, Рей почти сразу переключился на Мэйли, сыпля комплиментами, чем заставил ее сильно смутиться. И, наконец, его внимание дошло и до Грейс:       — Грейси, ты наш луч света в этом темной царстве. Пожалуйста, найди босса. Наш блонди накосячил, подтвердив аренду клуба без его согласования. Теперь только ты можешь спасти симпатичную, но, к сожалению, безмозглую шкурку Шона от его гнева. Наше общение с фанами почти закончилось, на очереди пресса.       Он быстро глянул через плечо:       — Было бы чудесно, если бы ты успела до нее, а то босс сильно нервничает. Мы-то знаем, чем это грозит.       Он перевел взгляд с Грейс на меня, в его глазах плескалось откровенное веселье. И еще, наверное, небольшая доза алкоголя.       — Клоун, — по-доброму усмехнулась Грейс и, быстро повернувшись к нам с Мэйли, сказала: — Я пойду. Увидимся позже.       Скинув руку Рея, Шон зачем-то пошел следом за ней. Он как будто открыто нарывался на конфликт. За ним потянулась небольшая группка девушек, по возрасту походивших на школьниц старших классов. Я заметил их только сейчас. Похоже, все это время они ждали неподалеку своей очереди. Такие молодые и наивные, они все были одеты в одинаковые майки с его изображением. Это выглядело мило.       — Бедные овечки, — пробормотал Рей, с рассеянной полуулыбкой глядя им вслед. — У него скверный характер, — зачем-то пояснил он, снова переключаясь на нас. — И Грейси достается больше всех. Шон один из тех парней, которые так нравятся девушкам, в то время как они сами считают всех женщин низшими существами.       — А по нему так сразу и не скажешь, — хмыкнул я.       Рей меня удивил: я думал, что он сразу же исчезнет, но он почему-то остался. Возможно, просто старался быть вежливым.       — Надеюсь, вам понравился концерт?       — Да, очень. Все классно прошло, — ответил я, потому что Мэйли слишком стеснялась.       Ее хватило лишь на то, чтобы просто кивнуть. Уж я-то прекрасно знал, каково это, когда от волнения отнимается язык.       — А последняя песня? — вопреки легкости в голосе, глаза Рея выражали серьезность.       Я прочистил горло.       — Она потрясающая.       Видимо, Рею понравился мой ответ, потому что он как-то сразу весь расслабился, а затем неожиданно запустил руку в карман джинс и, пошарив внутри, выудил оттуда телефон вместе с горой пустых оберток из-под леденцов и шоколадок. Нахмурившись, он отыскал парочку целых конфет, отдал красную Мэйли, зеленую мне, после чего спрятал фантики вместе с мобильным обратно.       Решив больше ничему не удивляться, я развернул конфету и закинул в рот. Язык защипало от кисло-сладкого вкуса зеленых яблок.       — Мне она тоже понравилась. Кстати, видео уже в интернете собирает лайки и просмотры. Народ делает ставки, когда Синди последует предложение руки и сердца.       Услышав такое явное напоминание о своем личном провале, я едва не поморщился.       — Так они с Дензилом вместе? — простодушно выпалила Мэйли, не сдержав любопытства.       Рей помолчал, рассматривая репортера одного музыкального канала в компании с оператором, которые целенаправленно прокладывали дорогу в нашу сторону.       — Если ты о Дене, то не думаю, что он считает Синди своей девушкой. Но насчет самой Синди я не уверен — кто знает, что у женщин в голове. Но лучше, конечно, спросить у… — он сделал паузу, глядя мне в глаза. Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке: -… него самого. Хотя этот парень не особо любит откровенничать и не всегда посвящает нас в свои планы. Но лично меня все устраивает: люблю людей, которые не бросают слова на ветер. Ладно, мне пора, — его взгляд лениво скользнул за наши спины и прошелся по толпе. — Может леди хочет составить мне компанию? — внезапно предложил он. — Вот увидишь, интервью — это весело, если относится к нему, как к игре.       От подобного предложения Мэйли предсказуемо испугалась, переводя растерянный взгляд с Рея на меня и обратно.       — Давай, это отличный опыт, — улыбнулся я, читая в ее глазах, как ей хочется согласиться. Но одновременно одолевают страх и неуверенность, так присущие её возрасту, особенно когда ты живешь в семье, где принято соблюдать определенные правила. Поэтому все, что не вписывается в привычные рамки, поначалу способно застать тебя врасплох.       — Не волнуйся, я все сделаю сам. Если хочешь, просто постой рядом, — подтолкнул Рей, видя ее сомнения.       В итоге Мэйли согласилась, и я остался один, наблюдая, как они отошли в сторону, навстречу улыбчивой журналистке с микрофоном и плечистому парню с камерой.       Желание найти Дензила никуда не исчезло, но я растерялся, не зная, с чего начать. Мимо сновали люди, заслоняя собой Мэйли с Реем. Все болтали, смеялись, что-то обсуждали, кто-то фотографировался, кто-то пил и дегустировал закуски. И где-то здесь, возможно всего в паре метров от меня, находился Дензил, купаясь в лучах всеобщего обожания.       Я так сильно хотел его увидеть и поговорить, что от волнения слегка закружилась голова, но мне также было и страшно до дрожи в коленях: что, если я не ошибся, и он на самом деле безмерно мной разочарован? Получится ли у меня и дальше не показывать подлинные эмоции на публике?       В горле странно пересохло и, не глядя, я взял предложенное официантом шампанское, совершенно забыв о том, что не собирался сегодня пить. Сделав глоток, я машинально ответил на кивок какого-то мужчины напротив, запоздало подумав, что мы вряд ли знакомы. Но я так и не донес бокал до рта во второй раз — на моем предплечье сжались чужие пальцы, удерживая руку на весу.       — Твой жалостливый вид собирает вокруг слишком много желающих тебя утешить, — произнес недовольный голос рядом с моим ухом, касаясь кожи теплым дыханием. — Но я первый.       Конечно, я вздрогнул, едва не расплескав шампанское. По телу словно прошел слабый разряд тока и, впитываясь в кожу, пробрался колючими мурашками глубже, поджигая нервы.       Повернув голову, я едва не столкнулся носом с Дензилом. Наши губы отделяла лишь пара сантиметров.       — Что ты здесь делаешь? — выпалил я, уставившись в непроницаемые темно-карие глаза.       Дензил приподнял бровь, и я понял, какую глупость сказал, поэтому решил пояснить:       — Ты же должен сейчас давать интервью.       Вместо того, чтобы ответить, Лонг аккуратно забрал бокал из моих пальцев и отпил, становясь передо мной. Мозг машинально отметил черную толстовку, и я в очередной раз удивился, насколько привлекательно Дензил выглядел в любой одежде. Несмотря на то, что я никогда не жаловался на внешность, вещи мне приходилось выбирать, то есть они проходили отбор. В случае же Дензила казалось, что он спокойно может позволить себе одеть все, что угодно. И выглядеть при этом эффектно и уверенно.       — Что с твоим телефоном? — мрачно спросил Дензил.       По-моему, он вообще не собирался отвечать на мои вопросы. Тем не менее я свел брови, старательно пытаясь понять, о чем это он. Но под настойчивым взглядом мне было сложно соображать: будто издеваясь, мысли вяло текли в голове, тяжело барахтаясь, подобно черепахам, которые безуспешно пытаются перевернуться со спины на ноги.       Вздохнув, Дензил вернул мне бокал и, подняв руку, щелкнул пальцами. В ту же секунду рядом возник официант. Под моим недоуменным взглядом Лонг взял с протянутого подноса новый бокал и зачем-то передал мне.       — Подержи-ка.       А потом вдруг шагнул вперед, в одно мгновение оказавшись настолько близко, что я уловил исходящий от него горьковато-свежий аромат парфюма. И сделал невозможное — провел рукой по моей заднице.       Я открыл рот, чувствуя себя оглушенной рыбой, когда она по ошибке ударилась о стеклянную стенку аквариума, отражающую несуществующую глубину.       Ловко выудив из заднего кармана моих брюк телефон, Дензил невозмутимо поднес его к своему лицу и попытался разблокировать, потом хмыкнул.       — Он разряжен.       — Что… — я запнулся, едва не прикусив язык, и терпеливо подождал, пока Дензил соизволит вернуть мне телефон обратно. Слава богу, он догадался положить его в карман рубашки. И тут я вспомнил кое-что интересное: — Откуда ты знаешь мой пароль?       Лонг забрал бокалы и отдал их официанту.       — Так ты его и не прятал.       