Папочка говорит / Dad says

— Мы не обслуживаем здесь мерзких Пожирателей смерти! — выплюнул лавочник, хлопнув дверью. Гарри повернулся на звук, и его сердце странно сжалось. Драко Малфой медленно отошел от захлопнувшейся двери, маленький мальчик держал его за руку. — Прости, дорогой, — сказал Малфой мальчику. — Ничего страшного, — слишком быстро ответил мальчик. Малфой заключил его в объятия. — И чем я только заслужил тебя? — спросил он. Гарри не мог оторвать глаз. Малфой всегда был красив, но Гарри забыл, насколько ошеломляющей была его внешность, как будто сама эстетика ударила его по голове. Малфой, казалось, сносил все легко и непринужденно, даже будучи оскорбленным. Его белые как снег волосы волнами спадали вокруг ушей. На нем была старая мантия, но она каким-то образом заставляла его образ выглядеть более модным и продуманным, чем на то была способна вся дорогая одежда Гарри. Маленький мальчик тоже был хрупким и светловолосым. Он закрыл глаза, когда Малфой обнял его. Он не уклонился от объятий, хотя выглядел примерно того возраста, когда дети начинают сопротивляться привязанности родителей. Он же, наоборот, попытался притянуть Малфоя ближе. — Тебе лучше пойти к Олливандеру одному, дорогой, — сказал Малфой. — О, — разочарованно сказал мальчик. — Мне очень жаль, — сказал Малфой. — Нет, нет, все в порядке. — Маленький лжец. Вот, возьми немного золота. А потом посмотрим, сможем ли мы достать мороженого. — У Флориана? — Если он нам его продаст, дорогой. Но если нет, то, обещаю, мы что-нибудь придумаем. — Хорошо, — сказал мальчик, расправив плечи, и пошел один к Олливандеру. Руки Малфоя дернулись по бокам, и он, казалось, заставил себя не содрогнуться вместе с ними. Он откинулся на витрину и стал ждать. — Малфой, — сказал Гарри. Малфой вскинул голову. — Поттер, — сказал он. Тон был холоден и непроницаем, тогда как раньше он был более эмоциональным. — Как дела? — спросил Гарри. — Хорошо, спасибо. Сам как? Гарри нахмурился. Он не знал, как отвечать вежливому Малфою. Фактически, он не понимал, зачем вообще обратился к нему. Малфоя, казалось, интересовало то же самое. — Это твой сын? — спросил Гарри. Малфой посмотрел на витрину магазина, но стопки волшебных палочек не позволили ему заглянуть внутрь. Гарри знал, какой это важный момент, когда дети только находят свои палочки. Такие вещи родители обычно фотографировали и складывали в альбомы. Он уловил быстрое болезненное выражение, которое промелькнуло на лице Малфоя. — Да, — сказал Малфой. — Скорпиус. В сентябре он едет учиться в Хогвартс. — Господи, должно быть, он у тебя появился, когда ты был совсем юн. Малфой засмеялся. — В семнадцать. Это не было запланировано. — Он милый. Малфой выглядел мечтательно. — К счастью, он полностью пошел в мать. Его мать. Жена Малфоя. У него была жена, не так ли… Гарри вспомнил, как кто-то упоминал об этом. Что ж, это упрощает жизнь, подумал Гарри, прежде чем сразу же спросить себя, почему для него так или иначе важно, был ли Малфой женат. Дверь открылась, и Скорпиус вырвался наружу. — Папа! Папа! Смотри! — Он взмахнул палочкой. — Боярышник и перо феникса! — Замечательно, дорогой! И так быстро! — Мне потребовались часы, чтобы найти свою палочку, — сказал Гарри. Скорпиус застыл и испуганно посмотрел на него. — Скорпиус, это Гарри Поттер. Поттер, это мой сын Скорпиус. Скорпиус торжественно пожал ему руку, пробормотав: — Здравствуйте. — Приятно познакомиться, Скорпиус, — сказал Гарри. Скорпиус глубоко вздохнул, сжав руку, и