Залезай в шкаф стеклянный и молча сиди там
Не забудь сделать вид, что не видишь того
Как тебя презирают, как тебя ненавидят
Как тебе лишь губами говорят: "Ты никто!"
***
Мысли — странная штука. Никогда не знаешь, какими они будут. Иногда они пугают, иногда успокаивают, а иногда ни о чем не говорят, ничего не затрагивают и не убеждают ни в чем. Частенько в голове всплывают моменты из прошлого, так называемые флэшбеки. Конечно же, прекрасно, если это счастливые воспоминания. Но если это то, что заставляет кровь в венах застывать, кожу бледнеть, а на губах начинает выступать алая жидкость с металлическим привкусом, то хочется стереть память и начать жизнь заново. Сейчас, когда Феликс стоял перед Джисоком, в голове был лишь образ того яркого парня: его улыбка, его голос и его ангельское лицо. Так сложно смотреть на человека, который тебе вроде как нравится, с которым ты хотел бы проводить как можно больше времени, но в этот же момент ты совсем не уверен в этом и задаешься вопросами: "А нравится ли он мне вообще?" и "Может, эти чувства были иллюзией?". Кажется, будто ты просто запутался. Но вот сейчас ты найдешь выход, и все будет хорошо, ведь так? Будет ли все хорошо? Единственный человек, который знал про так называемую мысленную измену Ли Феликса, был Ян Чонин, его лучший друг. Сам же Ин был еще тем сердцеедом. Пока его родители видели перед собой образ идеального сына, — отличник, музыкант, сделает все, о чем его попросят. В общем, удобный мальчик — эта святоша во всю развлекалась. Под предлогом "Я останусь на выходные у Феликса, мы хотим позаниматься" он и, собственно, сам Ли благополучно проводили сами себе экскурсию по всевозможным ночным клубам города Сеул и его окрестностей. Девушки за Чонином бегают толпами, как и парни, честно говоря. А сам юноша и не против-то. Знали бы его родители, что их идеальный сын спит не только с девушками, то, кажется, они тут же отчитали бы его и задались вопросом: "Где же мы ошиблись в твоем воспитании?" Пока отец впахивал на работе, куда частенько заглядывал и Чон, его незаметно ухлестывало за сыном. Ким Сокджин, главный красавчик всей компании, человек, к которому в очередь становятся женщины и мужчины, чтобы сходить с ним на, дай боже, одно свидание, положил глаз на сына господина Яна. Сам Чонин, кажется, ничего против таких жестов внимания не имел и, наверное, даже давал надежду двадцатитрехлетнему вице-президенту. К слову, Сокджин — младший сын той самой семьи Ким, о которой говорилось ранее. Он, очевидно, младший брат Намджуна. Вообще, в их семье Джун не самый старший, есть еще Сынмин, но о нем немного позже. Феликс, которого только что вытащили из мыслей, стоял и хлопал глазами в ожидании дальнейших действий, но, как ни странно, его не ругали или не делали что-то эдакое. Гаон действительно прекрасен в отношениях, он очень заботливый и милый по отношению к близким людям. Конечно, у него, как и у нас всех, бывают трудности, из-за которых он может вспылить, но он не всегда такой. Вместо тысячи слов он обнял маленького, хрупкого и «стеснительного» мальчика, слегка поглаживая его плечи. — Давай сегодня никуда не пойдем, а просто останемся дома? — пробормотал он в самое ухо оцепеневшего парня. Давно они не проводили вечер пятницы за просмотром какого-то фильма, обычно они были весь вечер и практически всю ночь в Хондэ, зовя с собой Чонина, Джисона и Минхо, а также Хёнджина. Их небольшая, но все же какая-никакая компания каждую пятницу собиралась в одной из забегаловок за выпивкой и всяческими закусками. Они отрывались по полной, такие беззаботные и счастливые. Сеул — это город с бешеным ритмом, в котором даже его долгожителям было легко заблудится. Каждый обитатель