50 оттенков красного

Всё внутри Хуа Чэна хотело остаться здесь, дома в постели с Се Лянем, но сегодня важное собрание, на котором он обязан присутствовать. Он всегда ненавидел понедельники, но сегодня эта ненависть вышла на новый уровень. - Лекарства я оставил на подносе на кухне. Там жаропонижающие, сироп от кашля и обезболивающее на всякий случай. Пей много чая, я оставил тебе лимон и мёд. Не забудь покушать. Если вдруг станет плохо, звони сразу мне. Я приеду и отвезу в больницу. Се Лянь слушал Хуа Чэна краем уха, почти засыпая в большом мягком кресле, на которое залез с ногами, после чего закутался в плюшевый плед. Забота Хуа Чэна окутывала его подобно этому пледу, и из неё не хотелось вылезать. Умом Се Лянь понимал, что это не совсем нормально - жить два дня у человека, отношения с которым не до конца ясны. Но там снаружи такой холодный и равнодушный мир, а здесь так хорошо, тепло и уютно. Ещё денёк. Тем более Хуа Чэн совсем не против. Мужчина видел, что его любимый почти не слушает, поэтому оставил на кухне записку. Хуа Чэн решил, что сегодня разберётся со всем быстро. Ведь так хотелось вернуться и потискать это разморенное, неспособное сопротивляться чудо. Он ещё с первого дня начал думать над тем, как оставить Се Ляня здесь. Для себя. Конечно, Хуа Чэн был неимоверно рад, что любимый выздоравливает, но отпускать его совсем не хотелось. Какой повод придумать? А может запереть? Нет. Это уже похищение. Хуа Чэн пришёл к одному единственно верному и логичному решению. Нужно рассказать о своих чувствах и принять ответ Се Ляня, каким бы он ни был. Конечно, отказ разорвёт его сердце, но другого варианта просто нет. - А когда ты вернёшься? Се Лянь вышел в прихожую, потирая кулачком сонные глаза. Пижама была ему слегка велика, но это придавало этой картине лишь больше очарования. Хуа Чэн хотел подойти зацеловать это покрасневшее личико. Конечно, он не раз этим занимался, пока Се Лянь спит. Благо спал он очень много. Но так хотелось слышать его смех и видеть улыбку и тёплый взгляд во время этого. - Се Лянь, пол холодный. Зачем ты встал? Иди обратно в кровать. - Мне нельзя тебя проводить? Лянь опять начал играть с концом косички. Очарование воплоти. Также тот факт, что Хуа Чэн сам заплёл косу, завязав её красной лентой, лишь усиливало щемящее чувство в груди мужчины. Как он может ему хоть что-то запретить? - Конечно, можно. Я вернусь в шесть вечера, - ответил Хуа Чэн, положив руку на голову Се Ляня и поглаживая. Тот на это действие устало улыбнулся. Как же он не хотел его оставлять. - Угу. *** Почти все время, пока Се Лянь был здесь, он не выходил из спальни, которую ему выделил Хуа Чэн. Да и желания бродить по квартире не было из-за слабости. Но теперь он чувствовал себя намного лучше, так что студент решил немного осмотреться. Конечно, квартира по меркам Се Ляня была огромная. Светлая, но с красными элементами вроде кресел и дивана. Больше всего Ляня поразило огромное панорамное окно в зале. Днём вид из него открывался прекрасный, но вид вечером был просто сказочным. Се Лянь сделал себе чай с лимоном и, укутавшись в плед, сел на красный, пушистый ковёр перед так полюбившимся окном. Когда у него ещё будет возможность, вот так устроившись, понаблюдать за такой красотой? Казалось, что весь этот огромный сияющий город стал частью звёздного неба. Се Лянь не заметил, как, смотря на огни ночного Пекина, уснул. Так его и нашёл Хуа Чэн, когда вернулся с работы. Он сначала сразу направился в спальню и, когда не нашёл там Се Ляня, не на шутку перепугался. В голове даже мелькнула мысль, что он от него сбежал. Мужчина устроился на ковре рядом с любимым, поглаживая его по щеке. Не удержавшись, он наклонился к шее студента и, проведя по ней носом, оставил за ушком лёгкий поцелуй. Се