пристально посмотрел на Гарри. — Спасибо за спасение жизни моего отца, — официально сказал он. Гарри старался не рассмеяться. — Все в порядке. Он тоже спас мне жизнь. — Правда? Я этого не знал! — Глаза Скорпиуса расширились и заблестели, и внезапно Гарри задумался, слышал ли он когда-нибудь хоть что-то хорошее о своем отце. Он не выглядел слишком удивленным, услышав, что его называют мерзким Пожирателем Смерти. — Да, он был очень храбрым, — сказал Гарри. — Поттер, пожалуйста, не надо. Он ведь тебе поверит, — сказал Малфой, сжав челюсти. Скорпиус, казалось, замялся. — Оу, — сказал он несчастно. — Так вы шутили. — Нет, — сказал Гарри, нахмурившись, глядя на Малфоя. — Ты правда спас мне жизнь. — Это слишком сильно сказано. — Я так не думаю. Малфой не ответил. Он смотрел вдаль, между его светлыми бровями появилась небольшая складка. — Папа, — сказал Скорпиус, потянув его за руку. — Ты сейчас в Косом переулке. Это я, Скорпиус. Папа. Папа. Малфой резко покачал головой и улыбнулся Скорпиусу. Он выглядел уставшим. Как ему удается так хорошо выглядеть даже уставшим? — Извини, дорогой, — сказал он. — Папа иногда теряется в своей голове, — объяснил Скорпиус. — О, — сказал Гарри, но прежде чем он успел что-то сказать, к нему подошла молодая ведьма и попросила автограф. — Пошли, Скорпиус, давай больше не будем беспокоить мистера Поттера, — сказал Малфой. — До свидания, — сказал Скорпиус. — Подожди, Малфой… Но Малфой взял Скорпиуса за руку и ушел. Гарри отвлекся на юную ведьму, которая много рассказывала о статье, которую она прочитала о нем в Ведьмином Еженедельнике. Когда она наконец ушла, Скорпиус вернулся, тяжело дыша. — Мистер Поттер, — сказал он. — Можешь звать меня Гарри. — Гарри огляделся в поисках Малфоя, но не увидел его. — Могу я написать вам письмо? Я не хочу вам докучать. Вам даже не придется отвечать. Можно, пожалуйста? — Эээ, — озадаченно протянул Гарри. — Почему ты хочешь написать мне письмо? — Конечно для того, чтобы поблагодарить вас, — сказал Скорпиус, как будто Гарри был намеренно груб. — За спасение Мал… жизни твоего отца? — Нет, за… за сегодня. — Я не понимаю, — сказал Гарри. Скорпиус с тревогой оглянулся через плечо, Малфой уже спешил к нему из книжного магазина, оглядывая толпу. — Пожалуйста, скажите, что я могу написать, пожалуйста. Я вас не побеспокою, обещаю, вам не придется отвечать. — Я… сейчас, — сказал Гарри, найдя пергамент и перо. Скорпиус выглядел так, словно мог заплакать, если бы он ему отказал. Гарри записал свой адрес и дал Скорпиусу. — Спасибо, — горячо сказал Скорпиус. — Скорпиус! — Малфой положил руку Скорпиусу на плечо. — Поттер, я прошу прощения. Скорпиус, объяснись. — Я… я хотел взять автограф, — солгал Скорпиус. — Как ты посмел так побеспокоить Поттера! — Это не проблема, — сказал Гарри. Скорпиус обнял Гарри за шею. — Вы в точности такой, как говорил папа, — прошептал он ему на ухо. — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри. — Замечательный, — сказал Скорпиус, когда Малфой оттаскивал его. — Чудесный. — Извини, Поттер, — сказал Малфой. — Правда. Пойдем, Скорпиус, мы идем домой. — Но ты же сказал, что мы поедим мороженое! — Если после этого ты думаешь, что будешь есть мороженое…! А потом они исчезли, потерялись в толпе. Он не мог толком объяснить, почему весь день думал о Малфое и Скорпиусе. Вероятно, это было потому, что он не часто сталкивался с Пожирателями смерти. После войны прошло более десяти лет, и большинство из них испарилось — они были мертвы или в Азкабане, или