Я собирался что-то ответить, как вдруг осознал, что возле нас уже собралась целая армия журналистов, которая внимательно следит за каждым нашим словом.       — Мистер Лонг, — подал голос какой-то парень, воспользовавшись возникшей паузой. — Пару комментариев для нашего издания…       — Я занят. Пойдем, — он взял меня за руку и куда-то повел, полностью проигнорировав обескураженных журналистов.       — Что ты делаешь? — удивленно спросил я.       — Хочу свести счеты.       — Свести что? — переспросил я, поражаясь тому, насколько сильно успел выпасть из реальности за последние пару минут. Все вокруг казалось каким-то неправдоподобным.       Лонг резко остановился и повернулся ко мне. Уже обе его брови одновременно взлетели вверх. Он вгляделся в меня более внимательно и тихо присвистнул.       — Да ты под кайфом. Что ты пробовал?       Я опять не мог понять, о чем он спрашивает. Видел, как шевелятся его губы, но пока произносимые звуки достигали моего сознания, половина смысла успевала потеряться где-то в пути. Вот и сейчас я уловил только вопрос, и он показался мне забавным, поэтому против воли губы сами собой расползлись в улыбке.       — Что ты имеешь в виду? Я много чего пробовал: мороженое с кетчупом, прыжки в воду с трехметровой высоты, даже сниматься в рекламе кукурузных хлопьев…       — Мы обязательно поговорим об этом позже, — терпеливо перебил меня Дензил. — А сейчас скажи, что ты недавно ел или пил. Помимо шампанского.       — Хм, я совершенно точно ничего не ел, но пил колу. И еще Рей угостил меня конфетой — это же не считается за еду?       Дензил недобро прищурился:       — Какого она была цвета?       Я нахмурился.       — Кажется, зеленого. А что?       — Черт, я оторву ему голову!       Мне внезапно стало очень весело. Рассмеявшись, я поинтересовался громким шепотом, поймав удивленный взгляд какой-то женщины:       — Зачем тебе бас-гитарист без головы?       — Поверь, ему будет лучше без нее. И не ему одному. Сразу станет меньше проблем. Ладно, пошли.       Дензил снова потащил меня за собой, уверенно шагая через толпу и игнорируя всех, кто к нему обращался. Его пальцы крепко сжимали мое запястье, причиняя легкий, но такой приятный дискомфорт, являясь тем якорем, который связывал меня с реальностью. Потому что весь мир в какой-то момент рассыпался осколками и закружился, превращаясь в разноцветный калейдоскоп с белыми пятнами вместо лиц. В висках часто стучал пульс, заставляя адреналин бурлить в крови и забывать об осторожности.       — Эй, подожди. Куда мы идем? — я потянул руку на себя, вертя головой. — Мне нужно найти Мэйли… Хм, у нее тоже была конфета, но красная…       — Не волнуйся, с «сюрпризом» только зеленые. Рей у нас редкостный шутник.       — Но я обещал… Ох, стой!       Мое сердце глухо барабанило в груди, раскачивая мысли из стороны в сторону и смешивая их друг с другом, поэтому они так быстро перетекали одна в другую, что я за ними просто не успевал. Но была среди них одна, самая важная, которая затмевала собой все остальные, проглядывая в тумане образов яркой нитью, — вот этой мыслью мне и не терпелось поделиться.       Дензил остановился и посмотрел на меня с любопытством.       Я сделал самое невинное лицо, на какое был способен.       — Я умираю, как хочу пончиков. Жирных и с сахарной пудрой. Хрустящих снаружи и мягких внутри. С такой золотистой корочкой… Что? — я запнулся, когда увидел, как Дензил сжал губы, но все равно заметил, как дрогнули их уголки. — Что смешного?       — Сейчас мне кажется, что мы с тобой не знакомы.       Я облокотился на плечо Дензила и дотронулся указательным пальцем до кончика его носа, только чудом не промахнувшись и не попав в глаз.       — Неправда. Вот я все про тебя знаю.       — Эй, что у вас здесь происходит? — спросил Шон, появляясь рядом и сканируя нас подозрительным взглядом.       Дензил едва заметно поморщился и спокойно ответил:       — Мы сейчас уходим. Дальше вы сами. Кстати, проследи, чтобы Рей отдал все свои запасы леденцов. И не злоупотребляйте алкоголем, потому что нам троим завтра предстоит серьезный разговор. Ах да, и оставь уже Грейс в покое.       