Это же Канеки, ему можно

— Доброе утро, Канеки! — неожиданно послышался знакомый звонкий голос. Перед Кеном стоял заспанный Хиде, с растрёпанными волосами и в пижаме. — Доброе, Хиде. — невольно залюбовавшись своим другом, ответил седовласый. Как бы ему хотелось узнать, кто же они друг для друга? Передрузья или недолюбовники? Канеки долго рассматривая своего лучшего друга, в которого, по-видимому, был влюблён. Нагачика всегда казался ему чертовски привлекательным, кроме того, после всего, что Хидейоши для него сделал, чувства Канеки всё больше и больше переполняли его с каждым днём. Как же он хотел Хиде. Его грязные фантазии часто мелькали в голове, не давая сосредоточиться. Как печально, что его чувства скорее всего не взаимны… — Ты, должно быть, в душ собрался, да? — опомнился юноша. — Угу. — В таком случае, можешь идти, я уже искупался. — Хорошо. Рыжий парень грациозно, как кошка, прошёл мимо гуля, и вдруг, резко развернувшись, провёл указательным пальцем левой руки вдоль шеи Канеки, тем самым поднимая его подбородок кончиком пальца. — Прекращай на меня пялиться, я всё вижу. — прищурившись, сказал он и скрылся в ванной. Нужно сказать, что Кену очень часто приходилось терпеть подобные выходки. Он не умел скрывать свою заинтересованность, и его всегда ловили на том, что он слишком палевно пялится. Особенно часто это замечала Тоука, но сейчас, когда они расстались, эти замечания приходилось слышать от Хидейоши. Вы спросите: как же так получилось, что Канеки и Хиде встречаются утром в одной квартире, по пути в ванную? Всё просто. Так получилось само собой. Когда до нашего не самого умного гуля-таки дошло, что Хиде, пожалуй, единственный в этом мире человек, который всё знал и принял Канеки, продолжал поддерживать и любить его не смотря ни на что, то решил, что этого человека он будет оберегать вечно. Особенно сильно он хлопотал, когда решился восстановить Нагачике лицо. Да… проблем же там было! Сначала Хидейоши долго отказывался, говоря, что просто не может принять такой подарок, но Канеки быстро убедил его, что так он загладит свою вину, что это просто его обязанность — исправить, то, что он сам испортил. Для той операции Кен нанял лучших пластических хирургов и специалистов. Кроме того, для восстановления таких объёмных участков кожи был использован клеточный принтер, то есть в восстановлении кожного покрова были задействованы искусственные напечатанные клетки. К счастью, после нескольких лет работы в CCG, у Канеки было достаточно средств, чтобы обеспечить такую масштабную операцию, хотя всё равно там немного не хватило и пришлось залезть в кредиты, но сейчас одноглазый не жалел о проделанной работе, он был счастлив, что смог вернуть всё на круги своя. Операция проходила на протяжении нескольких месяцев, по частям. И всё это время Хиде приходилось сидеть в больнице. Кен навещал его практически каждый день, он приходил и разговаривал с Нагачикой, пока тот просто держал его за руку. Есть ещё одно важное уточнение, о котором я, простите, забыла сказать. Каждый раз, когда Канеки заходил в палату ему завязывали глаза. Всё потому что рыжий хотел сделать своему другу настоящий сюрприз. А пока лицо ещё не в самом призентабельном состоянии, то пусть лучше Канеки его не видит. Каждый день седовласый садился напротив Нагачики, и пока тот держал его за руку, рассказывал ему что-то весёлое, интересное, жизненное. Просто разговаривал с ним. Увы, на тот момент Хиде не мог отвечать Кену, поэтому лишь крепко сжимал его руку, в знак того что он здесь, он рядом и он слушает. Правда однажды, рассказывая какую-то забавную историю, Канеки довелось услышать странный звук, сильно напоминающий смех, но за ним тут же последовало краткое «ай», и больше Хиде не смеялся. Спустя кучу времени, потраченных сил, нервов, ожиданий Канеки наконец увидел его лицо. Седовласого никто даже не предупредил, ведь это должен быть