за границей. Гарри, наверное, не нравилось, когда ему напоминали о Волдеморте и Люциусе, и… да, это все. Если бы его разум продолжал возвращаться к виду Малфоя, притягивающего к себе сына и спрашивающего: Чем я только заслужил тебя? только потому, что тот напомнил ему Люциуса Малфоя. За исключением, конечно, того, что это было не так. Люциус всегда покупал Малфою все, что он хотел, но Гарри не помнил, чтобы он когда-либо проявлял такую ​​привязанность. Он вспомнил, как загорелись глаза Скорпиуса, когда он назвал Малфоя храбрым, как будто он сказал что-то волшебное. Гарри очень хотел детей. Настолько сильно, что даже предложил Джинни, когда она рассталась с ним, просто заключить брак по расчету и создать семью. Предложение не выгорело. Неужели Гарри завидовал Малфою? Он не мог отрицать, что Скорпиус был очарователен. И Гарри хотел, чтобы кто-то так же щедро одаривал его любовью, как это явно делал Малфой со Скорпиусом. К тому же, у него было ощущение, что Скорпиус заботится о Малфое так же, как Малфой заботится о нем. Гарри видел, как они оба были разочарованы тем, что Малфой не смог пойти со Скорпиусом за его палочкой (потому что Малфой держал Олливандера в подвале в течение нескольких месяцев, напомнил он себе), но Скорпиус пытался скрыть свои чувства. И именно Скорпиус подозвал Малфоя к себе, когда тот его потерял. Все это очень сбивало с толку, и Гарри почувствовал облегчение, когда посреди ночи пришло письмо от Скорпиуса. Дорогой мистер Поттер, я имею в виду Гарри, Папа говорит, что вы сказали эти вещи о том, что он храбрый и спас вам жизнь, только потому, что хотели быть со мной милым. Я думаю, что вы самый милый волшебник, которого я когда-либо встречал, за исключением, конечно, папы. Я знаю, что папа был плохим на войне, он был Пожирателем смерти и совершал плохие поступки, и поэтому люди не могут его простить. Он рассказал мне все, все плохое, но я не буду рассказывать вам, если вы не знаете. Хотя вроде все знают. В любом случае из-за всего плохого, что никак нельзя простить, люди очень недоброжелательны к нам. Я не возражаю так уж сильно, кроме тех случаев, когда что-то говорят мне, потому что от этого папа грустит больше всего на свете. Он говорит, что Сын в ответе за грехи Отца, и что ему очень жаль. Но вы были так милы с нами, хотя вы Гарри Поттер и ненавидите нас. Ну, я считаю, что хорошо относиться к людям, которых ненавидишь, — это прекрасно и благородно. И даже если вы думали, что лжете, вы на самом деле говорили правду, потому что мой папа храбрее всех, и он никогда не позволяет сердитым мужчинам найти меня, когда они приходят, даже если иногда они так сильно его обижают. Я знаю, что вы не ответите, но я просто хотел сказать вам спасибо. Вы действительно храбрый и хороший, как говорит папа. С увожением, Скорпиус Малфой Гарри сразу же ответил, хотя была середина ночи. Дорогой Скорпиус, Спасибо за твое прекрасное письмо. Конечно, я не ненавижу вас. Твой отец действительно спас мне жизнь, хотя, правда, он также сделал много плохого. Но люди могут измениться, и я, например, давно его простил. Не мог бы ты рассказать мне больше о сердитых мужчинах? Твой друг, Гарри Поттер Скорпиус не ответил. На следующий день пришло письмо от Малфоя. Оно было на официальной бумаге и прибыло по министерскому адресу, тому, который был общедоступным. Очевидно, что, хотя у Малфоя и был его домашний адрес, он не счел целесообразным его использовать. Поттер, Мне очень жаль, что мой сын побеспокоил тебя. Было