Назад в прошлое.

Грейнджер ворочалась. Ночь была нескончаемо долгой и душной. Из распахнутого настежь окна до них не долетало ни одного дуновения ветерка. И вообще казалось, что кто-то поставил мир на паузу, иначе почему минутная стрелка движется так садистски медленно? А Северус совсем ничем не терзался, его не мучили никакие мысли, он просто... Просто равнодушно спал! Он заснул примерно через минуту после возвращения ее родителей, как только его голова достигла пышной подушки. Хотела бы и Гермиона так. Но вместо этого она крутилась с одного бока на другой, стараясь воспроизводить при этом, как можно меньше шума. По крайней мере по началу. А потом она поняла, что сон Снейпа сейчас совсем не чуткий. Еще бы — столько-то выпить! И все-таки следовало первоначально спровадить его на пол. Тогда бы она тоже наверняка уже спала. Гермиона повернулась на правый бок, чтобы еще один раз взглянуть на прямого виновника своей бессонной ночи. Во сне он выглядел таким безмятежным, что удержаться было сложно: рука сама потянулась к его лицу и смахнула черную прядь, лежащую на щеке. Парень дернулся от этого прикосновения, но глаза все-таки не открыл. Тогда, уже намного смелее, она провела ладошкой вниз и очертила подушечками указательных и средних пальцев тонкие губы. Удивительно, какими они были мягкими и нежными. Мысли зашли куда-то не туда, вспыхнув, юная девушка отвернулась. А вот Северус, до сей поры спокойно спящий на спине, наоборот повернулся в ее сторону. Грейнджер прокляла этот миг: вот зачем она только его трогала? Ведь в их положении это совсем не разумно. Что будет, если он вдруг опять решит ее поцеловать? Его сухие губы, как будто в ответ, тут же уткнулись в ее шею да там и задержались. Он все еще спал, просто теперь вдобавок еще и обнимал ее. Большая ладонь лежала на ребрах и плавила кожу даже через слой пижамы. Гермиона попыталась выбраться из каменных силков, но застряла в них еще надежнее: она и сама не поняла, как умудрилась так неудачно пошевелиться, что теперь упирается ягодицами прямо ему... прямо в его... Обычно — почти всегда — гриффиндорка не материлась, но теперь из ее прекрасных приоткрытых губ раздалось шипящее "блять". Она прекрасно помнила, чем закончилось их прошлое случайное "столкновение", а ведь тогда оно не длилось и пары секунд. Вот и сейчас Гермиона практически мгновенно почувствовала, как оживает определенная часть его тела. Кровь прильнула к щекам. Девушка постаралась отодвинуться, но, кажется, Снейп не желал терять своей мягкой "подушки", на которую так удобно опирался все это время, поэтому его руки, неожиданно сильные и грубые, подгребли ее обратно, а одна из открытых ладоней и вовсе накрыла грудь. Почти не ощутимо, но все же. Следует ли ей возмутиться? Грейнджер умудрилась повернуть к нему голову под совсем неудобным углом и убедиться в том, что парень действительно спит, а не просто нагло пристает к ней. Но вот только что это меняет? Она постаралась отстраниться от него один раз, другой, с тем учетом, чтобы не потревожить его сон и не поставить их в крайне неловкое положение, но... Ей ничего не оставалось кроме как приподнять локоть и слабо стукнуть им чужой живот. Северус встрепенулся и открыл заспанные глаза, он часто моргал и хмурился, пытаясь понять, где он — и самое главное, что он вообще здесь делает. — Грейнджер? — Тише, — с укором попросила она. Снейп соображал слишком медленно после глубокого сна, и в другой ситуации Гермиона бы неплохо повеселилась за его счет, но не в данных реалиях. — Блять! — громко воскликнул он и, наконец, отнял руку от ее груди, заливаясь краской. — Тише! — шикнула шатенка и непременно постаралась бы зажать ему рот, если бы для этого ей не пришлось к нему дотрагиваться, и он был бы полностью одет и не... — И не матерись! — Черт... — Северус, может, и старался, но тише так и не стал. Его напряженный взгляд опустился на спальные штаны. Грудь вздымалась чаще. Грейнджер совершенно случайно и совершенно незаинтересованно посмотрела в том же направлении