Назад в прошлое.

Северус наотрез отказывался смотреть ей в глаза. Грейнджер чертовски опостылело вовлекать его в разговоры первой и получать в ответ только скомканные плохо связанные друг с другом слова, граничащие с нелюбезностью. Ведь из них двоих — именно она обиженная сторона, которая до сих не разобралась, как должна воспринимать произошедшее. Разум подсказывал, что Блэк прав: Снейп за ее счет смягчал уязвленное самолюбие. А чувствам доверять было нельзя, они явно не несли за собой ничего хорошего. Правильным решением оставалось держать между ними дистанцию. Кажется, Северус тоже пришел к этому же выводу, вот только он со своей задачей справлялся на порядок лучше нее: разгуливал по территории Хогвартса с мрачной миной и не планировал продолжать с ней хотя бы дружеское общение. Он, черт возьми, чувствовал себя ущемленным. Или виноватым. А может быть, и то, и другое. Кто его разберет, если он почти все время отмалчивается? Она же не обязана с ним была целоваться, а уж тем более воспринимать подобный энтузиазм с охотой? После их единственного поцелуя Снейп вообще ушел в затишье и не обращал на нее никакого внимания! А теперь, когда Лили на каком-то глупом празднике отдала предпочтение не ему, Северус вдруг вспомнил о ее существовании и пожелал приятно (не факт, собственно, что приятно) скоротать свободное время. — Ты мне мешаешь, — пробурчал он, сжимая форзац учебника крепче. — Чем? — конечно, если бы тут сидела Эванс он бы с благоговением молчал и был таков, а ей так можно и нахамить. Снейп зажевал кончик пера, оттягивая ответ. — Своим присутствием. — Даже так? — Конечно. Я пытаюсь готовиться к экзаменам. — И что? Я и слова не сказала с тех пор, как подошла, я просто сижу рядом и читаю книгу! — Ты пялишься на меня через каждые пол-минуты, а это отвлекает. Гермиона фыркнула. Комментировать его замечание она уж совершенно точно не собиралась, потому что это откровенная провокация. Она-то посмотрела на него всего пару-тройку раз. Слишком высокого о себе мнения будет. Клацнув зубами по нижней губе, Грейнджер пересела чуть дальше от Снейпа. Эта поляна ему не принадлежит и прогонять ее — точно не в его компетенции. Она не поверила своим глазам, увидев, как кончик гусиного пера, окунувшись в чернильницу, плавным поцелуем коснулся страницы. С поражающей уверенностью! — Ты что такое делаешь?! — промолчать к сожалению не получилось. — Что? — брюнет свел брови к переносице и сделал очередной убийственный росчерк. — Зачем ты портишь книгу? — Во-первых, это мой личный учебник. Во-вторых, я не порчу его, а корректирую. В-третьих, тебе-то что? Грейнджер буквально захлебнулась от такой речи. — В каком смысле, корректируешь? Если ты хочешь сделать какие-то пометки, то используй для этих целей пергамент. — Вот еще, буду я его тратить на такую ерунду. Автор явно был не трезв, когда писал эту чушь, — на ее глазах он перечеркнул очередной абзац жирным крестом. Как будто ей назло! Гермиона вырвала из рук Северуса книгу, он был ошарашен внеплановой атакой и потому — наверное, только потому, а иначе почему еще — потерпел сокрушительное поражение. Но не преминул после пойти в ва-банк и обхватить тонкую кисть цепкими пальцами. Шатенка, расстроенная до глубины души, рассматривала нанесенный учебнику ущерб, как будто собственную кровоточащую рану, и даже не почувствовала его руки. Снейп сделал все наверняка — исправить ничего было нельзя, книга безнадежно испорчена. Они оба не заметили быстро приближающейся к ним девушки. Она явно пребывала не в духе, но близость Грейнджер и Снейпа ее сейчас совсем не волновала. — По-твоему, это нормально? — накаленный голос вызвал только недоумение парня, поэтому Лили, стиснув челюсти, выплюнула пояснение. — Я имею в виду Мэри. Тревогу выдавал только ускорившийся ритм сердца. Гермиона ловила его пульс своей