любезно с твоей стороны ответить. Я сказал ему оставить тебя в покое. Боюсь, он тобой увлекся. Я также хотел бы поблагодарить тебя за твою доброту в Косом переулке. С твоей стороны было великодушно не опозорить меня перед Скорпиусом. С благодарностью, Д. Малфой Гарри не знал, что делать с этим письмом. У Малфоя и Скорпиуса, похоже, была аллергия на саму мысль о том, чтобы побеспокоить его, что он считал странным, учитывая, что это его совсем не беспокоило. На самом деле, ему очень нравился Скорпиус, который напоминал ему не столько одиннадцатилетнего Малфоя, сколько самого Гарри. Было приятно получить его письмо и ответить. У Гарри действительно было не так много людей, которым можно было бы написать. Он писал письма Тедди в Хогвартс, но Тедди был очень популярен и занят и редко находил время, чтобы ответить. Малфой, Я бы хотел переписываться со Скорпиусом. Он веселый. Пожалуйста, передай ему, что я был бы рад получить от него известие в любое время. Гарри Дорогой мистер Поттер, Папа только что сказал, что я могу вам писать. Он сказал, что вы просто вежливы, но мне все равно. Это правда, что вы украли дракона из Гринготтса? У вас действительно есть волшебная мантия-невидимка? Я собираюсь в Хогвартс в сентябре и очень нервничаю. Папа говорит, что поначалу это может быть сложно, потому что я Малфой. Иногда я бы хотел не быть Малфоем, но не говорите папе об этом, потому что нас осталось только двое, и я думаю, что это его огорчит, а я стараюсь не огорчать его. Я думаю, что мой отъезд заставляет его грустить. Папочка говорит, что ваши родители умерли, когда вы были ребенком, и что он смеялся над вами за это. Трудно поверить, что он это делал. Я очень скучаю по маме. Вы скучали по маме? Интересно, скучали ли вы как-то по-другому, потому что вы ее не знали. Моя мама умерла, когда мне было пять лет. Она покончила с собой, говорит папа. Я бы хотел, чтобы она этого не делала. Завтра у нас вечер кино. Вечер кино — лучший вечер за всю неделю, потому что приходят мои друзья Энди и Фрэн и друзья папы Ева, Ник и Флора, пьют вино и дразнят его, а потом мы смотрим фильм и кричим на экран. Папа говорит, что волшебники на самом деле не смотрят фильмы. Я спросил его, могу ли я пойти в школу маглов вместо Хогвартса, но он сказал нет. Маглы намного лучше волшебников. Папа говорит, что люди — это люди, но мне так не кажется. С увожением, Скорпиус Дорогой Скорпиус, Боюсь, что это правда, как по поводу мантии-невидимки, так и по поводу проникновения в Гринготтс, хотя, уверяю, у меня была очень веская причина. Я уверен, что ты прекрасно проведешь время в Хогвартсе, хотя, возможно, тебе понадобится время, чтобы к этому привыкнуть. Ты хотел бы, чтобы я попросил твоего кузена Тедди присмотреть за тобой? Он на год старше и сможет ввести тебя в курс дела. Я тоже все время скучаю по маме. Мне жаль, что ты потерял свою. Вечер кино звучит очень весело. У моих друзей действительно не так много времени, чтобы проводить время вместе, так что я очень завидую! Ты до сих пор не рассказал мне о тех злых мужчинах, которых ты упомянул. Твой друг, Гарри Дорогой мистер Поттер, Папа говорит, что не имеет значения, есть ли веская причина для плохих поступков или нет. Зло нельзя отменить, говорит он. Но я не знаю, можно ли считать злом проникновение в Гринготтс. Может, так бы и было, если бы это сделал папа. Я не хочу, чтобы Тедди думал, что я ребенок. Бьюсь об заклад, он действительно популярен. Он, вероятно, не захочет общаться со мной — папа говорит, что