Врач

Утро началось с жары. А точнее с пышущего жаром чужого тела, вжавшего Брока в кровать. Тело это было весьма бодрое, несмотря на семь часов утра (по авторитетному мнению внутренних часов Брока), кусючее и в полной боевой готовности. Стив, потираясь стояком, прикусывал его за шею, там, где у животных обычно находится та самая «холка», а у людей — горб. Но у Брока горба не было и вообще ему было слегка не до всего этого — он балдел. Стив оказался отличным любовником, полностью развеяв все слухи о себе как о девственнике родом из начала прошлого века. Он точно знал, что и как делать, как заставить партнёра подмахивать в нетерпении, а при наличии суперсилы обычный приём Брока — заломать и самому оседлать, — когда было уже невмоготу, не работал. Вот и сейчас, Брок был давно уже готов, даже анус, казалось, жадно пульсировал от нетерпения, всё ещё не до конца сомкнувшийся после жаркой ночи и короткой передышки на поспать, а Стив всё медлил. Толкался у самого края, головкой давил на бугорок мышц, но ни на дюйм внутрь. Пальцами выкручивал соски, зубами и губами ставил синяки, заполнял собой, своим запахом, вкусом, присутствием весь мир Брока. А тот только и мог сдавленно материться, коротко стонать, вжимать член в матрас и кусать подушку. Брок даже потереться не мог!  — Давай же… — чуть ли не рыча, совсем забыв об изначальной утренней истоме, пытался дёрнуться Брок, — Кэп. Ам-мерика верит в тебя. — Ну раз целая Америка, — смеется Стив, жарко дыша в мокрый затылок. От этого по телу Брока пробегает стая мурашек, от головы до пят, дружным маршем. Брок стонет. И тут же давится стоном, потому что Стив перестал дразнить и наконец вставил, пусть и всего головку. Но даже она распирает ровно так, как надо, как лучше всего, что было до. И, возможно, после. Но Брок ненавидит загадывать и гадать; жить сегодня и слегка вчера, но никогда — завтра. Стив выходит, и Брок недовольно стонет, ведёт задницей из стороны в сторону, на самом деле просто пытается, насколько позволяет поза. Но вскоре в заднице оказываются пальцы, сразу два. Они ощупывают простату, находя её с хирургической — андрологической — точностью. Стив с силой разводит их ножницами, другим пальцем потирая кольцо мышц с внешней стороны — контраст ошеломляет.  Стив достаёт пальцы, и Брок готов опять недовольно стонать, язвить-подгонять, но пальцы возвращаются вновь. Ещё больше смазки и сейчас они не столько разрабатывают уже, сколько смазывают. Когда на смену пальцам приходит член — такой прекрасный член, идеально чуть изгибающийся влево у головки, на глаз почти незаметно, но по ощущениям… Брок изгибается, спиной прижимается к Стиву. Тот подхватывает, фиксирует так своими руками и начинает вбиваться, с точностью и неотвратимостью отбойного молота (не молотка!) — и да, опять клише на клише, но как же Броку феерически похуй на это. Ему хорошо. Стив кончает первым, сжимает крепко-крепко, чтобы затем в два движения довести до оргазма Брока. После аккуратно укладывает Брока на чистое — ну, относительно — и осторожно выходит. Целует в плечо, ненадолго прижимается к губам, Брок лениво отвечает, счастливо заёбанный. А затем Стив — настоящий герой — встаёт и начинает приводить всё в порядок. Ему не лень сходить в ванную за чистым и влажным полотенцем, вытереться самому и вытереть Брока, подтереть пиздец на простыне. Брок же может только сыто щуриться и дремать. Без кошмаров, без всякой мути в голове. Счастливым? Но встать бы надо. В душ, потому что полотенце, это хорошо, но сперму из кишки им не уберёшь, постель перестелить, а эту закинуть в машинку, пожрать приготовить, потому что секс сжигает калории, да. Куча дел, но так лень. — Я схожу на пробежку, — говорит Стив и вновь целует Брока. Тот что-то согласно мычит, отвечает, и прикрывает глаза. Ещё несколько минут. Вот уберётся Роджерс из поля зрения, пропадёт всякая ванильная хрень из черепушки, и он встанет. И даже не частями. И он действительно встаёт. Хрень не пропала (как так-то), но и лежать дальше смысла не было. То есть был смысл дрыхнуть, но сопутствующие... К возвращению Стива Брок как раз дожаривал гренки, а в сковородке под паэлью доходил омлет под суперсолдатские запросы. Завтракали в молчании, Брок расслабленно ел и старался не залипать с легкой улыбки Стива, что не сходила с его лица. Вспоминалось их первое знакомство, суровая