Назад в прошлое.

Всегда педантичный Снейп сейчас с хаотичной поспешностью забрасывал вещи в школьную сумку. Складывалось впечатление, что он больше не может здесь находиться. Не отреагировал он даже на очередной случайный толчок соседа по рабочей парте. Гермиона и не думала сверлить его глазами, это получалось как-то само собой. Его нижняя губа зло подрагивала, черты лица искривились в жуткую маску, но хуже всего оказались налитые тьмой черные глаза. Он и не думал вновь оборачиваться в ее сторону, полностью готовый вырваться из ненавистного кабинета с первой трелью звонка. — Сев? Гермиона закрыла глаза и досчитала до десяти, предугадывая взрыв. Вот зачем Лили его сейчас задевает? Неужели она не замечает его настроения? — Я тебя слушаю, — металлический голос скрежетал кожу так противно. — Ты сегодня занят? Может… — Грейнджер хотелось крикнуть, чтобы она сейчас замолкла — в самом-то деле! Желваки уже неприязненно забродили по впалым бледным щекам. — Занят. — А завтра? Ох, Лили… — И завтра, и послезавтра, — Джеймс скосил глаза на слизеринца. — Что ты от меня хочешь? — Я подумала, что мы могли бы еще раз дополнительно позаниматься перед… И Гермиона, и Северус поняли, о чем именно говорит Эванс. Ее попытка не сообщать конфиденциальной информации при мародерах была такой трогательно-чистой. — У меня нет на это времени. — А когда оно у тебя появится? — ее упорству правда можно позавидовать. — Никогда. — Что? — Лили, у меня нет никакого желания решать ваши мелкие проблемы, у меня много своих дел. Вы же не по годам мудрые, самостоятельные, знаете, как надо, и как не надо поступать, так что сможете сами как-нибудь со всем разобраться. Без моего участия. Надеюсь, я ясно выразился? Каждый камень был выпущен в ее сторону, но Гермионе даже не было обидно. Снейп ведет себя как инфантильный ребенок. — И как я должна это понимать? — Отвали от меня в самом-то деле! — зарычал брюнет, поправляя лямку школьной сумки. Уже через секунду его грубо толкнули в грудь и отбросили, затылок с глухим ударом поцеловался со стеной. Губы Поттера кривились в презрении, пока он продолжал удерживать соперника за лацканы мантии. Снейп, напротив, нежно улыбался. — Какого хрена ты так с ней разговариваешь? — прорычал звезда квиддича. Его руки тряслись в предчувствии хорошей драки на кулаках, без всякой магии и заклинаний в спину. Он так давно мечтал начистить этому… — Джеймс, не надо, — Лили дернула его за рукав. — Пожалуйста! Просто… Оставь его в покое. — Пусть он сначала перед тобой извинится! — Оставь его, — сурово попросила она, и Поттер с явным трудом оторвал руки от брюнета. — Все в порядке, Снейп? Грейнджер с раздражением посмотрела на подошедшего к Северусу Эйвери, интересно, он специально дожидался, пока конфликт утихнет, чтобы теперь так геройски вмешаться и предложить ему помощь? Трусливый гад. Ненадолго задержался и Мальсибер. — Разумеется. Северус взмахнул иссиня-черными волосами и на короткое мгновение поморщился от боли в затылке. Вместе с ним поморщилась и Гермиона. — Идем? — Встретимся позже, Снейп, — со скользкой улыбочкой пообещал Поттер, стоя в компании своих верных соратников. — Джеймс… — Эванс попыталась воззвать к его совести, но, кажется, осталась не услышанной. — Да пошел ты. Гермионе не понравилась спокойная улыбка Северуса, от нее так и веяло холодом. Даже показалось, что он с нетерпением ждет этой стычки, потому что хочет спустить накопленный пар — хочет переродить ее в разрушительный ураган. Вот только едва ли Джеймс придет на встречу один, верные друзья просто не допустят этого, а Северус… Грейнджер тяжело вздохнула и проводила взглядом его спину. Какой же он еще дурак. — Гермиона, и что это было? — весь гнев рыжеволосой девушки теперь обратился к ней. — Что именно? — легче было косить под дурочку. — Вы поссорились с Северусом? Что ты ему сказала? — Ничего такого я ему не говорила. — Именно поэтому он так взъерепенился? — Не моя вина, что он глупый, неуравновешенный… — Гермиона, может, хватит? — Не я начала этот бессмысленный разговор, — пробурчала шатенка. — Мне не нравится, что из-за ваших конфликтов, страдаю я! Мы с ним не ссорились, у нас все было хорошо, а теперь ни с того ни с сего он меня просто посылает! — Лили, что ты хочешь от меня? — Чтобы вы помирились, естественно! — Я не стану подходить к нему первой. Если он хочет помириться, то пускай сам предпринимает какие-то шаги. — Ты же прекрасно понимаешь, что он не станет этого делать. Сев сейчас злится и… — Я тоже злюсь. И мне до чертиков надоело