50 оттенков красного

- Се Лянь. Кто-то потряс Се Ляня за плечо, но тот этого не чувствовал, продолжая выводить на полях тетради всякие узоры и надписи. - Се Лянь! Я с тобой разговариваю. Студент вздрогнул, поднимая глаза на недовольного отсутствием внимания Ши Цинсюаня. В лектории было пусто. Лекция уже закончилась? Как он мог не заметить? - Странный ты сегодня. Не заболел? Цинсюань приложил прохладную ладонь ко лбу соседа. Слишком тёплый. Он обеспокоенно посмотрел на Ляня. - Я в порядке. Правда. Ты что-то хотел мне сказать? Парень аккуратно убрал руку друга. Он и правда чувствовал себя вялым, но сегодня вроде дождь обещали. Се Лянь всегда чувствовал слабость в такую погоду. Так что ничего страшного. - Да. У меня сегодня вечером свидание. У тебя есть какие-нибудь планы? Я вернусь либо очень поздно, либо завтра утром, - выразительно поиграв бровями, сообщил Ши Цинсюань. Он явно надеялся на второй вариант, а если он что-то хотел, то получал это. Его парня даже стало немного жаль, но, судя по тому, что рассказывал Ши о нём ранее, в этот раз всё действительно серьёзно. - Я хотел посидеть в библиотеке. Сегодня не было работы, и после учёбы он был полностью свободен. Се Ляню нравилось проводить такие дождливые вечера в университетской библиотеке. После завершения занятий там редко кто-то бывал, и можно было почитать в одиночестве. - Эх, Се Лянь, молодость так коротка, а ты её в библиотеке проводишь. Не думал позвонить господину Хуа? Хитрющая улыбка чеширского кота расплылась на лице Ши Цинсюаня. Се Лянь покраснел, теребя конец косички. Конечно, он об этом думал. Но Хуа Чэн серьёзный человек: наверняка он занят. Ни к чему отвлекать его от важных дел. - Нет. Ши Цинсюань, что за глупости? - Ага, как же. Ловко выхватив тетрадь Се Ляня, парень лукаво посмотрел на поля. И радостно подпрыгнул, находя желаемое. Имя мужчины было обведено много раз чёрной гелевой ручкой. Ши Цинсюань ещё после того похода в музей всё понял. Се Лянь определённо влюбился. И он бы схватил телефон друга и назначил им свидание, но также он понимал, что Лянь не такой пробивной и опытный, как он. Ему нужно время осознать и принять свои чувства. А главное - понять их взаимность. Ши Цинсюань положил тетрадь обратно на стол. - Ты иди. Я не пойду домой. Пообедаю где-нибудь и сразу в библиотеку, - сказал Се Лянь, складывая вещи в сумку. *** Дождь шёл стеной, в окнах мелькали молнии, нарушая тишину читального зала. - Надеюсь, ты взял с собой зонт, А-Лянь? Льёт, как из ведра, - спросила библиотекарь, заваривая чай. - Да, конечно, - ослабевшим голосом ответил парень. Дышать было тяжело, усталость до краёв наполнила тело. Неужели и правда где-то простудился? *** Совещание только закончилось. Хуа Чэн шёл к машине, потирая уставшие плечи сквозь красную рубашку. Сегодня он дал указание Хэ Сюаню понизить двоих. Он не видел смысла держать людей на должностях, с которыми они не справляются. Не все могут вынести весь груз ответственности на такой высоте, да что уж там, он сам иногда упускал важные детали. Благо у него был Хэ Сюань, который эти ошибки замечал, за это он ему и платит. Но сегодня работник предложил закончить пораньше. Сказал, что у него встреча. Определённо, это странно. Кому же не повезло разделить этот дождливый вечер с этим любителем суши? Даже его мрачный и нелюдимый подчинённый сегодня не один. В голове тут же возникло воспоминание о бархатной коже Се Ляня. В груди потяжелело. Он так соскучился. Это чувство тоски было невыносимым. Может позвать его на ужин? Поговорить в каком-нибудь уютном