Назад в прошлое.

После тяжелых предчувствий было большим облегчением услышать, как на первом этаже щелкнул дверной замок. Что она успела передумать за часы его отсутствия — страшно и представить. Северус уходил на встречу в некоем подобие прострации после принятия всех зелий. Гермиона даже не была уверена, что все они сработали, и что он не рухнет замертво где-то там, далеко. Еще и тремор руки никак не проходил. Снейп не спешил возвращаться в ее комнату и сообщать о своем возвращении, а вместо этого зашел в ванную комнату, расположенную на этаже. Из крана полилась вода, скоро зашумел и душ. Справедливо решив, что парень сейчас нуждается в уединении, Грейнджер решила его не беспокоить. По крайней мере, сразу. Она поцеловала приплюснутую морду Крукса, все это время преданно утешающего ее и успокаивающего, и попросила его найти себе другое место для ночлега. Кровать была не настолько большой, чтобы делить ее еще и с полуниззлом. Прошло не меньше получаса, прежде чем отворилась дверь в комнату и пропустила Северуса. Даже в потемках Гермиона заметила его шаткую походку и то, как нервно он потирает левую руку. Она промолчала, дожидаясь первых слов от него, но Снейп не оправдал ожиданий и молча плюхнулся на постель, застонав от мимолетной вспышки боли. С горем пополам, он расположил руку на талии девушки и прижался носом к ее шее. Своими ледяными губами. Да и ладонь его кололась холодом даже через ночную рубашку. Его зубы стучали лихорадочной дрожью. — Северус? — Спи, — разжал он слипающиеся губы. Гермиону смущал даже не крепкий запах алкоголя, исходящий от него, или убийственно тихий голос, было что-то другое: очевидное, но пока скрытое от понимания. — Ты себя плохо чувствуешь? Это из-за… — Нет. — Северус! Она не выдержала и провела ладонью по его руке, нащупывая место укуса: отечности вроде не было. Но ведь этот озноб что-то да значил. Машинально она поднялась к предплечью. Тихий стон сопроводился ощущением шелковых бинтов под подушечками пальцев. Сердце опустилось куда-то в пятки. Разве это должно было случиться так рано?! Он, черт возьми, всего лишь гребанный студент! А она малодушно надеялась, что никогда не застанет этого страшного дня. — Но ты говорил, что его не интересуют студенты! — Через несколько месяцев я им уже и не буду, — Гермиона слышала, как он задерживает дыхание, явно опасаясь последующей реакции. Будто думает, что сейчас она выставит его за порог в холодную зимнюю ночь. — Ты знал, что… Что это случится сегодня? — Не с самого утра, но да. Гриффиндорка тяжело вздохнула. — Мне… уйти? — Что? — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Северус облизнул губы и выжидающе посмотрел на нее. Он правда думает, что она выгонит его? Вот серьезно?! Она прекрасно знала, кто он такой, о всех его самых страшных грехах, и все равно пригласила его и в свою постель, и в свое сердце, пусть Северус пока этого и не понимает. — Нет, — Гермиона включила лампу и устроила его левую руку на своих коленях. — Что ты делаешь? Вблизи темная метка выглядела жутко: ее края были словно выжжены заточенным огнем кинжалом, сукровица выступала из-под покрасневшей припухшей кожи. Явно начиналась инфекция. — Так и должно быть? — Не знаю, у меня это впервые, — без капли веселья в голосе сказал Снейп. — Но Люциус упоминал, что будет некоторый дискомфорт. — Который включает в себя сепсис? — в ответ он только выразительно скривил губы. — К чему вообще вся эта спешка? — пальцы Гермионы в воздухе очертили контуры клейма. — Иначе пришлось бы ждать еще целый год. — Почему? — Я не знаю! — устало прошипел Северус. — Передо мной никто не отчитывается. Просто… Как я думаю, Темный лорд, — восхищением пропиталось это обращение, — придерживается некоего символизма. Он никогда и ничего не делает просто так. Каждое его решение, каждый поступок приурочены к значимой для него дате. — Ты обработал чем-нибудь метку? — перевела Гермиона тему: она боялась, что новые уточняющие вопросы принудят ее выслушивать все новые дифирамбы в адрес Волдеморта. — Нет. Мне кажется, не стоит оказывать на нее дополнительное воздействие. — Лучше мучиться? Или это добавит тебе почета в глазах… — Гермиона, я уже выпил сегодня, охренеть можно сколько, зелий! А еще меня ужалила ядовитая змея! — она покраснела от этого напоминания. — Смешивать все что только можно как минимум опасно для здоровья. Возможно, такая сильная реакция на метку выступила побочным действием на остатки яда в крови или же на одно из зелий. Я не знаю, какую именно магию использовал Темный лорд, и не хочу так сильно рисковать из-за легкого дискомфорта. — Тогда надо было делать что-то одно! Мы могли провести этот вечер совсем иначе, так, как договаривались первоначально! Так нет же, тебе нужно все и сразу! Действительно, почему бы, черт