Шон приоткрыл рот, явно собираясь спорить. Было забавно наблюдать, как на смену его привычной самоуверенности пришло смятение.       — Да кому сдалась эта серая мышь! — возмутился он, почему-то больше всего задетый последней репликой.       — Вот и дрессируй двух своих ассистентов, — спокойно возразил Дензил и тут же добавил, предвосхищая дальнейшие пререкания: — Все, свободен. Хотя нет, стой. Здесь есть пончики?       — Откуда мне знать? Ты прямо помешался на своих пончиках, — полуобиженно-полуудивлено фыркнул Шон, при этом почему-то глядя на меня, но почти сразу же примирительно буркнул: — Я правда не в курсе. Вроде что-то похожее кто-то недавно при мне поедал. Узнать?       — Давай, только быстро. Что ты делаешь? — спросил Дензил уже меня после того, как Шон растворился в толпе: подняв руку, я ухватил его за подбородок и повернул лицом к себе.       — Собираюсь извиниться, — произнес я серьезно.       Прищурившись, Дензил улыбнулся.       — Мне не терпится узнать продолжение.       — Я не должен был допустить это недоразумение с Синди. А еще ты даже не представляешь, что со мной сделала твоя песня.       Темные ресницы опустились — Дензил смотрел на мои губы, словно подначивая.       — Вау, научишь меня делать комплименты? — спросил он хриплым шепотом.       Я видел, что Лонг меня дразнит, потому что и он, и тем более я — мы оба были уверены, что я не осмелюсь вылезти из скорлупы. Но кто бы мог подумать, что это так легко — сделать что-то вопреки чужому ожиданию? Хотя бы для того, чтобы лишний раз убедить другого в том, что когда чего-то ждешь, то все обычно складывается с точностью наоборот? Что, если мы все чьи-то грабли?       Просто после всего, что случилось и не случилось, мне показалось это самым правильным — в качестве ответа на все вопросы прижаться к мягким губам, поймать первые мгновения волнующего оцепенения и ощутить ответное движение навстречу. Прерывисто выдохнув, Дензил поддался вперед и обхватил мои губы, надавливая в собственническом поцелуе и обнимая. Его пальцы сжались, сминая мою рубашку на спине.       Почему-то я всегда считал глубокие поцелуи на публике плохим тоном, но даже не вспомнил об этом, скользнув языком Дензилу в рот и тем самым продлевая такой сладкий миг победы над собой.       — Так не хочется тебе отпускать, — пробормотал Дензил, задевая мои губы своими, и поднял голову.       — Они смотрят? — прошептал я, гипнотизируя ямочку в основании его шеи, опоясанную черным шнурком и стараясь не обращать внимания на невообразимый переполох, поднявшийся вокруг.       — И завидуют.       Щелканье и вспышки камер перемешивались с взволнованными возгласами, журналисты нетерпеливо перекрикивали друг друга, стараясь привлечь к себе внимание и добиться первого комментария. А еще, судя по шуму, толкались в попытке пробиться поближе, чтобы сделать наиболее удачный снимок.       — Господи, ты заговариваешь мне зубы, — пробормотал я, и Лонг открыто рассмеялся.       — Тай, тебе надо научиться доверять людям, — серьезным тоном заявил он, но в глазах искрился смех.       — Мистер Лонг, я буду просто счастлив, если вы вдохновите меня своим примером.       Дензил ухмыльнулся.       Разноцветные блики калейдоскопа, до сих пор наполнявшие все вокруг, незаметно переместились в его глаза, преломляясь в их глубине и перетекая в удивительные картинки.       — Помнишь, я как-то говорил тебе, что ты пожалеешь? — ни с того ни с сего спросил Дензил, источая присущие ему уверенность и невозмутимость перед лицом взвинченной толпы.       — Ты хотел сказать — угрожал?       — Согласен, я порой немного перебарщиваю. Так вот, я сделаю все для того, чтобы ты ни разу не пожалел о том, что связался с таким злопамятным и самовлюбленным типом, как я. Как насчет того, чтобы поехать уже наконец домой?       — Но ты хотел свести счеты, — вспомнил я.       Дензил широко улыбнулся, демонстрируя безупречную улыбку.       — Так у нас ничья. И последнее…       С этими словами он снял кулон в форме пятиконечной звезды и, надев мне на шею, громко объявил:       — Это вместо комментариев!