и влет опустила ресницы. Ей самой сейчас хотелось провалиться сквозь землю, что уж говорить о чувствах молодого человека. — Я... Мне очень... — Если ты хочешь в душ, то иди, — пискнула она незнакомым голосом и посмотрела на голую стену, сейчас представлявшую для нее такой же интерес, как выставка в картинной галерее. Снейп встал с постели и вновь двинулся к... — В мою ванную. Он вопросительно посмотрел на нее, и по коже Гермионы зароились мурашки. На ватных ногах девушка пробралась к нужной двери и распахнула ее. За стенкой почти сразу забилась вода. Девушка несколько минут просидела, обнимая свои колени, а после потянулась к книге, лежащей на тумбе. Это было самым безопасным вариантом. Она просто будет читать, когда он вернется. Просто читать. Книгу. Да. Но если он забыл про ванную комнату — или сделал вид, что забыл про нее — то, что это означает для нее? Для них. Жалеет о поцелуях и хочет отмотать пленку в самое начало? Да, пожалуйста! Не больно-то и хотелось. Но все-таки это немного обидно. Ведь вчера не она была инициатором. Наконец, Снейп вернулся, голыми пятками прошлепав по деревянному полу. Передвинул стул от столика к постели и, скромно разместившись на нем, опустил глаза на сложенные в замок руки. — Гермиона, я... В общем, я должен извиниться перед тобой. — За что? — За... — он натяжно вздохнул. — Ты ведь и сама знаешь за что, не заставляй меня произносить это вслух. Мне очень жаль. Я не специально, честно. — Спасибо, я в курсе, как это работает, — пробурчала Грейнджер, поднося раскрытую книгу к глазам и слепо бегая по строкам. Родительская библиотека была заставлена медицинскими справочниками, и что нового Северус собирается ей сообщить? Она прекрасно понимала, что этот процесс был не в его власти. Тем более во сне. — Я про то... Что трогал тебя и... В общем, извини. Мы ведь все еще друзья? Мы же вчера помирились, да? Я правильно помню? — А что ты еще помнишь? — Бар, драку, — он начал загибать пальцы и рыться в памяти, сплошь перекрытой от него серыми ямами, — парк. Потом я тебя хотел проводить. Или ты меня, — задумался Северус. — Помню, что хотел поцеловать тебя, а ты... Ну, не хотела. А потом ты меня пригласила к себе. И отправила в душ. И... — прикрытые глаза не сулили ничего хорошего. — Ох... Извини меня. Уголок ее губ совсем не в приступе веселья приподнялся вверх. — Я же... Ничего не сделал тебе, Гермиона? Слушай, если бы я был трезвым, мне бы никогда и в голову не пришло приставать к тебе с поцелуями или чем-нибудь еще! — Вот уж спасибо, Снейп! Комплимент за комплиментом! Уж действительно, ко мне можно лезть только под градусом! — Я же совсем не про это! — голос сквозил яростной правдой. — Я про то, что... Черт! Намеренно я бы никогда не стал тебя обижать или делать хоть что-то против твоей воли. И вчера... — И вчера ты тоже ничего из этого не сделал. — То есть? — он впервые за это время посмотрел ей прямо в глаза. — Мы только поцеловались. Один раз, — солгала Гермиона. Но вчера она, правда, сбилась со счета, потому что каждый новый поцелуй произрастал из старого, как только им удавалось вдохнуть крохи воздуха, так что их вполне можно считать за один — пусть и невероятно длительный. — И ты на меня за это не сердишься? Разве не очевидно? — Нет, все в порядке. — Хорошо, — он быстро улыбнулся и вновь слегка покраснел. — А где моя одежда? — Тебе же в ней безумно жарко? — она увидела, как голова Северуса поверженно опустилась и хмыкнула. — Ты повесил ее на вешалку в мой шкаф. Не хотел... Как же ты там сказал?.. "Бросать ее на стуле, как неотесанный..." — Я тебя понял, — буркнул брюнет и смело открыл ее гардероб. Вешалка с его брюками и рубашкой по-хозяйски висела в самой середине, между вещей Гермионы. — А носки? — В ванной. Ты их вчера решил постирать, — как славно было видеть два красных пятна на бледных впалых щеках. И то, как быстро Северус снял свою одежду, чтобы скрыться в ванной комнате. — И куда ты идешь? — Разве не очевидно? — А зачем ты туда идешь? — конечно же, Гермиона знала, зачем. — Хочу