тебя подери, не решить именно сегодня… — Ты сама этого хотела! Мы готовились к этому не один хренов месяц! — Но не обязательно было делать это именно сегодня! — Я не исключал тот вариант, что завтра ты бы вообще не захотела меня видеть! — Да с какого перепугу?! Она сначала посмотрела на его беззащитно выставленную левую руку с обезображенной кожей, а потом и на слегка заалевшие то ли от гнева, то ли от смущения щеки. Ох, блять… Почему он должен быть таким?.. — Куда ты? Гермиона выскочила из комнаты, проигнорировав его вопрос. Она вернулась спустя две минуты со стаканом воды и пачкой парацетамола в руках. — Выпей от температуры, — буркнула девушка, уткнувшись губами в темную макушку. Остаток ночи они провели практически без сна: если Северус короткими урывками и умудрялся проваливаться в поверхностный сон, то Гермиона не могла заставить себя закрыть глаза даже на две минуты. Она постоянно прислушивалась к неровному дыханию парня. Температура у него все никак не спадала. Ближе к утру удалось заставить Снейпа проглотить жаропонижающее посерьезнее. После него-то они оба и позволили себе немного поспать. Грейнджер проснулась, уловив движение рядом с собой: Северус уже забирался в постель обратно и выглядел примерно таким же помятым, какой ощущала себя она. Но по крайней мере он успел принять душ и почистить зубы. — Как ты? — Гермиона потянула его руку к себе, поджав губы: метка выглядела… Не очень хорошо, но однозначно лучше чем вчера. Припухлость немного спала и контуры были более-менее чистыми, без сукровицы. — Нормально, — брюнет, наконец, улегся и сонно прижался губами к ее плечу в попытках устроиться с максимальным комфортом. — У тебя снова температура. — Я нормально себя чувствую, — пробурчал он ей на ухо, — отдыхай. — Ты выпил лекарство? — Грейнджер, я не маленький ребенок! Не надо меня контролировать. Если я сказал, что все… — В таком случае и веди себя по-взрослому! Так нет же, ты совершаешь один глупый поступок за другим! Через прищур глаз Снейп недовольно посмотрел на Гермиону. — Что? Скажешь, что это неправда? Какой здравомыслящий человек додумается сначала экспериментировать на себе с ядами, а потом еще в тот же день, буквально через пару часов, идти принимать метку, созданную с помощью черной магии, и надеяться исключительно на свою удачу? Что ничего не случится? Правильный ответ: никакой! Таких идиотов еще поискать! Ты глупый и самонадеянный! Еще и лекарства пить не хочешь, строишь из себя… — О, Господи, да давай уже сюда свои таблетки! — сдался Северус. Он хотел еще эффектно закатить глаза, но сдался, почувствовав, как боль ударила прямо в затылок. — А что ты будешь на завтрак? — Ничего, — поймав ее недовольный взгляд, он спешно добавил: — У меня правда нет аппетита, может попозже. — Чай? — Нет. — Ну, может, ты чего-нибудь хочешь? Я могу сходить в магазин. — Хочу, — Снейп притянул ее к себе на постель, обхватив стройную талию сразу двумя руками, и зарылся носом в растрепанные после сна кудрявые волосы. — Полежи со мной. Ты спала сегодня от силы два часа. Глаза и правда закрывались сами по себе. Теплое дыхание Северуса, тяжесть его тела словно убаюкивали. — Но ты меня разбудишь, если проголодаешься или просто проснешься первым, хорошо? — Да. — Или если у тебя снова поднимется температура. — Ага. Спи. *** За неимением других вариантов она была здесь. Фоукс. Почему ей не пришла в голову эта идея раньше? Это же было гениально и просто! Пару слезинок огненной птицы — и Северус Снейп исцелен. И не нужно столько времени проводить в лабораториях и отказывать себе во всех радостях. Надо лишь как-нибудь договориться с ним. Вопрос только в том, как именно. Пусть это будет запасным вариантом, если первый не сработает (не зря же они столько сил и здоровья Северуса отдали этому мероприятию). Дамблдор выслушал ее последовательный рассказ, оставив собственные замечания напоследок. — Вы же отдаете отчет тому, что антидот яда кобры не сработает против яда Нагайны? Она не обыкновенная змея. — Разумеется, — Гермиона поняла, что посмотрела на директора уж с какой-то слишком явной пренебрежительностью по ответному взгляду мужчины. Она смутилась собственной грубости лишь на долю мгновения. — Мы разрабатывали только общую формулу противоядия. Я понимаю, что каждый случай следует рассматривать как частный, именно поэтому я и здесь. Дамблдор кивнул, выражая всем видом своим смиренное ожидание разъяснений. — Мне нужен яд Нагайны. — И как же вы планируете его заполучить? — У меня есть два варианта… — Я вас внимательно слушаю, мисс Грейнджер. — Первый… Возможно, вы могли бы мне подсказать, где его раздобыть. И второй: я бы могла как-нибудь… Если бы вдруг, конечно, Северус надумал сходить в Малфой-мэнор… В общем… — Я знаю, что случилось на каникулах, можете не юлить. — Я