Назад в прошлое.

— Не надо, — попросил он, напрягая плечи. Еще один непослушный поцелуй ласкающе лег на чувствительную кожу под ухом, Северус дернулся, откладывая острый нож на столешницу. Он разомкнул руки, обнимающие его со спины, и обернулся к настойчивой девушке, заглядывая той прямо в лучистые глаза. Вздох вырвался сам по себе. — Что ты делаешь? — Целую тебя? — вопрос Гермиона поняла с трудом. — Зачем? — а вот этого она не поняла совсем. Что ему ответить? Потому что ей так хочется? Потому что она почти уверена в том, что имеет на это право? Они же встречаются вроде как? Или что между ними происходит? — Гермиона, сейчас не самое подходящее время и место для подобных… вещей, — сурово принялся объяснять он. Внутри нее вспыхнула обида. Грейнджер всколыхнула волосами, прикрывая горящее лицо и отвернулась — Северус был невыносим. Разгадать его и жизни не хватит. Да что там жизни — двух. Вот она, несмотря на несколько лет сложной дружбы, и на шаг не приблизилась к этому. Он то целует, то держится с ней как с чужачкой. И он совсем, совсем не тактильный человек. — Не обижайся, — потянул Снейп ее за локоть. Теперь они поменялись местами. Теперь он обнимал ее со спины. Его дыхание было горячим. — Слизнорт выделил мне этот кабинет для работы. Только для работы, — продолжил слизеринец самым спокойным из голосов. — Он велел мне никого сюда не приводить и никому не рассказывать об этом месте. Если он узнает, что я… Что ты здесь бываешь… Потом хлопот не оберешься. — Я давно здесь бываю, — шершавая подушечка его большого пальца успокаивающим жестом погладила выступающую ключицу, украдкой забравшись под строгий воротник школьной рубашки, поэтому голос девушки заметно дрожал. — И что-то ни разу не слышала от тебя возражений. — Потому что тогда мы находились в других отношениях, — аргументировал Северус. Вкрадчивый голос в сочетании с ощущением его руки, с дыханием, запутавшимся в гриве волос, действовал на Гермиону как дурманящая настойка — в крайнем случае она представляла ее эффект именно таким. Пошевелиться было сложно, сконцентрировать свои мысли — тоже. — А в каких отношениях мы состоим сейчас? Снейп затих, Грейнджер, замерев, дожидалась вердикта. Пауза не нравилась. Еще десять минут назад она была почти абсолютно уверена в том, что они… — Я думал, что мы… Ну, встречаемся или что-то вроде того? — Ага, каждый день, — не могла не поддеть она. Если это были романтические отношения, то они явно не вписывались под известные стандарты. Все влюбленные парочки, коих она повидала за все время, почти всегда держались вместе, их руки постоянно соприкасались, их взгляды пересекались, а еще они целовались. Постоянно. Каждый день. И не по одному разу, стоит заметить. В чем заключался закон подлости юная гриффиндорка не знала, но почему-то она с завидной регулярностью сталкивалась с чужими нежностями и всякий раз закусывала внутреннюю сторону щеки от досады. — Гермиона? Наверное, дело было именно в ней. Не вызывала она такого душевного трепета ни внешностью своей посредственной, ни манерой общения. В лучшем случае ее принимали за «друга», с которым параллельно можно оттачивать свои навыки с противоположным полом. И это было обидно, чертовски обидно. Ну, не может же она переделать себя в корне, начать глупо улыбаться, ластиться большой кошкой и беззастенчиво бросать ему череду комплиментов и твердить о том, что он «самый — самый»? Даже от мыслей подобных сводит зубы. Она совсем не такая. Северус наклонил голову вниз, ведя кончиком носа вдоль шеи. Сухие губы, под аккомпанемент яростно рвущегося вперед сердца, проследили тот же путь. Гермиона вздохнула в его руках, парень тотчас вернул свое тело в исходное положение и замер. — Ты же поняла, что я имел в виду. Конечно, поняла, но это