переодеться, — он пожал плечами и отвернулся, чтобы услышать брошенное вдогонку: — Сегодня даже не при мне? — Грейнджер! — Нет, я... — откуда-то она набралась нежданной смелости и быстро приблизилась к нему, задерживая за руку. — Серьезно, к чему сейчас переодеваться? — Потому что я собираюсь уйти домой. — Северус, я никуда тебя не отпущу ночью. — Сейчас уже и не ночь, почти четыре утра, — в доказательство он повернул ее в сторону к часам. — Вот именно — только четыре утра. Ложись спать. — Я лучше пойду домой. Гермиона поняла, что он до сих пор боится лишний раз посмотреть в ее сторону и покачала головой: — Может, достаточно? — Достаточно что? — Смущаться. В конце концов, это чувство сейчас должна испытывать я. А в прошлый раз я и вовсе не заметила, чтобы ты как-то смущался этого. — Гермиона... — Я серьезно, ложись в постель. *** В постель он так и не лег, а вот на пол — да. На удивление Гермиона сразу провалилась в дрему и проспала мертвым сном до самого утра. Шершавая ладонь, скользнувшая по ее щеке, заставила открыть глаза. Снейп сидел на кровати уже в брюках и свободно накинутой на ссутуленные плечи рубашкой. — Я просто хотел сказать, что уже пойду, хорошо? Девушка не успела ответить, ее перебил короткий стук в дверь и, забывшись, она произнесла роковое: — Да? Северус, еще сильнее побледнев, принялся быстрее застегивать маленькие пуговички на рубашке. Вот тут-то Гермиона все разом и поняла. Она в ужасе лицезрела то, как быстро распахивается дверь в их комнату и как быстро взлетают вверх брови отца. — У кого-нибудь есть этому объяснение? — она не повелась на этот спокойный тон. — Здравствуйте, сэр, это не то, что вы подумали, — Северус криво застегнул ряд пуговиц и теперь вовсе растерялся. — Я... Ему нужно было прийти на помощь: — Он просто у нас ночевал, пап, — и это была чистая правда. — Почему? — Северус забыл ключи от дома и не хотел будить родителей. Уже было поздно. Она почувствовала, как внимательно на нее смотрит парень и мысленно дала ему пинка: сейчас он все испортит. — Насколько поздно? — Второй час ночи. — И где же ты в это время был, Северус? — отец сдвинул брови к переносице и вновь обратил суровый взор на полуобнаженного молодого парня, застуканного ранним утром в комнате дочери. — В баре. Гермиона закатила глаза и пояснила: — Он там работает. — Он там работает, — заученно повторил мужчина. — Выходит, потом он вернулся домой, понял, что забыл ключи и... Пришел сюда попроситься переночевать? — Нет, я его сама пригласила. Мы были вместе. — Где были вместе? — девушка взволнованно закусила нижнюю губу, услышав тон. — В баре. Я... — И как давно ты ходишь по подобным заведениям? — Она и не ходит, сэр, — встрял в разговор Северус. Он взял контроль над своими интонациями и теперь пылал холодной уверенностью. — Гермиона просто зашла за мной. Я думал, что освобожусь пораньше и пригласил ее на прогулку. Дружескую, — быстро добавил он. — И почему же в этом случае вы задержались? — Вышел небольшой конфликт, и Северус за меня заступился. — Я вижу, — профессиональным взглядом шатен пробежал по разбитому лицу юноши. — А почему он провел ночь в твоей комнате, позволь полюбопытствовать? У нас есть гостевая спальня. — Я так ему и сказала, но он не захотел стеснять вас. — Замечательно. А почему на стуле лежат мои спальные штаны? — А где им еще лежать? — задала вполне резонный вопрос дочь. — Северус в них спал. — Спал в них на полу, мистер Грейнджер, — Гермиона почти поверила его показному спокойствию. — Можете не волноваться на этот счет. — Я и не волнуюсь, Северус, у меня нет сомнений в качестве воспитания моей дочери, но в следующий раз... Если случится подобная ситуация, я бы предпочел видеть тебя в комнате для гостей. А теперь идите завтракать. — Я не... — Спасибо, пап, мы сейчас придем. У мистера Грейнджера могли бы возникнуть сомнения, право слово, в первую секунду когда он увидел дочь с растрепанными волосами в одной пижаме вместе с ее приятелем — не менее растрепанным и взирающим на него с явным