кожей. Северус растерялся — и не отнял своей руки. — А что с ней не так? Она нуждается в какой-нибудь помощи? — пространно спросил он. — Ты прекрасно знаешь, что именно с ней не так! Безапелляционность тона заставила Грейнджер напрячься и внимательнее вслушиваться в перепалку друзей. — Когда я ее видел в последний раз, с ней все было в пределах нормы. — То есть для тебя произошедшее — норма, я правильно понимаю? — сверкающая улыбка обжигала льдом. — Нет, но и ничего сверхординарного тоже не случилось, — продолжал гнуть свою линию Северус. — Это была просто неудачная шутка. — Это, черт возьми, была темная магия, ну, а никак не шутка! — Что-то когда ею пользуются Джеймс со своей ублюдской шайкой, ты им замечаний не делаешь, — его щеки окрасил злой румянец. — Вот как раз-таки они используют ее только в шутливой форме, а не для… — Да ладно, — Снейп улыбнулся, и Лили на короткое мгновение растерялась. — Но они никогда и никого… Что вообще этот… Этот… Собирался делать с Мэри дальше? — Мальсибер ничего бы с ней не сделал, он же не полный идиот, — жестко отрезал парень. — Он просто собирался ее припугнуть, но в любом случае он не успел осуществить даже этого. — Ее, черт возьми, уже целый час трясет! — Она слишком впечатлительная. Дай ей какое-нибудь успокоительное. — Успокоительное?! — взвизгнула Лили и, наклонившись, слабо толкнула парня в грудь. — Лили, что случилось? — вмешалась в разговор Гермиона, но ее благополучно проигнорировали. — Как ты вообще можешь общаться с этим больным ублюдком? Со всеми ними?! — Что ты от меня хочешь? — вздохнул Снейп. — Я хочу, чтобы ты не становился таким же, как они! Но ведь тебя буквально так и тянет… — Я не сделал ничего плохого. Я остановил Мальсибера, я постарался успокоить Мэри, я, как хороший парень, даже проводил ее до вашей гостиной, что мне еще нужно было сделать, чтобы ты сейчас на меня не наезжала? — Например, перестать общаться с этой компанией и взяться за голову? — Нет. — Нет? — Нет. — Что и требовалось доказать. — Лили… — Почему ты попросил Мэри никому не сообщать о случившемся? — Потому что с ней ничего не случилось? — его глаза сверкали непонятной эмоцией. — Я поговорил с Мэри, и она подтвердила, что все в порядке. — Конечно же, она подтвердила! — смешок прозвучал издевательски. — Она бы еще и не то подтвердила, если бы ты об этом попросил. — Что за чушь ты несешь? Гермиона перевела вдумчивый взгляд на Северуса: он, правда, ни о чем не догадывается? Она и сама не поняла, когда именно это случилось и как, но крайне очевидно, что МакДональд по уши влюблена в Снейпа, она на всех общих парах смотрит на него с сердечной тоской в глазах. — О, господи, она же в тебя втюрилась, это очевидно! — разъяснила ему Лили, как дурачку. — Этого попросту не может быть. Я с ней разговаривал-то от силы пару раз. Подтверди, — Снейп обернулся к Грейнджер, и та посмотрела на него с жалостью. — Потрясающе, Северус, — засмеялась Эванс. — Разумеется, она подтвердит, ситуация-то практически идентичная! — Ты вообще что ли?! — воскликнула Гермиона. Кожа горела. Лили… Лили определенно сошла с ума! По какому праву она преподносит ему ложную… (ложную?!) информацию. А вдруг Северус поверит, и что ей тогда останется делать? — Извини, — прошептала рыжеволосая. — А вот здесь-то ты точно ошибаешься, — от парня волнами исходила уверенность в собственных словах. — Да что ты говоришь, — она продолжала копать ей могилу. Как же Грейнджер сейчас ненавидела подругу. Провалиться бы под землю от стыда. — Да. Иначе зачем бы ей в этом случае меня отшивать? — жалкие слова звучали победоносно. Шатенка измученно застонала: они оба были двинутые на всю голову. — Что? Ты?.. А почему я слышу об этом впервые? Грейнджер захотелось крикнуть: «А почему ты собственно вообще должна была об этом слышать?», — но Снейп ее перебил первым: — Ну, это