Очевидный

            - Ну же, А-Лин, если ты не раздвинешь ноги шире, я не смогу ничего увидеть.       Как все пришло к этому?             - Разве не этого ты выпрашивал у меня?       «Выпрашивал» - как лезвием по ушам такого гордого и самолюбимого Цзинь Лина, но подходящее. Подходящее, потому что это именно он приказал ему «показать». Показать то, что было скрыто глубоко в Сычжуе, правильном и возвышенном Лань Сычжуе, который всеми силами пытался отгородить своего любимого от этого исхода событий. Но разве он мог пойти против приказа? Нет.             - А-Лин, ты так хорошо справлялся, сейчас у тебя не получается?       Жулань дергается от этих слов и тихо всхлипывает. Гордость не дает расслабиться и отдаться в руки Ланя, но желание показать, что он хороший и сможет выдержать эти пошлости выше него. Он осторожно приоткрывает глаза, сразу же натыкаясь на свое отражение в большом зеркале перед кроватью. Смущенный, покрытый красными пятнами по всему телу, беззащитный. Руки связаны налобной лентой, а волосы - растрепанные спадают на голые плечи. Взгляд метавшийся по своему телу, нехотя поднимается чуть выше, где сквозь пелену слез виднеется лицо старшего. Сердце пропускает удар, когда Цзинь Лин замечает на его лице эту невыносимую улыбку. Даже в такой ситуации уголки его губ мягко подняты в спокойной линии, словно бы ничего не происходит. Словно они просто беседуют за чашкой чая. Его лицо не выглядит смущенным, глаза и вовсе блестят от любопытства, наполнены нежностью и заботой.       Младший еще раз всхлипывает и медленно, все еще дрожа разводит ноги, закрывая глаза, лишь бы больше не видеть себя в таком непотребном виде.             - Нет, А-Лин, тебе нужно развести их шире, - ласковый голос Юаня совсем не соответствует его просьбе, и Жулань брыкается, распахивая глаза и поднимая их на старшего.             - Этого хватит! – ему правда хочется верить, что он звучит четко и все еще величественно. Но на самом деле понимает, что его крик больше похож на скулеж.             - Тише, все хорошо, - Лань нежно целует его в скулу, в висок, за ухом. – Милый А-Лин, ты такой замечательный, такой молодец. Я уверен, у тебя не возникнет трудностей, чтобы закинуть свои ноги за мои. Ты ведь такой сильный и умелый, правда?       Цзинь Лин готов выть в голос от всех этих комплиментов. Они бьют по гордости в самую точку, подпитывая его самовлюбленность. Он бы никогда не подумал, что именно этим будет пользоваться Сычжуй в такой момент.       Словно бы смирившись, он перекидывает одну ногу через колено старшего, а затем вторую. Слишком открыто, слишком беззащитно, слишком стыдно. Хочется закрыться обратно, но когда он предпринимает попытку свести ноги вместе, то ничего не получается.             - Ты такой молодец, такой послушный, - Лань осыпает плечи младшего поцелуями, восхищенно повторяя, какой же тот послушный. – Ты просто невероятный.       Ладонь, что раньше была зажата между бердами, снова начала двигаться на эрегированной плоти. Жулань дергается сильнее, стараясь закрыться и пресечь прикосновения к чувствительной зоне, но не получается. Теперь у него не получится скрыться от вездесущих рук Юаня. Ласка так приятна, что хочется поддаться вперед и получить большего, но стыд не дает даже посмотреть на то, что твориться внизу. Но чувства обостряются – пальцы едва касаясь опускаются по стволу, вся ладонь обхватывает плоть и стремиться вверх, задерживается перед головкой, обходя ствол по кругу, а затем чувствуется легкая боль от короткого ногтя, прошедшего по уретре.             - Пожалуйста, - всхлипывает Цзинь Лин, хотя и сам толком не понимает, что именно просит сейчас. Остановиться? Быть быстрее? Ощущений слишком много. Даже сидя он чувствует, как кружится голова.       Когда ладонь смыкается и делает резкие движения вверх-вниз, изо рта доносится вскрик. Связанные руки рефлекторно зажимают рот, лишь бы больше не выходило таких громких и пошлых звуков. По тыльной стороне пробегают мелкие капли слез из все еще закрытых глаз. Его ноги трясутся от попыток свести их, а пальцы на ногах поджимаются. Пару секунд в ушах стоит глухой звон, и только через время Жулань слышит, как учащенно дышит Сычжуй над ним.             - Юань? – скулит он, приоткрывая глаза, чтобы взглянуть на старшего, но его лицо тут же хватают за подбородок и поворачивают в сторону зеркала.             - Посмотри на себя, А-Лин, какой ты красивый, - восхищенный взгляд старшего впивается в его тело.             - Чт.. Нет! Сычжуй! – он пытается отвернуться, жмурится и выдернуть свои руки из стальной хватки любимого, но его упрямо заставляют открыть глаза и посмотреть на себя.             - Ну же, ты ведь такой красивый, посмотри на себя, А-Лин, - Лань проводит горячим языком по шее Жуланя, продолжая шептать, - посмотри, каким я вижу тебя.       Всхлипывая, он все-таки размыкает глаза, чтобы покрыться еще большим количеством красных пятен на теле. Взмокший, покрытый испариной, открытый, на лице мокрые разводы от слез. Грудь тяжело вздымается, слегка прикрытая собственными руками, которые держит подвешенными старший за концы своей налобной ленты. Ноги разведены в сторону, из-за чего открывается отличный вид на тяжелый, сочащийся смазкой ствол. Ладонь Сычжуя его даже не касается толком, лишь слегка поддерживает кончиками пальцев. Цзинь не видит, но отчетливо чувствует, как сильно он пульсирует. Осознание этого заставляет его зажмурить от стыда глаза, а крупным слезам упасть на ладонь старшего.       Это все слишком для него. Слишком много чувств и эмоций смешались в сумасшедший коктейль, который Лань размеренно заставляет его пить. Порциям, чтобы тот как следует насладился вкусом удовольствия.             - А-Лин, - тихо зовет старший, - А-Лин, мой милый, такой прелестный, такой красивый, такой невероятный, - он целует его лицо, губами касаясь соленых разводов. Он отпускает руки Цзинь Лина и чистой ладонью проводит по его подрагивающей груди. – Не плачь, любимый, тебе нечего стыдиться. Разве такой совершенный человек, должен стыдиться своего удовольствия?       Слова старшего должны успокоить его, но делают только хуже. Хочется согласиться, ведь в желании нет ничего постыдного, но не получается. Тело до сих пор прошибает мелкими разрядами, стоит только вспомнить собственное выражение лица – красное, заплаканное, с закушенной губой и слюнями, стекающими вниз по подбородку, глаза горели похотью и страстью, оно было таким… Жаждущим.             - Давай сделаем тебе еще приятнее, да, А-Лин? - Сычжуй прижимает к себе сотрясающееся тело любимого, начиная медленно двигать рукой.       Цзинь Лин тихо всхлипывает, но на этот раз не пытается убежать. То ли понял, что попытки бесполезны, то ли уже из-за невозможности терпеть эту пытку. Пальцы старшего мягко проводили по достоинству, чтобы тело хоть немного успокоилось, обласкали чувствительную головку и спустились вниз, задерживаясь там.             - Пожалуйста, - простонал Жулань.             - Пожалуйста? «Пожалуйста» что? – будто издеваясь, спрашивает Юань. – А-Лин, я не пойму, если ты не скажешь мне.       Младший кусает губы, пока желание заглушает гордость. Он поворачивает голову, утыкаясь носом в щеку Ланя и прерывисто повторяет:             - Пожалуйста, быстрее, А-Юань, я хочу кончить, - выдыхает он, умоляюще смотря на старшего.       Промедление всего в несколько секунд, пока сердце Сычжуя пропускает тяжелый удар. Не в силах сдержать порыв чувств, проводит ногтями по животу любимого, не оставляя там следов. Пока наконец-то не выдыхает восхищенно:             - Конечно, милый, кончи для меня…       Ладонь обхватывает плоть отнюдь не нежно на этот раз. Ощутимо ведет вверх-вниз, не задерживаясь и не заостряя внимание на чем-то одном. Проходит по всей длине, задевая чувствительную головку. Вторая рука опускает рядом и также кольцом обвивается вокруг ствола.             - Какой же ты красивый, когда собираешься кончить.       И этих слов более чем достаточно, чтобы Жулань откинул голову на плечо любимого и не сдерживая голос простонал, изливаясь ему на руки, пачкая простынь и немного ноги. Все тело пробивает электрические разряды, оно дрожит и подергивается, даже когда его сгребают в охапку и прижимают к теплу. Цзинь Лин ожидал почувствовать расслабляющую негу, после оргазма, но вместо этого все еще был натянут как струна. Свести мысли в кучку не получалось с первого или со второго раза, а слова и вовсе не хотели быть хоть немного связными. Получалось издавать только тихие обрывки фраз, которые, он уверен, Лань даже не слышал. Но сам он прекрасно слышал, как Сычжуй продолжает его хвалить, называть хорошим мальчиком и осыпать лицо поцелуями. Не зная, как еще привлечь его внимание, младший укусил его в плечо.             - В следующий раз, покажи мне больше, - сипло промямлил он, смотря в глаза старшему.       Юань застыл на пару секунд, смотря в эти завораживающие глаза. Все еще мутные от удовольствия, но больше не жмурящиеся от стыда. Уголки губ сами поползли вверх.             - Конечно, мой юный господин, - прошептал он, склоняясь ближе, - я покажу вам столько, сколько вы попросите.