мина «Америка в тебя верит» и желание во чтобы то ни стало сбежать. Собственное раздражение, подспудная неприязнь от участившихся травм самых ретивых идиотов — виноват же во всём кто? Правильно, Кэп — заранее осуждённый и приговорённый. Не то чтобы Броку было за это стыдно, у него конституционное право думать всё, что хочет, и сам Кэп гарант и блюститель его и Её. Конституции, то есть. — Надо будет вещи перенести, — ставя чайник на чай, сказал вдруг Стив. — Что? — от неожиданности Брок чуть не подавился последней гренкой. — Ты против? — и внимательный взгляд в придачу. Брок склонил голову набок, прищурился, задумчиво побарабанил пальцами по столу. Быстро. Пришёл, увидел, победил — очень похоже на Америку, да, только чаще вместо «победил» — «украл», но это уже частности. Но… Что Брок теряет? Ему скоро полтинник, имеет полное право жить в собственное удовольствие. Сколько той жизни. И если Роджерс хочет съехаться после первой же ночи — пускай. Места хватает, а быт как-то да наладят, взрослые же люди. А нет — всегда можно разбежаться. — Нет. Посмотрим, что из этого выйдет. *** Вышло неплохо, спустя два месяца совместной жизни был вынужден признать Брок. У него со Стивом была куча отличий, но в чём-то очень важном они совпадали. Не в сексе — хотя и в нём тоже — а в каком-то комфорте жизни, понятии о нём. Были и ссоры, и ругань, и недопонимания.  Как-то Стив попытался приготовить что-то сложнее салатов и отварной картошки — на какой-то десерт замахнулся, хрен пойми какой по тому набору, что был на столе — но посреди процесса ему поступил срочный вызов и тот помчал, оставив загаженную кухню. Когда спустя часов десять домой пришёл Брок с дежурства, то был безмерно счастлив отдраивать всю эту засохшую неотмывающуюся хтонь. И когда спустя два дня Стив вернулся, ему это припомнили только так, даже ложкой по лбу получил. Примирительный секс был горяч. Но намного ценнее был спокойный разговор, обсуждение и их последствия. Теперь, если случалась такая ситуация, Стив звонил их доверенной уборщице, та приезжала сразу после звонка и убирала за ним. Не экономно, зато спокойно. Как-то Брока, заёбанного несколькими сложными операциями, вывела из себя какая-то мелочь, вроде пакета молока «Borden» с их богами проклятой коровой, и он на полном серьезе подрался со Стивом. Молча и зло, а тот только ставил блоки и тоже молчал. Чтобы в какой-то момент подловить и скрутить, подмять под себя и зафиксировать. Лежал так, перебирая волосы Брока, до тех пор, пока того не отпустило. Зато к глоку и двум зауэрам Брока добавились три беретты и ещё один глок. Они не скрывались специально, вместе ездили по магазинам, ходили в рестораны — почему-то стоило Стиву снять костюм и надеть обычные джинсы с футболкой и солнцезащитные очки, как в нём тут же переставали узнавать Капитана Америку. Из символа он превращался просто в роскошного мужика — и весь Брока. Они не скрывались, но и в ЩИТе особо не светились. Да и где им там пересекаться? За нарочное попадание в свою вотчину Брок бы Стива прибил, за не нарочное тоже по голове бы не погладил. И наоборот, у Брока хватало работы, чтобы желание просто так переться на начальственные этажи — это в другой корпус, на секунду — не возникало в принципе. При экстренном вызове, когда на счету каждая секунда, он должен быть рядом, а не где-то там. Хотя Романофф знала. Пришла как-то на мороженое, как обычно внезапно и вдруг, настолько, что и диарее стыдно, и наткнулась на них. Но может и до этого знала, особо не удивилась ведь — кто там этих русских шпионок разберёт. Они тогда устроили вечер Гарри Поттера и отлично посидели втроём. В дальнейшем такое случалось ещё не раз, Романофф даже Клинта как-то с собой притащила. Брок был не против, Стив туда же. Всем нужна разгрузка, а Клинт с собой всегда приносил ящик отличного пива. Самый адекватный Мститель, однозначно. Лениво целуясь со Стивом, обсуждая планы на отпуск — Брок был всё ещё счастлив. И по-жадному копил это чувство в себе, чтобы когда придёт пиздец — а он не мог не прийти, Брок ведь знал свою суку-удачу — не остаться без ничего. *** — Брок, это Баки. Мы… я не могу его бросить. — Стив впервые на памяти Брока выглядел неуверенно. Потерянно. Он оглядывался на отбитого у внезапно-живой Гидры отмороженного убийцу, потом смотрел на Брока, с упрямством, проглядывающим из глубины