испугом, он, и правда, подумал, что... В общем, не важно, что он подумал. Но потом он пригляделся, чтобы понять, что на Гермионе приличная пижама, все ее пуговицы застегнуты от и до. Северус сидит на самом краю постели, пусть и не совсем одетый, но все-таки. Их рассказ звучал нескладно, но вполне искренне и имел право на существование. В конце концов, кто не обманывал своих родителей в юности? Но с Джин все-таки надо поговорить, чтобы она в свою очередь побеседовала с их дочерью чисто по-женски. *** — Нет, мы не против, что ты дружишь с этим мальчиком, не подумай, но... Разговор явно не давался матери легко, она окольными путями пыталась добраться, собственно, до темы, ради которой все и затевалось. Обе понимали, о чем именно она хочет сказать, и обе рьяно делали вид, что это не так. — Мам, я прочитала эту книгу еще пару лет назад. Или около того, — Гермиона совершенно не помнила, когда это случилось, но знала содержание. — Я не совсем понимаю, зачем... Зачем это обсуждать теперь! Северус просто переночевал у нас. Переночевал на полу. Потому что он мой друг! — А почему ты тогда так краснеешь? — А почему ты краснеешь, когда задаешь мне этот вопрос? — не уступила младшая Грейнджер. Она давно не маленький ребенок, ни к чему вести подобные разъяснительные беседы. О, Мерлин, она имела полный доступ к их библиотеке уже с шести лет, не ко всем книгам, разумеется (по крайней мере до тех пор, пока они не отвернутся) и конечно же она читала и об этом. — Не издевайся, — со вздохом попросила женщина. — Просто мы с папой волнуемся, ты же должна это понимать. Вы взрослеете и... Можете наделать множество всяких опрометчивых глупостей. — Мам, но это совершенно не тот случай. Между нами с Северусом ничего нет. — Ничего? — ох, а вот она всегда чувствовала даже малейший намек на ложь. — Ладно, пару раз мы с ним целовались. В смысле не за позавчерашнюю ночь пару раз, а вообще. За все знакомство. Что? — мать чересчур внимательно на нее смотрела. — Мне уже через пару месяцев будет семнадцать лет, а в магическом мире — это полноценное совершеннолетие, я взрослый человек и... Ну, я же не делаю ничего такого. Мы с ним даже не встречаемся, так что... Ну, ты можешь отложить этот разговор. Она совсем не хотела обсуждать с матерью процент надежности контрацептивных средств и последствия возможной ранней беременности, а уж рекомендации о том, что следует думать головой, а не бросаться в омут с головой и вестись на убеждения мальчиков, слепо доверяя каждому их слову — и вовсе были не по адресу. Они совсем не знают Северуса. Черт, да он краснел сильнее ее, и не поделишься же этим! — Вот сколько ему лет? Шестнадцать? — Да. — Понимаешь, они в этом возрасте... — О, господи, мама! — не выдержала Гермиона. — Северус совсем не такой. Он ни разу не намекал на секс и... — произнести это тщательно избегаемое слово оказалось довольно просто. — Он ни разу не распускал рук. Максимум, где они были — это в моих волосах или на спине, так что, правда... Ну, может, хватит? — Просто... — Я — не доверчивая дурочка, а Снейп — не озабоченный придурок, будь он таким, я бы с ним просто не общалась. — Гермиона, мы просто волнуемся о тебе. — Я понимаю, но это не тот случай. Честно. Зачем мама вообще начала этот разговор? Как будто она каждый вечер где-то пропадает с Северусом. Он вообще ни разу — ни одного долбанного раза — не показался за прошедшие два дня. В то утро он наспех позавтракал яичницей с беконом, скупо поблагодарил ее отца, кивнул на прощание Гермионе, все также не смея поднять на нее чистого взгляда, и ретировался из дома. И тишина. Угнетающая, давящая тишина в четырех стенах. И мысли. Много мыслей. Неужели он был так смущен ночным происшествием, что теперь начнет избегать ее? Ну, подумаешь, возбудился, разве это не естественный физиологический процесс? Тем более это произошло не впервые при ее прямом присутствии. В прошлый раз Снейп так не паниковал, а вел себя гораздо напористее. Да, тогда обстановка в целом была другая, но... Это все равно не