Папочка говорит / Dad says

Через три дня Драко выписали из больницы Святого Мунго. Гарри забрал его на Площадь Гриммо через камин. Маневрировать было трудно, потому что Драко настоял на преобразовании эффективного инвалидного кресла, которое ему предоставил Мунго (Драко был слишком слаб, чтобы пройти больше нескольких шагов), в более эстетичное, викторианское плетеное изобретение. — Если я собираюсь стать инвалидом, я сделаю это стильно, — сказал он. Он определенно был самым стильным инвалидом, которого Гарри когда-либо видел. Рон принес ему одежду из квартиры, так что он был, как всегда, изысканно одет. Гарри отвез его в сад, потому что это был необычайно солнечный день для конца ноября. Драко повернулся к солнцу. — Я играл здесь, когда был маленьким, — сказал он. — Странно сюда вернуться? — Неожиданно. Гарри хотел спросить еще, но Драко закрыл глаза и заснул. Первые несколько дней, проведенных Драко на Площади Гриммо, были одними из самых мирных в жизни Гарри. Рон пришел и сыграл тихую партию в шахматы с Драко. Драко читал Гарри отрывки из Томаса Харди, своего любимого автора-магла. (Гарри был встревожен, узнав, что главной причиной этого было утверждение Драко о том, что Харди понимал, что такое жизнь на самом деле. Насколько Гарри мог судить, мировоззрение Харди было неизменно мрачным. Но Драко сказал ему, что это прекрасно, и честно говоря, Гарри не особо заботился о том, что Драко читал ему, когда его голос был таким глубоким и мелодичным.) Они выпивали огромные чашки чая. Драко засыпал постоянно, посреди предложений, во время еды или пока Гарри толкал его через сад. Они продолжали касаться друг друга. Сначала маленькие жесты… Драко похлопал Гарри по руке, чтобы привлечь его внимание. Гарри убрал прядь волос Драко с глаз, когда тот заснул. Драко положил голову на плечо Гарри, когда Гермиона пришла в гости, и сорок пять минут без передышки говорила о Законе о примирении. (В любом случае Драко было трудно снова встречаться с Гермионой. Он не извинился перед ней — Гарри заметил, что он редко извинялся перед кем-либо за свою роль в войне; Гарри подозревал, что не хотел, чтобы его прощали, — но он несколько раз уходил в себя, когда она впервые приехала, и был настолько вежлив, что заставил всех почувствовать себя неловко.) Гарри помогал ему садиться в инвалидное кресло и вставать с него. Часто был момент, когда они задерживались в объятиях друг друга, прежде чем Драко нащупывал путь к креслу или от него. Во всяком случае, он использовал его все реже и реже. К тому времени, как он пробыл на Площади Гриммо неделю, он ходил с тростью, и они использовали инвалидное кресло только в том случае, если у него возникла сильная головная боль. — Мне жаль, что я не могу дать тебе совета по поводу карьеры, — сказал однажды Драко. Они сидели на балконе с видом на сад. На Драко был толстый стеганый халат и поношенные тапочки с монограммой. Он сжимал чашку чая, чтобы согреться. Ему всегда было холодно с момента нападения. — Я не просил у тебя совета по поводу карьеры, — сказал Гарри. — Я чувствую, что должен иметь возможность сказать: Ага, я понял, твое истинное призвание — это… изготовление палочек! — Так и есть? — Нет. Не думаю, что у тебя есть настоящее призвание. — Есть. Убить Волдеморта. Я уже сделал это, — пусто сказал Гарри. Он не знал, почему они об этом говорили. — Ты даже не убил его. Он убил сам себя. — Ты должен написать мою биографию. «Гарри Поттер и Анти-кульминация». — Не искушай меня. Нет, послушай, Поттер. У тебя нет призвания. У большинства людей нет призвания. Но тебе нужно чувствовать себя нужным. Не так ли? — И? На какую работу мне тогда устроиться? Как я могу быть профессионально