важно не беспокоить волшебников. С маглами все в порядке, потому что они нас не ненавидят. Папа говорит, что это иронично. Завтра мы возвращаемся в Косой переулок за моей мантией. Я нервничаю. Хотел бы я просто пойти в школу маглов, где люди хорошие. Злые мужчины приходят, когда находят нас. Они носят маски, врываются и причиняют боль папе, а когда они уходят, мы должны переехать. Папа говорит, что я не должен их ненавидеть. Он говорит, что за месть нельзя отомстить. Они просто злятся из-за войны, и это понятно, говорит он. Я стараюсь их не ненавидеть. Это тяжело. С увожением, Скорпиус Руки Гарри дрожали, когда он читал письмо. Они носят маски, врываются и причиняют боль папе. И чертов Драко Малфой сказал своему сыну, что это можно понять! Что за отец он такой? Как он посмел позволить Скорпиусу поверить в то, что это было справедливо? Что Скорпиус заслуживал жить в страхе того, что его отца убьют в их доме? Было так странно читать письма Скорпиуса и узнавать от него о Малфое. Скорпиус, очевидно, восхищался своим отцом так же сильно, как Малфой уважал своего. Что такого особенного в Малфоях и семье? Малфой буквально стал Пожирателем Смерти, чтобы доставить удовольствие своему отцу, разве он не видел, что Скорпиус проглатывает все, что он говорит, как евангельскую истину? И все же… крошечная часть Гарри не могла не пожалеть Малфоя и неохотно восхититься его раскаянием. Дамблдор однажды сказал ему, что раскаяться — мучительно больно. Настолько мучительно, что Волдеморт никогда бы не выдержал этого. Даже для того, чтобы исцелить свою душу. И все же Драко Малфой раскаялся. Драко Малфой принял ненависть волшебного мира со стоицизмом и терпением, полагая, что это просто возмездие за ошибки, которые он совершил в шестнадцать лет. Гарри не стал сомневаться, отправляясь на следующий день в Косой переулок. Он просто собирался проверить Джорджа, вот и все. Никаких других причин. — Гарри! Как поживаешь? — спросил Джордж. — Хорошо, да, хорошо, — сказал Гарри. — Ты получал наших сов? — О, да. — Прошли месяцы, приятель. Мы действительно беспокоились о тебе. — Я просто был занят, — соврал Гарри и начал расспрашивать о новой линейке продуктов Анти-Позор (Румяна Анти-румянец! Для свидания с девушкой — чтобы не выглядеть как девушка!). К счастью, это отвлекло Джорджа от того, чтобы задавать новые вопросы о несуществующей личной жизни Гарри, а Гарри в это время мог не отрывать глаз от окна, в поисках… он не знал, чего именно. Пока он не увидел это. Копна светлых волос. Две головы светлых волос, вокруг них собралась толпа, и Гарри вышел из магазина на полуслове (Гарри, подожди, не уходи… — сказал Джордж, но Гарри проигнорировал его). Мужчина ударил Малфоя кулаком, когда Гарри открыл дверь магазина. — Оставь моего отца в покое! — пронзительно воскликнул Скорпиус. — Скорпиус, — сказал Малфой. — Заткнись, мелкий сопляк. Твой отец пытал людей, ты знал об этом? Тебе должно быть стыдно за него. — Мужчина наклонился, чтобы внимательнее взглянуть на Скорпиуса, и Малфой встал между ними. — Это не имеет к нему никакого отношения, — сказал он. — Он тогда еще даже не родился. Гарри поспешил вперед, но не успел. — Диффиндо, — сказал мужчина. На лице Малфоя образовалась огромная глубокая рана. — Папа! — закричал Скорпиус. Толпа разошлась, когда Гарри протиснулся сквозь нее. Малфой опустил руку Скорпиуса, чтобы схватиться за свое лицо, кровь текла по его пальцам. — Гарри Поттер! — сказал человек, причинивший вред Малфою. — Для меня большая