глаз, затем опять на психа на кушетке и по новой. Чёртов Роджерс, чёртовы отношения. Год совместной жизни — уже послезавтра они должны были лететь в Италию. — Билеты придётся сдать. — Что? Брок? — Билеты, говорю, сдать надо, Роджерс. Чтобы деньги вернули, хоть какую-то часть суммы. — Брок вздохнул. — И подготовить комнату для твоего отмороженного суриката. — Спасибо, Брок. Стив сжал в объятиях, уткнулся лицом в стык шеи и плеч. Брок расслабился, зарылся рукой в его волосы, чуть массируя кожу головы. Сурикат смотрел прямо на него, холодно и настороженно, и Брок спокойно встретил его взгляд. Побарахтаемся ещё. — А почему сурикат? — спросил Роджерс, выпустив Брока из тисков своих объятий. — Потому что ты не видишь пиздец, а он есть. — Брок поморщился, а затем встряхнулся. — Проехали. Что у нас в диагнозе: ПТСР и деформация личности? Охрененный букет, психиатры взвоют от счастья. — Брок. — Что Брок? Я серьёзно. Считай каждый, кто будет его крышу ремонтировать, потом статьи строчить начнут. Надо будет тебе это дело проконтролировать, что-то вроде: Капитан Америка не одобряет спекуляцию на имени его друга — и ту рожу, что на агит-роликах для школ. — Брок. — Роджерс. Бери своего суриката и поехали домой. Ебал я эту хрень всю. Собирайтесь, давайте, у машины встретимся, я с Ричардсом переговорю и приду. Побарахтается, да. Отдавать за «спасибо» — облезут все, и причастные, и не очень. *** Сурикат к Барнсу прилипло. Потому что звать Баки хмурого мужика с потекшей крышей и железной рукой у Брока язык не поворачивался. Да и похож был, как встанет где-то в углу и начнёт не отрываясь за Броком следить, ну чисто сурикат. Если бы те были зомбированными убийцами. В целом, сосуществовали они мирно, пусть паранойя Брока первые дни и заставляла того хвататься за ствол, стоило Сурикату обозначить как-то своё присутствие или самому Броку внезапно на него наткнуться. Стив почти дома не бывал — додавливал Гидру, причинял добро и справедливость, всё по служебным обязанностям. И то, что у него отпуск был, годовщина отношений — какие мелочи. Броку не была нужна вся эта мишура, но он хотел своего мужика себе в постель, его член в задницу и рот, посиделки с Романофф хотел, чтобы отвлечься — хуй ему, а не всё это. Зато был Сурикат. Которого даже вышло определить в помощь по дому, трудотерапия ещё никогда лишней не была, что подтверждали даже те мозгоправы, которые были даны Барнсу для лечения. Связывался тот с ними ежедневно по специальной проге ЩИТа для видеоконференций, разработанной чуть ли не самим Старком, а потому защищенной лучше Пентагона. Сурикат был неконфликтным, только постоянно сверлил Брока взглядом, если не был чем-то занят. Брока даже легкое чувство дежавю накрыло, от которого он, впрочем, со смешком отмахнулся. А ещё он почти не говорил, по крайней мере с Броком. Даже банальные просьбы передать соль, перец, полотенце, когда они вдвоём ели, не озвучивались, вместо этого молча вставал и брал, хотя Броку было бы достаточно просто руку протянуть, чтобы подать. Подходили к концу две недели отпуска и надо было что-то решить с Сурикатом. То ли его с собой тягать, но насколько полезна для его рассудка будет клиника? То ли самого дома оставлять, что тоже вызывало опасения. На Стива надежды не было, того и дома последние три дня не было, и Брок чувствовал, что конкретно так подзаебался. Взять бы безответственно ещё неделю за свой счёт и махнуть куда-то на острова, в тишине и одиночестве, но проблемы бы это не решило. Напротив, усугубило бы и печаль-беда. Брок задумчиво покатал по столу яйцо, непонятно почему оказавшееся за пределами холодильника. Решение не находилось. Разве что… — Чо, твоя шайтан-машина умеет восстанавливать мозги? *** Колыбель походила на гроб. Высокотехнологический, из стекла (супер навороченного пластика, но пусть) и металла. И мозги восстанавливать та таки могла — как до этого раньше не додумались только. Чо зачем-то прислала фотки, на что Брок похмыкал, но нихрена не понял — не его специальность, вот ни разу. Зато он понял главное, возможно всё это было только в теории, а до практики так всё никак ни разу и не дошло. Месяц Чо что-то высчитывала и проводила опыты. Брок бы ей помог, но слишком не его специализация, нечем было. Поэтому он терпеливо ждал, таскал Суриката с собой на работу и старался не зацикливаться, что Стива