нуждающимся? — Не нужно защищаться. — Это просто бесполезно, вот и все. Я уже думал обо всем этом. — Все те вещи, которые ты делал в школе — убивал василиска, учился вызывать патронуса в тринадцать, Турнир Трех Волшебников — все это — ты делал потому, что должен был. Внешняя сила подталкивала тебя. — Ага, и оказывается, что если меня никто не толкает, я чертовски бесполезен; я знаю, Малфой. — Я подталкиваю тебя. — Нет, это не так. — Так и есть. Тебе нужно перестать жалеть себя и устроиться на работу. — Или что? — Или я потеряю к тебе уважение. Гарри посмотрел на него поверх чашки с чаем. Драко пристально наблюдал за ним, и у Гарри участился пульс. — Ты — придурок, — сказал он ему. — Ммм. Это то, что у меня получается лучше всего, — сказал Драко. — На какую работу? — Это не имеет значения. Она не обязательно должна быть идеальной. Ты можешь устроиться на другую через полгода, если тебе не понравится то, что ты выберешь. Тебе просто нужно что-то попробовать. Гарри откинулся на спинку стула. — Что, если у меня будет плохо получаться? — Скорее всего так и будет. Ты болван; я всегда так говорил. — Это будет в газетах. ИЗБРАННЫЙ В ОФИСНОМ ПРОВАЛЕ. — Ты не читаешь газет. — Мне не нужна работа. Я богат. — Твоя биография не должна быть провалом, Гарри, — сказал Драко неожиданно мягким голосом. — Ты взял перерыв на несколько лет, и что? У тебя есть десятилетия и десятилетия, чтобы добиться чего-то. — Зачем мне слушать тебя, если я не послушал Рона, Гермиону и… и всех остальных? Драко склонил голову. — Тебе приходило в голову, что ты мог бы улучшить мое положение в обществе? Разумеется, только если ты сам член этого общества. Гарри засмеялся. — Ты такой слизеринец. — Конечно, ты же не думал, что я руководствовался чем-то, кроме личных интересов. — Нет… я имею в виду, что ты коварный и скользкий ублюдок. Ты не хочешь, чтобы я улучшил твое положение в обществе. Ты просто знаешь, что если я подумаю, что ты этого хочешь, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Включая работу. Драко постучал пальцами по чашке, явно смущенный. — Ты не думал, что я так хорошо тебя знаю, — сказал Гарри. — Есть магловский роман «Под стеклянным колпаком». В нем есть описание девушки на фиговом дереве, которая пытается решить, какой инжир ей следует съесть. Ей нужно так много времени, чтобы решить, что весь инжир к тому времени сгнил и упал с дерева. — Ты скучаешь по своей работе, — сказал Гарри, его осенило. Выражение лица Драко изменилось, и он поставил чашку. — Боюсь, у меня больше нет работы, — сказал он примерно в шесть раз мажористей, чем обычно. — Ник не смог убедить владельца магазина в том, что мой отпуск был законным. — Мне жаль. — У меня есть сбережения. У тебя не будет недостатка в арендной плате. — Ты же знаешь, мне все равно, платишь ты аренду или нет. Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал. — Я не твое домашнее животное, — прорычал Драко. Гарри закрыл рот. Драко потер глаза. — Прости. Голова болит. Это тяжело… Он остановился. — Мне нравится преподавать, — сказал Гарри. — Думаю, я чувствовал бы себя… полезным… если бы мог преподавать. Драко слабо улыбнулся. — Что ж, профессор. Давай устроим тебе преподавательскую работу. Гарри думал, что единственная преподавательская работа, доступная в волшебном мире, — это Хогвартс. Вскоре Драко показал ему, что он ошибался. Было несколько волшебных университетов; были тренировки авроров, репетиторство, магические начальные школы и домашнее обучение. Драко помог ему набросать объявления о работе в газетах и ​​составить резюме. «Победил Темного Лорда: май 1998 года», — написал Драко. «Приобретенные навыки: преданность делу и командная работа». — Это