каждый раз бегать за ним и мириться первой. Хватит. — Гермиона… — Оставь меня в покое! — повысила голос Грейнджер. Разговор был тяжелый и неприятный: почему каждый раз уступать должна именно она? Пускай Северус ищет себе девушку, вписывающуюся во все его критерии, а не коротает время с первой же, кто проявил к нему чуточку внимания! Лили от досады даже хлопнула ладошкой по парте: что с ними происходит, и почему из-за их конфликтов мучиться должна именно она? Почему их так опрометчиво принимают за умных? Они просто два упертых барана, которые считают себя самыми правыми и оскорбленными! *** — Так, мир? — Снейп выжидающе замер, и не пытаясь скрыть своего волнения. Он распинался, наверное, минут десять точно, если даже не больше, пытаясь загладить собственную грубость. Рыжеволосая девушка играла локоном, не давая определенного ответа. Северус определенно не делал выводов из своих ошибок — каждый раз вел себя одинаково: сначала сыпал ругательствами, а потом ходил следом побитым несчастным щенком. По-хорошему бы, следовало давно разорвать с ним всякое общение и перестать терпеть отвратительный характер, но… Но ведь это был Северус, на него всегда можно было положиться, к тому же они дружат уже столько лет, что разрушить эту связь казалось кощунством. Он навсегда останется частью ее жизни — важной частью. Что у него останется, если она сейчас окончательно пошлет его? Наверное, ничего и никого. Гермиона на удивление Лили проявила стальной характер — и не обращала на парня никакого внимания, предпочтя общению с ним — компанию фолиантов. Снейп был болезненно горд и потому, не получая даже намека на ее внимание, тоже не решался сделать первый шаг. Эванс казалось, что именно Грейнджер сдастся первой в этом противостоянии. О, она так была в этом уверена, когда на следующее утро после стычки в кабинете профессора Флитвика, Северус появился с тусклыми гематомами на лице; подруга тогда так обеспокоенно на него смотрела, словно он испускал последний вздох. Кому и можно было посочувствовать в этот день — так это Сириусу; наверное, он принял на себя весь удар, и именно поэтому теперь прохлаждался в больничном крыле после ударной порции костероста. Шутка ли, открытый перелом руки. Байка о том, как он сам неудачно оступился на лестнице, не пользовалась популярностью. Но Гермиона переборола себя и с независимым взором прошагала мимо слизеринца. Лили бы поверила ее безразличию, если бы не знала точно, что последующие пару часов девушка провела, запершись в ванной комнате с включенной водой. В общем, выбора-то у нее не оставалось, и потому она смиренно кивнула Снейпу. Тот сразу улыбнулся в ответ и сам не понял, как угодил в дружеские объятия. Лили и не думала, что так успела соскучиться по нему за неделю этой вражды. Чей-то колючий взгляд заставил Эванс разжать руки и отшатнуться от слизеринца. Гермиона прошла вперед, больше не глядя в их сторону. Брюнет на долю секунды повернулся, чтобы посмотреть ей вслед, поправляя растрепавшиеся волосы, незнакомая Лили эмоция завладела его глазами. Спустя один шаг назад и судорожный вздох, он вновь вернул ей все свое внимание: — Спасибо. И… насчет лаборатории — ты можешь приходить туда, когда только захочешь. Не нужно спрашивать разрешения. А затем он развернулся в противоположную Гермионе сторону и тоже ушел. *** Значок старосты факультета ослепительно блестел на груди Люпина до тех пор, пока он не застегнул все пуговицы пальто. Гермиона зацепилась за протянутый парнем локоть и, прежде чем выйти за двери замка, поправила свободной рукой вязаную шапку. Идти в Хогсмид совсем не хотелось. С ночи валил снег, намело огромные сугробы, любоваться которыми приятно было только из окна. Тропинку в деревушку явно сильно засыпало, и теперь им придется пробираться по колено в холодном снегу. Вдобавок она зачем-то согласилась составить Ремусу компанию — на самом деле она знала зачем — и теперь ей придется терпеть хвастливых мародеров. Хорошо еще, что рядом будет Лили, это хоть немного скрасит время и помешает дружеской встрече превратиться в настоящее свидание. Она вздрогнула, когда попала под порыв холодного ветра, пронзивший тело до самых костей. Еще и противные ледяные снежинки разрезали кожу лица. Перчатки не особо спасали продрогшие кончики пальцев, и Гермиона засунула руки в карманы пальто. Согревающие чары то и дело слетали, одновременно сконцентрироваться на магии и пробиранию по сугробам, оказалось сложнее, чем можно было предположить. Профессор Макгонагалл возглавляла шествие, но из-за