в последний раз видел… давно. Так, чтобы осмысленно, а не в полусне, когда тот пришёл, когда Брок уже спал и ушёл до того, как он проснулся. Сурикат к тому же потихоньку размерзал, даже что-то помогал медсёстрам на посту — подать, подержать, отнести. Правда всё время, что не был занят, тягался хвостом за Броком, но это мелочи. Брок привык, как когда-то привык к взгляду Стива. Стиву Брок о Колыбели ещё ничего не говорил, не хотел обнадеживать. Он сам не был ни в чём уверен. Врач, человек и собственник иногда целые баталии в мозгу устраивали, каждый желая разного. Заканчивалось всё головной болью, что отнюдь не добавляло радостных красок в жизнь. Брок заполнял лист назначений пострадавшему на недавней миссии агенту, чьё состояние значительно осложнялось укусом неведомой тварюшки из джунглей и приходилось постоянно менять схему лечения, чтобы тот не загнулся. Задумчиво щурил глаза, прикусывал колпачок ручки, иногда листал талмуд по токсикологии, лежащий на столе, когда кто-то положил ему руки на плечи и сжал. Сзади мог быть только Барнс, да и чей ещё палец, лежа у ключичной впадины Брока, мог холодить кожу металлом. Сурикат то сжимал, то разжимал руки, притом дозируя силу — массировал так, что ли? — Сурикат, что ты делаешь? — Приятно? — вместо ответа спросил Сурикат и сильнее надавил, попав ровно на узел забившейся мышцы. Брок непроизвольно ахнул, когда тот стал предметно тереть, одним пальцем умудряясь разбивать забитость. Вниз по позвоночнику прошла горячая волна, а нетраханный организм встал по стойке смирно — Броку пришлось сжать зубы, чтобы не простонать, только сипло выдохнуть. — Прекрати, — пытаясь контролировать голос, приказал Брок. Сурикат не реагировал, продолжал внешне неловкий, но по ощущениям слишком профессиональный массаж.  — Отставить, Барнс, ну! — рыкнул Брок, стараясь не шевелиться и не обращать внимания на стояк, больно сжатый тесными джинсами. — Наблюдающему приятно. Актив может рассчитывать на расширенный протокол? — Чего?! Какой наблюдающий, что за протокол? — от удивления Брок даже не попытался вывернуться, хотя секунду назад и планировал. — Наблюдающий — медик-куратор Актива. Расширенный протокол исключает использование супрессантов для понижения уровня либидо Актива. Внезапно заговоривший Сурикат, к тому же, походу, желающий Брока трахнуть, всё моментально усложнил и запутал. Потому что — положа руку на сердце и спрятавшись в самом глубоком кусочке разума — Брок был не против. Сердцем ни разу не хотел предавать Стива, изменять, несмотря на всю сложность и хлипкость их нынешних отношений, но телом… Барнс был горяч. Но недееспособен. Брок — мудак. Не то чтобы это было новостью. — Сурикат, шаг назад. Тот послушался, только прошёлся напоследок кончиками пальцев по шее, но Брок наконец почувствовал себя свободным. Он встал, мимолётно пожалев, что халат, как всегда, снял, стоило зайти в кабинет, и повёл плечами, разминаясь. Сурикат стоял напротив, вытянувшись во фрунт. Только быстро вздымалась его грудина и вызывающе оттопыривал ширинку стояк — зачем Брок туда посмотрел, сам не знал, а уж когда ещё и мимоходом отметил, что размер там вроде Стивового… Поспешил вернуть взгляд на лицо и больше его оттуда никуда не девать. — Сурикат, Гидра сдохла, а то, что не до конца — то Роджерс сейчас додавливает. Это первое. Второе, все мозгоправы в один голос твердят, что ты идёшь на поправку, так что это за внезапный откат до заводских настроек? — Смена командования — второй раз, привычно. Техники говорят — осознать своё «я», своё желание. Актив осознаёт своё «я» — Зимний Солдат, новый позывной Сурикат. Желание Актива — поощрение Наблюдающего. — Пиздец. Приплыли. Ну, а про Роджерса, что скажешь? — Стив Роджерс, модификант, уровень опасности — седьмой. Актив знал его раньше, давно очень. Тогда он был важен — куратор или командир. Но сейчас — нет. Новые настройки привязки. Брок порадовался, что сам Стив этого не слышит. Ведь оказывается весь их «прогресс» оказался фикцией. Не туда и не тем, надо будет Броку самому заняться вопросом психологов Суриката, поднять связи и найти лучшего, раз эти проглядели такое. Барнс продолжал стоять на вытяжку, явно ждал какой-то команды, но Брок не был уверен. «Вольно»? А не попытается ли он тогда вернуться к массажу? Или?.. От замкнутого круга спас зазвонивший телефон. Брок кивнул