не помешало подвергнуть его слова сомнению. Что он старается сделать, угодить ей пустыми словами? Потому что, ну, никакого внимания от него она не получает. Не чувствует ответной заинтересованности. Они в лучшем случае целуются раз в два дня, и поцелуи сухие и формальные, они длятся не дольше минуты и попахивают суррогатом. Каждый раз Снейп отстраняется слишком быстро, и всегда в те моменты, когда она только начинает наслаждаться происходящим, он не обнимает ее и не шепчет на ухо приятных слов. Никогда. Совсем никогда. Последний раз за что он похвалил ее — и с явной издевкой — было эссе по нумерологии, превышающее требуемый преподавателем объем на два свитка. На публике он лишает ее и того. Ни разу не взял за руку, ни разу не прикоснулся, ни разу никому не показал, что их связывает что-то помимо дружеского общения. Даже Лили. Это воспринималось особенно ревностно. — Так что? Ты подтвердишь мои слова или опровергнешь их? — Какие именно? — он произносит их так много. — Мы вместе? Я правильно понял природу наших взаимоотношений? — Это ты мне скажи, — не сдержавшись, рыкнула она. Нервы стали ни к черту. Северус развернул ее к себе и накрыл губы поцелуем. Гермиона приоткрыла рот, позволяя его языку проскользнуть внутрь; она убьет его, если он снова постарается отодвинуться и прекратить это. Ее руки перебрались на шею парня — единственное место, не скрытое одеждой, помимо лица, перед жадным ответом. Его язык, уверенно щекочущий нёбо, позволяющий себе сплестись с ее языком, перехватывающий лидерство, разлил странное тепло по ее телу. Ноги стали ватными, голова — туманной. Все, на что хватало сил, это цепляться за его крепкие плечи и надеяться удержаться. Гермиона почувствовала, что дышит сейчас как-то неправильно, слишком хаотично и быстро. Его рука, поглаживающая спину, скользнула ниже талии и мимолетным движением накрыла ягодицы. Когда он прекратил это, Гермиона открыла глаза, чтобы обнаружить, что Северус раскраснелся точно также, как и она — себя сейчас она, конечно, не видела, но кожа горела уж слишком интенсивно, чтобы оставлять какие-либо шансы. Волосы его были взлохмачены ее руками. — Сойдет за ответ? Сойдет. Гриффиндорка потянулась навстречу его губам, но он в ответ только покачал головой. — Сейчас правда не время. Скоро должна прийти Лили. — Лили? Это было их место. И только их. Она так привыкла, что они здесь только вдвоем, что сейчас даже оказалась немного ошарашена. Лили редко заглядывала сюда — так редко, что даже почти никогда. — А зачем она сюда придет? — Я обещал ей помочь с животворящим эликсиром, — так просто и невинно сообщил он. А, главное, так вовремя! — Слизнорт же не особо остался удовлетворен последней ее работой, вот она и хотела потренироваться, чтобы на следующем практическом занятии точно получить наивысший бал, — как много Северус знает о ней. — Лили хочет взять свое «превосходно» на итоговой аттестации. — Но мы вроде как собирались подготовить свои домашние задания по нумерологии. И побыть вместе. — Давай завтра? Грейнджер только собиралась открыть рот, когда дверь поддалась напору девичьих рук, и в кабинете появилась Эванс. Светящаяся, широко улыбающаяся и… Какая-то сегодня особенно красивая и воодушевленная. — Проходи к столу, я уже приготовил необходимые ингредиенты, — пригласил Северус, отступая в сторону. Шатенка закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. — Спасибо, — порхнула к парте Лили с той же самой очаровательной ровной улыбкой, уголки губ слизеринца едва заметно устремились вверх. — Ты куда? Гермиона была уверена, что ее отступа к выходу совершенно никто не заметит, поэтому, услышав четкий вопрос Снейпа, адресованный непосредственно к ней, в замешательстве остановилась и даже обернулась в его сторону. — В