Личный повар главы мафии

Изуку резво бежит по ступенькам. В его руках - тяжелый поднос, нагруженный только-только приготовленной едой: тарелка освежающего супа с рисовой крупой, овощной салатик, молочный чаёк и парочка тостов. Пай-мальчик чуть не роняет блюда на пол, когда случайно оступается на одной из ступенек. Но он, тихо ругнувшись, продолжает свой путь в спальню. Где-то за окошком поют птички. Летают бабочки и пчёлки. Распускаются цветы. По голубому небу плывут кораблики-облака, а где-то над ними ярко светит солнце. Мидория трижды стучит в дверь, перед тем как войти. Ножкой, он открывает дверь, стараясь ничего не уронить и сильно не нашуметь. В спальне не жарко, но довольно тепло. Светлые тюлевые занавески на окнах колышутся от любого дуновения летнего ветерка. Пай-мальчик заходит и сразу же ставит тяжелый поднос на стол. Выдыхает, потирает немного уставшие руки. Улыбается. - Доброе утро, Каччан! - говорит парень, аккуратно проводя тыльной стороной ладони по щеке Кацуки. Случайно, Изуку задевает наклеенный на щёку пластырь. Бакуго хмурится. Открывает глаза. Медленно садится на кровати, потирая красные от ночных слёз глаза. Тихо кашляет. - Прости-прости, - виновато улыбается мафиози, помогая блондину встать с кровати. - я случайно задел. Пойдем умываться? Не дожидаясь кивка, Изуку на секунду берёт Бакуго за руку, обращая на себя внимание. Показывает путь до двери, за которой спряталась ванная комната, не переставая улыбаться. Кацуки заходит внутрь. Мидик подаёт ему зубную щётку, включает воду. Внимательно следит, чтобы алоглазый не намочил недавно наложенные повязки на руках и груди. Шутливо и по-доброму ругает блондина, когда тот смотрит на новое зеркало. Пай-мальчик с особой заботой снимает пластыри и бинты с личика Бакуго, наложенные вчера ночью Яойорозу. Аккуратно касается чужих губ мокрым полотенцом, стирая засохшую кровь в уголках рта. Стирает остатки дорожек от слёз. Стирает бурые капли на открывшихся ранах. После, юноша вытирает блондина сухо-насухо. Не оставляет ни капельки на шее или руках. Причесывает непослушные пряди. Накладывает новые бинты и повязки, прямо как его учила Момо. Улыбается и тянется за поцелуем. Но останавливается на полпути, глядя в тусклые пустые глаза. - Что ж... - грустно шепчет Изуку, отводя взгляд. - Теперь - пойдём поедим? Мидик вновь берёт Кацуки за руку, но резко отпускает, почувствовав дрожь, бегущую по телу парня. - Прости... - говорит нефритовоглазка, выходя из ванной. - Я больше не дотронусь, честно. Мафиози быстро застилает постель. Усаживает на неё Бакуго. Ставит поднос на мини-столик. Даёт парню ложку. Кацуки даже не смотрит в сторону тарелок. Он не смотрит на поданную ложку, не смотрит на Изуку. Ему совсем ничего не интересно. Тем более еда. - Ну что ж... - с оптимистичной улыбкой сказал Мидик, садясь поближе к блондину. - Значит, сегодня я снова кормлю тебя! Открывай ротик пошире! Тарелки понемногу пустеют. Кацуки отказывается есть. Но Изу не сдаётся. Не один раз он выигрывал в "Накормийку". Сейчас тоже ничего не изменится. - Ну же, Кач-ча-а-ан, - тянет парнишка. - надо больше кушать, чтобы стать... - ...