смешно. — Как ты думаешь, мы можем вписать Дамблдора в качестве твоего работодателя для этого? Жаль, что он не может дать твои рекомендации. — Драко. — Прости. У тебя есть какие-нибудь особые навыки? — Экспеллиармус? — Это заклинание первого года, Гарри. — Мой патронус хорош. «Могу вызывать телесного патронуса», написал Драко, сосредоточенно закусив губу. Как и ожидалось, Гарри получил первую работу, на которую подал заявку, в качестве наставника пятнадцатилетней ведьмы, которой по состоянию здоровья приходилось обучаться на дому. — Я буду дерьмом, — сказал он за десять минут до первого сеанса. — Да, — согласился Драко. — Ты, скорее всего, испортишь ей все образование. — Что, если я просто… запаникую… и закричу на нее? — Ты оставишь ей шрам на всю жизнь. Я бы точно никогда не позволил тебе это забыть. У тебя нет одежды, которая тебе подходит? Вот, возьми мою. — Ты выше меня. — Не намного. — Ладно. Когда это случилось, Гарри не запаниковал. Обучение на дому Мэйбл Мэннинг было очень похоже на обучение Отряда Дамблдора. Она была застенчивой девушкой, которая получила черепно-мозговую травму и поэтому не могла сосредоточиться долгое время. Гарри привык иметь дело с такими вещами из-за Драко. К концу сеанса он был уверен, что это не только то, что он может делать, но и то, что он может делать хорошо. — О, ты был идеален? Какая чертовски большая неожиданность, — сказал Драко, когда он вернулся. — У тебя есть работа? — спросила Гермиона, когда Гарри рассказал ей об этом во время следующего визита. — У меня была работа много лет, — сказал Драко. Гермиона проигнорировала его. — Но это замечательно, Гарри, действительно замечательно! — Всего четыре часа в неделю, — сказал Драко. — Ладно! — раздраженно сказал Гарри. — Я найду другого ученика! — Ты — ленивец, пока не будешь работать хотя бы десять часов в неделю, — сказал Драко. — Малфой! — воскликнула Гермиона. Улыбка Драко исчезла. Он вежливо откашлялся и вышел из гостиной. — Он не был… мы просто так взаимодействуем, Гермиона. — Я хочу, чтобы он поддержал тебя. — Он поддерживает. Поверь мне. — Я сделал кое-что, что тебя разозлит, — сказал Гарри Драко в тот же день. Драко прислонился к кухонной стойке, пока Гарри наполнял чайник. — Мне плевать, можешь ли ты себе позволить купить Молнию, это абсурдная метла для двенадцатилетнего ребенка, и в любом случае я копил деньги, чтобы купить Скорпиусу его Нимбус в течение многих лет… — Я не покупаю Скорпиусу Молнию. Я купил витрину в Косом переулке. Драко остановился на полпути. — Зачем? — Я хочу, чтобы ты открыл магловский книжный магазин. На лице Драко появилось множество выражений, так быстро сменившихся друг другом, что Гарри не мог их как следует отследить. — Ты купил мне магазин, — наконец сказал он. — Нет, — сказал Гарри. У него было время подумать с тех пор, как Драко сказал ему, что потерял работу. — Магазин мой. Я хочу нанять тебя, чтобы ты им управлял. — Понимаю. Ты думаешь, это заставит меня чувствовать себя менее в долгу перед тобой. Гарри вздохнул. — Боже, Драко, я не знаю, может, ты всегда будешь чувствовать себя в долгу передо мной. Драко несчастно рассмеялся. — Ты так думаешь? — Но я точно знаю, что люди с большей вероятностью пойдут в наш книжный магазин, чем в твой. И ты знаешь, что это отличная идея. Чистокровный гид по магловской литературе? Люди будут восхищаться этим. Драко медленно кивнул. — Хорошая идея. — Ты думаешь о причинах, чтобы отказаться… — …ничто из этого не перевешивает те преимущества, которые он мог бы дать Скорпиусу, если бы я был в меньшей степени изгоем общества, да, — закончил Драко. — Так? Что скажешь? Драко застонал и прижался лбом к плечу Гарри. — Я выбираю название, — сказал