же… Личное? — Я же тебе про все рассказываю. Брюнет пожал плечами. — Так там и рассказывать-то нечего было, я попытался ее поцеловать, а она… — А ничего что я здесь?! — восхитительно. Он собирается обсуждать ее при ней же! Просто пять баллов из пяти! Что еще Северус докладывал про нее Лили? Придурок. Как есть — придурок. — Грейнджер… — Отвали от меня, — в довесок ей хотелось дать ему пощечину, но… Это будет уж совсем истерично. Его рука легла на плечо девушки, задерживая ее. Он затравленно дышал, пытаясь сориентироваться: — Мы же говорили совсем не об этом. Успокойся хоть ты. Давайте… Ну, переключим тему разговора, — почти умолял парень. В последнее время ему совсем не просто было с ними общаться. — Легко. Я не хочу, чтобы ты продолжал общаться с Мальсибером и ему подобными. Это не закончится ничем хорошим. Снейп вздохнул. Грейнджер ушла бы, но хватка на ее плече только усилилась. — Я уже дал тебе ответ. — То есть ты выбираешь их? — В каком смысле — выбираю? Гермионе было жаль его, правда, жаль, и сама бы она никогда не поставила его перед подобным выбором — в конце концов, Северус вполне успешно разделял время между ними с Лили и своими факультетскими друзьями, они почти никогда не пересекались, но Эванс права. Его дружба с будущими — как они себя гордо величают — пожирателями смерти понесет за собой пагубные последствия. И потерять Северуса в темной пучине ей, как и Лили, совсем не хотелось. Ведь они были друзьями. В крайнем случае, пока. Пока он не погряз окончательно. — В прямом, Северус. Ты не можешь продолжать общаться и с нами, и с ними, ты ведь и сам это понимаешь. — Я не могу, а ты можешь, да? Как и Гермиона, собственно, — презрительно выдавил парень, окидывая их ледяным взглядом. Он сложил руки на груди в замок. — О чем ты? — О вашей «дружбе» с мародерами. Так что вы не можете выставлять мне какие-то претензии, пока сами поступаете аналогично. — Как мы можем с ними не общаться, если они учатся на одном с нами факультете? — А как я могу? — Мы с ними почти и не общаемся, — разговор двигался в каком-то неверном направлении. Снейп закипал, Лили — тоже, и Гермиона уже не знала, как остановить пламя, поэтому ответила необдуманно. — Да что ты говоришь! — а вот теперь его гнев стал направлен исключительно на нее. Ничего нового, в общем-то. — Именно поэтому они ходят за вами следом? — За мной никто… — И даже Люпин? — темные глаза сузились. — И Блэк? — Сириус просто… — возможно, иногда они и разговаривали, возможно, иногда она находила его шутки забавными, но чаще всего однокурсник капал ей на мозги расхваливанием потрясающих душевных качеств Ремуса. — Наши с ним отношения совсем нельзя назвать дружескими, скорее… — Да мне плевать на ваши с ним хреновые отношения! — Сев… — на удивление рыжеволосая девушка попыталась его успокоить, но Снейп всем телом взбрыкнулся под ее тонкими пальчиками. — Просто оставьте меня, наконец, в покое! Не хотите со мной знаться — пожалуйста, мне плевать, общайтесь со своими храбрыми львами, — он, наконец, оставил в покое плечо Гермионы, начавшее уже немного ныть и шумно втянул воздух. — Снейп, подойди, пожалуйста, на минуту, — девушки обернулись, чтобы увидеть семикурсника факультета Слизерин. Тот едва посмотрел в их сторону, видимо, посчитав это ниже их достоинства. Северус оставил подруг, скинув книгу с коленей прямо в высокую зеленую траву. Грейнджер в пол-оборота наблюдала за беседой Снейпа со старшекурсником, она не услышала ни одного слова, но увидела, как осуществился равноценный обмен: две золотые монеты променяли на один маленький флакон с серебристым содержимым. После брюнет вернулся и с поспешностью закинул учебники в сумку. Гермиона поджала губы, прекрасно понимая, что он сейчас не настроен на общение с ними, а вот Лили не сдержалась: — Зачем он приходил? Что ты ему продал? — Отъебись, — Северус