кафе. Посмотреть на него, увидеть его мягкую улыбку. А потом он отвезёт его домой. Они ведь уже друг другу не чужие, так что в этом нет ничего странного. И даже если он не сможет, просто тембр его голоса успокоит его. На время. Рука уже искала телефон в портфеле. Звонок раздался в тишине салона автомобиля так же резко, как начался сегодняшний ливень. Счастью и удивлению Хуа Чэна не было предела, когда на экране он увидел имя звонившего. Его мольбы были услышаны? - Здравствуйте... Господин Хуа Чэн. Простите за беспокойство. Меня зовут Ван Нинг, я работаю в библиотеке Пекинского университета. Ваш номер был в телефоне Се Ляня. Я не знала, кому позвонить. Се Лянь заболел, ему стало плохо в читальном зале. Он сейчас у нашей медсестры. Она сказала, что это простуда и в скорой смысла нет, но Се Лянь очень слаб. Я не могу отпустить его домой, боюсь, ему может стать хуже по дороге. Вы не могли бы его забрать и отвести домой? Голос женщины по-старчески дрожал. Она была уже в возрасте, и понятно, почему решила обратиться к кому-нибудь из знакомых Се Ляня. - Буду через десять минут. Нужно успокоиться. Это всего лишь простуда, но чувство волнения вцепилось зубами в его сердце. Сердце билось, как бешеное, но отнюдь не от счастья. *** Хуа Чэн вылетел из машины, забыв про зонт, благо бежать до здания было недалеко. Мужчина не успел сильно промокнуть. Женщина встретила его у входа в библиотеку. Глаза Ван Нинг расширились, когда она увидела Хуа Чэна. Тот явно не выглядел, как студент. Возникли сомнения. Можно ли ему доверить Се Ляня? - Извините, я должна была спросить по телефону. Но кем Вы приходитесь Се Ляню? - Знакомый. Он брал у меня интервью. Женщина явно не интересовалась светской хроникой, так что вполне логично, что она не знала, кто такой Хуа Чэн. Вопрос был запоздалый, но объяснимый. Дверь в кабинет медсестры тихо скрипнула. Се Лянь спал на кушетке, прижав колени к груди, видимо, пытаясь согреться. Он выглядел таким слабым и болезненным, что у Хуа Чэна чуть сердце не остановилось. Прижать к себе, отогреть своим теплом - это всё, о чём мог думать мужчина, подходя к кушетке. - Я дала ему жаропонижающее, поэтому он заснул. Я разбужу. - Не надо. Остановил Хуа Чен медсестру, протянувшую руку к Се Ляню. Аккуратно он поднял любимого на руки. Он что-то сонно промычал, но глаза не открыл, только уткнулся носом в красную, пахнущую дорогим парфюмом рубашку. Видимо, он пытался так согреться. Через ткань мужчина тут же почувствовал, насколько Лянь горячий. - Вы знаете, где он живёт? - спросила Ван Нинг, держа в руках сумку Се Ляня и его зонт. - Да. Я его уже подвозил. Эти слова окончательно успокоили женщину. - Я вас провожу до машины. Вы не сможете держать зонт. *** - Хуа Чэн... Почему я здесь? - донёсся слабый голос с задних сидений. Звуки дороги разбудили Се Ляня, но глаза всё равно слипались. Он попытался сесть, но тело было тяжёлым и непослушным. Болезнь высосала из него все силы. - Я забрал тебя из университета. Тебе стало плохо, и мне позвонили. Се Лянь, Ши Цинсюань дома? - Ушёл. Его хватило ровно на одно слово, но больше Хуа Чэну ничего слышать и не надо было. *** - Прости. Я доставил тебе проблемы. Покрасневший Се Лянь в его пижаме, в его постели был прекрасным зрелищем, и эта милая косичка с красной лентой. Хуа Чэн хочет видеть эту прекраснейшую картину каждый день. Это то место, где Се Лянь должен находиться - в его квартире, в его постели, в его жизни. Желание забрать себе уже не знало границ. Он хотел, чтобы Лянь доставлял ему проблемы. Для него было бы великим счастьем