этого мегаполиса до мельчайших подробностей знал свой район, знал, где находится то или иное кафе в любой точке города, но касательно торговых центров и подобных мест… Вы что, шутите? Чтобы коренной житель Сеула заблудился в каком-то его районе? Нет, конечно. Да-да, они сами не знали, где что находилось. Казалось бы, чего там знать? Это же город, он такой маленький. Маленьким он кажется, когда практически не выходишь за пределы двух или трёх районов. Но Сеул — это шестьсот пять квадратных километров. Шестьсот квадратов, обставленных различными кафе, торговыми центрами, школами, университетами, детсадами, офисами и домами. На всё это место приходилось девять миллионов семьсот семьдесят шесть тысяч человек, которые куда-то спешат, что-то хотят и о чем-то мечтают. На это количество приходилась небольшая группка молодых людей, которые просто проводили свою беззаботную молодость так, как им хотелось. Казалось бы, что им еще нужно для счастья.***
Закрыв дверь однокомнатной квартиры, так называемого ванрума, Феликс сразу же завалился на матрас , лежащий на полу. Распластавшись в форме звезды, парень потянулся руками, упираясь в стену. Как же он хотел сделать так ещё в школе. Ранние подъемы, семь уроков и дополнительные занятия так уматывали, что хотелось лечь прямо в школьном коридоре и не вставать до конца учебного дня. Благо, Ли сидел на последней парте, а это то место, где можно незаметно поспать, поесть и поиграть в приставку или просто поболтать с соседом. И так изо дня в день — никакого разнообразия, серые скучные будни. Однако потом, как награда за его мучения, появился Джисок, который всячески развлекал мальчика, помогал ему и давал максимально расслабится. Буквально в двух шагах от такого прекрасного места, где расположился Феликс, находилась кухня, где старший уже разогревал в микроволновке готовый рис, купленный в магазине, и открывал контейнеры с разными панчханами, кимпабом и вкуснейшей курицей. На столешнице был полный кавардак: разные упаковки, пакеты и прочая ерунда, которую нужно было выбросить. Раздражающий звук напомнил об основной части ужина, которую, достав, парень поставил на небольшой столик, ближе к "кровати", и, выставив все блюда, достал приборы и сел напротив светловолосого, который был очень голоден. Это было видно по его взгляду. Такой милый и расслабленный Феликс, который даже при сильной жажде будет максимально сдержан, как и сейчас, спокойно ел, несмотря на то, что есть ему хотелось очень и очень сильно.***
Пока в одной из многочисленных квартир Сеула царила семейная атмосфера, в забегаловке в Итэвоне было туго. Людей сегодня, кажется, было больше, чем обычно. И где они только берутся в таком количестве? На кухне кипела работа, официанты разрывались между столиками, а рабочей силы сегодня было ну уж очень мало. Хосок, который сегодня вообще не должен был оставаться в этом месте на ночь, бегал между столиками, принимая заказы и передавая их на кухню, а потом снова бегал к все тем же столикам, принося уже готовые порции. Ближе к полуночи такой ажиотаж немного прошел, и наконец-то появилось хоть немного времени на то, чтобы передохнуть и промочить горло. Пока Чон общался с поварами на кухне и небольшими глотками пил ледяную воду, снимая жар и напряжение, на пороге забегаловки появилась столь интересная персона — наследник компании семьи Ким, старший сын и гордость отца, Ким Сынмин. Редко его можно было увидеть в Итэвоне, чаще всего он развлекался в Хондэ как только можно. Сегодня он соизволил появится в месте, где работает человек, которому он отказал не только в дружбе. Но сам он так хотел дружить с этим милым, ярким и теплым парнем по имени Чон Хосок. Главной проблемой его столь