здоровым. - с грустью добавляет Мидория. - Как раньше! Изуку прогоняет грусть. Улыбаясь, он продолжает кормить блондина. Волю эмоциям он даст позже. Сейчас, нужно закончить со всеми делами. - Было вкусно? - спрашивает мальчишка, убирая тарелки. - Мы с ребятами все вместе готовили. Киришима, правда, слегка упустил суп, но, вроде, ничего... Если Изуку не показалось, он видел, как Бакуго ему кивнул. Неужели... - Каччан, - бросив поднос на стол, Мидик за секунду оказался возле алоглазого. - Каччан, ты меня слышишь? Каччан, ты слышишь? "...Показалось. Снова. Черт..." - думает мафиози после пяти минут пустых попыток дозваться до Кацуки. - "Но тогда же..." - Эм... Ну... Я... пошёл тогда. - потирая затылок, говорит Мидория. - В свой кабинет... Принесу дела сюда и буду работать... Не скучай... Изуку бежит по коридору. Залетает в свой кабинет, хватает стопку свеженапечатанных отчетов и докладов, ручку, свои очки и телефон. Также быстро возвращается в комнату. За несколько минут, что Изуку бегал туда-сюда, Кацуки не сдвинулся ни на миллиметр. Это и радовало, и заставляло сердце скулить в груди. - Я вернулся. - тихо говорит Мидик, усаживаясь за рабочий стол, что был пару месяцев назад поставлен по просьбе Бакуго. До обеда, пай-мальчик будет сидеть за разбирательствами с бумажками. Тодороки полностью исчезли из жизни города, оставив после себя не один пакет мусора. Подпольные казино, бордели, порно-студии - вот и места, где ребята Даби делали деньги. Половину из них Изуку просто закрыл. Другую половину - в порыве злости и ярости расстрелял да сжёг. Оставалось подчистить хвосты, подмять под себя остатки города и назначить нового руководителя на районы Тойи. "Я конечно могу полностью всё распределить между Джиро и Денки, отдав им по половине города, но не будет ли им слишком т..." - думал Изуку, когда его мысли были прерваны чьим-то всхлипом. Мидория откладывает бумаги в сторону. Тихонько встает со стула и подходит к кровати. - Каччан... - шепчет он, снимая с головы спящего парня одеяло. - Снова кошмары? Бакуго лежал с закрытыми глазами, из уголоков которых бежали слёзы. Он вцепился в подушку, тяжело дышал... - Секунду... - с ободрительной улыбкой сказал Изуку, залезая на кровать. Пай-мальчик ложится рядом - легонько укладывает голову Кацуки себе на грудь, берёт его за руку, приобнимает. Шепчет - "Всё закончилось" и целует в макушку. Через несколько минут Бакуго успокаивается и вновь мирно спит. Изуку не решается вернуться к делам - лучше, сейчас он ещё немного побудет с Кацом. По просьбе Мидика, Очако приносит обед. Мидория вновь будит алоглазого, вновь кормит его. Пытается вытянуть на прогулку, но блондин лишь сильнее цепляется за одеяло на кровати. - Значит, сегодня тоже посидим дома! - говорит Изу, пошире открывая окна. - Ну и правильно - на улице жарко! А тут прохладненько, да? Диалоги с самим собой. Мафиози уже привык, что ему не отвечают. Сердце ёкает, колет, но Изуку улыбается. По-крайней мере до ночи. Ужин. Водные процедуры. Кровать. - Ай! Мидик вскрикивает, случайно задевая своё плечо. На него сразу же реагирует пара тусклых глаз. Бакуго неуверенно тянется рукой туда, где, по его предположению должен был быть Мидория. Теплая рука быстро трепит светлые волосы, избегая повязки, закрывающий разбитый затылок. - Всё хорошо, зайчик. Я всё правильно сделал, подставившись. - тепло улыбается Мидория, укладывая голову блондина на подушку. - Спокойной ночи, Каччан. Изуку не включает свет. Темнота и тишина заменяют всё и всех. Кацуки засыпает быстро. Проверив его, пай-мальчик сползает по грядушке кровати. Сил