Давай будем просто жить?..

POV (Юра) - Айни, так что насчёт того, чтобы встречаться? По-настоящему… - я задумался об этом ещё там у гаража. Меня так манят его губы, неосознанно очерчиваю их контур пальцем, едва касаясь. Смотрю в эти глаза принца из восточной сказки. - А ты встречался с кем-то по-настоящему? – Он заинтересованно и вместе с тем расслабленно смотрит на меня. - Да. - И? Сколько длилось твоё «по-настоящему»? - Месяца два. – Я вспоминаю девчонку, с которой встречался пару месяцев. Пожалуй, это самые долгие отношения, если их можно так назвать. До него меня интересовал только секс. Чужая душа не цепляла. А вот с ним иначе. Я его желаю. Я хочу, чтоб он был со мной. Засыпал со мной. Просыпался со мной. Говорил со мной. Улыбался вместе со мной. Всё со мной! – Но это было до тебя. Я как тебя увидел – понял, что ты – моё настоящее и будущее. Мне больше никого не надо. А у тебя? - Два года. Женат был. Но она ушла к другому. Видимо, не так уж я и хорош. Реально?! Это что же за тупица ему попалась?! Красивый притягательный упакованный воспитанный разносторонний мальчик… и от него уйти?! Это что ж за Иисуса она встретила, чтоб от этого ангела во плоти свалить?! Правый уголок его рта дёргается. Мне не нравится эта ухмылка. Она какая-то болезненная, презрительная и печальная. Мягко давлю пальцем, чтобы её стереть. - Ну, и дура. Такого парня потеряла. - Не надо, Юр. Не говори так о ней. – Он хмурится. – Я её любил. Она меня тоже. Я же сам её выбрал… а если она дура, то и я дурак – так? - Хм… ладно, соррян, не дура. – Я снова широко улыбаюсь чмокаюего в щёку. – Молодец она! А то, может быть, мы бы и не встретились. А так – я могу тебя завоевать. Молчим, пялимся друг на друга. Я таю от его взгляда. - Так что? Согласен на серьёзные отношения с таким офигенным парнем, как я? – Возвращаюсь к теме. - Юр… мне двадцать семь… - И что? – Не даю ему договорить и целую в висок, в краешек глаза, чувствуя лёгкое касание его длинных ресниц к губам. - Я уже староват для всего этого. – «Серьёзно?!» - Пф! Скажешь тоже! Любви все возрасты покорны! – Ещё один поцелуй, я готов его сжать до хруста костей, чтоб он перестал говорить глупости. Но, конечно, сдерживаю свои порывы. - Ты ещё слишком молод и многого не понимаешь. Сейчас тебе интересно со мной, но потом ты встретишь ещё кого-то и? Мне что тогда делать? – Он говорит спокойно, но я читаю в его глазах и уголках губ намёк на затаённый страх и печаль. - Я же сказал, что мне никто не нужен. Я такие чувства вообще впервые испытываю. Честно. – «Ну, неужели ты этого не видишь?» - Хорошо. Допустим… захочешь детей, а я чисто по физиологическим причинам тебе их дать не смогу. – «Ещё раз: серьёзно?!» - Нашёл проблему! Ты в курсе, сколько брошенок по детским домам? Усыновим. – Вот уж этот вопрос меня волнует меньше всего. - Ага, ты из сказки-то в реальность вернись. – Смеётся. – Мы не в Европах живём. Нас и без детей зачморят за мужеложство. - Мне похер на мнение других людей, Айни. Если ты будешь со мной, то мне вообще всё остальное по барабану. – Целую его снова. - Нас мой отец просто убьёт… - Я и его завоюю, вот увидишь. – Я вполне уверен в себе и своём природном обаянии. - Юр… Я едва пережил развод. Два года депрессии. Такой, когда руки на себя наложить хочется. Понимаешь? Если… если я сейчас на это пойду, а потом всё окажется… не таким радужным… - Говорит он это тихим голосом, при этом закрывает глаза и отворачивается, а я вижу, как дрожат его губы. - Я не переживу второго