Назад в прошлое.

Последние месяцы сложно было назвать продуктивными или насыщенными на события, но Гермионе грех было жаловаться: они были словно последним глотком свободы перед неизведанным будущим. Она пыталась его смягчить, но оправдали ли усилия достигнутого сказать наверняка было нельзя. Проверить полученное зелье не представлялось возможным. Объяснить Северусу, что именно они создали и для чего — тоже. Он не особо интересовался целями этих научных экспериментов, безропотно приняв официальную версию: приобретение практического опыта, который им обоим будет полезен. Если бы Гермиона вдруг вместо этого сказала, что ей просто стало скучно и она решила подобным образом заполнить серые школьные будни (действительно, а ведь зачем ей готовиться к будущим экзаменам?), Северус бы всё равно не отказался. Его полностью захватывал сам процесс. Как бы там ни было, а заветная перламутровая жидкость высокого предназначения перекочевала в дюжину флакончиков, хранящихся теперь на самой верхней полке пыльного шкафа. Никогда ещё Грейнджер так не ценила бережное отношение Снейпа к своей скромной лаборатории и нажитому имуществу. Это гарантировало, что зелье останется в полной сохранности даже после её ухода. Мысль об этом и грела душу, и причиняла неимоверную боль. Профессор Дамблдор на удивление перестал её тревожить. Украдкой наблюдая за ним во время приёмов пищи, Гермиона поняла, что директор всё чаще пребывает мыслями в иной реальности и мало внимания уделяет настоящему. Каждую минуту он проживает грядущую войну и подсчитывает потери. Гарри бы не узнал в нём сейчас того чудаковатого волшебника, который задорно подмигивал ему из-за Главного стола. И Гермиона тоже его не узнавала. Был ли он хоть когда-нибудь, хоть с кем-нибудь настоящим? Скорее всего, нет. Но за то, что Дамблдор до сих пор позволяет ей находиться здесь — рядом с Северусом — она могла быть только благодарна. Пусть ей хоть вечность целую придётся притворяться беззаботной школьницей, не ведающей смертей и боли, она сделает это, продлевая растворяющиеся во времени минуты тихого счастья и зная, что непременно наступит час расплаты. До тех пор пока она прижимается щекой к груди парня и ощущает его уверенное сердцебиение, а за окном поезда сменяются пейзажи, это стоит того. Однозначно. — Если ты, конечно, не против, — шепчет Снейп почти не слышно. Гермиона видит, чувствует, как его пальцы подрагивают на её руке. В поезде достаточно тепло, жарко даже, но слизеринец упрямо не снимает с себя мантию, потому что тогда желание закатать рукава чёрного свитера грубой вязки станет нестерпимо сильным. Он вообще в последнее время будто боится Лили, избегает её компании, и если для Грейнджер причина этого ясна (кроется она на левом предплечье Снейпа), то Эванс искренне недоумевает: они ведь и не ссорились в последнее время, она ни единожды прикусывала язык, чтобы не высказаться вслух о его «друзьях» — но несмотря на все приложенные усилия между ними словно кто-то вбил клин. — Я бы хотел полностью компенсировать тебе рождественские каникулы, — голос его понижается ещё сильнее, почти урчит у виска шатенки, — но… Понимаешь… Планы немного изменились… Я не знаю, когда именно буду свободен. — Ничего страшного. — Но я мог бы сообщать тебе, когда у меня будет время. И… Вот, — он всовывает ей в руки примятый пергамент с выведенным на нём адресом. — Мы могли бы встречаться здесь. Брови Гермионы в удивлении взлетают вверх: — И что это значит? Где это? — Я… Ну, ещё зимой планировал эти каникулы. — И? Снейп прикрывает глаза, шумно втягивая воздух. — Я снял для нас дом на эти две недели. Ну, как дом… Он не совсем большой, вернее, совсем небольшой, и в нём стоит дерьмовая мебель. Я подумал, что мог бы… Что ты могла бы трансфигурировать её при необходимости. — Что? Где ты вообще взял на это деньги?! Она терпеть не могла, когда он тратился на неё так, словно рассчитывал на совместное будущее, словно неподъёмные