Сурикату, позволяя расслабиться и ответил — звонила Чо. Был у Суриката пунктик, он не подходил близко, когда кто-то говорил по телефону. — Да. — Ты на всё согласен? — Взять тебя в штат за половину оклада — вполне возможно. — Всего половина, а ведь когда-то звучали две трети… — Что поделаешь, инфляция, новые реалии, сокращения бюджета… Только половина, и то по старой дружбе. — Я подумаю, — хмыкнула Чо и перешла к сути. — Я закончила эксперименты и расчёты. Колыбель должна справиться, воссоздать травмированные ткани и нейронные связи. За счёт сыворотки последние должны полностью совпадать с исчезнувшими, что и вернёт память. А вот с психикой это не сильно поможет, наоборот, может быть всякое, при наложении характеров — насколько я могу судить со слухов и хроники. — Хорошо. Главное, он вспомнит, а дальше я Лектера попрошу его вести. Тот мне должен, поэтому не откажет. — Ого, сам Лектер, по слухам способный даже здорового убедить, что он больной, а больного, что тот здоров. Хорошо, — а затем без перехода: — Завтра к трём тогда приезжайте в клинику Старка на углу четвёртой и D северо-восточной, знаешь, где это? — Рядом с парком, найду. — Тогда до встречи. И за четыре часа пусть ничего не ест. — Ок, пока. — Наблюдающий? — подал голос Сурикат, стоило закончить разговор. Который тот точно слышал, слава суперслуху. — Поедем завтра тебе мозги чинить. — Обнуление? — Броку показалось или в голос Суриката действительно закралась паника? — Нет, скорее даже наоборот. Ничего страшного, короче, или болезненного, — и добавил по наитию: — Я буду рядом. Сурикат не ответил, только резко кивнул. А затем, чуть замявшись, скользнул ближе к Броку. — Поехали домой, как раз рабочий день закончился. И, слава кому-то там сверху, завтра выходной. Дома, внезапно, был Стив. Стив, приготовивший еду и даже накрывший на стол к их приходу. Как чувствовал. По традиции ели молча. С одной стороны, уютно, Брок соскучился по такому, с другой стороны, он и не мог до конца расслабиться из-за Суриката, изредка кидающего на него острые взгляды сквозь свисающие волосы. Стоило загрузить посудомойку и перебраться в гостиную, как Стив тут же сгрёб Брока в объятия, крепко сжал и куда-то в шею пробормотал: — Прости. — Расслабься, Роджерс, я всё понимаю и не злюсь. — Стив, — глухо сказал тот, не отрывая голову от шеи Брока. — Стив-Стив. — Брок с улыбкой зарылся в его волосы, потянул у корней. — Я помню. Отпускай давай, нам поговорить надо. — Не хочу. — Давай, давай. Треск со стороны Барнса лучше прочего подтвердил слова Брока. Обернувшись, он увидел предсказуемое, но неприятное — Сурикат своей железной хваталкой отломил кусок подоконника.  — Баки? Тот молчал и продолжал крошить в пальцах отломанный кусок. — Всё нормально, Стив. Ничего страшного, — вздохнул Брок. Стив стал серьёзней, внимательно осмотрел Брока, Суриката, кивнул чему-то и сел на диван. Брока он потянул за собой. — О чём ты хотел поговорить? — О памяти Суриката. Около месяца назад я связался с Хелен Чо, помнишь такую? — Да, продолжай. — И спросил, сможет ли её чудо-машина восстановить уничтоженные вследствие воздействия электричества ткани мозга. И этот месяц она проводила расчёты, тесты и эксперименты на тему — сегодня отзвонилась, что всё готово, и чтобы мы завтра приезжали. — Это действительно поможет? — Да. Был бы Сурикат обычным человеком без сыворотки, то нейронные связи бы не восстановились в прошлом виде и память было бы не вернуть, но у нас как раз сыворотка в наличии. Поэтому не сразу, но в течение недели-двух, в зависимости от разных факторов, должна вернуться в полном объеме. — Хорошо. Если это никак Баки не навредит и ему не будет больно — хорошо. Баки, ты же не против? — Актив подчиняется воле Наблюдающего. — Брок? — Стив перевел взгляд на Брока. — А вот это тот слон, которого я совершенно не хочу обсуждать. — Брок. — Стив. Как вернется к нему память, проблема сама исчезнет. А если нет — тогда и будем решать. Аппендикс можно вырезать и без воспаления, но смысл просто так резать? — А у нас точно нет воспаления? — У нас есть слон, — и уже обращаясь к Барнсу: — Иди отдыхай. И не ломай больше ничего. — Спокойной ночи, Бак. Брок, пошли? Взгляд в спину сверлил Брока всё время, что они шли до своей комнаты. Пиздец. Из плюсов — они всё же потрахались, впервые за эти безумные полтора месяца.  