раза. - Не будет второго раза. Это будет твой навсегдашний раз, обещаю. – С нажимом поворачиваю его голову в первоначальное положение. Целую эти нежные припухшие губы. Чёрт! Я снова хочу его… Мы целуемся, гладим друг друга по лицу, по плечам… - Хочу ещё… - «Благослови тебя господь!» - А я-то как тебя хочу. – Бормочу ему в ухо, отстраняюсь, с чвоком вытаскивая себя из него, и беру презерватив. Стаскиваю использованный до этого и кидаю через плечо на пол. Член, как ракета «земля-воздух», готов к бою. Несмотря на то, что я, буквально, только что покинул его тело, впускать меня обратно его зад не торопится. Анус сжался и оказал сопротивление, которое я с трудом преодолел. Он шипит, как проколотая шина. - Всё ещё больно? - Мгм… - аж зажмуривается. - Тогда давай пока не… - Нет! Я хочу. - Тогда… - я вдруг вспомнил кое-что… отстранился и сел между его ног. Одно движение - и я перекладываю его ногу к другой, второе – и он уже стоит раком. - Что ты!.. – возмущается. - Тш-ш, так, говорят, легче, в первые разы. Я просто забыл… извини. – Наверное, он сейчас меня взглядом бы испепелил, если б не стоял ко мне задом. Такой соблазнительный, аж дух захватывает. Мягко целую его в поясницу и вылизываю вдоль ложбинки позвоночника до самой шеи. Ах, как мне хочется вцепиться зубами в его загривок, подчинить своему внутреннему зверю. Чёрт… держи себя в руках, маньяк сексуальный! Мои руки уже блуждают по его телу, беру его член и мягко, но настойчиво ласкаю. Его голова вдруг опускается. Он сдаётся. Всё, на что его хватает – это тихо пробормотать: «Ты… только не смотри… туда… пожалуйста» … я понимающе киваю, хотя он и не видит. Вхожу. Гораздо легче, чем до этого, но всё равно нестерпимо узко. А он ещё и сжимается, причиняя мне боль. Я продолжаю плавно вдавливаться в неподатливое тесное нутро, при этом наглаживая его член одной рукой, второй крепко удерживая за бедро. Он стонет… Немного разработал, кажется. Парень расслабляется… я уж двигаюсь более свободно. Умопомрачительно! Вроде и тело то же самое, и движения старые, как этот мир, а вот ощущения как новые. Я понимаю, что в этот раз мне своего внутреннего «ёбаря» не удержать. Наращиваю темп и глубину погружения, так сказать. Он стонет снова. Вижу, как его качает от моих толчков. Шлепки двух вспотевших тел друг о друга, тяжёлое прерывистое дыхание и чуть чавкающий звук при движении вперёд-назад… Ощущаю дрожь его тела под моими руками. Это бьёт в мозг, заставляя желать большего. Он то запрокидывает голову, тяжело дыша и постанывая, то, поскуливая, бессильно роняет её. От звуков, которыми наполнена маленькая комнатушка, от запахов, от картины перед глазами в свете красных ламп гирлянд я возбуждаюсь всё больше. Крыша медленно едет набекрень. Его стоны становятся всё выше, всё прерывистей, всё чаще – я догоняю, что его «поезд» скоро «доедет до конечной». Напряжённая спина, руки, ноги – до дрожи. Ощущаю это пальцами. Перехватываю поудобнее его бёдра, буквально насаживая его на свой болт. Ускоряюсь. Он чуть не рухнул от этого движения, вскрикивая. Замечаю, как напряжена его рука, упирающаяся в кровать, второй он яростно дрочит себе, не переставая стонать, как сумасшедший. Горжусь собой, что сумел довести его до такого состояния. И беспощадно продолжаю вторжение на чужую территорию. Он даже подаётся назад, навстречу моим толчкам. Кажется, у моего любовничка сорвало крышу. Его тело вдруг мощно содрогается, Айнур вновь вскидывает голову (как жаль, что я не вижу его лица в этот момент!), и