спальню, — голос был хриплый как после глубокого сна. — Поздно уже, скоро отбой. — Гермион, да ладно тебе, — дружелюбно отозвалась Лили. — Оставайся. По пути сюда я заглянула на кухню, набрала вкусностей, думала, мы посидим все вместе, втроем, как раньше. Воспоминания о тех временах уже покрылись серой дымкой и теперь мало походили на настоящие. — Мне еще нужно подготовить домашнее задание по истории магии, — соврала девушка. — Так что… — Грейнджер, серьезно, оставайся. Он притворялся, когда говорил с ней вот этим безразличным голосом, или тогда, когда они оставались наедине? — Тебе тоже не помешает дополнительная практика. — Что? — прищурилась она. Подобные замечания были особенно обидны! — Между прочим, на последнем занятии я получила «Превосходно»! — вспыхнула Гермиона. — Ну, твое зелье не дотягивало до «превосходно», и ты сама это знаешь, — кажется, Снейп говорил на полном серьезе! — Просто ты над ним так старательно и долго корпела, что Слизнорт сжалился и… — Не неси чушь! — Гермиона… Теперь он звучал значительно мягче. Что послужило тому виной: сильный толчок под ребра от Лили или признание в собственной грубости, осталось загадкой. — Не надо обижаться на такую ерунду, — постаралась примирить их Эванс, чувствующая себя в этой ситуации крайне некомфортно. Она не любила ссоры и пререкания, а Грейнджер и Снейп прибегали к ним регулярно. — Что ты его слушаешь? Он сначала говорит, а потом думает. Ты бы могла к этому уже привыкнуть и перестать реагировать так остро. Северус обиженно зыркнул в сторону рыжеволосой девушки: разве он сказал неправду? — Это я остро реагирую?! — вспыхнула до самых кончиков ушей Гермиона. И постаралась остыть, ни к чему демонстрировать перечень своих эмоций Лили. Ни к чему. — Я не злюсь. Мне просто немного неприятно, что мой друг так думает! Извините, но я, наверное, правда лучше пойду к себе. День был слишком долгим. — Ты же дойдешь сама? — тут же спросил парень. Это был первый раз за последний месяц, когда он не вызвался ее проводить, когда он задал этот наиглупейший вопрос и просто отвернулся в сторону стола, придвигая деревянную доску в сторону другой подруги. — Разумеется. Дверью она не хлопнула. Обида вперемешку с ревностью душили ее. Дойдет ли она сама? Разумеется, дойдет. Влегкую! Это же такое удовольствие бродить по подземельям после отбоя в гордом одиночестве. Она дойдет, и в будущем даже не подумает снова сюда возвращаться. — Лили, — Снейп мельком посмотрел в сторону закрытой двери, — я минут через десять вернусь, ладно? — Куда ты собрался? — Я… — он шумно вдохнул воздух, набираясь смелости. — Ну, я пойду провожу Гермиону. Мне кажется, она обиделась. — Думаешь? — сыронизировала девушка, но парень этого не понял, и замер в нерешительности. — А тебе так не показалось? Эванс приподняла бровь: он же не серьезно? Она вздохнула, ну, конечно же серьезно! — Иди уже, — фыркнула она. — Пока ты разглагольствуешь, Гермиона уже дойдет до гриффиндорской башни. — Я скоро вернусь, — пообещал Северус. — Уж надеюсь. Возвращаться отсюда ночью одной ей совсем не хотелось. Гермиона тем временем летела по коридорам и лестницам не разбирая дороги, глупые слезы застилали глаза. Она едва не споткнулась на ровном месте, когда услышала приближающиеся в ее сторону шаги и тихие голоса. С Северусом они никогда ни на кого не натыкались, они даже не заработали ни одного взыскания или отработки, а теперь, когда она одна, ей суждено так сильно влипнуть! Была бы это профессор Макгонагалл, а не директор. — Ну же, будьте милосерднее, Гораций, — нараспев попросил Альбус. — Я думаю, можно ограничиться одной отработкой. Грейнджер старалась и не дышать лишний раз: директор обладал каким-то сверхъестественным чутьем. Она никогда не была чересчур мнительной, но почему-то