Стив зафиксировал его бёдра и трахал медленно-медленно, на все рычания, проклятия и угрозы Брока только посмеиваясь. Иногда он наклонялся и на шее Брока наливался цветом новый синяк. А когда Брок пытался подрочить себе, и вовсе замирал, перехватывал руку и только слюнявил плечо. Чёртов садист. Супер во всём, почти как диагноз. Наконец Брок почувствовал, что всё уже, финиш, он прямо так и отрубится сейчас от удовольствия, так и не испытав оргазма. И словно в ответ, Стив перестал сдерживаться, перехватил удобнее и ускорился. Быстрее, быстрее и ещё. Но Броку хватило и первого «быстрее», он кончил, кончился и рассыпался песком, в свои почти пятьдесят. Когда Брок пришёл в себя, то всё было уже убрано, даже постель перестелена, а он и не заметил. Капец вырубило, с ним впервые было такое. Неужто старость?  Глупости. Просто нервы, хоть бери и новый набор заказывай, старый уже в негодность пришёл с такой жизнью. Знать бы ещё, где их продают… — Спи, Брок, — пробормотал Стив, сжимая его крепче, закидывая поверх него ещё и ногу. И Брок послушно уснул. Даже если ему не показалось и за дверью действительно стоял Сурикат — он подумает над этим завтра. Или нет. В клинике Старка всё было почти так же, как у Брока. Только чуть больше роботов и где-то технологии похитрее, но без сильных перекосов. Ну хоть видно, что ЩИТ на своей клинике не экономит — попробовали бы только. Хотя надо бы вновь казначейство потрясти, Брок краем глаза заметил новый портативный кардиограф, который надо бы и себе завести. Ещё бы хорошо в их реанимации и операционной пошариться, но кто бы дал… Сам Старк? Брок ещё подумает над этим, однозначно. Колыбель вживую отличалась от фотографии только своими размерами. Сурикат при виде этого гроба весь затрясся, застыв на одном месте. — Что такое? Сурикат? — Брок насторожился, затем подошёл к нему и положил руки на плечи. — Всё. Нормально, — произнёс раздельно. — Помнишь, я обещал. — Не больно? Не обнуление? — Нет. Ни то и ни то. — Пациент готов? — к ним подошла Чо, приветственно кивнув на ходу Броку. — Сурикат? — Да, — тот качнул сперва головой в сторону, но потом всё же кивнул. — Хорошо. Снимайте верх и пусть залезает; Рамлоу, — поможешь, — и отошла к мониторам в дальнем углу комнаты, что-то там сверяя. У самой Колыбели крутилось два парня в халатах и Броку ничем помогать не пришлось, стоило Сурикату снять кофту и футболку, как ему тут же помогли лечь, как-то по-хитрому расположив и зафиксировав конечности. Барнс не сопротивлялся, только не отводил взгляда от Брока, но тот и не пытался его избежать. Наоборот, стоял так, чтобы Сурикат точно мог его видеть. Подошла Чо, стала что-то набирать на электронной панели Колыбели, выставлять какие-то датчики вокруг головы Суриката. Наконец закончив, отошла, кивнула своим помощникам. С тихим гудением крышка стала захлопываться. Броку стало плохо. Перед глазами встал гроб Джека, похороны, флаг, отданный ему, потому что никого другого у сироты Джека не было. Флаг до сих пор у Брока, лежит в коробке с пайками, на самом-самом дне. Щелкнула, захлопнувшись, крышка. Сурикат не закрывал глаза, не шевелился, смотрел, не отрываясь. Брок подошёл ближе, чтобы ему было удобнее. При работе хирургом очень быстро привыкаешь стоять по несколько часов без возможности присесть. И несколько часов этих иногда включают и все пять-восемь-пятнадцать часов. Но всегда легче их переносить, когда занят делом, а не стоишь неподвижно. — Ещё полчаса, — подошла Чо, протянула стакан с водой. Брок взял не глядя, жадно отхлебнул. — Спасибо. Наконец, со щелчком, крышка стала подниматься. Чо споро отсоединила все крепежи и отошла в сторону. Помощники было подошли помочь, но Сурикат справился и сам, завораживающе плавно сел, а затем выступил из Колыбели. — Как ты? — Брок подошёл, самолично прошёлся руками по его голове, помассировал виски, затылок мимоходом. — Нормально, — хрипло сказал Сурикат. — Пить? — Да, сейчас, — Брок только хотел попросить, как Чо уже принесла новый стакан. — Спасибо. Пей, только не спеши, — и опять обращаясь к Чо: — Тебе какие-то сканы надо будет снимать? — Нет, всё, что надо, Колыбель считала. По полученным данным, прошло всё удачно. Теперь буду ждать от тебя информацию по памяти, за сколько вернется и так далее. Ну и в случае чего мой телефон у тебя есть. — Любые публикации без имён. — Не переживай, защитник. Давай, удачи, мне