вклады в их отношения вносил, свято веря, что они окупятся после. Гермиона предпочла бы, чтобы он тратил с таким трудом заработанные деньги исключительно на себя, чтобы он задумывался о своём будущем, о том, где и на что станет жить после Хогвартса. А не спускал их впустую. На девушку, которой и быть-то тут не должно. — Во-первых, у меня есть деньги, — тихо проворчал Северус. — А во-вторых, как я уже и упоминал ранее — эта жалкая лачуга не представляет из себя ничего интересного, к тому же она стоит на отшибе города, так что… Арендная плата обошлась мне в сущие копейки. — И всё равно не следовало этого делать, — не успокоилась Грейнджер. — Ты мог бы потратить эти деньги на что-нибудь полезное, а сам остановиться у меня, если не хочешь возвращаться домой. Родители бы не возражали. — Можно, мне самому решать на что тратить деньги? И я не хочу каждый раз оглядываться на дверь и переживать, что кто-нибудь войдёт в самый неподходящий момент. А так в доме будем только мы. — То есть ты сразу остановишься там? — Да. — А почему тогда я должна буду приходить сугубо по отдельному приглашению? — В смысле? — Почему я не могу пожить там с тобой? — Потому что меня не будет дома большую часть суток, а находиться там в одиночестве… Ты скорее всего не захочешь. Там практически нет никаких условий для комфортной жизни, я даже не уверен, что туда проведён свет, что уж там говорить о горячей воде. — По-твоему я слишком требовательна? Если ты не забыл, то прошлым летом мы несколько дней жили в палатке! — оскорбилась Гермиона. — И я ни разу не жаловалась на тяжёлые условия. — Я знаю, но… — Я хочу остаться в доме, который ты для нас нашёл, — настойчивее сказала она. — И мне всё равно, что он из себя представляет. Северус неуверенно пожал плечами, предоставляя ей право окончательного выбора. — Только у меня к тебе есть одна просьба. — Какая? — Можно, я возьму с собой Крукса? А то будет странно, если я оставлю его дома с родителями, а сама уйду. И, кстати, о родителях, нам ещё нужно будет зайти домой и рассказать им о своих изменившихся планах. Тебе, конечно, необязательно идти со мной, я же вижу, как сильно ты их смущаешься, но… — Ни то, ни другое не составит для меня проблемы, — прервал Снейп. Иначе этот словесный поток может продолжаться до бесконечности. *** Северус должен был бы уже вернуться как пару часов, если, конечно, Гермиона правильно выучила его «расписание», но его всё не было. Чёртов дом продувался со всех сторон, даже Крукшенкс, обычно невозмутимый перепадами температур, жался к её ногам, накрытым тяжёлым клетчатым пледом. А ещё здесь сами по себе скрипели половицы. Рациональная сторона сознания говорила о том, что виной тому гуляющий сквозняк, а вот другая… заставляла прокручивать в голове все небылицы и детские страшилки. Хотя небылицы ли? Как выяснилось, существуют и призраки, и оборотни, и великаны, и… Да кого только не существует! Но будь они в этом доме, она бы их наверняка заметила, верно? И у неё есть волшебная палочка. Она умеет колдовать. И умеет аппарировать. И всё-таки рядом с Северусом ей было гораздо спокойнее, вернее, рядом с ним она вообще не испытывала чувство страха. Наверное, ассоциация парня с безопасностью родом была со студенческой скамьи, когда профессор зельеварения всегда оказывался рядом в переломные моменты и заграждал их собой от опасности, получая в благодарность только новые подозрения. Хоть этот Северус и не был пока столь же силён, но он тоже сделает всё возможное для того, чтобы защитить её. В этом Гермиона совсем не сомневалась. Входная дверь с силой захлопнулась, с ржавым скрипом лязгнул дверной засов, заставляя девушку буквально подпрыгнуть на кровати от неожиданности. Обычно Снейп старался держаться тихо, чтобы не разбудить её на тот случай, если случилось истинное чудо и Грейнджер не стала дожидаться его возвращения, но не теперь. Шаги принадлежали именно ему, Гермиона из сотни бы их узнала несмотря