никак не могла избавиться от мысли, что находится под его незримым контролем, словно он считывает каждый ее неосторожный шаг и присматривается, ожидая неизбежного взрыва, звучит довольно самонадеянно, не так ли? Но только на каникулах, в доме родителей, эти беспочвенные опасения ее оставляли. — Они взорвали мой кабинет! Видимо, речь шла о Блэке и Петтигрю, если, конечно, сегодня в школе не нашлись еще одни точно такие же счастливчики. Сириусу показалось это забавным — подбить своего приятеля на шалость, чтобы развеселить поникшего Джеймса. Ремус наотрез отказался участвовать в этой авантюре, по крайней мере до начала занятия он о чем-то яростно шептался с Бродягой и осуждающе качал головой. Пол класса залила зловонная шипящая жидкость. Ожогов никто не получил, а вот отмываться пришлось долго и совсем не магическим способом. Смрад теперь гарантированно не скоро оставит подземелья. — Ну, ну, — Дамблдор похлопал по широкому плечу декана Слизерина. — Это была простая забава, не стоит их так строго наказывать. «Две недели отработок у Филча — вполне заслуженное наказание», — подумалось замершей в тени шатенке. — Грядет безрадостное будущее, — продолжил он убеждать мелодичным голосом, — дети пытаются выжать из настоящего побольше радости, чтобы всегда было что-то, что станет согревать их в пасмурные дни и освещать правильную дорогу. — Дети?! — профессор Слизнорт сегодня определенно был не в духе. Может, все дело в том, что то самое варево испортило его выпендрежную мантию и щедро полило макушку? — Это половозрелые особи, которые круглосуточно учиняют всевозможные неприятности! Дети! Я неоднократно ловил Блэка за полночь с девицами! И каждый раз — с разными! И Поттер недалеко от него ушел, даже удивительно, что сегодня он… — Тише, тише, Гораций, — осадил его директор. — Всем нам предстоят тяжелые… — Времена? Понял я, понял, — источал он недовольство. — И не без прямого участия ваших славных подопечных. Слова попали прямо в цель. Слизнорт вмиг побелел, вена на его виске запульсировала часто-часто. — Полно вам, я не предъявляю упреков, только напоминаю о том, что все мы, к сожалению, в одной упряжке. И такие юноши, как Блэк и Поттер, однажды спасут наш мир. А что до их влюбленностей… Все мы были молоды. Все мы ошибались и искали любовь там, где ее отродясь не может завестись, — сердце гулко застучало в груди, когда Дамблдор повернул голову в ее сторону. Он не мог ее видеть… Не мог же? Она надежно скрыта черной ночью. — Неокрепшим душам вообще свойственно питать искреннюю любовь к одним, и при этом физически вожделеть других, сколько разбитых сердец они оставляют за собой… Сколько сердец, — декан Слизерина недоуменно посмотрел на начальника. — Ах, о чем это я… Пройдемте ко мне? У меня есть чудесная бутылочка эльфийского вина прошлого века и наисвежайшие лимонные пирожные! Вам они придутся по душе, вы успокоитесь и… — Я абсолютно спокоен, Альбус! — возразил Гораций уже совершенно другим —лебезивым тоном. — И я совершенно не держу зла на ребят, вы же знаете? Мистер Поттер действительно подает много светлых надежд, как и… А знаете, впрочем, я действительно очень зол! Никогда не смогу простить вам того, что вы отхватили Блэка на свой факультет прямо под моим носом! Ах, какой бы славный из него вышел слизеринец, семейные корни-то не так просто вырвать! Гермиона уже не слушала их пустых речей, отчего-то она чувствовала себя такой… Грязной что ли? Если директор с помощью всех своих поэтичных оборотов обращался именно к ней, то чего он добивался своими обидными словами? Когда она успела так сильно ему насолить? Шаги Дамблдора и Слизнорта еще долго звучали где-то поблизости. Гриффиндорка не сразу услышала еще одни — до боли знакомые — она грустно улыбнулась и рукавом вытерла