теперь всё полученное сегодня анализировать и систематизировать. Выход сам найдёшь. — Спасибо, Хелен. Пошли, Сурикат, голова ведь не кружится?.. Дома было пусто. Стива утром опять дёрнули, а ведь тот сперва планировал поехать с ними. Зайдя, Брок первым делом отправил Барнса спать. Даже если тот чувствовал себя нормально, мозг не та материя, чтобы всё было так просто. Затем встал у плиты, делая заготовки под ужин. И только закончив, пошёл в кабинет за ноутбуком. Надо было решать с психологом для Суриката. Когда-то Лектер помог самому Броку справиться с потерей Джека и обострившимся на фоне ПТСР. Не до конца, но это и невозможно было, но острый момент снял. Затем сам Брок его прикрыл. А потом и спас, успев унять одного ретивого кого-то из подворотни, пока сам Лектер разбирался со вторым. Брок не стал выяснять подробности, но долг записал, тем более Лектер сам и предложил. Время собирать камни. *** Момент, когда Сурикат всё вспомнил, невозможно было не заметить. Они втроём сидели в гостиной, Стив с Броком смотрели фильм, а Барнс пытался удержаться от новой поломки подоконника, к которому оттащил своё кресло. Всё было привычно… Пока Сурикат внезапно не встал и не упал Стиву в колени, спрятав в них голову и шепча: «Мелкий». Брок вздохнул, поставил фильм на паузу и пошёл на кухню. Пусть ископаемые между собой поговорят, столько лет. А ему не помешает виски. И сигарета. А ещё надо Чо позвонить — куча дел, куча дел. На самом деле Брок боялся. Очень боялся, что вспомнивший всё Барнс что-то изменит, станет стеной между ним и Стивом, которого Брок любил. Внезапно, на пятом десятке, вопреки. Но не изменилось ничего. Только теперь не приходилось таскать Суриката с собой в клинику, тот вполне мог оставаться дома. Ну и терапия пошла успешнее, как говорил Лектер, всё же согласившийся по видеосвязи вести Барнса. Во всём же остальном — пугающая стабильность. Стивом всё так же затыкали каждую дырку — расплата за Суриката, его личность и восстановление с полными правами в современном мире. А Брока всё так же повсюду преследовал внимательный взгляд. Говорил Сурикат только со Стивом, предавались давним воспоминаниям, что-то обсуждали. С Броком же только о бытовухе — принести, подать, где лежит.  И зачем тогда только смотрел? А ещё стоял за дверью всякий раз, когда Стиву с Броком всё же удавалось потрахаться.  Сплошное безумие и выкуривал Брок теперь по пачке в день, хотя раньше одной хватало на неделю. Зато стал чаще посещать спортзал — всё плюс. Подходило к концу лето и у Брока в почте лежало приглашение в Барселону, на международную конференцию (красиво прозванную конгрессом) по эндоскопической хирургии. И пусть в нынешней практике ему почти не приходится к ней прибегать, когда-то он писал по ней диплом и защищал докторскую. О том, насколько выгоднее и как её использовать в полевых условиях.  Его тогдашние наработки использовались и сейчас, так почему бы не поучаствовать? Узнать что-то новое, сбежать из Вашингтона на неделю. И пусть «сбежать» обычно не его метод, но рубить и с концами Брок не хотел. Не мог. Точно не сейчас. И как удачно Стив был на двухнедельной миссии. Брок мог просто послать ему сообщение, что едет на конгресс, ничего лично не объясняя. С Сурикатом было сложнее, но... Ещё более удачно ему как раз пару дней назад отдали всю пачку документов. Кредитку Брок оставит — не пропадёт. Тем более Сурикат был не проспавшим больше полувека во льдах Стивом, он не выпадал из жизни надолго, а потому и вся техника, разнообразие продуктов, одежды и всего прочего не вводило его в ступор. Ну и бабки, главные блюстители законопослушности и порядка их района, о Сурикате знали, как знали и то, что тот живёт с Броком и Стивом. Миссис Райя даже передавала ему регулярно пирог с почками вместе с яблочными для Брока. А вот Стиву пироги не перепадали, пойди пойми этих старушек и их симпатии. — Брок? — с момента возвращения памяти Сурикат называл Брока только по имени — и слава Богу. Сам Брок в это время собирал сумку и не мог решить, брать четыре или пять сменных футболок. — Чего тебе, Сури… Барнс? — Брок тоже изменил форму общения, хотя всё равно постоянно сбивался. Но Сурикат был почти своим, а Баки Барнс… Его Брок не понимал. — Ты куда-то уезжаешь? — Да, на конгресс по работе. Вернусь через неделю. Кредитка будет на столе, лимит в пятнадцать штук, думаю тебе хватит. Документы ты все получил. И твои дубликаты ключей будут рядом с кредиткой. — Ясно. — Барнс развернулся и ушёл. Вот и поговорили. Брок всё же кинул в сумку пятую футболку.  *** Брок скучал. Вечером, отдыхая в своем номере в отеле, он парадоксально скучал. Не только по Стиву, по Сурикату тоже. Днём, когда голова была забита докладами, обсуждениями, медицинскими случаями, было не до того, даже если и екало где-то между восьмым и девятым ребром — не иначе печень хватало. Надо будет по приезде обследоваться, да. Зато вечером… Брока бесила неопределённость. Бесило собственное желание трахнуть Суриката. Бесило то, что от этого он меньше хотеть или любить Стива не стал — да это и невозможно, Роджерса все любят и хотят. Бесила ревность, хотя никто на неё и намёка не подал, лучшие друзья и только. Бесило… Легче сказать, что Брока не бесило. Потому что такого не было. Прям кризис среднего возраста — дожили. В дверь постучали. Брок удивлённо оглянулся, на всякий случай проверил время на телефоне — восемь сорок. Гостей он не ждал, прислуга приходила только до шести. Брок нахмурился, но когда стук повторился, решил всё же открыть. Но приготовился сразу же отразить атаку, если та последует. И таки не зря, на него действительно напали. Только не так, как он думал, и уклониться у него тоже не было ни малейшей возможности. За дверью были Стив с Сурикатом. И стоило Броку открыть, как Роджерс тут же притянул его к себе и засосал. А Сурикат соскользнул за спину и впился в шею. Брок поплыл. Он ещё как-то осознавал, что надо бы поговорить, обсудить и вообще какого чёрта эти двое забыли в Барселоне. Но всё в тумане, и захлопнувшаяся дверь, и то как его донесли и бросили в кровать, и как раздели в четыре руки, ни на секунду не прекращая ласки. Брок мог только чувствовать. Как метили его шею в два рта. Как прикусили один сосок и до искр выкрутили второй. Как изнывающего члена коснулся колкий холод металла руки Суриката. Как один трахал языком его рот, жарко, грязно, с водопадом слюны, текущей по подбородку, а второй в это время разрабатывал анус. Как ему вставили, буквально насадили на член, и одновременно головка ещё одного тыкалась в губы. В какой-то момент Брок даже перестал пытаться хоть что-то делать, он просто получал, послушно подавался между двумя членами и кайфовал. Оргазм высушил и выкрутил. Брок упал без сил на заляпанные простыни и ему было просто хорошо. Хорошо лежать в послеоргазменной неге и лениво целоваться то со Стивом, то с Барнсом. Хорошо просто жить. Только недолго. Потому что всё портить ради никому не всравшейся ясности — талант Брока. — Итак. И что это было? — Секс? — Барнс хмыкнул, перегнулся через Брока, и со вкусом поцеловал Стива. — По-моему всё очевидно и без двояких толкований. — И с каких пор у нас развесёлая групповушка в порядке вещей? — Брок приподнял бровь. — Брок, — начал было Стив, но Сурикат его заткнул новым поцелуем. А пока тот пытался отдышаться, ответил сам: — С сегодняшних. «Против» — никого, «за» — все, решение принято, можем повторить. — Я видимо пропустил тот момент, когда меня спрашивали, верно? — Абсолютно. Ты тогда так согласно мычал на моём члене, что сразу всё было понятно. — Барнс. — Брок. И можешь продолжать называть меня Сурикат — мне нравится. И да. Как насчёт повторить? — и провокационно вжался своим полувозбуждённым членом в бедро Брока, металлической ладонью холодя сосок. — Брок, мы… Подумай?.. — опять начал Стив, но в этот раз его заткнул уже Брок, проверенным методом. — Похуй. Пляшем, детки. В десять утра Брок осознал, что конгресс сегодня пройдёт без него. Потому что выползти не было никаких сил, да и начался тот уже полчаса как. Ну и похуй, переживёт. Встать так, чтобы не разбудить суперов не вышло, те вскинулись, стоило только пошевелиться. Но Брок был привычен, поэтому знаком показав, что всё «ок», накинул халат и вышел на балкон. Жадность, конечно, порок, но ему не стыдно. Главное не подавиться, но на то он и Брок Рамлоу, такие мудаки не давятся. Им ещё многое придётся обсудить и выяснить. Наладить нормальный быт на троих, а не тот пиздец, что был. Научиться слушать и слышать. Но — Брок затушил сигарету — всё в их руках. И со своей стороны, он сделает всё для «долго и счастливо». Совсем как в тех приторных сказках, которые в тайне любил почитывать Джек.