честь встретиться с вами! — Уёбывай, — сказал Гарри. Одной рукой он схватил Скорпиуса, другой — локоть Малфоя, и аппарировал их обратно на Площадь Гриммо. Малфой рухнул на кухонный стул, все еще держась за лицо. — Папа, — сказал Скорпиус. — Папа… — Ты в порядке? — спросил Малфой. Его голос был приглушенным. — Я в порядке, я в порядке, я позвоню в службу 999… 999? Малфои пользовались магловской медицинской помощью? Очевидно, так и было. Скорпиус вытащил мобильный телефон и набрал номер. Конечно, это не сработало. В доме было слишком много магии. — Ничего страшного, — сказал ему Гарри. — Я могу все исправить. Акцио экстракт бадьяна! Но Скорпиуса это, похоже, нисколько не успокоило. Он бросился к Малфою на колени (Малфой инстинктивно обвил его руками) и прижался щекой к отцу. Кровь залила его белоснежные волосы. — Не смейте трогать его! Вы навредите ему! Я хочу Ника, Еву и Флору! Вы просто хотите сделать ему больно! — Милый, — слабо сказал Малфой. — Он не причинит мне вреда. Не плачь. — Откуда ты знаешь? — завопил Скорпиус. — Поттер, экстракт бадьяна… если ты не возражаешь… только я боюсь, что останутся шрамы, и мы не сможем справиться с обезображиванием лица… — Верно! Извини, — сказал Гарри и протянул Малфою бутылочку и чистое кухонное полотенце. Руки Малфоя тряслись, и он явно плохо видел из-за крови, застилавшей глаза. — Вот, дорогой, — сказал он, отвинчивая пробку и выливая жидкость на кухонное полотенце. — Можешь нанести это на порез? Скорпиус почувствовал исходящий от ткани запах и подозрительно посмотрел на Гарри. — Это экстракт бадьяна, — объявил он. Малфой улыбнулся. — Откуда ты знаешь? — спросил он, как будто проверял Скорпиуса. Скорпиус нежно прижал ткань к голове отца. Гарри знал, как жжет экстракт бадьяна, когда касается раны, но Малфой не издал ни звука. Он почти не поморщился. — Из-за горького запаха в сочетании с цветом и текстурой. Кроме того, он работает. — Да, верно, — сказал Малфой. — Десять баллов вашему факультету, мистер Малфой. Гарри заметил, что он не сказал Слизерин. Скорпиус улыбнулся. — Я как Гермиона Грейнджер, — сказал он. Малфой неловко откашлялся. — Я думаю, ты прекрасно справился, дорогой, — сказал он, отнимая от лица ткань. Он вытер кровь с глаз и наложил быстрое очищающее заклинание. На его скуле образовался ужасный синяк. — Отличная работа. Ты был очень храбрым. — Я не хочу идти в Хогвартс, — тихо сказал Скорпиус. — Скорпиус… — Знаю, — несчастно сказал Скорпиус. — Я бы хотел поговорить с твоим отцом наедине, пожалуйста, — сказал Гарри. — Вы не причините ему вреда, — неуверенно сказал Скорпиус. Он не мог смотреть Гарри в глаза. Гарри покачал головой. У него стоял ком в горле. Странно, насколько он завидовал Малфою. Или, может быть, Скорпиусу. Он искренне не мог сказать, кому из них он завидовал больше. — Важно знать, когда следует доверять людям, — сказал Малфой Скорпиусу. — Да, — сказал Скорпиус. — Я знаю. — Затем он посмотрел на Гарри широко раскрытыми серыми глазами. — Я доверяю вам. — Гарри попытался что-то сказать, но не смог. Скорпиус спрыгнул с колен отца и вышел из кухни. Малфой нахмурился, глядя на свои колени. — Поттер, — начал он. — Чаю? — прервал Гарри. Малфой моргнул. — Я… да. Спасибо. Они оба молчали, пока Гарри возился с чайником. Гарри понял, что знает, как Малфой пил чай, или, по крайней мере, как он пил его в Хогвартсе. — Крепкий, чуть молока, без сахара, — сказал он. — Как в школе. — Я всегда знал, что ты смотрел на меня, — сказал Малфой. — Ты тоже смотрел