улыбаться больше нет. Настала ночь - пришло время снять притворство. - Сегодня тоже ничего... - шепчет он, вытирая слёзы. - Снова... Изуку помнит последнюю неделю в мельчайших деталях. Как кошмар, что запомнился сам по себе. Он забрал Кацуки из дома Тодороки. На пути в его машину, Бакуго потерял сознание. Его осмотрела Момо. - Изуку, - тревожно говорила Яойорозу. - его нужно срочно в клинику к моим родителям. Без специального оборудования, я ничем не смогу помочь. И у нас есть ещё двое живых - им тоже срочно нужна помощь. - Тогда быстрее. - командует мафиози, помогая уложить Кацуки в машину. - Дави на максимум, Серо. Звонок от Киришимы. Приказ сжечь все усадьбы Даби. Перенос раненных в самолёт. Самый долгий и нервный полёт за всю жизнь Мидории. Все молчали. Слова были лишними. Дорогу до клиники родителей Яомомо Мидория помнит посекундно. Состояние Бакуго ухудшалось с огромной скоростью. Изуку прижимал к себе парня, боясь вот-вот потерять. Каждый его вдох, каждый удар сердца и каждый вскрик - Мидик всё посчитал. Носилки. Осмотр. Операционная. Куча бинтов и повязок, швов и аппаратуры. Переливание крови. Уколы. Вновь ухудшение. Разряд. Слёзы. Успокоительное. Писк приборов. Выдох. Бакуго лежит на койке. Изуку ночует в палате. Утром, у Кацуки случается приступ. Яомомо успела вовремя. Блондин вновь начал дышать. Ночью Бакуго приходит в себя. - Каччан... - до конца не отойдя от сна, говорил Мидория, параллельно нажимая кнопку вызова врача. - Как... как ты себя чувствуешь? - Каччан? - Каччан, ты меня слышишь? - У тебя что-то болит? - Каччан?... - Изуку, отойди. - строго говорит Яойорозу. Осмотр. Вердикт. - Похоже... - Момо смотрит прямо в глаза Изу. - Похоже, его рассудок... повреждён. Вследствие этого, он не может говорить. И, вероятно, он даже не понимает, что происходит вокруг. - То есть как...? - руки Мидории начали подрагивать. - Как бы попроще объяснить... - девушка тряхнула волосами. - Представь, что вокруг него сейчас какой-то шар. Барьер, щит, оболочка - называй это как угодно. Кацуки закрылся в этом шаре не подпуская к себе никого. Из-за этого, он попросту не может нормально ни видеть, ни слышать, ни воспринимать происходящее вокруг. Я не говорю, что он не будет ничего понимать. Может, что-то всё-таки и будет, но... Бакуго не будет не есть, не пить, не спать. Думаю, ему даже на ногах стоять будет сложно. Нужно будет следить за ним. - К-как его можно вернуть в нормальное состояние?... - Постоянная забота, конечно, может помочь, но... Нужно, чтобы он сам захотел прийти в норму. - Но к... - Да, это почти невозможно. - грустно заявляет девушка. - Снаружи до него никак не достучаться. А внутри... я не думаю, что после всего пережитого, есть хоть что-то, что заставит его вернуться. Момо кротко кивнула на дверь. Сказав "Зови, когда понадоблюсь", она вышла из палаты. - Чёрт! - закричал изумрудноглазый, пнув стул. Изуку сжал кулаки. Как же сильно он виноват. "Повреждён рассудок" - и это лишь часть того, что сейчас переживает Бакуго. Нужно было действовать быстрее. Нужно было... - И... Тихий голос отвлёк Мидорию. Он вздрогнул. Повернул голову. И увидел, как его за кофту держит трясущаяся рука. Алые глаза, что раньше блестели как рубины на солнце, были не яркими, совсем мрачными. Но Кацуки точно смотрел на него! И точно хотел назвать его имя! - Да... - выдыхает Изуку, присаживаясь на край