усилившегося снегопада, Грейнджер с трудом могла разглядеть ее силуэт вдали. День только начинался, но уже казался ей самым отвратительным. Сейчас бы вернуться в Хогвартс и пробраться на кухню за горячим какао. Ее упаднического настроения никто не разделял. Джеймс звонко хохотал над выпущенной Блэком шуткой и с раскрасневшимися щеками наблюдал за улыбкой Лили. Он снял с себя перчатки и, притормозив, принялся натягивать их на ладони девушки, украдкой поглаживая мягкую кожу. Гермиона тотчас отвела от них взгляд, словно застала пару за чем-то интимным. Сириус левой рукой обнимал миленькую пуффендуйку, уверенно прокладывая дорогу сквозь буран. Они все казались такими счастливыми, будто и не чувствовали ужасного холода. Она отстала от Ремуса на один-единственный шаг и сразу же налетела на кого-то спиной. — Как предсказуемо, — прошелестел над ухом тихий голос. Развернуться ей не дали, но зато опустили на плечи черный длинный шарф. Грейнджер узнала этот тихий шепот, но никак не отреагировала. Отказаться от такого теплого, мягкого, пахнущего разнотравьями, шарфа, сил не нашлось. Она обмотала его вокруг шеи и спрятала холодный нос в согревающей ткани. Темный силуэт парня вскоре мелькнул впереди них. Сливочное пиво совсем не отогревало продрогшие конечности. Диалог с Люпином —впервые с момента знакомства — сквозил взаимным напряжением. Гермиона чувствовала себя скованно: его всецелое внимание паутиной оплетало тело. Кажется, Ремус думал, что это было ничто иное, как свидание. Кажется, так думал не только он. Его лучшие друзья неустанно следили за их взаимодействием, негласно оценивая шансы приятеля. Лили никак не улучшала ситуацию, она была слишком занята сладкими перешептываниями с Джеймсом. — Я сейчас вернусь, — никто же не запрещал ей взять небольшую передышку? Девушка скрылась в уборной, с тоской оглядывая комнату. Антисанитария здесь, конечно, была кошмарной. Она уставилась на отражение в мутном зеркале — волосы после шапки наэлектризовались и теперь торчат во все стороны, лицо побледнело, а нос, напротив, отвратно раскраснелся. После глубокого вздоха Гермиона пальчиками дотронулась до присыпанного снегом шерстяного шарфа и улыбнулась. Наверное, пора возвращаться к ребятам. Она села за стол на свое прежнее место и нахмурилась, заметив до боли красноречивый взгляд Блэка адресованный Люпину и слабый кивок в ее сторону. Оборотень судорожно втянул носом воздух и придвинулся к гриффиндорке ближе, рука его легла на ее талию и постаралась пробраться к бедру. — Ремус! — тут же воскликнула Гермиона и отпихнула от себя руку. — Что ты делаешь?! Все взгляды за столом обратились к ним, привлеченные громким голосом. — Извини, я… Побледневший шатен слегка заикался и смотрел прямо перед собой, не зная, как оправдаться. Вот зачем, зачем он подчинился совету Блэка и постарался вести себя напористее? — Я, пожалуй, пойду. Грейнджер поднялась из-за стола — по крайней мере, теперь она может уйти отсюда с чистой совестью. — Подожди, Гермион, сейчас вместе пойдем, — отозвалась Эванс и виновато улыбнулась расстроенному Поттеру. — Я только сливочное пиво допью. — Ладно, — идти по такой погоде одной в такую даль не особо хотелось. — Извини, пожалуйста, — Ремус, наконец, повернулся к Грейнджер, набравшись смелости. — Я совсем не хотел тебя обидеть. Правда. — Все нормально… Голос твердил об обратном. — Можно, я тебя хотя бы провожу? Пожалуйста. — Нет, извини. О чем она только думала, когда шла сюда? Знала же, что нравится Люпину, знала, как он воспримет это согласие, и все же пошла. И ради чего? Ради возможной реакции Снейпа? Это так глупо! А если бы он вдруг решил ее поцеловать, чтобы она тогда делала? *** Пробуждение было неприятным. Мало того, что Гермиона чувствовала себя совершенно невыспавшейся, так еще и в голове звенела боль. В горле саднили иглы. Она пыталась подняться, когда обнаружила, что каждую мышцу тела ломит, а слабость подкашивает колени. Усевшись, девушка моргнула и потерла ноющие виски пальцами. Не хватало еще заболеть перед самыми промежуточными экзаменами! Завтра же в обед будет экзамен по трансфигурации. — С тобой все нормально? — полог над постелью Лили отодвинулся, и девушка, потягиваясь, покосилась на соседку по комнате. — Конечно, — слова дались с трудом и болью. Грейнджер постаралась улыбнуться, как можно более непринужденнее. — Просто горло побаливает. — Горло? — Эванс прищурилась. — Ты выглядишь не очень хорошо. — Спасибо, — потребовалась вся храбрость и мужественность, чтобы подняться на подгибающиеся ноги и весело хмыкнуть. — Ты пойдешь со мной в библиотеку? Нам нужно подготовиться… — О, Гермиона… — застонала рыжеволосая. — Вот зачем? Мы ходили туда всю прошлую неделю, а ты — так и вовсе чуть ли там не ночевала! Поверь, мы сдадим эти экзамены! У меня такое ощущение, что ты и Ж.