Лянь заворочался, что-то сонно промычав, и Хуа Чэн отстранился. - Ты вернулся. Я опять заснул? Се Лянь потянулся, зевая. Мужчина встал и, скинув пиджак, сел в кресло возле ковра. Голова немного гудела, сегодня был трудный день. - Хуа Чэн, я хотел сказать, что завтра я должен уйти. Спасибо, что заботился обо мне, но мне нужно домой. Лянь сидел, обняв колени, ему очень не хотелось говорить эти слова, но надо. Он даже не смотрел на мужчину, боялся, что не сможет ничего произнести, глядя на любимого человека. - Зачем? Се Лянь даже вздрогнул от этого тихого голоса, подняв всё-таки глаза на Хуа Чэна, он подполз к нему ближе и сел возле его ног. Разумеется, чтобы лучше слышать, а не просто быть ближе. Хуа Чэн, конечно, знал, что рано или поздно этот момент настанет, но он ожидал, что сам будет инициатором разговора. Однако с Се Лянем строить планы - бесполезный труд. - Ну, я чувствую себя уже лучше. Зачем мне оставаться? "Если хочешь уйти, то зачем сел ближе, заполняя всё пространство собой? Зачем так смотришь снизу вверх, будто тебе тоже тяжело? Не отпущу." - Для меня. Останься здесь для меня. Рука Хуа Чэна легла на щёку Се Ляня. Мужчина медленно спустился вниз, стараясь не напугать резкими движениями. Зверьки ведь не любят резких движений? От слов Хуа Чэна у Се Ляня закружилась голова. Ему точно не послышалось? Это точно не насмешка его помутнённого болезнью рассудка? - Я... - Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты остался здесь. Со мной. Хуа Чэн навис над Се Лянем, который, видимо, от смущения не мог даже пошевелиться. Это даже к лучшему. Губы мужчины со всей страстью, что накопилась за все дни томительного ожидания, впились в губы Ляня. Боже, как он этого хотел. Конечно, те поцелуи, что он крал втихаря, были приятными, но ему нужно было сдерживаться, чтобы не разбудить. Теперь Хуа Чэн целовал так, как ему давно хотелось: жарко, глубоко и долго. Пусть это последний их поцелуй, но он насладится им сполна. Если честно, Се Лянь просто не знал, что нужно делать. Это не был его первый поцелуй, но его впервые целовали так. Впитывая, присваивая, забирая себе. Это было очень приятно. Се Ляню хотелось, чтобы он его забрал, хотелось принадлежать Хуа Чэну. Студент аккуратно положил руки на плечи любимого, чуть сжимая красную рубашку. Хуа Чэн отстранился, смотря на Се Ляня помутневшим взглядом. Тонкая ниточка слюны соединяла их губы. Лянь потянулся к мужчине, взглядом прося ещё. - Скажи, что любишь меня. Как бы Хуа Чэн не хотел снова поцеловать своего любимого, он так же до дрожи желал услышать от него эти слова. - Я люблю тебя. Ну вот и всё. Зверёк в клетке. Он теперь от него никуда не денется. Можно теперь поиграть и потискать. Хуа Чэн, улыбнувшись, провёл большим пальцем по влажным, чуть припухшим губам. - Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя ещё? Разве ответ неочевиден? Се Ляня даже немного потряхивает от желания, он не может смотреть ни на что, кроме губ Хуа Чэна. Лянь медленно кивнул. Улыбка любимого стала больше похожа на хищный оскал. Мужчина наклонился к самому ушку, опаляя его своим дыханием. - Попроси. Ушко тут же покраснело. Хуа Чэн провёл языком по его краю, разгоняя по телу Се Ляня тысячи мурашек, и в завершении прикусывая мочку. С губ Ляня слетел первый, пока еле слышный стон. Хуа Чен уже представлял, насколько громкими они могут стать. - Я не поцелую, если не попросишь. Конечно, он врал. Хуа Чэн сам уже был на грани. Эти губы снились ему ночами, но желание управлять и подчинять съедало его душу. - Прошу. Поцелуй меня. Пожалуйста. Голос был таким умоляющим, что Хуа Чэн просто не мог отказать. Стоило ему опять опуститься к губам Се Ляня, как любимый тут же обнял его за шею, притягивая ближе. Кого-то придётся учить терпению и подчинению?