повод игнорировать ее! Парень хотя бы мог зайти и сказать, что с ним все в порядке, что он благополучно лечится, а не просто молчать. Она ведь переживает. В какой-то момент Гермионе стало казаться, что именно ей уготована роль всегда первой идти на сближение с Северусом. Только ее неимоверными усилиями и тактичным сглаживанием конфликтных ситуаций, эти предвзятые отношения тягуче перетекли в дружбу, которая, в свою очередь, перетекла в... Непонятно что. Снейп проявлял инициативу только тогда, когда больше не оставалось никаких других вариантов или же, как подсказал последний опыт, был выпивший. А потом снова отправлялся в отрицание, что сильно раздражало и приводило в замешательство. Грейнджер понятия не имела, что творится в его голове. Нужно ли теперь ей отступить и позволить Северусу принять хоть одно мужское решение? Конечно, нужно! Наверное, именно поэтому она теперь в сомнениях стоит под его домом. Отчаянная гриффиндорская натура перехватила власть над телом и постучала кулачком в потертую деревянную дверь. Открыли ей не сразу. И, к сожалению, по ту сторону порога стоял не тот человек, с которым она так жаждала встречи. — Здравствуйте, — но это был и не худший вариант. Грейнджер постаралась улыбнуться максимально расслабленно матери Снейпа. В голове промелькнул немой вопрос: а проводят ли и с ним воспитательные беседы на тему полового созревания? Вряд ли. — Здравствуй, — под холодным голосом сделалось неуютно и зябко. Проницательно пугающий взгляд высокой брюнетки создавал иллюзию трепанации. Гермиона непроизвольно выстроила в разуме хлипкие мосты, грозившие повергнуть в бездну при первом же неосторожном шаге. — А Северус дома? — Да. — А я могу его увидеть? — черт, они все были такими сложными и совершенно нелюбезными людьми! — Да, — еще один красноречивый ответ, — Эйлин Снейп отступила в сторону и пропустила девушку вперед. — Северус тебя ждет? Грейнджер не сразу поняла всю банальность этого вопроса, поэтому ответила с запозданием: — Нет, мы не договаривались с ним сегодня встретиться. А... — Поднимешься на второй этаж. Вторая дверь слева. Или тебя проводить? — Нет, спасибо. В доме стоял прохладный полумрак, не дающий и намека на теплую семейную атмосферу. Гермиона не оглядывалась по сторонам, не изучала обстановку дома — на время она позабыла о природном любопытстве и руководствовалась только целью добраться до Северуса, точно зная, что как только окажется рядом с ним это неприятное чувство отступит. Но вот теперь она замерла на месте, не решаясь постучаться: и как она объяснит ему свое здесь присутствие? Дверь дернулась вперед с такой резкостью, что точно заехала бы по носу, если бы девушка не отступила назад. — Что ты хотела, м... — обсидиановые глаза невольно округлились. — Какого хрена ты здесь делаешь, Грейнджер?! — Очень гостеприимно, — непринужденно фыркнула Гермиона и сделала шаг вперед. Рука молодого человека тут же уперлась в ее плечо. — Подожди здесь пять минут. Она опешила. Он оставил ее одну в гребанном коридоре! К слову, пяти минут ему не потребовалось. Северус появился уже через три — в другой одежде. Старую футболку он сменил на привычную рубашку, а серые домашние штаны на строгие брюки. Черные волосы теперь были аккуратно причесаны, а не торчали во все стороны. С неким волнением друг распахнул перед ней дверь и впустил в свою комнату. Она оказалась гораздо меньше, чем у Гермионы. Интерьер составляли односпальная кровать в углу, соседствующем с открытым окном, письменный стол и высокий темно-коричневый шкаф. Ах, да, еще книги — за редким исключением все по школьной программе; они грудой лежали на столе, под столом и возле него. — Ты что-то хотела? — он потер макушку и прошел к столу, опираясь на него бедром. — Да. Увидеть тебя, — откровенно ответила шатенка и быстро улыбнулась ему уголками губ. — Но ты снова пропал. — Пропал? Разве мы договаривались о встрече? — Нет, но... — Северус выхватил из-под ее рук книгу, лежащую книгу и отправил ее в дальнюю стопку. — А что это у тебя? — вдруг