А.Б.А. сможешь сдать прямо сейчас и без подготовки. — Не придумывай, нам еще нужно… — Не знаю, что нужно нам, а тебе нужно лечь в постель и отлежаться как минимум один день, а еще лучше — сходить к мадам Помфри. Янтарные глаза правда светились нездоровым лихорадочным блеском, светлая кожа приобрела белые оттенки, и спутанная каштановая грива только довершала удручающую картину. — Я схожу сразу после того, как… — Мне тебя отвести за ручку? — откуда только берется эта властность в ее голосе? — Нет. Хорошо, я схожу, только еще немного полежу в постели, — солгала Гермиона и вновь вернулась под одеяло. Ну не станет же она сидеть подле нее весь день? Вот зачем Лили тратит ее время? Она могла бы уже сидеть в библиотеке и перелистывать тома, чтобы завтра, не дай Мерлин, не опозориться на экзамене. — Вот и хорошо. Тебе завтрак принести? — Нет, я совсем не голодная, — честно ответила шатенка. — Ладно, тогда я ограничусь только тостами с медом. И чаем. Очень горячим чаем. Агрессивная забота смущала. Гермиона быстро переоделась и выскочила за дверь, как только Эванс ушла на завтрак. Самой дальней дорогой она направилась в библиотеку, поприветствовала Ирму Пинс и прошла к книжным рядам, выбирая подходящую литературу. Студентка заняла не привычный для себя стол — а самый дальний, скрытый полками с никому не интересными книгами по магловедению. Это была самая пустынная часть библиотеки, и Лили даже не подумает здесь ее искать. Идеальное место. Голова гудела, глаза слипались, из-за этого ей приходилось по несколько раз перечитывать каждую страницу, чтобы хоть немного уловить общий смысл написанного. Время тянулось ужасно медленно, Гермиона не смотрела, во сколько сюда зашла, поэтому взгляд на часы заставил ее охнуть. Только без четверти девять. По-хорошему надо бы пролистать еще пару книг, но… Возможно, Эванс была права и лучше бы ей сегодня прилечь пораньше. Спальня, хвала удаче, оказалась пустой. Девчонки не вернулись еще с ужина, а значит она могла без нравоучений лечь в постель и уснуть. Но сначала… Грейнджер открыла свой шкаф и достала оттуда шарф, небрежно кинутый вчера на самую верхнюю полку, и вдохнула его родной запах. Если Северус надеялся получить его обратно, то он сильно заблуждался. На следующее утро она еле открыла глаза: всю ночь горло скребло, сухой надсадный кашель был естественным последствием, как и сочувственно-надменный взгляд Лили. Ее явно так и подмывало сказать: «Я же говорила», она бы наверняка и сказала, если бы не жалкое состояние Гермионы. Мерлин, как же плохо ей было! Боль в затылке пригвождала к кровати. Жар расползался по телу удушливым ядом. — Надеюсь, сегодня ты со мной спорить не будешь? — Нет, я обязательно схожу в больничное крыло, но после экзамена, хорошо? — Я так понимаю, возражать тебе бессмысленно? — Правильно понимаешь. Это же экзамен! Каким-то чудом, но она и правда на него попала, хоть и неимоверными усилиями. Машинально плюхнулась за привычную парту и только потом сообразила, что из-за затуманенной головы подсела к Северусу, отступать было поздно. Он сдвинул брови на переносице, рассматривая ее, но при этом не произнес ни слова. — Приступим, — Макгонагалл поприветствовала шестикурсников и взмахнула палочкой, перед каждым из студентов теперь лежал тест. Это было самой простой частью. Гермиона с трудом, но собралась, бодро обводя в кружочки необходимые цифры. С той же методичной скоростью мелькало и перо Снейпа. — С тобой все в порядке? — шепотом поинтересовался слизеринец, когда она зависла над последним вопросом. Сам парень уже перешел к практической части задания и теперь бросал на нее обеспокоенные взгляды. Она не услышала его, стараясь сосредоточиться на тестовом вопросе. Смысл постоянно ускальзывал от нее, а догнать его никак не получалось. — Гермиона? — чуть громче позвал Северус. — Мистер Снейп! — осадила его Макгонагалл. — Извините, профессор Макгонагалл, — тут же произнес он, но не оторвал взгляда от еще сильнее побледневшей Гермионы. Она так пугающе вцепилась пальцами в парту, стараясь унять одолевающее ее головокружение. — Мистер Снейп, — декан Гриффиндора хотел добавить что-то еще, привлечь его к ответственности, но ее взгляд случайно упал на бледную девушку рядом с ним. Та выглядела