кровати блондина. - Плевать на то, что сказала Яойорозу. Я вытащу тебя из этого глупого кокона. Мы всё преодолеем. Через два дня, Момо разрешила забрать Каца в поместье Мидории. Все эти дни, Изуку ухаживал за блондином, ежедневно находясь с ним рядом. Кацуки, как оказалось, вполне хорошо ходит, уверенно стоит на ногах и даже реагирует на речь. Но только на речь Изуку. Когда с парнем пытался заговорить Киришима, Кац демонстративно закрыл уши руками, напугав всех тогда присутствующих. Спит очень часто, и это настораживает. Ест через силу, почти не пьёт. Как оказалось, есть вещи, которые делать с Бакуго точно не надо. Например, если Кацуки сам не тянется, его лучше не трогать. Иначе у парня начинается дрожь. Даже если на улице жара, Кац предпочитает одеяло. Попушистее и потеплее. Также, нельзя надолго оставлять его одного. У Бакуго... есть, конечно, причины, на свое такое поведение, но... - Каччан! - кричал ничего ещё не знающий Мидория, входя в спальню. - Каччан, я закончил с работой! Может, пойдем прогуляем... ся? Кровать была пуста. Бакуго не было видно. Изуку замирает. Прислушивается. - Каччан? - тихо зовёт он, проходя дальше. - Каччан, где т... Из ванны раздаётся звон. Будто что-то разбилось. Мафиози в мгновение ока оказывается перед дверью. Дёргает ручку. Входит внутрь... На полу, около раковины, валялись осколки от разбитого зеркала. Какие-то были мелкие, какие-то - размером с кулак. Какие-то с каплями крови, какие-то с... - Каччан, положи! - кричит испугавшийся Мидик, подскакивая к блондину. - П... Нет, положи! Бакуго держал в руке самый большой осколок. Самый большой и острый. Смотрел на него, совсем не обращая внимания на Изуку. А потом... - Нет! Кацуки только сделал замах, как его своим криком отвлёк Мидория. Но останавливаться было уже поздно. Вместо горла Бакуго, осколок входит в плечо Изу. - Гх! Вот сейчас изумрудноглазик зол. - Какого... Зачем?! - кричал он, поддерживая оседающего на пол Кацуки. - Зачем ты пытался сделать это с собой?! Бакуго во все глаза смотрел на ругающегося мафиози. Он что-то пытался сказать, но раз за разом лишь отводил взгляд. - Это совсем не смешно! - продолжал ругаться Мидория. - Ты же... А вдруг... А вдруг я вообще бы не пришёл?! Тогда, тебя бы уже... Мне даже думать о таком страшно! Не смей, слышишь?! Больше никогда даже не пытайся покончить с собой! "Но..." Изуку застывает, когда слышит это тихое, виноватое "но". Он смотрит в чуть прояснившиеся глаза Кацуки и понимает, что сейчас они друг друга отчетливо видят и слышат. - Но... - полушепотом повторяет блондин, сверля взглядом плечо мафиози. - Если я не... Если я так не сделаю... То ты... Зелёный, ты ведь тоже умрешь... - С чего ты это вз... - Я притягиваю смерть... - подрагивая, продолжал Кац. - Все вокруг меня страдают. Мне на... надоело... - Боже, Каччан... Мидория прижимает к себе дрожащего Бакуго. Гладит его по спине, стараясь успокоить. Шепчет по-доброму и совсем беззлобно. - Каччан, ты дурашка... - вздыхает Изуку. - Не пугай меня так больше.  - Н... - Ты же знаешь, что я очень сильный! Меня никто не сможет победить! И тебя больше тоже никто не тронет! - Т... - Каччан. - более серьезно говорит пай-мальчик. - Если я тебе действительно дорог, то представь, как больно ты сделаешь мне своей смертью. Я же жить без тебя не смогу, знаешь ли! - Хо... Хорошо. Я понял... Мидик помнит, что это был единственный за все эти дни раз, когда Кацуки заговорил. Заговорил четко, ясно. Потом уснул. А после пробуждения, снова был... таким. ...