интересной жизни является запрет на дружбу с людьми не его статуса. Еще тогда, в школе, маленькому Сынмину дали знать, что его лишат всего, что он имеет, если его снова увидят со столь простым и не статусным человеком, как Хосок. Поэтому он дружил с теми, кто был ему неинтересен. Хотя это продолжалось и по сей день. Сегодня парень был в компании тех самых "интересных" и статусных друзей. В помещении стало куда шумнее, когда в нем появилось еще пятеро людей. Выйдя обратно в зал, Хосок подошёл к столику, где сидели эти ребята, и, заметив Сынмина, расплылся в улыбке. Он так боялся получить снова отказ, но нет, появилась ответная улыбка. Выслушав молодых людей и передав заказ на кухню, Чон не отводил глаз от Сынмина, а тот лишь грустно улыбался ему. В его глазах так и читалось: "Я так ненавижу их". Хо узнал этот взгляд, он сам был таким в подростковом возрасте.flashback
Он ненавидит свою семью. Ему пятнадцать, он хочет исчезнуть и поскорее обрести покой. Родители не обращали внимание на достижения сына, о которых он буквально кричал им. Так было всегда, парень привык. Он буквально сам воспитал себя таким, каким он был сейчас, но вот ненависти к людям он себя не учил, она появилась сама в сторону этих персон. Очередная ссора, и снова козлом отпущения стал Хосок, который просто немного задержался в школе и опоздал домой. На него снова замахнулись, но почему-то не били. Парень уже понял, что сейчас начнется психологическое давление и унижения. — Объяснись, Чон Хосок, — отец смотрел на него так холодно и безразлично, это заставляло задуматься над тем, что будет дальше. А дальше знакомая история. — Кто позволил тебе опаздывать? Я ведь не дурак и знаю, во сколько у тебя заканчиваются уроки! Где ты опять шлялся? — увидев папку в руках сына, мужчина вырвал ее, доставая все листы и рассматривая их. — Ты же обещал больше не прикасаться к этой адской машине. Запомни, не дано тебе играть на скрипке! Лучше побыстрей выброси ее! — Но, отец, я должен репетировать! В школе скоро концерт, на котором я должен исполнить соло. Опоздал я как раз-таки по этой причине, — стараясь сохранить спокойствие и уравновешенность, начал рассказывать Хосок, — я забирал ноты у учителя. — Я сказал, что ты больше не будешь играть на этой херне, — снова кричал отец, заходя в комнату Чона. Взяв инструмент с подставки, он открыл окно и выбросил скрипку, на которую парень заработал сам. После чего он снова взял листы, прямо на глазах сына разорвал их в мелкие клочья и бросил юноше в лицо. Не сдерживая гнев, Хосок сорвался на крик. Вся его агрессия, кажется, вырвалась прямо сейчас. — Я ненавижу тебя, лучше бы ты умер вместе со своей шалавой. Мама умерла из-за тебя, ты виноват в ее смерти! — это последние слова, которые сказал парень перед тем, как выбежал из прокуренной квартиры. Из его глаз уже рекой текли слезы, руки дрожали, а ноги еле передвигались. Но он все равно начал бежать куда-то, лишь бы подальше от этого чертового места. Сидя на лавке в парке, Хосок листал заранее сделанные фото, где были все записи с листов, недавно разорванных его отцом. Но теперь они были бессмысленны, ведь инструмента сломан. Пока он пялился в экран не самого нового айфона с несколькими трещинами, рядом сел такой милый мальчик, и, заметив его яркую улыбку, Чону стало немного легче.end of flashback
— Хо! Эй, Чон Хосок, ты вообще работать собираешься, или ты уже настолько устал? — поинтересовался мужчина, вышедший из кухни. Благодаря нему он смог вовремя остановить поток собственных мыслей. Снова глянув на милую моську Кима, парень взял блюда на поднос и направился к сидящей за самым дальним столиком компании. Единственный, кто его там привлекал, это, конечно же, Сынмин.