на то, что парень передвигался с несвойственной ему медлительностью. Значит что-то случилось, а что — и представлять не хотелось. Она скорее почувствовала, чем услышала, как он замер у прикрытой двери в комнату. Не трудно было представить, как Северус в эту самую секунду решительно хмурит брови и распрямляет плечи. Гермиона нетерпеливо выскочила бы ему сейчас навстречу, лишая желанных крох личного пространства, если бы не знала, что Снейп в любом случае сейчас зайдёт в спальню-гостиную, потому что и идти-то ему больше некуда. Даже чтобы попасть в чёртову ванную ему придётся для начала пересечь эту комнату. Но что хуже того — он прекрасно понимает, что она не спит и наверняка жалеет о её присутствии. — Северус? Он избегал её взгляда, даже когда вошёл. Гермиона зажгла свечу, одиноко стоящую на прикроватной тумбе — в потёмках трудно было разглядеть хоть что-то. Снейп взмахнул мантией, запахиваясь плотнее. На мертвенно-бледном лице горел лихорадочный румянец. В совокупности с пустым взглядом — увиденное было особенно пугающим. — Эй? — она настигла его почти у дверей в ванную комнату, с осторожностью и с почти что страхом. Таким Северуса видеть ещё не доводилось. — Оставь меня в покое, — прорычал он сквозь сжатые зубы. Девушка проигнорировала очевидную грубость — с такой защитной реакцией Снейпа она близко ознакомилась ещё чуть ли не в первый день знакомства. И он был полным идиотом, если думал, что она купится на неё и оставит его в покое. Её руки расстегнули серебряную застёжку на мантии и успокаивающе прошлись по тяжело вздымающейся грудной клетке. Пальцы тут же сделались липкими. Гермиона вздох пропустила, обнаружив оставшуюся на них багру. — Что случилось? Я… — она быстро оттолкнула в сторону нахлынувшие эмоций — проку от них сейчас? — и вновь коснулась груди слизеринца, расстёгивая пуговицы некогда белой рубашки. — Ты так и собираешься молчать?! — Со мной всё в порядке! — Но… — Это не моя кровь. — Северус? — Просто отъебись от меня! Она и среагировать не успела, как Снейп уже оттолкнул от себя и её руки, и её саму и скрылся в ванной комнате, напоследок хлопнув дверью с такой силой, что только за малым та удержалась в петлях. За тонкой стенкой загрохотала вода. Других звуков, подтверждающих, что он действительно там, так и не последовало. Хоть бы шелест одежды услышать, хоть бы звуки шагов, отражающихся от побитого кафеля — что угодно, кроме равнодушного потока воды, но вскоре прекратился даже он. Этот… нелюбезный юноша явно воспользовался заглушающими чарами. Алохомора не помогла отпереть дверь. Тишина не внушала доверия, Северус игнорировал любые вопросы, а оставаться безучастной, когда он в таком состоянии, гриффиндорка тоже не могла. Она упорно перебирала одно заклинание за другим, пока одно из них не сработало. Парень сидел на холодном полу возле унитаза, уткнувшись лицом в свои колени. Он и головы не повернул в её сторону, хотя не мог не понять, что временное «убежище» взломано. Его плечи дрогнули под её прикосновением. Снейп только на секунду приподнял лицо, чтобы вытереть губы грязным рукавом рубашки. Гермиона прижалась губами к его макушке. — Пока умойся, а я принесу зелья. — На мне нет ни царапины, — довольно смелое утверждение от человека, у которого, как минимум, при детальном рассмотрении оказался рассечён локоть, но общий посыл предложения Гермионе был понятен. Странно, но она не испытывала сейчас жалости к тому неизвестному, которому посчастливилось сегодня повстречать на своём пути не тех людей. Не было и угрызений совести относительно того, после чего именно она помогает парню оправиться. Наверное, из-за осознания того, что однажды это уже случалось. Но при всём этом Грейнджер хотелось наивно верить в то, что сегодня никто не погиб. — Я знаю. — Тогда зачем мне нужны зелья? Отвечать на этот глупый вопрос она не стала, отправившись вместо к этого к своей аптечке. Насколько же разумным желанием было прихватить её