на меня, — защищаясь, сказал Гарри. — Все смотрели на тебя. Гарри поставил две кружки на стол и сел напротив Малфоя. Даже с синяком на коже он был самым красивым, кого Гарри когда-либо видел. Неудивительно, что Гарри шесть лет был одержим им. Как хорошо, что Малфой тогда на самом деле что-то замышлял — иначе Гарри оказался бы просто заурядным сталкером. — Поттер, — снова начал Малфой, но Гарри не позволил ему продолжить. — Во что ты, Малфой, играешь, говоря Скорпиусу, что все в порядке и все нормально? Что ты заслуживаешь такого обращения? Ты понимаешь, что ты вселяешь в него комплекс? — О чем ты говоришь? — Он напуган, Малфой! Малфой хлопнул рукой по столу. — Думаешь, я этого не знаю? Думаешь, что ты смог бы добиться большего в моих обстоятельствах? Внезапно на лице Малфоя появилось выражение, которое Гарри распознал. Его не было, когда на него напали в Косом переулке, но оно появилось сейчас: ужас, тот же ужас, который Гарри помнил на лице Малфоя в Выручай-Комнате, когда мир горел вокруг них. — О, Боже, ты хочешь забрать его у меня, не так ли? — Что? — Ты… министерство пригрозило, когда я выходил из Азкабана… но я не… конечно, я не… если ты думаешь, что я когда-нибудь… — Малфой, о чем ты, черт возьми? — Я не воспитываю его как Пожирателя смерти! — Что? Конечно, нет, — сказал Гарри, но Малфой, похоже, его не слышал. — Я… пожалуйста, не надо… я… я стараюсь изо всех сил, Поттер, и я никогда не сделаю с ним того, что сделал со мной мой отец, никогда, пожалуйста, не забирай его… — Малфой! Господь всемогущий! Я не пытаюсь забрать у тебя Скорпиуса! Малфой замолчал. Его серебристо-серые глаза метнулись к Гарри. — Тогда о чем ты хочешь поговорить? — Я просто… Блять. Он боится Хогвартса, знаешь ли. — Я в курсе, — сухо сказал Малфой. — Ты достал ему мантию, в конце концов? Малфой покачал головой. — Я сделаю что-нибудь сам. Насколько это может быть трудно? У Гарри внезапно возник яркий образ Скорпиуса, вызываемого к Распределяющей Шляпе, с его безошибочно малфоевскими волосами, с презренной фамилией его отца-Пожирателя Смерти и в дрянной самодельной мантии, плюсом ко всему. — Я отведу его в Косой переулок, — сказал он решительно. Малфой нахмурился. — Ты… ты сделаешь это? Гарри был удивлен — он ожидал, что Малфой скажет ему отвалить. Но, очевидно, ему тоже пришло в голову, что Скорпиус будет объектом насмешек в самодельной мантии. — Знаешь, он ведь кузен Тедди, — сказал Гарри. — Тедди не хотел бы потерять свое влияние в глазах общества. И мне очень жаль, Малфой, но я сомневаюсь, что ты сможешь сшить штаны, даже с помощью магии. — Я хорош во всем, Поттер, — сказал Малфой, как будто говорил по сценарию. Он сделал глоток чая. — Что ж, спасибо тебе. Честно говоря, это успокоило бы меня. Я один ходил за всеми остальными его вещами, но он должен был быть там для покупки мантии и палочки. — Я заберу его завтра. Малфой кивнул. Теперь он казался немного более расслабленным. Он осмотрел кухню Гарри, и Гарри внезапно увидел ее своими глазами. Гарри привык к дыре, в которой жил. В конце концов, это была его дыра, и Сириус там вырос, и это имело для него значение. Дом не виноват в том, что кухонную грязь невозможно отмыть, что не было света, что окна дребезжали, и было холодно, грязно и ужасно. Но когда Малфой смотрел на это все, он остро осознал, насколько это все жалко — быть безмерно богатым и все же жить в таком месте. Он был уверен, что где бы ни жил Малфой (поместье и все состояние Малфоев было конфисковано правительством