Трудности жизни с психами

Ночную тишину пустой питерской квартиры нарушил звонок телефона. Для меня, лежащей вот уже как полчаса рассматривая потолок, он был подобен, наверное, раскату грома, как иронично это бы не звучало. Я лениво приподнялась и дотянулась до тумбочки, где лежал телефон. На экране высвечивалось, освещая тем самым чуть ли не всю комнату, имя довольно неожиданно контакта. Олег. Как давно он не звонил? Года четыре, если не больше. Он не звонил с тех самых пор, как... Я потекла головой. Неважно. Интересно, что же сейчас случилось? Пока я пыталась понять, кто, что и где, звонок оборвался. Тяжело вздохнула. Не успела. Ну что ж, оставалось надеяться, что ничего серьезного. Я очень не любила перезванивать, предпочитая переписки. И Олег это знал. Пролежав несколько минут с открытыми глазами, попялившись в темноту потолка и понимая, что сна почему-то все ещё не в одном глазу, я аккуратно села на кровати и тяжело побрела на кухню. Поставила чайник и ожидая, пока вода закипит, подошла к окну. Внизу распростерся ночной город, только начавший просыпаться. Красивый вид был одной из причин покупки именно этой квартиры. Начинался новый день, один из очень многих, одновременно похожих и непохожих друг на друга. Звук вскипевшего чайника вырвал меня из тяжелых околожизненных раздумий. Я вздрогнула, выключила чайник, заварила в стоявшей рядом с плитой кружке свой любимый чай и ожидая, пока он остынет, направилась в ванную. Щелкнув по выключателю, включила воду и подняла голову. В зеркале виднелась бледное нечто со впалыми серо-зелеными глазами и обстриженными коротко светлыми волосами. Да уж, ну и кошмар… Такую в темноте повстречаешь — поседеешь, спутав с призраком. «А ведь он когда-то говорил, что я красавица…» — проскочила в голове совершенно не понятно откуда взявшаяся дурацкая мысль. Я тряхнула головой. «Нет, Кристи, никаких сентиментальных мыслей. Все мы знаем, к чему это может привести. Да и вообще прошло уже года 4, как минимум. Он помнит 13летнюю талантливую милашку, а не 17летнюю сироту» — крутилось в моей голове, пока я умывалась. Затем я вернулась на кухню, захватила чай и легла на кровать с книгой, до которой давно не доходили руки

***

Последний раз. Последний раз я туда еду. Последний раз позорюсь, выплёскивая совершенно чужому по всем понятиям мне человеку все свои скрытые и нескрытые эмоции. Во время первого занятия я буквально-таки выворачивала свою душу наизнанку в надежде на то, что мне помогут, но нет, все надежды рухнули уже на втором занятии. Помощи не было. Никакой. Лишь успокоительные таблетки, но даже у них было настолько лёгкое действие, что они не успокаивали даже ее саму. Но приходилось терпеть. И я дождалась. Всему, даже самому плохому, приходит когда-нибудь конец, и сегодня последний раз. Мне наконец-то выдадут справку, что я здорова и не причиню никому никакого зла. И это хорошо. Можно будет спокойно вздохнуть с облегчением, забыть эту историю всю как страшный сон, а самое главное не ездить сюда в это довольно-таки мрачное, если не сказать страшное место, не тратить деньги, которых и так в последнее время в обрез, на дорогу. Наконец-то такси остановилось около громадных, черных, практически зловещих ворот. Когда водитель, проявив невиданную ныне вежливость, открыл мне дверь, я вышла из машины и нервно поправила сумку, висящую через плечо. Впереди были массивные двери столь ненавидимого мной психиатрического диспансера. *** -Ну что же, солнышко, как у нас сегодня дела? — поправил сползшие на нос хлипкие очки толстенький мужичок с маслянистым взглядом серорыбьих глаз, являющийся доктором. — Вроде бы все нормально, доктор, — настороженно сказала я сидя напротив, напряжённо стараясь сохранить спокойствие и подавляя в себе порыв убежать из кабинета с громким криком. — Это же хорошо, моя дорогая Кристина, — встал из-за стола Доктор, подходя ко мне. Он встал за моей спиной. Я сжалась, будто в ожидании удара, чувствуя мерзкий запах, исходящий из его рта. Его омерзительная потная ручонка проскользнула по моему плечу по направления к моей груди. -Доктор… — прошептал я, едва не подавившись воздухом от подобной мерзости — Прошу, солнышко, называй меня Николаем. После этих слов он словно сорвался с цепи. Я попыталась закричать, чтобы привлечь внимание, но этот псих, все это время так ловко притворяющийся хорошим добрячком, успел закрыть мне рот своей потной ладонью. — Не советую кричать, солнышко, — его пухлые, будто бы измазанные маслом, губы и шершавый язык начали буквально-таки терзать мое ухо, — иначе сюда сбежится весь диспансер, а мы ж хотим побыть вдвоем, не так ли? Мы же не хотим свидетелей? Так что, солнышко, можешь просто закрыть глаза и получай удовольствие, главное не кричи, — внезапно его голос с приторно слащавого сменился на угрожающий, он усмехнулся, — иначе не видать тебе справки. А солнышко же не хочет в тюрьму, правда? Что ж, я хотела решить все мирно, но… Я послушалась и закрыла глаза с лёгкой улыбкой на губах. Я знала, что будет дальше. Словно издалека я слышала крики доктора и злорадный смех того существа. Я улыбалась. Я была благодарна Тени хотя бы за то, что сейчас останется жива. Из полуобморочного состояния меня вывел толчок в плечо: — Можешь вставать, все закончилось. В своей голове я четко видела образ Тени. Ее черноту. Она опять спасла меня. — Спасибо. — Должна будешь, — Тень усмехнулась, и, прежде чем передала мне обратно мое тело, будто ненароком заметила, — Кстати, справку он успел-таки подписать, и даже кровью ее не забрызгал. Что же, хмыкнула уже я, молодец, спасибо мужик, хоть и посмертно. Сделал целых два хороших дела своей смертью. Я оглядела кабинет. Тень постаралась. Казалось доктор просто спит лицом в стол. Я аккуратно обошла стул с трупом, вытащила столь нужную мне справку и не забыв захватить свою сумку постаралась незаметно выйти на стоянку, где меня все еще ждал водитель такси. *** Я вынырнула из воспоминаний. Не сразу поняла, что я спала. Постаравшись полностью проснуться, я потерла глаза рукой и посмотрела на часы на телефоне. Они показывали пол пятого утра. За окном все еще было достаточно темно, что и подсказывало, что вырубило меня хоть и относительно, но ненадолго. Прислушавшись к тишине квартиры, я поняла, что звуком, разбудившем меня, были тяжелые стуки в дверь. Входную. Я напряглась, мне было некого ожидать вот уже как почти как два года. Прихватив с кухни нож (чисто на всякий случай, я девушка одинокая, одна в пустой квартире и все в таком духе, лишним паранойя не будет) я прокралась в прихожую, пару секунд восстанавливала дыхание, а затем резко открыла входную дверь. На меня смотрел непонятным взглядом с легкой толикой испуга и львиной долей гордости своими черными глазами сам Олег Волков.