проступившие слезы. Какое счастье, что здесь было темно, что он ничего не заметит и не станет задавать смущающих вопросов. Когда он проходил мимо ее укрытия, Гермиона схватила его за край расстегнутой мантии и втянула к себе. Северус огрызнулся и молниеносным движением достал волшебную палочку, приставляя ее кончик к яремной вене. — Черт бы тебя побрал! — зарычал он, прислонившись лбом к ее лбу. — Что ты здесь делаешь? — Прячусь, — непринужденно повела плечами гриффиндорка. — От кого? — Здесь были Дамблдор и Слизнорт. А ты что здесь делаешь? — А ты сама не понимаешь? Ты же обиделась на меня за что-то? Я хотел понять за что. — Нет, — буркнула она в ответ. — Нет? Северус выглядел таким растерянным в эту минуту, что Гермионе стало его жаль. Он правда совсем не разбирался в девушках. Вот совсем не разбирался. Невербальные признаки твердили об обиде, слова же отрицали ее. Грейнджер нервно улыбнулась ему и быстро поцеловала обкусанные губы. — Все в порядке. Ну, что она должна была сделать? Признаться, что ревнует его к Лили? — Почему ты тогда ушла? — зачем быть таким невообразимо дотошным? — Я думал, мы немного побудем вместе. Потом. После того, как сварим это зелье. — Потому что я устала и хотела отдохнуть. И до сих пор этого хочу, — вернуться обратно и остаток ночи ловить кожей непонятные взгляды Эванс? Боже упаси. — Тогда тебя проводить? Гермиона кивнула ему. И позже, на прощание, она получила от него уже такой привычный поцелуй. Следить за возвращением Лили не входило в ее планы. Просто ей не спалось. Она успела сделать домашнее задание (это заняло ровно сорок две минуты), успела принять ванну с ласкающей шелковистую кожу пеной, успела повертеться на вдруг оказавшейся неудобной кровати, успела подпереть ладонью щеку и попытаться уснуть, а Лили все не было и не было. Зелье варится около часа с учетом подготовки ингредиентов, но они уже были готовыми! Чем они могут так долго заниматься? Грейнджер в момент закрыла глаза, когда дверь наконец-таки скрипнула, а потом аккуратненько открыла их вновь, наблюдая за передвижениями подруги. Та отодвинула балдахин над своей постелью и поправила взбитую подушку. Достала свернутый галстук из кармана мантии и небрежно забросила его на спинку своего стула, расстегнула третью сверху пуговицу на рубашке, ослабевая давление на пышную грудь, и, захватив нижнее белье, удалилась в ванную комнату. Сон не шел. Остаток ночи она крутилась на постели и анализировала. Анализ шел не в ее пользу. Совсем не в ее. Но ведь Северус целовал ее. Целовал с охотой. И подарки делал именно ей, и в Хогсмид хотел именно с ней, и кабинет тоже показывал — ей. Что-то это должно значить, верно? *** Замерзшие пальчики стыдливо грелись о единственный доступный сейчас источник тепла; другого Гермиона и не думала искать, первым делом запустив ладони под теплый свитер слизеринца. Кажется, он не возражал. Эти выводы она сделала после того, как он надавил ей на поясницу, притягивая ближе к себе и снова сминая послушные мягкие губы. Теперь она совсем не сожалела о том, что осталась в Хогвартсе, а не пошла в Хогсмид. Это было лучшим ее решением. Первым снегом студентка насладилась и здесь — причем сполна, протаптывая рыхлый снег во время короткой вылазки к опушке Запретного леса, куда она с трудом вытянула Снейпа. Стаканчики с горячим шоколадом, легкий мороз, ворох пустых снежинок и сладкие томительные поцелуи сделали эту субботу почти идеальной. Почти. Если бы только ей не попалась утром на глаза это статья… Маглорожденную сотрудницу отдела магического правопорядка, пропавшую около недели назад, нашли растерзанной. Заслугу за это деяние приписали новому движению Тому Реддла, именно его подопечным девушка так неосторожно перешла дорогу своим громогласным