так будто вот-вот грохнется в обморок. Грейнджер конечно всегда волновалась перед экзаменами — и безосновательно — но подобное состояние было нетипичным даже для нее. — Мисс Грейнджер, вы себя хорошо чувствуете? — обеспокоенно спросила она, приближаясь к подопечной. — Да, — бесцветно ответила она и постаралась улыбнуться. В подтверждение слов она подчеркнула первый вариант ответа. Осталось перейти к практике и можно с чистой совестью идти болеть. Но пошатнуло ее именно сейчас. На глазах у всех. Ладонь Минервы Макгонагалл легла ей на плечо, мягко скользнула по пылающему лицу и остановилось на лбу. — Мисс Грейнджер, вам лучше прямо сейчас отправиться к мадам Помфри. — Но я хотела… — она подцепила пальцами пергамент. — Я… Давайте я превращу ящерицу в жабу и сразу же… — Мисс Грейнджер, боюсь, это было не предложение, — процедила строгий декан безотлагательным тоном. Ее глаза скрупулезно забегали по лицам остальных студентов. — Я ее провожу, профессор Макгонагалл, — Лили поняла ее без слов и поднялась с места. — Я уже закончила тест, мне осталась только практическая часть. Если разрешите, я сделаю ее позже. — Конечно, мисс… — А я уже все закончил, профессор, — Снейп перебил ее и вклинился в разговор, протягивая той неказистую жабу. — И могу проводить Грейнджер. — А меня никто не хочет… — начала, было, та самая Грейнджер, но после полученного уничтожающего взгляда Макгонагалл, притихла. Жаба получилась отвратительной — даже помутнение не помешало Гермионе это увидеть, ее нужно было срочно переделать и желательно до того, как профессор Трансфигурации начнет ее оценивать. Северус стал слепым? Она предупредила его об этом тихим шепотом, когда парень собирал ее вещи, и услышала в ответ едко-самоуверенное: «Она получилась великолепной, ты ничего не понимаешь». Грейнджер могла бы дойти до больничного крыла сама. В конце концов, до кабинета она же как-то добрела. Она сообщила об этом мрачному парню на первом же преодоленном повороте, но тот скривился пуще прежнего и заставил ее на себя опереться. В боку противно закололо, шатенка глубоко вздохнула в шею сопровождающему и закусила губу, сдерживая стон. Северус и так был на нервах, зачем беспокоить его еще сильнее? С горем пополам, но они добрались до медпункта. Гермиона ждала, что он молча отдаст ее на поруки целительнице и уйдет, но нет: Снейп застыл у двери, внимательно наблюдая за всеми манипуляциями Помфри. — И как долго у вас держится температура? Грейнджер покосилась на слизеринца, всем сердцем желая, чтобы он вышел, и позволил ей спокойно отвечать на заданные вопросы. — С позапрошлой ночи, наверное. Но вчера днем я чувствовала себя еще более-менее нормально, — хриплым взволнованным голосом начала оправдываться она, но только сильнее закашлялась. — И я хотела сегодня к вам зайти после экзамена. — Более-менее нормально, мисс? У вас температура 39,4, и вы должны были… — Но сегодня же итоговая работа, я не могла ее пропустить! Она, скорее, почувствовала, чем увидела, злой оскал на лице Снейпа: еще не хватало, чтобы он начал ее отчитывать! —… незамедлительно прийти ко мне, — будто не слыша, продолжила целительница. — Тогда бы нам удалось избежать воспаление легких, и вы провели бы здесь одну ночь, а не проходили курс лечения. Чего вы ждали? Пока свалитесь с ног в лихорадке? Мистер Снейп, разве вы не должны быть на экзамене? — теперь она заметила, что они с мисс Грейнджер так и не остались вдвоем. — Я его уже сдал, — пробурчал он, недовольно покосившись на девушку, лежащую на койке. — Тогда вы можете заняться подготовкой к следующему тестовому заданию. Гермиона, будь у нее выбор, так бы и сделала. Защита от темных искусств была значительно сложнее трансфигурации, и подготовка к ней требовала большего усердия и времени. — Я уже подготовился. — Мистер Снейп, тогда я скажу прямо: ваше присутствие здесь излишне, вы будете только мешаться. Можете проведать мисс Грейнджер позже. Северус с трудом удержался от того, чтобы хлопнуть дверью. Опоённая различными зельями, она проснулась только следующим вечером. В палате стояла тишина, ее койка была огорожена ширмами, что давало некое представление о уединенности. На прикроватной тумбе стоял графин с водой и стакан, Гермиона с удовольствием налила воды и выпила ее. Это ощущение было чистым блаженством. Голова болела значительно меньше, вот только слабость никуда пока не ушла и заставляла лежать ее без движения под пуховым одеялом. Минут через пятнадцать половицы скрипнули и из-за ширмы показалась голова Лили. Она с явным