нахмурилась Гермиона. Ее пальчики нежно прошлись по расплывчатым контурам гематомы под правым глазом. — Ничего, — он оторвал от лица ее руку. — Этого ничего в прошлый раз еще не было. Северус, это... — Это никак не связано с тобой, успокойся. — Но... — Ты пришла обсудить именно это? — Нет, я хотела убедиться, что с тобой все в порядке. — Так и есть. — Но все-таки, что произошло? Снейп закатил глаза: — Со мной провели воспитательную беседу. Вопросы исчерпаны? — Северус... — Достаточно. Они оба замолчали, Гермиона, правда, не знала, что нужно говорить в таких ситуациях. Поэтому она взяла необходимую сейчас для двоих передышку и покосилась на мрачного парня: — Что ты делал? — В смысле? — слизеринец посмотрел ей прямо в глаза. — До того, как я пришла? — Ничего особенного, просто читал. А что? Снейп вновь нахмурился, а Грейнджер решила, что он слишком мнительный. — Ничего, я просто спросила. — А ты чем хочешь заняться? — уловив ее недоумение, было решено пояснить: — Ну, ты же не просто так пришла? Хочешь пройтись погулять или... — Вообще-то там пасмурно, и всю ночь шел ливень. — Я в курсе, но мало ли, что тебе опять взбрело в голову. — Северус! — Так что? Если хочешь, можем куда-нибудь сходить. В кафе или... — А мы не можем просто у тебя посидеть? Или, если хочешь, можем пойти ко мне. — Уж лучше останемся у меня, — фыркнул брюнет. — И что это значит? — всерьез оскорбилась Гермиона: ее родители были предельно вежливы с ним, накормили завтраком и вообще... — Твой отец как-то странно на меня смотрел в последний раз. А уж знал бы он, какие речи после она была вынуждена выслушать от матери. С ними не сравнятся никакие взгляды. — Тебе показалось. — Как же. Так а чем мы займемся у меня? — Северус сел на постель, опираясь спиной на стену. Гермиона оглянулась, ища место для своего временного приюта. Рядом с письменным столом стоял стул, но... Не будет же она сидеть на нем весь вечер? Там не удобно. За роем собственных вопросов, она не сразу услышала чужой: — Мы могли бы просто посидеть и почитать? — девушка опустилась рядом с Северусом, отчего-то испытывая легкое волнение на чужой территории. — Безумно увлекательное времяпрепровождение. — Кто бы говорил, — к чему только этот укол? — Ты же сам читал, пока я не пришла. — Так я и говорю, что это безумно увлекательное времяпрепровождение. Что тебе предложить? — Ту книгу, которую ты от меня спрятал, — ответила Грейнджер. Обложка ее заинтересовала. — Гермиона... — Что? Ты ведь не думаешь, что если я ее прочитаю, я двинусь убивать все живое? — попыталась пошутить она и немного разрядить обстановку, его смешок внушил ей уверенность. Он поднялся и протянул ей книгу. — А откуда она у тебя? — в книжной лавке на Косой аллее такой точно не было. По крайней мере, в последние пару лет. — У матери взял. Выпьем что-нибудь? Безалкогольное, разумеется, — поспешил заверить Северус. — Давай. — А что насчет еды? Ты голодная? — А ты? — ей совсем не хотелось наглеть в гостях и становиться обузой. Она пришла совсем не ради этого. — Грейнджер! — вот и как он умудряется одним только своим голосом вгонять ее в панику и заставлять повинно опускать голову? — Я бы что-нибудь съела. — Что-нибудь конкретное? — А у тебя есть блюда на любой вкус? — Конечно. — Тогда выбери сам. Северус странно притих, Гермиона подняла на него взгляд и поняла, что все это время он рассматривал ее со странным блеском глаз. Лицо невольно покрылось красноватыми пятнами. Снейп самодовольно хмыкнул произведенному эффекту и направился к выходу. Его не было десять минут, пятнадцать — и еще десять, она уже начала нервничать, когда, наконец, услышала за дверью быстрые шаги. — Где ты так долго ходишь? В руках Северуса была коробка с пиццей. С ароматной, с наверняка еще горячей, пиццей. На правом запястье колыхался прозрачный пакет с баночками какой-то газировки. Без комментариев он опустил принесенное на постель и сел по другую сторону припасов. Теперь их с Гермионой разделяло что-то существенное. — Выбирай, какие ты будешь. Парень