заявлением, опубликованным не так давно все в том же «Пророке». Грейнджер понятия не имела, как подобраться к этой непростой теме и деликатно поделиться собственным мнением, мнением, противоречащим планам Северуса. Они с ним никогда не обсуждали этого вслух, но… Но круг его приятелей-однокурсников буквально кричал об этом во всеуслышание. Они и не думали стыдиться этого или хоть как-то скрываться, держались узким кругом и свысока смотрели на… На таких, как она. Как Снейп умудряется ходить по тонкой грани меж двух — противоборствующих миров, и с кем из двух противников он настоящий? Гермиона не думала приступать к этому разговору еще какое-то время, пока не определится в однозначной уверенности ее… парня, но события диктовали другие условия. Теперь она не могла промолчать или сделать вид, что за пределами Хогвартса ничего не происходит, что Северус общается с правильными людьми. Не могла. Но и думать сейчас — когда он так жадно ее целует в пустом пыльном кабинете на третьем этаже — тоже не могла. Парень с глубоким выдохом прервал поцелуй и посмотрел на наручные часы. Передышка немного прочистила голову Грейнджер, а его слова — и вовсе развеяли поволоку. — Подождешь здесь минут десять? Мне нужно встретиться с Эйвери. Он не стал дожидаться ответа и постарался обойти девушку, чтобы пройти к двери, но та с неожиданной ловкостью зажала между пальцев мантию, свободно накинутую поверх его плеч. — Думаешь, это хорошая идея? — О чем ты? — О твоем общении с этими людьми, — прямо ответила гриффиндорка. Глаза брюнета вспыхнули непонятным огнем. — Не лезь в это, — четко проговорил он, продолжая буравить ее темными глазами. — Тебя это никак не касается, и ты ничего не понимаешь. — Куда уж мне, — глумливо усмехнулась Грейнджер. Северус когда-нибудь избавится от своей надменности? — Ты же понимаешь, что это даже чисто теоретически не может закончиться ничем хорошим, правда? Эти люди… — Тебе легко рассуждать, — с не меньшим глумлением прокомментировал слизеринец и с остервенением отдернул мантию. — Что ты имеешь в виду? — сузила глаза шатенка: этот тон ей совсем не нравился. Как и эта версия близкого человека. — То, что твоя жизнь, в отличии от моей, обещает сложиться удачно. У тебя неплохая финансовая подушка за спиной, правильные друзья (которые, конечно же, не чета моим) — едко вставил он, — и, само собой, далекоидущие планы на жизнь. Чем ты думаешь заниматься после окончания школы? Дай угадаю, собираешься построить сногсшибательную карьеру в министерстве? И, разумеется, тебя там примут с радостью! Отличницу-гриффиндорку, да и просто умницу! Почему каждое его слово звучало как обвинение, почему так жгло? Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь унять гнев, ссориться с Северусом совсем не хотелось. — Кто и где меня примет меня «с радостью»? — с нарочитым спокойствием поинтересовалась она. — Меня даже тут — в этой долбанной школе — приняли с трудом! И все мои знания, все мои оценки взялись не на пустом месте! Я сама прикладываю много усилий! И при этом — стабильно раз в неделю — твои драгоценнейшие друзья не забывают напомнить мне о моем месте и назвать… — Замолчи, — огрызнулся Снейп зло и посмотрел ей в глаза, делая необдуманный шаг вперед. Но он не прикоснулся к ней и сжал губы в тонкую линию. — Ты правда думаешь, что мне хоть когда-нибудь удастся полностью влиться в этот мир? — Да, — интонация не обещала ничего хорошего. — И без особых усилий. — О чем ты, черт возьми, говоришь?! — Все, что тебе нужно будет сделать, чтобы магический мир тебя безоговорочно принял, это охмурить какого-нибудь чистокровного придурка и выйти за него замуж! Тогда вспомнят и всех твоих С.О.В. и будущих Ж.А.Б.