облегчением улыбнулась и посмотрела на подругу. — Как ты? — Уже лучше, спасибо, — не смогла сдержать ответной улыбки Гермиона, но тут же ее настроение омрачилось. — Ох, я провалила экзамен, верно? Я же так и не превратила эту чертову… — Макгонагалл сказала, что разрешит сдать тебе практическую часть после выписки, так что успокойся. — Слава богу! Я так переживала, что… — А о своем здоровье ты не переживала? — нравоучительный тон не сулил ничего хорошего. — Ты бредила несколько часов! К тебе даже директор заходил, — по секрету шепнула рыжеволосая. — Помфри пришлось дать тебе двойную дозу… — Бредила? — не поняла Грейнджер. — Да, все твердила о каких-то кресто… креср… которые нужно непременно отыскать! — Крестражах? — Да, наверное. Что это вообще такое? — Артефакт, созданный с помощью темной магии, — заученно отрапортовала Гермиона, даже не задумываясь о том, что говорит. — Только очень могущественные темные маги могут создать его. Они раскалывают свою душу на части, чтобы обрести бессмертие, и прячут ее осколки в… Грейнджер застыла, пытаясь осознать собственные слова. Она никак не могла вспомнить, откуда ей известна такая информация, может, она подглядела ее в одной из книг Северуса и просто забыла об этом? Да, наверное, так оно и было. — Я, кажется, читала об этом, — смущенно добавила девушка. Наверняка, читала. — Понятно. Очень познавательная информация. — А кто-нибудь еще ко мне заходил? — ненавязчиво спросила гриффиндорка, подразумевая под этим «кем-нибудь» конкретную личность. Северус так за нее волновался. Она видела это в его глазах. — Да, Ремус. — А Снейп? — прямо спросила она. — Я точно не знаю, но… Не думаю, что он здесь был, — Лили неприятно было делиться своими соображениями с больной подругой, Северус мог бы и забыть о своих обидах, повод-то серьезный. А вместо этого он предпочел лежать на старом диване в своей лаборатории и бесцельно перелистывать старые журналы, но сообщать об этом сейчас Гермионе было бы совсем некрасиво. — Мисс Грейнджер, вам пора принимать новую порцию лекарств, — в маленькое пространство вплыла мадам Помфри. — А вам, мисс Эванс, пора уже спать. Гермиона могла поклясться, что он был здесь, что она слышала его тихий голос, что ощущала ласкающие прикосновения к рассыпанным по подушке волосам, но слова Лили звучали так непоколебимо твердо, что теперь она всерьез опасалась того, что все эти воспоминания, покрытые темнотой и мертвенным беззвучием, вызваны были одной лишь высокой температурой. Правда, что Снейпу тут делать? Залпом проглотив горькие зелья, протянутые рукой строгой целительницы, девушка откинулась на подушку и скоро снова провалилась в сон, вызванный дурманом. Вереница странных чужих — явно не принадлежащих ей — мыслей и образов ураганным бедствием проносилось в голове, оставляя за собой чудные сцены. В большинстве из них компанию ей составляли двое мальчиков, которые постепенно мужали, становились норовистее и жестче; кто из них был дороже сердцу, понять так и не получалось. Один из них — рыжий и высокий — совсем не вызывал никаких ассоциаций, только совершенным незнакомцем он был, когда другой — чуть ниже ростом, со смоляными взлохмаченными волосами, белозубой улыбкой и болью в глазах — был практически копией Джеймса, какой-то неправильной, какой-то иной, но все-таки копией, только вспыльчивость и тяга к опасным приключениям роднила их в ее голове. Эти мальчишки оставляли за собой смех и теплоту, они оставляли за собой неимоверную боль — не физическую, но душевную. Была и физическая: она плескалась внутри, выливалась в крик, в огонь, пожирающий руку, и лаву, заливающую кости. Прохладная ладонь накрыла пылающий лоб, притупляя призрачную боль. Гермиона попыталась открыть глаза, чтобы унять вырвавшийся из губ Северуса горестный вздох, но веки ее налились свинцом. — Мистер Снейп, я вас пустила только на пять минут! — разгневанно прошипела мадам Помфри. — Вы время видели? Вам уже как несколько часов положено находиться в своей комнате! Слизеринец даже не счел нужным прибегнуть к классической увертке и притвориться кротким послушным студентом, его голос был полон уверенности: — Я же никому не мешаю и сижу тихо, в чем проблема? — Проблема в том, что, если вас здесь увидят, мне объявят выговор! — Никто меня здесь не увидит, а если и увидят, то я возьму всю ответственность на себя, не переживайте — фыркнул Северус. — У нее опять начался жар. Прохладную ладонь сменила теплая рука. — Я знаю, — вздохнула целительница и вновь тихо зазвякали флаконы. — А ваши соседи по