он. — Ты бы, наверное, просто назвал его КНИГИ. — Погоди, КНИГИ — отличное название для магазина, — сказал Гарри, обнимая Драко за узкие плечи и сжимая их. — Точно нет. — «Книжный магазин»? «Место, где можно купить книги»? «Заходите, у нас есть книги»? — Заткнись, — сказал Драко, и Гарри прижался губами к его макушке. — Дурачок. — Ты будешь так груб с покупателями. — Вообще-то, нет. Я не грублю людям, которые меня ненавидят. Больше. Он оторвался от Гарри, момент их контакта был прерван какой-то печалью, которая пробудилась в нем. — Они не всегда будут тебя ненавидеть, — мягко сказал Гарри. Драко не смотрел на него. — Черный чай или мятный? — Черный, — сказал Гарри. Драко молча заваривал чай. Он не пил свой. Он заснул за кухонным столом, обхватив голову руками. Шел снег, и Гарри не мог найти Драко. Его не было ни в одном из его обычных мест — в библиотеке с ревущим камином и темно-зелеными диванами, в кухне или в уютном кабинете, где Драко иногда сидел, чтобы делать записи в своих книгах. Наконец, Гарри попытался заглянуть в сад. Солнце село, но не было темно. Луна проливала слишком много света на свежий белый снег. Драко стоял, с прямой спиной, высокий, он крепко обнимал себя руками, дрожа и без пальто. — Холодно, — сказал Гарри. Драко не обернулся. Гарри снял куртку и перекинул через плечи Драко. Он оставил руки на руках Драко, и Драко снова прижался к его груди. — Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри. — Когда я вышел из Азкабана, шел такой снег, — сказал Драко. Гарри закинул подбородок на плечо Драко так, чтобы они прижались друг к другу. — До этого я всегда любил снег. — Хотел бы я лучше постараться на твоем суде, — сказал Гарри. — Тебе не пришлось сидеть в Азкабане. — Не смеши. Тот факт, что ты вообще заговорил, сократил мой приговор вдвое. — Тебе негде было остановиться, когда ты вышел. Должно быть, было так холодно. Драко напрягся. — Блейз сказал тебе, — сказал он бесцветным тоном. Гарри кивнул, уткнувшись подбородком в плечо Драко. — Все было хорошо, — сказал Драко. — Я был в порядке. Это был мой первый опыт среди маглов. — Не очень хорошее начало. — На самом деле, я был шокирован тем, как много людей были ко мне добры. Однажды девочка-подросток принесла мне горячий сэндвич с курицей и сказала, что я красивый. Это глупо, но это много значит, что кто-то все еще может так думать обо мне. Гарри полностью обвил руками стройное тело Драко и сжал. — Черт возьми, как кто-то может не думать, что ты красивый, — сказал он Драко в шею. Драко засмеялся. — Извини, — добавил Гарри. — Вероятно, это была не самая важная часть истории. — Я никогда не откажусь от комплимента, Поттер. Руки Драко были на руках Гарри. Они были переплетены друг с другом, Гарри прижался к спине Драко. Драко дрожал и был хрупким — кроме того факта, что он таким не был. Казалось, он никогда не сломается, сколько бы раз его ни роняли. — Ты невероятный, — сказал Гарри. Драко обернулся. Гарри поймал его и прижал еще ближе. Руками Драко скользнул по его спине. — Когда люди говорят тебе это, ты им веришь? — спросил Драко. Гарри покачал головой. Губы Драко скривились в улыбке, и Гарри внезапно осознал, что их губы были очень-очень близко. — Я… — сказал Гарри. Было трудно думать, когда Драко Малфой просто позволял ему держать себя. — Думаю, я бы поверил, если бы это сказал ты. Драко выглядел совершенно сбитым с толку. — Почему? — Потому что, — сказал Гарри, наклоняясь так, что их губы соприкасались, когда он говорил. — Просто потому что. А потом они поцеловались, холодным, прерывистым поцелуем, от которого внутренности Гарри загорелись. Драко отстранился первым. — Я… Гарри… это была такая плохая идея. Я