с собой на эти «каникулы». Снейп механически прополаскивал рот водой после зубной пасты, когда Гермиона вернулась. Мутными глазами он нашёл её отражение в зеркале и взглядом отследил три зелья в руках девушки. — Меня не тошнит. Приставку «уже» Северус благоразумно решил не использовать. И так положение его было отвратительно жалким: каким слабаком Гермиона его теперь видит? Как много отвращения испытывает к чересчур чувствительному мальчику, которому не под силу даже оказалось справиться со взрослыми поручениями без долбанного нытья и подступающей к горлу горькой рвотой? — Значит, выпей в целях профилактики, — машинально и чересчур послушно он открыл рот, проглатывая зелье. — Но в успокоительном я точно не нуждаюсь. — В целой дозе так точно нет, — Гермиона сделала пару крупных глотков из продолговатой склянки и поделилась остатками со Снейпом. Как жалко, что у них не было с собой ничего алкогольного. — Северус, — бойко начала она. — Ничего не случилось! — Ты принимаешь меня за дуру? — Нет. — Северус, я прекрасно вижу, что что-то случилось, как и то, что ты не хочешь делиться со мной подробностями, но сейчас разговор совсем не об этом. Раздевайся.  — Извини, но сейчас… Я не настроен на секс. Грейнджер хмыкнула: можно подумать, что эти обстоятельства могли бы возбудить её! — Я хочу, чтобы ты принял горячую ванну. И всё. Она заткнула пробкой слив и включила воду: ледяную, но хотя бы без ржавчины. Горячей воды в этом домишке и правда не было, но при наличии волшебной палочки проблема аннулировалась сама собой. Когда над водой поднялся первый пар, Гермиона добавила в ванну эфирные масла. Ещё один взмах палочки — и горячая вода сделалась пенной. — Ты что, принимаешь меня за маленькую девочку? — Нет, за взрослого парня, который иногда тоже нуждается в релаксирующей ванне. Заметив, что он не спешит раздеваться, Грейнджер сама потянулась к его рубашке, расстёгивая ровный ряд пуговиц. На долю секунды, густо покраснев, она замерла у брючного ремня. Мерлин, она уже десятки раз видела его обнажённым и всё равно каждый раз одно и то же. Взмахнув кудряшками, она избавила его и от строгих брюк, и от нижнего белья. Да, физиологии Северус точно забыл растолковать, что «не настроен сейчас на секс». — А ты? — Что, я? — Будешь релаксироваться прямо в одежде? — Северус… — Я надеялся, что ты посидишь со мной, — без увёрток признался парень. — В конце концов, на данную минуту ванная — самое тёплое место в доме. — Ладно, — Гермиона хотела казаться самоуверенной, но вместо этого вдруг сделалась неловкой. Пальцы дрожали на маленьких пуговичках ночной рубашки. Северус лениво рассматривал её, забравшись, наконец, в горячую воду, и это неимоверно нервировало! — Ты не мог бы на меня не пялиться? — не выдержала она. Он фыркнул и не подумав отворачиваться. — Грейнджер, расслабься, я уже видел тебя голой. И не один раз. — Тогда тем более нечего на меня так пялиться, — пробурчала себе под нос шатенка. — Ты же сама хотела, чтобы я расслабился. Северус подал ей руку, помогая забраться в скользкую ванну, и совсем скоро она оказалась прижатой спиной к груди брюнета. Он неспешно поглаживал её ключицы, удобно устроив подбородок на девичьем плече. Снейп и правда был сильно уставшим, повернув к нему через пару минут лицо, она обнаружила, что его глаза прикрыты. В какой-то момент Гермиона и правда поверила в то, что сегодня они ограничатся исключительно этими неторопливыми ласками несмотря на его каменный член, прижимающийся к ягодицам. А потом губы Северуса словно ненароком задели её шею. А потом снова и снова. Рука скользнула под воду, раздвигая шелковистые бёдра и касаясь самого сокровенного места. Грейнджер заёрзала непроизвольно, подаваясь навстречу его пальцам. Зубы парня прикусили шею, втянули нежную кожу в рот — скорее жадно и необузданно, чем ласково, словно отметку выводя на теле. А вот пальцы его до одури деликатно скользили по половым губам, избегая комочка