поправил лямку на плече и равнодушно перешагнул через ноги сидящей шатенки. — Что? — Что слышала. Грейнджер только успевает открыть рот, когда слышит: — К тебе это тоже относится. *** Он остывает на следующий день. Гермиона видит, какие аккуратные взгляды он попеременно бросает в их сторону, словно спрашивает разрешения подойти. Лили и не смотрит на него, только весело щебечет с капитаном команды Гриффиндора по квиддичу, от чего тот слегка краснеет и гордо улыбается. Хочет ли она кого-то при этом ранить еще сильнее — вопрос. В свободное между парами время Снейп отлавливает Эванс и отводит ее в сторону. Обидно ли от этого Грейнджер? Еще как. Она стоит в другой стороне коридора, но буквально слышит, как Северус красноречиво и искренне молит рыжеволосую девушку о прощении, в один момент его рука поднимается, чтобы нежно коснуться локтя, но Лили делает шаг назад. Изумрудные глаза суровые-суровые, смешинка, которую она совсем недавно так щедро разделяла с Джеймсом, теперь не дает о себе знать. Студентка расправляет складки широкой юбки, лениво выслушивая извинения, устало усмехается и уходит. Плечи Снейпа опускаются. Гермиона находит забавным, что он вспоминает о ее существовании только к пятой паре и то только потому, что на Трансфигурации они сидят за одной партой. Пока профессор Макгонагалл вещает лекцию, он настойчиво задевает ее рукой и вынуждает повернуться к себе. — Гермиона, я хотел… — Что вы хотели, мистер Снейп, нам всем очень интересно это знать? Они сидят за первой партой, профессор Трансфигурации ходит прямо перед ними туда-сюда, и Северус решил, что это самое удачное время и место для разговора? Серьезно? Грейнджер, как порядочная студентка, тут же опускает взгляд на свой пергамент, вот она, в отличии от Снейпа все записывала. — Извините, — выдавливает парень под смешки гриффиндорцев. Девушка подталкивает в его сторону конспект на тот случай, если профессор решит задать ему какой-нибудь каверзный вопрос, но она ограничивается только строгим предупреждением. Уже через минуту ей протягивают записку. «Мы можем сегодня вечером встретиться и поговорить? Часов в десять?» Гермиона слегка качает головой: он, должно быть, издевается? Вчера он ее обидел, сегодня даже не подумал извиниться, но зато предлагает встретиться после отбоя и тем самым добровольно заработать взыскание? И ради чего? Надеется, что при свидетелях Лили будет разговаривать с ним поласковее? «Нет» — без сомнений выводит она. И даже не думает читать его следующее послание, несмотря на бунтующее любопытство. Северус не подходит ни на этот день, ни на следующий. А после они сдают экзамены и разъезжаются по своим домам. *** — Ты переписываешься с Джеймсом? —письма лежали на виду, чтобы не увидеть их надо быть слепой. Лили безразлично пожала плечами в ответ: — Нет, это он мне пишет. Я пару раз ответила на письма, вот теперь он их и начал строчить с двойным усердием. А что? — Просто так. Конференция родителей, на которую ее угораздило попасть, не отличалась весельем. Тягомотные доклады, ученые люди в окружении вгоняли в депрессию и Гермиону. Не спасали даже многочисленные экскурсии по близлежащим городам Италии — архитектура, как и ожидалось, была завораживающей, люди — открытыми и горячими, библиотеки — обширными и захватывающими, но вот чего-то все-таки не хватало. Грейнджер то и дело возвращалась мыслями к Англии и к Северусу. И к Лили, конечно. — А тебе разве Ремус не писал? Джеймс рассказывал, что он порывался, — рыжая протянула подруге стакан холодного лимонада. Жара стояла угнетающей. — Написал пару-тройку писем. — И? — Что и? У меня практически не было времени отвечать ему, — просто ответила Грейнджер. Она коротко ответила только на второе его письмо, в котором посетовала на плотный график каникул, не оставляющий ей и пары свободных минут в день