Изуку вновь стирает слёзы. С момента, когда он получил осколок зеркала под лопатку, прошло три дня.  И всё без изменений. Эмоции выливаются в приглушенный стон. Мидория быстро закрывает рот рукой - ещё не хватало разбудить Бакуго своей слабостью. - Прости... - который раз говорит зеленовласка. - Прости, что всё сейчас так... Я правда не хотел... Прости...  Слезы не прекращались. И Мидория прекрасно понимал, почему. Потому что он позволил случившемуся случиться. И только он. Внезапно, Изуку слышит хриплый смешок. И чувствует поцелуй на макушке. *** Бакуго не слышал ни единого звука. Не видел цветов, не видел света. Не чувствовал холода или тепла Наконец-то он не чувствовал ничего. Не понимал, сколько времени прошло с момента, как он проснулся. Кацуки также ничего не помнил.  Он знал лишь то, что он - Бакуго Кацуки. И знал, что место, в котором он сейчас находится, ему нравится. Тут тихо и спокойно. Его никто не трогает. Возможно, он оказался здесь, потому что у него были проблемы где-то в другом месте. Может, он с кем-то поссорился? Или наоборот - его сюда отправили в награду за какое-нибудь хорошее дело... Ну, это было не так уж и интересно. Вообще ничего не было интересно. Хотелось просто спать. Так парень и хотел поступить. Но, его самым наглым образом отвлёк чей-то голос. Приятный такой, знакомый такой, родной такой голос... Когда Бакуго слышит "Каччан", по телу пробегает дрожь. Отчего такая реакция он, конечно, не знал. Ровно также, как и того, кто с ним говорит. Неожиданно, стало тепло. Сперва, Кацуки подумал, что это тепло неприятное. Но потом, оно стало просто необходимым. Захотелось поймать это что-то теплое и не отпускать. Вместе с этим желанием, в голове всплыло слово "зелёный".  Странное такое слово, разошедшееся по пространству кучей ярких пятен. Чьи-то улыбки, чьё-то милое лицо. Кацуки понравились эти мимолетные пятнышки - от них исходило спокойствие. Но, через мгновение, накрыла боль. Чей-то ровный, холодный голос. Чей-то спор с кем-то. Чьи-то руки. Какой-то странный предмет с кнопками, из которого идут голоса. Неопределенность от смешанных плохих и хороших пятнышек пугала. Бакуго растерялся в своих ощущениях.  Да и тепло, исходящее от зелёного, куда-то пропало. Как в бреду, блондин начал ловить руками воздух. Старался найти место, где совсем недавно было тепло и не страшно. Воспоминания возвращались быстро. Сначала хорошие, потом плохие. Одни из детства, когда Кацуки только-только в детский сад пошёл. Другие совсем свежие - друзья, работа в кафе... Самые свежие воспоминания прилетают как выстрелы - целенаправленно и болезненно. Тенко, Шото, нож, кровь, труп, кровь, крики, боль... Накрыло волной страха и паники. Тогда же Бакуго и очнулся. Вскочил как ошпаренный, стараясь нащупать любое оружие для самообороны. Тело ныло и безумно болело. Наверное, так паршиво парень себя не чувствовал никогда. Голова пульсировала. Раз в несколько минут, Бакуго вновь проваливался в себя. По своей воле, или на автомате - блондин не задумывался. Главное, он наконец-то узнал место, в котором находился. С трудом, Кацуки слезает с кровати. Подходит к знакомому столу. Видит свои книги и тетради. Смотрит на них так, будто не видел лет пять.  - Он забрал меня... - не веря собственному выводу, говорит Бакуго. - Не... неужели? Изуку всё-таки пришёл... Он вытащил меня! Но... "Так больше не может продолжаться." - с грустью подумал Кацуки, убирая руки от своих конспектов.  - Мне опасно здесь быть. - сам себе шепчет парень. "Мне опасно вообще быть."  Ноги сами повели к ванной. Если Бакуго правильно помнит, там есть довольно красивое и большое зеркало. Бритвы Изуку держит в другом месте. Значит, осколком. "Если резать, то будет слишком медленно." - думал парень, когда уже разбил зеркало. - "Да я и так уже руки попорезал, пока разбивал... Ладно. Тогда удар в шею." Замах... И крик. Голос Кацуки узнал сразу же. Но останавливаться точно не хотел. То, что дальше ему сказал Мидория, заставило Бакуго почувствовать себя на мгновение спокойно. Но потом в сердце ударил стыд, перемешанный с виной. Мало того, что он покончить с собой не смог, так ещё и Изуку ранил. "Отвратительно..." - сам про себя думает Кацуки. Нахлынули чувства. Нахлынули воспоминания. Он детально вспомнил, как своими руками убил человека. Все удары, все разрезы, все крики. Вновь вспомнил триклятую запись. Вновь захотел тишины. Вновь захотел закрыться.  Не хотелось вспоминать, как его тело кто-то трогал. Не хотелось вспоминать всё, что ему наговорил Шигараки в постели. Не хотелось вспоминать, с какой радостью он вскрывал еще живого Томуру. Вновь пропало желание жить и возвращаться в реальность. В его закрытый мирок попали чьи-то шмыганья. Чьи-то всхлипы. Чей-то скулёж. "Почему он плачет?" - подумал Кац, прислушиваясь. "Эй, не извиняйся..."  "Я сам виноват, не плачь..." "Ну же, перестань... Если долго будешь ныть, то у тебя плечо разболится..." "Эй..." "Хватит..." "Изуку..." Захотелось обнять Мидорию. Прижаться к нему. Сказать "Всё хорошо" и самому поверить в свои же слова. Хочется проснуться. Хочется выйти на минутку в реальность. Хочется к Изуку. "Эй..." - думает Бакуго. - "Перестань ныть, иначе сейчас как встану... Ну хватит, пожалуйста..." - Не плачь... - шепчет он, только уже в голос. Бакуго открывает глаза. Видя темноту, он не понимает где находится. Шевелит руками-ногами. Делает вдох. Когда Кацуки ощущает боль, то сразу догадывается - сейчас он не в своём мирке. А значит... Тихонько сев на кровати, Бакуго прислушивается. Откуда же идет это раздражающее поскуливание... "За грядушкой, значит" Медленно, парень ползет по постели. Уже привыкшие к темноте глаза замечают кудряшки. Кацуки тянет к ним руку. Но останавливается на полпути, ведь руки трясутся, а страх перед недосказанностями грозится взять верх. Но Бакуго, издав своеобразное "хах", плюёт на свои чувства и рискует. - Не плачь, зеленый... - хрипло говорит он, целуя кудрявую голову. - Под твоё хныканье невозможно спать. Бакуго старается шутить. Даже старается улыбнуться! Но всё-таки, для него это слишком тяжело. А что Изуку? Изуку вздрагивает и поворачивает заплаканное лицо на голос. Встретившись с яркими, выделяющимися в свете луны алыми глазами, он просто не может сдерживаться. - Каччан! - кричит Мидория, набрасываясь с объятиями на Бакуго. - Каччан, ты... - Я снова с тобой, Изуку. - отвечает Кацуки, игнорируя нарастающую в теле боль. Ради этого тепла, можно и потерпеть. - Нам о многом надо поговорить, не считаешь? - Конечно! Сколько угодно! - Изуку перестал стирать слёзы с лица. Ведь это были уже слёзы счастья.