комнате вас не потеряют? — Нет. Вы же не собираетесь всерьез выгнать меня посреди ночи? — Сиди уже спокойно, Северус, — смягчила тон женщина. Их голоса звучали словно из-под толщи воды. А вот другие, сопровождаемые серыми картинками, ярко гудели в голове Гермионы. Она, а вернее ее младшая версия лежала точно на этой койке, вот только ширма была задвинута надежнее, скрывая лохматую девчушку от чужих взглядов. Она надеялась на анонимность — на чертову анонимность! — когда пришла к мадам Помфри со своей «маленькой» проблемкой, но нет, главной целительнице просто жизненно необходимо было пригласить на консилиум профессора Снейпа. И теперь он с важным видом восседал на стуле, рассматривая второкурсницу, наполовину превратившуюся в кошку. Впечатление от суровости профессора портило только то, что уголки его губ постоянно рвались вверх, словно он с трудом сдерживал смех, а в непроглядно-черных тоннелях глаз плавали застывшие смешинки. Это было так унизительно! Зельевар так внимательно изучал взглядом поросшее густой шерстью лицо, что становилось не по себе. А длинный пушистый хвост и вовсе приковал его к себе на несколько долгих секунд. Сердце Гермионы билось так часто. Жаль, что теперь поздно притворяться спящей. Он же убьет ее, однозначно убьет, или выставит на посмешище перед всей школой. Не избежать теперь никак новой порции измывательств. — Так, так, так… — протянул мужчина, устроив указательный палец на нижней губе. — Как я погляжу, вы решили стать истинным символом своего факультета, мисс Грейнджер. Неужели одного всезнайства вам показалось мало, и вы решили приковать всеобщее внимание еще и таким кардинальным образом? За коротким кашлем ей послышался смешок — наверняка послышался, это же профессор Снейп. Всем известно, что он никогда не смеется. — И что же, позвольте поинтересоваться, с вами произошло? — продолжил он как ни в чем не бывало. Студентка гриффиндора вздохнула. Он ведь и сам все знает, к чему эта дополнительная порция унижений? — Профессор Снейп, хватит издеваться над девочкой, — постаралась приструнить его Помфри. — Вы можете что-нибудь сделать с… вот этим? — Например? Подарить ей когтеточку? Или, может быть, поделиться с ней лабораторными мышами? — Профессор Снейп! — Я подумаю, — нехотя протянул мужчина. Гермиона поняла, что это займет у него колоссально много времени. Он вдруг протянул руку к так зацепившему его хвосту и едва уловимо провел по нему кончиками пальцев. Грейнджер вздрогнула от этого прикосновения, и Снейп вдруг открыто ухмыльнулся. — Знаете, еще утром я мечтал четвертовать воришку, — с многозначительным оскалом, вызывающим мурашки вдоль позвоночника, прошептал он. — Но теперь… Мисс Грейнджер, если бы я знал, как именно все обернется, я бы не пожалел для вас шкуры бумсланга, я бы поделился ею с вами сам. И сделал бы это с глубочайшим удовольствием. Лицо горело от стыда, но, благо, за шерстяным слоем, профессор не мог разглядеть ни единой эмоции. Профессор Снейп. Профессор. Снейп. Какая абсурдная галлюцинация, только больной мозг мог подкинуть ее. Хвост, серьезно? И Северус в качестве профессора Хогвартса? Такой возмужавший, ехидный и самоуверенный ублюдок… Впрочем у него есть все шансы стать именно таким. Гермиона чувствовала себя замечательно: снадобья целительницы были потрясающими. Правда сегодня она проснулась уже в двенадцатом часу, но зато голова ее была кристально чистой. Тело еще немного ломило, но это такие пустяки. В течении дня к ней заглядывали и Лили, и Ремус, и даже Мэри — в общем, все, кроме того, кого она действительно желала увидеть всем сердцем — но зато ребята действительно не давали ей заскучать, были милы и внимательны. Северус появился только поздним вечером, когда остальные давно успели с ней распрощаться и отправиться на ужин. Он смутился, когда увидел, что она не спит. — Извини, я пойду, — пробурчал он еле слышно и взаправду развернулся. Какой же он все-таки… — Северус, — окликнула его девушка еще хрипловатым голосом, — ты можешь пройти, если хочешь. Как же глупо это звучало! Как будто она приглашает его в гости, и они не находятся сейчас в палате медпункта Хогвартса с одной-единственной широкой ширмой, загораживающих их от посторонних взглядов. Парень как-то совсем неуверенно прошел к стулу возле ее койки, сел и опустил глаза на свои сцепленные ладони. — Я рад, что тебе стало лучше, — произнес Снейп. — Я знаю. Спасибо, что навещал, хотя и не совсем обязательно было сидеть возле меня целых две ночи. Но мне это было очень приятно. И спасибо за