на себя, ведь не ответить совсем было бы невежливо. — Сириус и Джеймс купили себе мопеды, как ты относишься к тому, чтобы… — Мопеды? — Гермиона невольно округлила глаза. — Да, Ремус над ними чуть-чуть поработал, и теперь они летают. Так вот… Ты не хочешь прогуляться? Джеймс… — Нет. Ты ведь знаешь, как я отношусь к полетам. — Да ладно, будет весело! Джеймс говорит, что это похоже на… Сколько раз она сегодня уже слышала его имя? Семь?.. Двадцать семь? — Без меня. Нет, ты если хочешь, иди, конечно. — Ну, а хоть к Сьюзи ты со мной поедешь на выходных? — не унывала Лили. Грейнджер была уверена, что приглашение на девичник она получила чисто случайно. Виноватая улыбка дала невербальный ответ. — Расскажи что-нибудь еще про Италию. Все их встречи после ее возвращения были похожи друг на друга. И разговоры велись одни и те же, но сегодня Гермиона нарушила распорядок: — Ты видела Северуса? — сколько раз за время ее отсутствия он к ней приходил? — Один раз и то издалека, — недовольно буркнула Лили. — А разве он не… Не пытался с тобой помириться? — Нет, — с кислой улыбкой ответила Эванс. Рыжие волосы золотом сверкали от падающих солнечных лучей. — Если честно, я думала, что вы помиритесь еще в школе. Он ведь сразу после ссоры подходил к тебе каяться, — как бы невзначай заметила Гермиона. — Когда это? — она громко хмыкнула. — Я видела, как вы разговаривали в коридоре, — что уж там отпираться? — Он и не думал передо мной извиняться, только сказал что-то типа «Ну, ты же тоже была неправа, может хватит продолжать дуться» — понизив голос спародировала она слова Северуса и добавила резкое: — Придурок… — А после отбоя ты с ним не встречалась? Что он хотел? — После какого отбоя? — изумрудные глаза блымкнули удивлением. Значит, он ее не приглашал? — Извини, я что-то напутала. Лили не поверила ей. — Так может вечером все-таки… — У меня другие планы, правда, — не соврала Гермиона. Она хотела встретиться с Северусом, потому что соскучилась. Вполне нормальное желание. Девушка несмело приблизилась к его дому и занесла кулачок над потрескавшейся дверью. Когда она потеряла всякую надежду на ответ, дверь отворилась. Изнеможденная женщина с черными прямыми волосами посмотрела в янтарные глаза, вспоминая имя гостьи. — Здравствуйте, миссис Снейп, а Северус дома? — бодро спросила девушка. — Меня зовут Гермиона, мы уже как-то встречались, я… — Я знаю, кто вы. —Ей не предложили переступить порог дома и, плотно притворив дверь, закрыли обзор в комнату. — Северус на работе. Скорее всего, будет вечером. — На работе? — воскликнула Гермиона. Такого ответа она никак не ожидала услышать. — А где он работает? — По вечерам в пабе «У дороги». — Эйлин, где тебя, черт подери… — рядом прогремел голос. Дверь распахнулась шире, и на пороге появился заросший темноволосый мужчина с тянущимся шрамом вдоль щеки. Он заметил молодую шатенку и рявкнул: — Мы не участвуем в опросах, не даем пожертвований, ничего не покупаем и не верим в бога! — Я… — она сглотнула. Манеры хозяина дома, даже если исключить поразительное внешнее сходство, не оставляли шансов ошибиться. — Это подруга Северуса. — Подруга этого больного щенка? — он усмехнулся, обнажив кривые зубы. Запах перегара ударил в нос, заставив поморщиться. — Не неси бред. У него не может быть друзей, а уж тем более — подруг. Если он, конечно, не подмешал ей какую-то бурду. Гермиона вскинула носик выше, подбирая приличные слова. Она не знала, что сказать: неужели всем Снейпам суждено лишать ее дара речи? — Его смена заканчивается в десять, Гермиона, — мысли перебил голос Эйлин. — Спасибо. *** Она не могла позволить себе передумать теперь — когда задалась точной целью увидеться с Северусом во что бы то ни стало. Ни неблагополучный район, в котором ее угораздило жить, ни погасшие фонари серой улицы не смогли покоробить решимость