не должен… блять, ох… — Драко, дорогой, — сказал Гарри, притягивая его ближе и засовывая голову Драко под свой подбородок. — Поговори со мной. — Ты только что назвал меня дорогой. — Назвал. — Гарри… — Драко вырвался и сделал шаг в сторону. Его глаза встретились с Гарри горящим взглядом. — Я не могу этого делать. Я влюблен в тебя. Гарри ухмыльнулся. — Это приятно. Я тоже в тебя влюблен. — Нет, не влюблен. — Влюблен! — Нет! — Драко отступил еще на шаг. — Нет, Поттер, ты, блядь, идиот! Ты это ты, а я это я, и ты уже сказал, что мы не можем быть вместе, и это вовсе не игрушки для меня! — Я был полнейшим кретином. У нас был лучший секс в моей жизни… — Мы даже не кончили, Поттер. — Неважно. Он был с тобой. Драко, черт возьми, я был одержим тобой с тринадцати лет! — Потому что считал, что я что-то задумал! И я задумал! Я пытался убить долбаного Дамблдора! — Да, послушай, я не говорю, что в тебе нет дерьма, над которым нужно работать! Но… Драко, посмотри на меня. Посмотри на меня! Драко неохотно посмотрел на него, и Гарри неуверенно шагнул вперед. Когда Драко не уклонился, он сделал еще один, сокращая разрыв между ними. Он погрузил пальцы в волосы Драко и сдвинул их лица вместе, так что их лбы соприкоснулись. Руки Драко лежали на его груди. — Мне так жаль, что я испугался после того, как мы переспали. Если ты не хочешь быть со мной, или если мы попробуем это сделать, и ничего не выйдет, я обещаю, это не изменит моего намерения помогать тебе и Скорпиусу. Но я люблю тебя, — здесь он немного покачал головой Драко, как бы подчеркивая свою точку зрения, — и я хочу быть с тобой. Я хочу быть частью твоей семьи. Я хочу, чтобы ты сделал вид, что позволил мне заботиться о тебе, в то время как ты на самом деле сам заботишься обо мне. Я хочу водить тебя по разным местам, ссориться с тобой, заниматься с тобой сексом, слушать, как ты говоришь о книгах и подшучивать над тобой. Ты заставляешь меня чувствовать, что оставшаяся часть моей жизни не просрана. Я просто хочу тебя. Я думаю, что заслуживаю тебя. — Я не заслуживаю тебя, — сказал Драко. Он говорил так тихо, что Гарри пришлось напрячься, чтобы его услышать. — Война окончена, Драко. Ты должен простить себя. — Я никогда себя не прощу, — яростно сказал Драко. — Никогда. — Окей, — сказал Гарри, целомудренно и успокаивающе целуя его. — Окей. Мы вернемся к этому позже. Ладно. Ты думаешь, что не заслуживаешь меня. Но что, если ты единственное, что может сделать меня счастливым? Заслуживаю ли я счастья? — Ты, манипулирующий маленький псевдо-слизеринец, — сказал Драко. Он старался не улыбаться. — Я знаю, что заслуживаю тебя. Ты мой счастливый конец, Драко. Дай мне это. Пожалуйста. — Ты любишь меня? — Я мчался сказать тебе это в ночь, когда на тебя напали. Я был так напуган, что упустил свой шанс. — Холодно, — вздрогнул Драко, закрывая глаза и наклоняясь к Гарри. — Черт, давай затащим тебя внутрь. Кухня была светлой. Гарри наколдовал одеяла и кутал Драко до тех пор, пока все, что можно было увидеть от него, не было его бледным острым лицом и белокурыми волосами. Нежные руки Драко высунулись из складок одеяла и схватились за чашку чая, которую Гарри принес ему. — Лучше? — спросил Гарри. — Окей. — Всего лишь окей? — Нет. Окей. — Драко посмотрел на него, и сердце Гарри забилось сильнее от самодовольного выражения его лица. И Драко, и Скорпиус — ему нравилось, когда они были самодовольны. — Окей, ты можешь быть влюблен в меня. — Ты тоже влюблен в меня, — сказал Гарри. — Я никогда этого не говорил. — Говорил! — Хм, не думаю. Не похоже на то, что я бы мог такое сказать. — Ты любишь меня. — Мечтай, Поттер. — Ты это серьезно? Ты попробуешь? Глаза Драко расширились в