шарф, — вспомнила вдруг она. Северус повел плечами: — Откуда ты знаешь, что… — Мне мадам Помфри рассказала, — солгала Грейнджер. Иначе ей бы пришлось рассказывать ему содержание своего сна, еще, чего доброго, поднимет на смех. — Не за что. Она снова первой протянула к нему руку и ласково погладила кисть. Снейп несколько секунд безмолвно смотрел на нее. — Ты все еще сердишься на меня? Гермиона не знала точного ответа. Конечно, ей до сих пор было немного обидно, но… — Нет. Северус порывисто подался вперед и завладел ее губами. — Я все еще болею, — напомнила шатенка, слабо упираясь в его грудь и облизывая губы. — И что? — Ты заразишься. — Ничего подобного, — усмехнулся он. — Ты что-нибудь ела? — ладонь перебралась за шею, чувственно поглаживая растрепанные волосы. — Овсяную кашу, — скривилась Гермиона. — Безвкусную овсяную кашу, но наверняка она была очень полезной. — Я сейчас вернусь, — Снейп снова быстро поцеловал ее и скрылся раньше, чем она успела возразить. Парень вернулся через десять минут с тарелкой ароматного куриного бульона и кружкой горячего травяного чая. Гриффиндорка с удовольствием накинулась на новую еду. Бульон был горячий, вкусный, и, что не наименее важно, умеренно соленый. В нем были даже специи. Горло с благодарностью приняло сей живительный дар. А вот чай оказался… Какой-то слишком крепкий и приторно горький, лицо девушки, под усмешку Северуса, непроизвольно скривилось. — Что ты мне принес? — Травяной отвар, — невозмутимо заявил он. — Ты мог хотя бы кинуть туда кусочек сахара? — Нет, — тем же тоном заявил брюнет. — Но он гадостный! — Зато твое горло уже завтра перестанет болеть. Пей медленными глоточками. Грейнджер с трудом покончила с этой тошнотворной жидкостью. От этой повинности не спасла даже мадам Помфри, которая понюхала контрафактный напиток и лицензировала его. Снейпу было велено удалиться из больничного крыла через десять минут — потому что подобные нарушения комендантского часа уже были попросту возмутительны. Этим нескольким урванным мгновениям они нашли достойное применение: кто кого поцеловал первым теперь было трудно выяснить, просто в один момент их губы нашли друг друга. Северус давно для удобства перебрался на край ее узкой койки и оглаживал шею, бока, бедра, спрятанные под тяжелым одеялом, сбившимся в районе талии. Почему-то только теперь девушка четко осознала, что сидит на постели в одной только тонкой больничной рубашке и целуется с молодым парнем. Наверное, он, и правда, очень сильно по ней соскучился за это время, потому что ни один прежний его трезвый поцелуй не походил на этот — голодный и что-то пробуждающий внутри нее. Гермиона не сдержала прерывистого стона, когда его губы спустились ниже и прикусили чувствительную кожу между основанием шеи и плечом. Звук спугнул рвение Снейпа, он жадно вдохнул воздух и спрятал лицо на ее шее. — Я… Хотел извиниться… Он издевается? Это был просто великолепный поцелуй! — За то, что обидел тебя. А вот теперь она стушевалась собственных мыслей, голова плыла от его близости, сосредоточиться на чем-то важном было так сложно. — Я правда этого не хотел, — а вот у него собраться получилось значительно быстрее, — и я не подразумевал под своими словами ничего плохого. Ты мне очень дорога, — тихо признался Северус. — Я, наверное, не очень хорошо умею проявлять свои эмоции и… И что-то делаю не так, раз ты решила будто я начал с тобой отношения только из чувства безысходности, но это не так. Конечно, я никогда не пользовался особой популярностью у девушек, ты сама это прекрасно знаешь… — Северус… — Но это же не означает, что я бы с радостью начал встречаться с любой, кто проявила бы ко мне внимание. Нет. Ты могла бы так подумать из-за ситуации с той девушкой из бара, ну, летом, но между с нами с ней ничего особо не было. Мы совершенно точно не встречались. — Северус! — Блять, — сдался Снейп. — Я просто хочу сказать, что встречаюсь с тобой, потому что мне нравишься именно ты, а не кто-то другой. Она погладила его покрасневшую щеку, совершенно точно зная, каких усилий ему стоили эти слова. — Ты мне тоже очень нравишься, — ответила Гермиона. — Ты же мне уже это говорила? Зачем повторять это опять? — Северус! Он совершенно точно над ней издевался и даже не пытался этого скрыть: он широко усмехался, любуясь ее прищуренными от гнева глазами. А потом снова поцеловал ее. Они были так увлечены, что даже не успели отодвинуться друг от друга на приличное расстояние, когда половицы искусственно созданной отдельной палаты заскрипели под шагами.