нервов, щекоча и задевая влажный вход, пока правая рука по-хозяйски терзала грудь. Не выдержав, Гермиона сама переместила его руку туда, где больше всего сейчас в ней нуждалась, но Снейп не внял этой безмолвной просьбе и отнял её. — Пожалуйста… — Пожалуйста, что? — Северус! — она шлёпнула его по ближайшей руке и недовольно нахмурила губки. В ответ он обхватил бёдра девушки и приподнял её вверх. Манипуляции Снейпа разгадать было несложно, поэтому Гермиона непроизвольно, а задумалась на тему того, будет ли ему — им — удобно в этой незнакомой для них обоих позе или же нет, как быстро у него устанут руки или… Мысли вылетели из головы, едва Северус осторожно насадил её на себя и толкнулся. Она не сразу приноровилась к этому темпу, но когда сделала это, была вознаграждена великолепными пальцами, ласкающими её разбухший клитор. Перед глазами мушки цветные плясали. *** Снейп то и дело оглядывался на окна дома; ему не хотелось оставлять Гермиону в компании Сириуса и Джеймса, ой, как не хотелось, и совершенно не потому, что он ей не доверял. Он не доверял этим грёбанным ублюдкам, для которых дело чести — подпортить ему жизнь, а Северус и без гнусных нашёптываний его девушке ходил по охренительно тонкому льду. Ранним утром после просто восхитительного секса она добровольно застирывала его рубашку, покрытую засохшими пятнами чужой крови, что если не это способно пошатнуть их отношения? — Что ты хотела? — он мельком взглянул на Лили. Просто так люди по утрам не встречаются, а зная Эванс, это будет или просьба (навряд ли) или нудные нотации. — Ты читал свежий выпуск новостей? — Нет. Зачем ты притащила с собой Блэка и Поттера? Мы так не договаривались. — Так почитай. Трэверс в больнице, — Снейп и бровью не повёл в ответ: новость не была новостью. — Удивительное совпадение, правда? — О чём ты? — Вчера группа неизвестных устроила беспорядки в жилом массиве Кенгсингтона. Были жертвы, — ни выразительные глаза, ни тон полный ужаса не возымели ответной реакции. — И? — Они скрылись вскоре после появления авроров. — И? — Грюм и Лонгботтом успели их атаковать. — Безумно увлекательный рассказ, Лили, он стоил того, чтобы встречаться в десять утра. — Не удивительно ли, что Трэверс попадает в больницу буквально через двадцать минут после этого? Со следами заклятия вердимилиус. Того самого заклятия, которое использовал Лонгботтом. — Ох, Мерлин, Лили, ближе к делу! — Ближе к делу? Придя в сознание, он утверждает, что пострадал в домашней лаборатории, переделывая какое-то практическое задание для Слизнорта! И пропадает из Мунго за две минуты до визита Грюма! Знаешь, что я думаю? — Не знаю и знать не хочу. Я вообще не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь! — За тем, что ты с ним общаешься в школе! И я знаю, чем ты занимался на летних каникулах! И я прекрасно догадываюсь, кто и с какими условиями организовал для тебя подобную практику! Не будь чёртовым мальчишкой, не видящим дальше своего носа, начни, наконец, задумываться о будущем! О том, куда приведут тебя эти неправильные решения. Северус сладко улыбнулся ей в ответ, от чего рыжеволосая девушка завелась только сильнее. — Я не понимаю, почему тебя это так сильно волнует! — Потому что ты мой друг, и я переживаю за тебя. — Лили, тебя никак не касается мой выбор. Я не нуждаюсь в твоих советах. У меня есть своя голова на плечах. — Которая с каждым годом работает всё хуже и хуже, — фыркнула Эванс, обнимая себя руками. — С тех самых пор, как ты начал трахать Грейнджер. — Заткнись, — прошипел Снейп. Ему порядком надоело жить среди двух огней. Лили в последнее время случая не упускала, чтобы носом ткнуть его в странное, на её взгляд, поведение Грейнджер. Когда она сама, блять, вела себя неадекватно. А Гермиона напротив всегда поддерживала его, во всех значениях этого слова и всеми возможными способами. Поэтому он даже чувствовал себя немного предателем, когда выслушивал все эти бредни. — Считаешь, что