А., и предложат теплое местечко в одном из чистеньких и уютных кабинетов. И ты хочешь, чтобы я при этом посочувствовал твоим великим «лишениям»?! — выплюнул он с яростью. Звонкая, но неожиданно тяжелая пощечина опустилась на его щеку. Северус потер красное пятно на лице и еще сильнее насупился. — Вообще-то, если ты не заметил, я встречаюсь с тобой! — прорычала она. — Пока — да, встречаешься со мной, но как быстро тебе это наскучит? Как быстро ты придешь к выводу, что я — гиблый вариант, что можно найти кого получше? — Северус, черт подери, не действуй мне на нервы! — не сдержалась Грейнджер и стукнула его худое плечо, заставив парня пошатнуться от неожиданности. — Мне нравишься ты! И если бы ты перестал общаться с этими людьми, то начал бы нравиться еще сильнее! Я не понимаю, зачем ты вообще… — За тем, что это мой единственный шанс устроиться в этой гребаной жизни! — выкрикнул слизеринец с яростью. Девушка пошатнулась от грубого голоса, потом со вздохом прислушалась к его словам и шагнула вперед, утыкаясь лицом в его грудь. Сердце Северуса билось так часто. Он неловко приобнял ее за плечи. — Почему ты не можешь просто пойти самостоятельно учеником к какому-нибудь мастеру зельеварения, тебе же вроде… Нравится этим заниматься? — тихонько поинтересовалась она, мягко поглаживая его лопатки. Опасность нового взрыва была слишком высока. — Мне не подходят условия возможного соглашения. — И… — Гермиона приподнялась на носочки и бегло поцеловала его шею, —… какие же там условия? — Без рекомендательного письма или трех тысяч галлеонов? — грудной смешок звучал почти обреченно. Глаз поднять на него она так и не посмела. — Два года в качестве «принеси-подай» с зарплатой в три галлеона в день, потом пять лет обучения… — Звучит, не так уж… — Потом еще пять лет я должен буду проработать в лаборатории мастера. Правда, ежедневная ставка там станет уже повыше — целых семь галлеонов, — и снова эта горькая усмешка. — Притом, если я удачно усовершенствую какой-нибудь из старых рецептов или постараюсь зарегистрировать новый, буду обязан вписать мастера в качестве своего научного руководителя, и большая часть доходов поступит именно на его счет. — А если у тебя будет рекомендательное письмо? Идея заработать три тысячи галлеонов даже не пришла в голову Гермионы. Это было нереально, если учесть, что почти круглый год они проводили в Хогвартсе. — Например, от кого? — От профессора Слизнорта. — Он никогда мне его не напишет, если конечно об этой услуге его не попросит Малфой. А он попросит, только если я… — Но ты мог бы после Хогвартса устроиться на какую-нибудь работу и заработать себе деньги на обучение, а я бы… — Грейнджер, — он обрубил ее добросердечный порыв и нахмурился. — Чтобы устроиться хотя бы на мало-мальски приличную работу, нужны связи. Дальние родственники, высокопоставленные друзья. Ты не знала, что практически все, что хоть что-то из себя представляют, состоят в родственных связях? Не в близких, разумеется. Но их пра-пра-пра-пра-пра-дедушки да бабушки кем-то да приходились друг другу. А… маглорожденные только разбавляют кровь. — И все равно я считаю, что наилучшим для тебя вариантом будет, если ты… — Добровольно превращусь в раба на несколько лет? — Снейп в раздражении скрипнул зубами. — Я не собираюсь прозябать в бедности, Гермиона. И сделаю для этого все, что потребуется. Тем более от меня не требуют ничего невозможного. Я буду заниматься тем же, чем занимаюсь и сейчас, но ко мне начнут прислушиваться, меня начнут… — Ты же не настолько идиот, чтобы верить в это?! — не выдержала гриффиндорка. Кто и что будет просто так что-то для него делать?! — Грейнджер, — прошипел он прямо ей в губы. — Я не собираюсь упускать шанс. Я возьму все, что само идет ко мне в руки, и вытяну из этого максимум. Я не собираюсь бегать за возвышенной призрачной мечтой, я воспользуюсь