испуге. — Думаю, это обречено на провал. Но пошло все нахуй. — Дорогой, — сказал Гарри и поцеловал Драко в нос. — Ты не прав. Вот увидишь. Гарри, свернувшись клубком вокруг Драко, почти спал, положив голову на грудь Драко. Они занялись сексом дважды, и он был так счастлив и устал, что почти не мог этого вынести. — После того письма, которое ты мне прислал, — тихо сказал Драко. — Когда ты сказал мне, что я хороший отец. Гарри наклонил голову, чтобы посмотреть на Драко. — Замечательный отец, — поправил он. Драко улыбнулся. — Да. Вот с того времени. — Мне было больно, что ты не ответил мне. — Я не мог ответить. — Он погладил потные волосы Гарри. — А ты когда? — Я не осознавал этого, пока не пообедал с Блейзом, — признался Гарри. — Но я любил тебя с шестого курса. — Ты что-то путаешь. — Нет. Я ненавидел тебя, но не мог перестать думать о тебе. Достал этим Рона и Гермиону. — Я просто ненавидел тебя. Вплоть до битвы, суда и… всего остального. Успел подумать, в Азкабане. Все эти гребаные магловские романы. Гарри провел руками по покрытой шрамами груди Драко. — Мне жаль… — Пожалуйста, не надо. Если ты извинишься, мне придется тоже, а мои извинения всегда безнадежны. — Хорошо. Никаких извинений. — Ты невероятен, Гарри, — сказал Драко. Гарри смущенно уткнулся лицом в грудь Драко. — Заткнись! — Твоя способность к состраданию и щедрости поражает меня, — продолжил Драко. — Перестань. — Свободен, — сонно сказал Драко, его мягкие пальцы водили по коже головы Гарри. Что-то щелкнуло в голове Гарри. Как будто впервые ему пришло полное осознание того, что он не обязан ничего делать. — Ага, — сказал Гарри. ДЕНЬ ПОДАРКОВ, ДВА ГОДА СПУСТЯ Приглашаем вас на обед в День подарков с Малфоями. ПРОСЬБА ПОДТВЕРДИТЬ. Дом на Площади Гриммо превзошел сам себя, подумал Гарри. Ему явно нравилось быть полным, даже если это были в основном Уизли. Все были в пищевой коме после роскошного застолья, устроенного в доме («Удивительно, что твой дом умеет готовить, Гарри. Это действительно необычно, даже в старых волшебных домах!» — сказала Гермиона), и они бездельничали в гостиной с различными стадиями пищеварения. Скорпиус, Титус, Тедди и Фрэн летали снаружи. (Технически маглы не должны были летать на метлах, но Фрэн была настолько хороша в квиддиче, что ее никто никогда не останавливал.) Энди и Антея тихо разговаривали у камина, склонив головы друг к другу. Ник и Флора уже сказали Еве, что она не должна дразнить Энди из-за его чувств к Антее, которые, по-видимому, были довольно сильными. Мистер Уизли был вовлечен в обстоятельный разговор с Флорой о магловском водопроводе. Андромеда и миссис Уизли пробовали сырное ассорти. Драко и Андромеда по-прежнему избегали друг друга, хотя Гарри знал, что это было потому, что Андромеда чувствовала себя виноватой за то, что все эти годы держала Тедди и Скорпиуса отдельно друг от друга. Драко тоже переполняло чувство вины за родителей Тедди. Гарри надеялся, что однажды они с этим справятся, но пока лучшее, что они могли сделать, это вежливо кивнуть друг другу, прежде чем перейти в противоположные стороны комнаты. Миссис Уизли потребовалось время, чтобы проникнуться симпатией к Драко. На самом деле, только когда она встретила Скорпиуса, она поняла, почему Гарри вообще вышел замуж за Драко. Гарри обнаружил, что так бывает часто. Когда ты узнаешь Скорпиуса, трудно не полюбить Драко, хотя в эти дни Скорпиус был очень угрюмым придурком и восставал буквально против всего, что говорил Драко. Если только Драко и Гарри не ссорились. Затем Скорпиус агрессивно замораживает Гарри, чтобы продемонстрировать, кому принадлежит его преданность. Гарри теперь был Малфоем (Драко был в ужасе, когда Гарри настоял на