после войны), там было чисто, аккуратно и уютно. — Верно, — сказал Малфой. — Я собираюсь кое-что сделать, и я обещаю, что я не буду мудаком. Но это будет выглядеть так, как будто я мудак. — Э-э, — сказал Гарри. — Окей. Мне вернуть сюда Скорпиуса или нет? — Оставь его, он читает, — сказал Малфой, ища что-то в карманах. — Откуда ты знаешь? У тебя трекер на нем или что-то в этом роде? — Что? Нет, я просто его знаю. Он читает. А, вот. — Он нашел кусок пергамента и перо, приподнял бровь, глядя на Гарри, и начал писать. Я, Драко Люциус Малфой из Дома Блэк, настоящим завещаю Площадь Гриммо, 12 Гарри Джеймсу Поттеру в обмен на спасение моей жизни. Он законный владелец, и я уступаю ему все права на наследство Блэков. Подпись, Драко Люциус Малфой — Что за херня, Малфой? — Я не мудак. — Ты не можешь просто отдать мне мой собственный дом! Это МОЙ дом! — Сейчас да. Он понял, что в этом доме что-то изменилось. Он ощущался более комфортным. На его стуле оказалась подушка. Стол больше не был в отметинах. Окна стали чистыми. Кухня стала больше. — Что ты, черт возьми, сделал? — Дом думал, что он принадлежит мне. Я почувствовал это, когда здесь оказался. Разве он не сопротивлялся тебе? — Что ты имеешь в виду, сопротивлялся мне? — Ну, знаешь. Оставался грязным, когда ты его убирал. Отказывался обогреваться. Что-то в этом роде. — Оу. Да. — Гарри просто думал, что это потому, что это был отвратительный дом, полный черной магии. — Что ж, теперь он знает, что я одобряю то, что ты владеешь им, он с большей охотой будет подчиняться тебе. — Малфой выглядел почти извиняющимся. — Я же сказал тебе, что это будет выглядеть так, как если бы я был мудаком. — Я до сих пор не могу поверить, что он не знал, что принадлежит мне. — Ну, мой кузен Сириус оставил его тебе, не так ли? Мой кузен Сириус. Эти слова вместе вызвали странные вещи в Гарри. Мысль о том, что Малфой связан с людьми, которых любит Гарри. Это сбивало с толку. — Ага, — сказал Гарри. — Дом не одобрял Сириуса. Не после того, как бабушка Вальбурга выжгла его с гобелена. — Откуда ты… — Я часто бывал здесь в детстве. Тогда дом был прекрасен. Не считая голов эльфов. Ты ведь их не оставил? Гарри покачал головой. Малфой встал, поправляя мантию. — Это меньшее, что я могу сделать, — сказал он. — Я пришлю Скорпиуса по камину завтра в десять утра. Ему нужно будет обменять магловские деньги на галеоны. Тебя пускают в Гринготтс после всего? — Я им не нравлюсь, но да. — Все дело в цифрах, — сказал Малфой. Он открыл дверь на кухню. Скорпиус сидел на лестнице (внезапно ставшей чрезвычайно чистой), погруженный в толстый роман. — Скорпиус, мистер Поттер отведет тебя завтра в Косой переулок. Разве не любезно с его стороны? Скорпиус вскочил на ноги. — Правда? — Он посмотрел на отца, его возбуждение спало. — Это… это изменит ситуацию? — Думаю, да, — мягко сказал Малфой. — Думаю, ты хорошо проведешь время. — Невысказанное «без меня» тяжело повисло в воздухе. — Я не хочу причинять вам неудобства, мистер Поттер, — сказал Скорпиус. — Пожалуйста, зови меня Гарри. И я правда бы этого хотел. Мы заберем твои мантии и пойдем к Флориану. — О! — сказал Скорпиус. — О, я всегда хотел пойти туда, но он никогда не… — Скорпиус резко закрыл рот. Малфой выглядел довольно огорченным. — Еще раз спасибо, Поттер. За бадьян и… за все. Пойдем, Скорпиус. Они прошли к камину, Малфой назвал адрес, который Гарри не узнал, Скорпиус весело помахал, когда их унесло зеленым пламенем. Дом внезапно стал очень большим и очень пустым.