вытряхнул разноцветные баночки на накидку на кровати и с безразличным видом открыл коробку с пиццей. — Ты же не имеешь ничего против пепперони? Что ты застыла? Выбирай воду. Гермиона схватила первую же попавшуюся баночку, она оказалась с апельсиновым вкусом; в горле, и правда, пересохло. Зачем только она сказала, что хочет и пить, и есть, тем самым вынудив парня раскошелиться? Вообще не стоило сюда приходить. — Я что-то снова сделал не так? — Снейп ни разу не повернул голову в ее сторону, но при этим каким-то чудом уловил испортившееся настроение. — Нет! — резковато и грубо. — Просто зачем это все? Не стоило так тратиться на всякую ерунду. — Можно, я сам буду решать, на что мне тратить мои деньги? — Ну, ты же явно не ради этого устроился на работу! — Откуда тебе знать? Может быть, как раз-таки только ради этого, — миролюбиво заметил парень. — Ешь уже. В молчании, слишком тяжелым для Гермионы, они осилили половину большой пиццы и теперь, потягивая из жестяных банок свои напитки, лениво перелистывали страницы своих книг. Думать и шевелиться не хотелось. Снейп сидел на вежливом расстоянии от подруги и не обращал на нее буквально никакого внимания, что по определенной причине расстраивало ее. — А ты предложил маме пиццу? — мысль прилетела, как и всегда, внезапно. — А должен был? — Северус, — явный укор заставил его вздохнуть. — Я как-то не подумал. — Ну, теперь-то подумал? Отнеси ей хотя бы пару кусочков. — Это же надо спускаться за тарелкой. — Так спустись. После нового продолжительного вздоха он все-таки сделал, что ему было велено. Положил пиццу на принесенное блюдо и вновь направился к выходу, выказывая всем своим видом нереальную лень. — А воду? — и снова этот нравоучительный оклик. — Она не станет такое пить, — не поворачиваясь, отреагировал Снейп. — Но ты ей даже не предложил. — Гермиона, это осталась твоя баночка. — Но... — Я купил ее для тебя, — недовольно шикнул брюнет. Чистым чудом он хлопнул дверью, не выронив при этом еду. Через время, уже по возвращении, он вновь посмотрел на нее тем самым смущающим взглядом, но теперь Гермиона смело приняла его и не опустила голову, практически полностью уверенная в последующем поцелуе. Конечно, она чувствовала себя несколько скованно от осознания, что теперь это случится на его территории, по его правилам, но... Черт возьми, кого она обманывает? Одно предвкушение уже стоило того. Северус, правда, склонился к ней ближе, но единственное, что он сделал — это ласково мазнул губами по виску. — Пойдем, я тебя провожу? Поздно уже. Твои родители явно будут волноваться. «А еще больше они начнут волноваться, если узнают, где она провела весь вечер». — Ладно, — разочарование от так и не случившегося было трудно скрыть. Они шли по тихим вечерним улочкам, шли ужасно медленно, но оказались на месте ужасающе быстро. За занавеской гостиной действительно горел свет, что уже говорило об истинности теории Северуса, они ждали именно ее, в этом не было сомнений, потому что обычно в это время отец запирался в кабинете, а мать — читала литературу в маленькой семейной библиотеке. — А ты не думал помириться с Лили? — расставаться совсем не хотелось, но первая же выбранная тема оказалась провальной. — Что ты имеешь в виду? — Ну, когда мы вернемся в Хогвартс, не лучше ли будет, если все... Если все останется, как прежде? Или я буду как меж двух огней? — Да мы вроде как с ней помирились, — рассеянно протянул Северус. — По крайней мере она вновь начала со мной разговаривать. — Когда? — Что когда? — Когда вы с ней помирились? — В начале лета, а что? — кажется, он воспринял затянувшуюся паузу по-своему. — Мы с ней встречались за эти два месяца только пару раз, Гермиона. И я... Один из них был еще в начале июля, а второй — сегодня. Мы с ней общались от силы десять минут. — Ты виделся с ней сегодня? — Не специально. Просто столкнулся с ней, когда выходил из пиццерии, — Северус мало, что понимал. — Что же тогда не пригласил ее с собой? — она совсем не ревнует. Это простое любопытство. — А должен был?