Гермионы. Родители бы точно никуда ее не отпустили в такой поздний час одну, а тем более в притон гордо именуемый пабом, но ей на счастье или на печаль, сегодня они отправились на день рождения к общему коллеге и поэтому оставили взрослую дочь одну. До этого она еще никогда не подводила их доверие. Но вот теперь Грейнджер шагала по узкой улочке в гордом одиночестве и вздрагивала от каждого шороха. Она только прибавила шагу, услышав, как позади нее с лязгом что-то упало. Храбрость подло оставила ее в самую трудную из минут, девушка неосознанно сжала в руках древко волшебной палочки, предусмотрительно спрятанной в тканевых шортах. Магией вне Хогвартса, конечно, пользоваться было нельзя, но если от этого зависит ее жизнь, то почему и бы нет? Она однозначно стоит возможного исключения. Если честно, Гермиона рассчитывала встретить Снейпа на середине пути, именно поэтому она вышла из дома в самом начале одиннадцатого и пошла по единственно правильной улице, потому что только она составляла самый краткий путь до паба, а Северус же не дурак петлять лишние полчаса? Он был совсем не дурак, а вот она — да. Грейнджер поняла это сразу, едва вошла в плохо освещенный бар и почти задохнулась от смрада, созданного алкогольными парами, табаком и… чем-то еще; Снейп до сих пор был здесь и совсем не спешил домой. Он явно не ждал ее и не скучал. И вообще не вспоминал. Что ни удивительно. На его коленях расположилась смазливая блондинка, язык которой в это самое мгновение хозяйничал во рту парня. Сердце противно сжалось в груди, а к горлу подступила легкая тошнота; наверное, примерно это и почувствовала Лили, когда узнала, что они поцеловались? Будто сквозь пелену она наблюдала за ними, с доскональной точностью подмечая каждую деталь. Северус был поразительно расслаблен, он фривольно откинулся на спинку углового дивана, чувствуя себя среди местного общества, как рыба в воде. На столике возле него стояла бутылка непонятного пойла и пепельница, переполненная окурками, под столом — еще несколько пустых бутылок. Одна рука Снейпа повелительно лежала на затылке незнакомой девицы, прижимая ее к себе ближе, а вторая… Вторая скрывалась под ее юбкой. Или платьем. Гермиона моргнула, отводя взор на остальных членов его компании. Трое парней и столько же девушек. И все они примерно в одинаковой кондиции. Замечательно… И вот зачем спрашивается, она приходила сюда? Лили была права с самого начала, да и все они, с такой легкостью раздающие ей советы, — тоже. С какого перепугу она вдруг решила, что у него глубокий внутренний мир, который таит в себе светлые чувства, горечь и сомнения? Он ровно такой же ублюдочный, как и его треклятые дружки. Гермиона попятилась назад — подальше от этого места и от Северуса. Ей помешала чья-то рука, нахальным образом пробравшаяся на ее талию и уверенно стиснувшая ткань блузки. Девушка вдруг почувствовала холод и страх. Безотчетный, неконтролируемый. — Заблудилась? Не боись, тут тебя никто не обидит. Проходи, выпей че-нить. Я угощаю. Грейнджер отпихнула от себя скользящую руку. На вид мужчине было за тридцать, и это не тот случай, когда разум соответствует прожитым годам. Его темно-серые глаза похабно скользнули по телу и, кажется, остались вполне удовлетворены беглым осмотром. Гермиона не могла похвастаться тем же: старая потрескавшаяся кожаная куртка, накинутая в столь жаркую летнюю ночь на серую футболку, татуировка на шее, глупый голодный взгляд и при этом непоколебимая уверенность в собственном величии. Сомнительный набор. Именно поэтому она пальцами нащупала палочку. И только на одно короткое мгновение обернулась к Снейпу, чтобы увидеть, как открываются его мутные глаза, разрывая поцелуй, и обращаются прямо к ней, становясь осмысленнее. — Грейнджер? — на выдохе произносит он и шумно сглатывает слюну. Его голос звучит так виновато.