попросту кричит хрипло и надсадно. Силы оставляют его, и он падает на постель. Верхней частью тела… потому что зад его всё ещё держу я, продолжая двигаться. Его трясёт, парень скулит жалобно, но я беспощаден. Я готов его затрахать. Останавливаюсь на миг, вжавшись в его промежность. Он глубоко вздыхает и шумно сглатывает. «Подожди, родной, - это ещё не конец!» Я наклоняюсь чуток и хватаю подушку, подсовываю его под бёдра парня, потому что его ноги уже разъезжаются в стороны. Снова толкаюсь в желанное тело, вырывая очередной хриплый стон из его горла, этим движением заставляя полностью упасть на кровать. Его бьёт дрожь. Вижу, как он вскидывает руку, в попытке уцепиться за оголовье траходрома, вторая рука пальцами впивается в плоть моего бедра, что я воспринимаю, как просьбу и приглашение. Упираюсь ладонью в постель, второй крепко фиксирую его, сверху надавив на поясницу, чтоб не «уполз» от моих мощных толчков вверх. И долблю его, как в последний раз. Всё, моя кукуха отлетела. Кажется, я готов продолбить его насквозь. Он то, практически орёт, но не пытается оттолкнуть, то кусает подушку, почти рыдая. Стенки его разбухшего нутра беспрестанно пульсируют, что я чувствую каждой молекулой своего члена. Колечко мышц ритмично и судорожно сжимается, стараясь не впустить жестокого агрессора, и тут же разжимается, словно всасываямой каменный орган в себя. Боже мой! Какие улётные ощущения! Готов вечность вот так его трахать, чесслово! Он отрывает голову от подушки, с очередным громким стоном и что-то бормочет, задыхаясь. Я на секундочку убираю одну руку, опираясь теперь только на его тело. Цепляю пальцами за подбородок, заставляю запрокинуть голову и повернуться ко мне, наклоняюсь и засасываю, пожирая его всхлипы… его глаза закрыты. Отрываюсь и слышу невнятный хриплый шёпот, то и дело срывающийся на болезненно-сладкие стоны: «Ещё… ещё! Да-а… Юра… Юрочка… пож-жа-а-ах-х! Ещё-о-о» … «Хочешь ещё пожахаться? Да нет проблем, родной!» - Рычит мой внутренний зверь и я начинаю так его «жахать», что его пальцы на спинке кровати перед моим лицом белеют от напряжения. Он уже вообще не может издавать звуки, только хватает воздух широко открытым ртом, а я даже этого не даю, целую его, высасывая дыхание. Да… мне пиздец как не по-детски сносит крышу, когда мой объект вожделения почти сломлен, признавая собственную жажду моего тела. Мне нереально хочется вдолбиться в него полностью. Слиться. Разодрать на мелкие кусочки и сожрать, чтоб больше никогда и никому не досталось. Оказывается, есть такое тёмное дерьмо в моей душе. Я вновь упираюсь ладонью в постель возле его лица, наклоняюсь опять и впиваюсь зубами в основание его шеи. Он дёргается так, что его подбрасывает. Снова кричит каким-то уже не своим голосом: «О-о, да-а-а!!!» При этом его спина прогибается, голова запрокидывается и задом он наезжает на мой член, мощно так подмахнув. Перед глазами как будто багровую краску кто-то плеснул. Рычу громко ему в затылок, не выпуская нежной солёной от пота кожи из зубов, чувствую металлический привкус на языке. Он уже хрипит, при этом извиваясь всем телом так, чтоб подставиться под очередной удар. А я знал! Нутром чувствовал, что он в постели просто охуенен! Ускоряюсь… ещё… ещё! Последним мощным толчком с громким шлепком пахом об его зад загоняю себя до упора в дрожащее тело, вырывая из него такой громкий крик, что ударяет по ушам до мельтешения мушек перед глазами. Я в этот момент выпускаю его плоть из зубов, прижимаясь мокрым лбом