я и здесь не права? — Да. — Если ты начнёшь думать головой, а не тем, что у тебя между ног, то ты сразу поймёшь, что с ней что-то не так! Что она, чёрт возьми, в лучшем случае играет твоими чувствами, а в худшем — намеренно толкает на самое дно. Гермиона просто-напросто использует тебя! — Каким образом? — это даже звучало смешно. Использует его? Да у него ни хрена за душой! — Этого я пока не знаю. Но она даёт тебе дерьмовые советы! — Просто замолчи… — Сев, если бы ты ей действительно нравился, то она бы постаралась оградить тебя от всех этих людей, потому что любой здравомыслящий человек понимает, что дружба с ними рано или поздно приведёт тебя либо к Азкабану, либо к смерти. А ей плевать. Она не рассматривает тебя как действительно своего человека. У меня такое чувство, что она просто коротает время или же набирается необходимого опыта прежде, чем вступить в настоящие отношения с кем-то другим. — Лилс… — протянул Снейп низким голосом. Не будь девушка так погружена в озвучивание своих мыслей, у нее по спине бы мурашки пошли от этой интонации. — Ты в принципе с самого начала должен был поискать себе кого-то другого для отношений, кого-то с кем ты можешь быть на равных первоначально, кого-то, с кем вы всего добьётесь вместе. Но нет же, ты каждый раз пытаешься прыгнуть выше собственной головы! — Какого хрена ты несёшь?! — Я не знаю, почему её семья вообще купила дом в подобном районе, — Лили обвела рукой серые окрестности. — Но знаю точно, что пройдёт год-другой, и они переедут в другой город, другую страну, Гермиона так точно. Мне кажется, она уже всем этим наелась досыта. В последний год у неё постоянно загнанные глаза, словно она хочет поскорее вырваться из этого гиблого места. И я не думаю, что в этой новой жизни найдётся место для тебя. Да, первые пару недель она будет отвечать на твои письма, но потом… Господи, Сев, можно сказать тебе прямо? — Попробуй, — хриплым голосом ответил парень. — Ты никогда не сможешь отвечать её запросам — в материальном плане, а интеллектуальный хорош только до поры до времени. Что ты будешь делать, если она, допустим, захочет сходить в приличное место? — Я могу себе позволить… — Не раз в месяц, Сев. А если вдруг Грейнджер захочет жить с тобой и тебе потребуется новый дом? Или если она захочет себе что-нибудь купить, а у тебя банально не будет хватать на это денег, что тогда? Будешь высмеивать её желание до тех пор, пока она не сочтёт его глупым? Или как? Научись здраво смотреть на вещи. — Это ты мне будешь говорить? Если следовать этой замечательной логике, то вы с этим оленем… — Джеймс меня любит, — раздражённо перебила его Лили, — а в этих случаях никакая логика не действует. После выпуска он планировал пару лет попутешествовать по миру с лучшими друзьями, но ради меня отказался от этой идеи! Потому что она глупая! Джеймс останется здесь, чтобы устроиться на серьёзную работу и заниматься правильным делом. — Гермиона меня тоже… — О, Мерлин, ты ещё глупее, чем я думала! Вроде читаешь умные книжки, варишь сложные зелья, практикуешь заковыристые заклинания — и при этом полный идиот! Что ни решение — то ошибочное! «Меня, блять, возьмут в пожиратели смерти и я вмиг сделаюсь великим волшебником. Гермиона меня бесконечно сильно любит, но только и думает о том, как бы побыстрее свалить от меня». Что вообще происходит в твоей голове, Снейп? — Иди нахуй, Эванс, — ровным голосом пророкотал он в ответ, сжав кулаки до белых костяшек, — со своими ёбанными советами. Со своими ёбанными дружками. Ты мне так осточертела за эти годы! — Но явно не сильнее, чем ты мне, — прорычала в ответ девушка, несмотря на проступающие слёзы — они ведь дружили целую вечность! Снейп улыбнулся в ответ, кажется, и не думая как-то исправлять патовую ситуацию. — Пусть будет так. — И не надо приходить ко мне плакаться, когда останешься в пролёте по всем фронтам. — Постараюсь, — уголки губ упрямо вздёрнулись вверх. Сердце сжалось в груди.