решать их. - Тебе не нужно извиняться. Я всё равно собирался домой. Никаких проблем ты мне не доставил. Как ты? Хуа Чэн сел с ним рядом на кровать и заправил прядь растрёпанных волос за ушко. Се Лянь, не осознавая своих действий, прижался к прохладной ладони щекой. Мужчина понимал, что любимому сейчас плохо и вряд ли это был обдуманный поступок, но раз уж ему можно так себя вести сейчас, почему он должен терпеть? Губы Хуа Чэна коснулись горячего лба. Конечно, температура была ниже, чем вчера, но всё ещё оставалась высокой. Губы мужчины тоже горели от долгожданной близости. - Ты всё ещё горишь. Как ты себя чувствуешь? Горло или голова болят? - как бы оправдывая свои действия, сказал Глава, касаясь поцелованного места ладонью. Он заметил, что Се Ляню нравились его касания, видимо, из-за вечно холодных рук. Что ж, эти касания нравились не ему одному. Однако, получая больше, Хуа Чэну тут же хотелось ещё. Контролировать это было просто невозможно. Может правда просто привязать его к постели? Нет, нельзя. Он уже представил, насколько сильно это напугает его. Приручение требует времени, спешить нельзя. - Голова. Больше ничего вроде. Конечно, Се Лянь приуменьшал, учитывая, насколько плохо ему вчера было. Это не понравилось Хуа Чэну. Эти слова будто показывали, что они недостаточно близки, чтобы он был с ним искренен. Хотя мужчина и понимал, что с Ши Цинсюанем он наверняка ведёт себя так же. Кстати, о нём. - Звонил Ши Цинсюань. Я сказал ему, что ты у меня. Он, конечно, хотел сразу приехать, но я ему сказал, что в этом нет необходимости, и заверил, что сам о тебе позабочусь. Я сделаю тебе чай. Когда Хуа Чэн скрылся за дверью, Лянь тяжело упал на кровать и, схватив подушку, спрятал в ней лицо. Он был дико смущён, но не столько словами и действиями Хуа Чэна, сколько своей реакцией. Ему было приятно получать столько внимания и заботы от этого мужчины. Даже сейчас, когда он уходил, хотелось схватить его за край красной рубашки, чтобы он остался с ним. Се Лянь понимал, как это по-детски выглядит, но ничего не мог с собой поделать. Он никогда не чувствовал ничего настолько сильного. Так хотеть быть с другим человеком... Эта жадность, разве она правильная? И, конечно, Се Ляня мучил вопрос взаимности. Что, если он видел только то, что сам хотел? Что, если все эти прикосновения, взгляды ничего не значат и Хуа Чэн поступил так просто по доброте? Сомнения терзали его. Целый день они провели вместе, разговаривая в кровати. Только Хуа Чэн часто уходил за чем-нибудь для Се Ляня, и тот опять едва сдерживался, чтобы не удержать его в постели, для надёжности обхватив руками и ногами. От этой мысли студент опять покраснел, благо пока всё можно списать на болезнь и температуру. Но что ему делать потом? Может ли он надеяться, что Хуа Чэн испытывает хоть часть тех чувств, что горят внутри Се Ляня? Для мужчины этот день был подобен нахождению в раю. Расчёсывать волосы Се Ляня, чтобы потом заплести в лёгкую косу, греть его в своих объятьях, пока он спит, украдкой выцеловывая покрасневшее от температуры ушко, быть готовым выполнить любой каприз. Всё это было для Хуа Чэна чистым блаженством. Он никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Счастье буквально текло по его венам, становясь наркотиком. Се Лянь тихо посапывал у него на плече, убаюканный его тихим голосом, дыханием согревая душу безумно влюблённого мужчины. - Если ты продолжишь делать меня счастливым, я не смогу тебя отпустить. Хуа Чэн аккуратно приподнял голову Се Ляня, чтобы бережно поцеловать мягкие, горячие губы.