бы могла сходить с ним, а там уже сориентироваться по обстановке. Том Реддл же лично посещает все эти встречи, верно? — Вы считаете себя умнее его? — Нет. Разумеется, нет, но… Я могу хотя бы попытаться что-то предпринять. — Волдеморту потребуется ровно две минуты, чтобы понять, кто вы, откуда вы прибыли. Последствий, думаю, объяснять не надо. Эта вылазка не стоит того. — Не стоит? — хмыкнула Грейнджер. — Зачем вы тогда навели меня на эту мысль, сэр? Если я ничего не могу изменить. Если я не могу помочь Северусу. — Этого я не утверждал, — Альбус задумчиво, и как показалось девушке немного огорченно и вместе с тем раздраженно, подергал длинными сухими пальцами кончик белоснежной бороды. — Нужно подумать, что можно предпринять. А пока остается только ждать. Гермиона вылетела из кабинета в расстроенных чувствах: отведенная ей роль марионетки царапала душу как никогда раньше. Как и осознание того, что Дамблдор играл ими всеми. Всегда. Принимали ли они хоть одно решение по собственной воле? Сама ли она вдруг подружилась с мальчишками на первом курсе? Сами ли они вдруг решили ее спасти, наплевав на смертельную опасность? Казалось бы, да, но… даже его посмертные подарки контролировали все их мысли и действия. Делюминатор, который помог Рону перечеркнуть сумбурное предательство и вернуться к ним. Золотой снитч — не оставляющий Гарри шансов и велевший ему отдать свою жизнь в нужный час. Сборник «Сказок барда Бидля» со знаком даров смерти… Все было предрешено заранее — даже плачевное состояние Снейпа, интересно, а он вообще должен был выжить? Или лучше бы ему отыграть свою роль и погибнуть? И сейчас Дамблдор наверняка обдумывал, как получше обстряпать историю — и дополнительные навязчивые вопросы только отвлекали этого великого, но равнодушного мыслителя. Неужели, вся работа, которую они проделали с Северусом, была напрасной? И он зря так не вовремя протестировал на себе противоядие, в результате чего слег на несколько дней с инфекцией? На каникулах, между прочим, которые провести им хотелось совсем иначе. Но, если говорить честно, то и эти не получились совсем уж отвратительным. По крайней мере они с Северусом были рядом: круглыми сутками лежали в одной постели, вплетенные в тела друг друга, перерывы случались исключительно на перекусы с чаепитием, водные процедуры, прием лекарств и все новые тесные объятия. И в таком ленивом режиме они провели большую часть рождественских каникул. — Ты сейчас занят? Снейп покачал головой и отложил книгу на подлокотник дивана, приготовившись внимательно слушать. Но девушка сегодня не была настроена на разговоры, вместо этого она забралась на его колени и прижалась к его губам, руками взъерошивая волосы на затылке. По позвоночнику прошел разряд, когда Гермиона с явным знанием дела заелозила на нем и провела кончиком языка по ушной раковине. — Чем вызван этот прилив нежности? Действия Грейнджер не поддавались никакой логике и уж совершенно точно не зависели от его поступков или от силы обаяния. Он был уверен, что Гермиона выставит его вон, едва увидит на руке темную метку. Чтобы Северус не говорил Лили, а чувствовалось от девушки какое-то неодобрение этим его выбором. Но она не только ни слова ему не сказала по этому поводу (ну, подумаешь, назвала утром идиотом — это такие мелочи), но еще и заботилась о нем все эти дни — без упреков за загубленные каникулы. И вспышки нежности, необоснованные и всегда резкие, зарождали и вопросы, и безоговорочную капитуляцию. — А ты против? — Не говори глупости, — проворчал Северус, прикусывая ее плечо. *** — Это?.. Гермиона машинально потянулась к одной из заткнутых колб. — Кровь человека, дважды подвергнувшегося нападению Нагайны. — И этот человек… — Неважно, мисс Грейнджер. — А что во второй колбе? — Кровь самого маледиктуса. — То есть они правда существуют? — карие глаза загорелись любопытством против воли самой гриффиндорки, вдруг догадавшейся о личности уникального существа человека: — Нагайна? А как вам удалось достать ее кровь? — Ею со мной охотно поделился сын прежнего владельца Нагайны. Он несколько лет изучал клетки ее крови — в числе всего прочего — пытаясь разгадать ее сущность. — И что ему удалось выяснить? — Боюсь, что мы никогда этого не узнаем, — уголки губ Дамблдора приподнялись в печальной улыбке. — Он мертв. Нагайна вернулась через несколько лет после побега к магу, столько лет державшему ее в плену, только для того, чтобы отомстить за годы боли и лишений. Это все, что я могу вам предоставить. — Спасибо, — искренне поблагодарила Гермиона, чувствуя, как в душе всколыхнулись остатки благоговения перед этим волшебником: может быть, он не так уж и плох, как ей представляется? Директор кивнул и протянул ей пропуск в Запретную секцию. — Вам понадобится несколько книг оттуда.