к его влажному затылку. Стискиваю зубы. И не издаю ни звука, когда мощная струя ударяет в презик где-то внутри него. Я просто боюсь, что вместе со звуком, если его не сдержать, выпрыгнут лёгкие, сердце и душа. Не могу пошевелиться. Он тоже опал и лежит неподвижно. Оба дышим, как загнанные умирающие звери. После такой бешеной порки и оглушительного оргазма дыхание, слух и зрение вернулись ко мне не сразу. А я-то всегда гордился своей выносливостью в постели, мдэ… просто чуточку свалился в сторону, чтобы не раздавить его окончательно. Лежу, в себя прихожу. Зашевелился я первым. Нашарил его руку, которая замерла, упираясь в спинку кровати, сплел свои пальцы с его пальцами. Он не ответил на пожатие. Я провёл рукой по его спине, приподнялся немного на локте. У основания шеи чёткий отпечаток моих зубов, на котором мелким бисером выступили капельки крови. А мне не стыдно. Я его отметил, можно сказать. Припечатал к себе. Не знаю, как ему, а мне вот такая картинка нравится. - Айни… - пришлось прокашляться. - … - мёртвое молчание в ответ. - Айнур? – Я встревожился. Подхватил под плечо и перевернул на спину. Глаза закрыты, лицо безмятежное, только губы искусаны в кровь и ресницы слиплись от слёз. «Божечки, что ж я наделал-то?!» Я легонько похлопал его по щеке. - Айни! – Его ресницы дрогнули и лицо чуть исказилось гримасой боли. Я принялся осыпать его поцелуями, шепча, - Прости, прости, Айни! Чудо моё… родной мой… прости идиота… - На кухне… в крайне тумбочке возле… холодоса… обезболивающее. Принеси. – Глаза он не открыл. Но и меня не оттолкнул. Просто прерывисто и хрипло прошептал. Я метнулся по указке. Выдавил сразу две таблетки и, захватив стакан воды, вернулся. Чудо, едва двигая губами, проглотил таблетки, я приподнял его голову, чтоб он смог запить. Потом он откинулся на постель, тяжело дыша. - Прости… - я, как побитый пёс, жалобно смотрел в его лицо с болезненной складкой меж бровей. Потом уткнулся носом ему в шею, готовый зарыдать от собственной тупости. - Не… - он вдруг с усилием поднял руку и обнял меня за шею и плечи, слабо прижимая к себе. Сглотнул. – Ты не виноват. Я сам… хотел. Я недоверчиво поднял голову. Он слабо улыбался. Такой красивый… закрытые глаза, длинные ресницы, отбрасывающие глубокие тени, нежный и чёткий овал лица и эта улыбка. В глазах защипало от умиления. Он чуть повернул голову, и я понял, что он хочет поцелуя. Угадал. Когда я его нежно-нежно поцеловал, он довольно вздохнул и прижал меня к себе крепче. - Тогда… можно я буду считать это согласием? – Мне очень нужно и важно это услышать. Айнур вдруг распахнул свои очи, серьёзно посмотрел на меня несколько долгих секунд, потом его лицо расслабилось и он, улыбнувшись, тихо сказал: «Да». - Прекрасно! Только я забыл кое-о-чём предупредить. – Я давлю лыбу в ответ на чуть встревоженный взгляд. – Я, как человек молодой и резвый с повышенным либидо, должен получать свою дозу секса каждый день. - Нечестно. – Только и выдыхает он. - А это, как в договоре с банком, сноска мелким шрифтом внизу листа. – Я ещё шире улыбаюсь, довольный. - Мне надо подумать. – Он делает задумчивое лицо, как будто всерьёз озабочен этим новым открывшимся обстоятельством. - А ты уже подписался, Айни. Назад дороги нет. Только вперёд! К многочисленным оргазмам! И он вдруг расслабляется и смеётся вместе со мной. А я от умиления готов слезу пустить. Каждый его жест, каждое мимолётное выражение лица как шедевр природы. Понимаю, что готов любоваться на этого парня всю вечность.