тем вариантом, который мне уже однозначно доступен. Неужели ты этого до сих пор не понимаешь? Посыла гриффиндорка сперва не поняла, но зато ощутила пустой взгляд, изучающий ее лицо и бесстыдно опускающийся в v-образный вырез серого джемпера, а после Северус скривил губы в слабой ухмылке. Мимолетная догадка сменилась леденящим подозрением, тем, чего она больше всего страшилась — значит, также он относился и к ней? Что это было, если не намеком? Кем она была, если не стопроцентным вариантом? Она оттолкнула его от себя и на прощание влепила еще одну оглушающую пощечину. *** — Я могу сесть сюда? Ремус вздохнул, щеки его залил слабый румянец. Взгляд его Гермионе показался сокрушительно виноватым. — Извини, но я уже обещал Сириусу, что помогу ему на контрольной и… — Ничего страшного. Она прошла дальше по ровному ряду, подыскивая себе место взамен старого. Садиться рядом с Северусом, как ни в чем не бывало, она не хотела. Мысли всю ночь душили ее. Она была слабой — настолько слабой, что в какой-то момент всерьез поверила, что его слова не относятся к их отношениям, что она, погрязшая в нелепой ревности (ведь Северус не давал для нее никаких поводов вот уже как два года), просто все не так поняла. Она уже не доверяла собственным умозаключениям. Ей нужно было остыть. — Не против, если я сяду здесь? Гермиона указала взглядом на свободный стул. Пухлощекий парень убрал оттуда рюкзак. — Нет. Это был отвратительный вариант. Ее коробило одно только близкое присутствие Петтигрю, но что поделать? Она сможет это перетерпеть. — Гермиона, а где Сев? — шепотом поинтересовалась Лили, обернувшись к ней из-за передней парты. — Откуда мне знать? — голос прозвучал пространно тускло, и рыжеволосая прищурилась. — Вы поссорились? Отвечать, слава богу, не пришлось. В кабинет зашел профессор Флитвик, и Гермиона изобразила сосредоточенный вид. Снейп опоздал на занятие ровно на четыре минуты, Грейнджер точно знала, потому что непроизвольно зациклилась на минутной стрелке, отчитывая каждый ее поворот. Слизеринец извинился и прошел к первой парте. К пустой первой парте. Он повернулся назад, изучая стройные ряды, пока не заприметил за одним из столов Гермиону. Она почувствовала его жгучее внимание, но взгляд так и не подняла. — Мистер Снейп, сядьте, наконец, — попросил его профессор Заклинаний. Тот послушался, и Гермиона наконец набралась смелости посмотреть в его сторону. На его идеально прямую напряженную спину. Она увидела, как он равнодушно достал пергамент, перо и чернильницу, размещая предметы на парте. Входная дверь вновь пошевелилась, и в кабинет вбежал растрепанный Поттер с до жути виноватым видом. — Простите, профессор Флитвик, я задержался в… Я задержался на внеплановой тренировке, — с улыбкой извинился он. — Проходите уже, мистер Поттер. Джеймс шагнул вперед и замер. Сириус сидел с Ремусом, Питер, как ни удивительно, с Гермионой. Он облизнул губы и взглядом пробежался по партам, забитым студентами. — Садитесь, — вернул его к жизни профессор и кончиком волшебной палочки указал на свободное место рядом с Северусом. — Что? — возмутился звезда квиддича. — А можно я подставлю стул к Блэку и Люпину? Мы вполне комфортно разместимся за одним столом. — Джеймс, садитесь за первую парту. Мускулистый брюнет поджал губы и последовал к озвученному месту — с явной неохотой и мученическим видом. Плечо его толкнуло локоть Снейпа, благодаря чему чернильница последнего опрокинулась на стол. Взмахом палочки Флитвик поправил ситуацию и пресек возможный конфликт в самом зародыше. Стул вместе с Северусом с протяжным лязгом отодвинулся к самому краю парты, туда же потянулся его пергамент, и перо. Джеймс вольготно расселся. Только изредка он поглядывал в сторону своего соседа с легкой ухмылкой на устах.