том, чтобы взять его фамилию, но для Гарри это было несложно. Он всегда мечтал стать частью семьи; а Малфои были слишком уж Малфоями, чтобы стать Поттерами), но в конечном итоге Драко и Скорпиус по-прежнему выступали одни против всего мира. «Contra mundum*», яростно сказал ему Скорпиус в последний раз, когда они с Драко ссорились, потому что ужасный маленький рейвенкловец постоянно говорил по-латыни. Но в основном Гарри и Скорпиус прекрасно ладили, даже несмотря на подростковый бунт Скорпиуса. В любом случае, когда пошли бунты, это было довольно безобидно. Похоже, он считал, что лучший способ дистанцироваться от Гарри и Драко — это быть самым рэйвенкловским ботаником. Он ушел из команды по квиддичу (хотя ему это нравилось), чтобы учиться усерднее. Это расстроило Драко, но они оба знали, что Скорпиусу нужно как-то справиться с подавленным гневом. Contra mundum. Гарри понял. Не все Ловцы Пожирателей Смерти были пойманы, и хотя общественное мнение сильно изменилось с тех пор, как Гермиона приняла Закон о примирении, люди часто грубили Драко в магазине (КНИГИ — Гарри в конце концов убедил Драко). Скорпиус утверждал, что не имеет ничего общего с таинственными нарывами, которые появлялись на языках людей по всему Хогвартсу, если они говорят что-то негативное о Драко Малфое. Гермиона сказала, что это невероятно продвинутое заклинание, и что у Скорпиуса многообещающее будущее в качестве Невыразимца. — Это волшебство без маркера, — сказала она. — Честно, это просто великолепно. — Это темная магия, — с горечью сказал Драко. — Нет, это не так, — сказал Гарри. — Перестань думать, что он вот-вот превратится в какого-то суперзлодея. Знаешь, от этого ему становится только хуже. Гермиона, профессор МакГонагалл и Ева были единственными взрослыми фигурами, которые вообще смогли добраться до Скорпиуса. Драко отчаянно беспокоился за него. Скорпиус сказал Гарри лично, что он беспокоился о том, насколько сильно беспокоился Драко. Гарри подумал, что они оба очаровательны. Так что принципиально динамика между ними осталась неизменной. Роза Уизли ползла по ковру и тащила разные вещи себе в рот. — Перестань пялиться, — сказал Драко, упав на сиденье рядом с Гарри. — Мне разрешено смотреть, — сказал Гарри. — Она милая. — Ты одержим ребенком. Гарри собирался возразить, но это было бесполезно. Так и было. — Ага, — сказал он, уронив голову Драко на плечо. — Знаешь, — медленно сказал Драко. — Мы могли бы взять одного. — Ребенка? Что, из детского магазина? — Не будь таким бездушным. Мы можем усыновить. — У нас есть Скорпиус. Драко снисходительно махнул рукой. — Первый блин — всегда комом. Гарри засмеялся. — Отстань. — Я пропустил первые пять лет со Скорпиусом. Ты пропустил первые одиннадцать. — Ты серьезно? Драко кивнул. — Я много думал об этом. — На самом деле я не хочу, чтобы Скорпиус чувствовал себя первым блином комом, — нахмурился Гарри. — Мы с ним согласны, что это хорошая идея, — сказал Драко. — Ты уже разговаривал со Скорпиусом? — Конечно, разговаривал. Ты же не думаешь, что я буду рисковать его гневом? Он, вероятно, кинул бы в нас обоих Обливиэйт, и никто никогда не узнал бы, кто это сделал. — Ребенок, — мечтательно сказал Гарри. — Мне пришлось бы сократить количество студентов. — Ты уже несколько месяцев пытаешься бросить преподавать Катберту. — Да, ну, он самый скучный подросток на планете. Блять, Драко, ребенок! — Я так понимаю, это да. — Да. — Хорошо, потому что я уже заполнил документы. Счастливого Рождества. — Иногда ты ужасающе продуктивен, — промурлыкал Гарри. — Снимите комнату, вы двое, — сказал Джордж Уизли. Гарри улыбнулся и поцеловал Драко сильнее. Все было хорошо. _________ *прим.пер. — Против всего мира