сюрприз. Как и во все остальные дни ему завязали глаза и провели к Хиде. Рыжий молча взял гуля за руку и вдруг, встав с кровати отпустил её. Он медленно обошёл Канеки и, встав со спины, резко сорвал повязку с его глаз. В тот момент в голове одноглазого гуля пронеслась тысяча мыслей, он всё понял без слов. Ему было одновременно и невтерпёж и страшно увидеть лицо лучшего друга. Ему лишь хотелось верить, что всё прошло удачно и он потратил деньги не зря. Он хотел верить, что теперь его друг наконец станет по-настоящему счастливым. Тяжело вздохнув, Кен встал со стула и медленно обернулся. То, что он увидел действительно повергло его в шок. Хотя именно этого он и ждал долгие несколько месяцев. Лицо Хидейоши… Оно было идеально. Щёки и губы выглядели, как произведение искусства. Придраться было абсолютно не к чему. — Хиде… — Канеки неосознанно потянулся к щеке своего друга, позабыв о личном пространстве или о том, что тому может быть больно. Он очень осторожно и нежно коснулся его щёки, а когда почувствовал тёплую кожу, то расплакался. Он был так счастлив. К слову, Хиде действительно было неприятно дотрагиваться до совсем недавно оперированных мест, но это же Канеки, ему можно. И рыжий подался на ласку друга, закрыв глаза. Он тоже был счастлив. Они стояли и обнимались ещё какое-то время, позабыв обо всём, и не хотели отпускать друг друга. Вскоре Нагачику выписали и Канеки без разговоров забрал того жить к себе. Он продолжал ухаживать и следить за ним, регулярно заставлял Хидейоши посещать врача и делать упражнения для разработки кожи с мышцами. Теперь, после операции, рыжему пришлось заново учиться есть и говорить. Это было по-настоящему сложно. Иногда, вместо того чтобы заниматься подобным родом деятельности он убегал от Кена показывая ему язык. Впрочем, убегать он всё же перестал, когда после очередной такой выходки был пойман и «жестоко» наказан шлепком по заднице. В этот момент Хидейоши так возмутился, что Канеки удалось услышать целое: — Ээээээ! Ты чё, совсем страх потерял? Руки он распускает! Это сексуальное домогательство, Канеки Кен!!! Оба друга весело рассмеялась, после чего Канеки, в свою очередь, тоже возмутился. — Так ты всё это время мог разговаривать! Чего же придуривался? — Хотел посмотреть на твою реакцию. Да и к тому же, мне всё ещё трудно выговаривать некоторые звуки и слова. К-канеки, ты чего? Ты опять ревёшь? Эй, хватит! Всё хорошо, перестань! Канеки и сам не понял почему расплакался. Он вдруг стал таким счастливым. После всего дерьма, которое ему удалось пережить он наконец видит своего лучшего друга с прекрасным личиком, который снова может говорить с ним. — Ну, перестань, плакса. Я же сказал, мне всё ещё сложно. Ты меня провоцируешь говорить, ведь так? — Хидейоши крепко обнял своего друга, чтобы по-быстрее успокоить его. — Нет-нет, прости, я так рад, что ты наконец… что… я сам говорить разучился… — всхлипнув, ответил Канеки. — Дурак. — вздохнул Нагачика и потрепал друга по голове. — Дурак… — снова повторил он. Эти милые воспоминания Канеки бережно хранил в памяти и часто углублялся в них, чтобы снова и снова переживать эти моменты, воспроизводя в голове всё до мельчайших подробностей. — Кане-е-еки-и! — недовольный Хидейоши щёлкнул пальцами у гуля перед глазами. — Ты меня вообще слушал? — А? Что? Нет, прости, я задумался. — встрепенулся одноглазый. — Я говорю, что надел твою футболку, потому что не могу найти свою. — повторил Нагачика. И правда, на юноше не было ничего кроме чёрной, длиной футболки, которая по-видимому была ему большая и трусов, которые практически не показывались из-за неё. — Л-ладно, я не против, — выдавил из себя Кен, взглянув на друга и слегка покраснев. На секунду в глазах Хидейоши мелькнула искорка хитрости и безумия, но, ничего не понимающему, Канеки было сложно разобраться в чём дело. Рыжий парень же самодовольно ухмыльнулся и медленно, буд-то бы дразня гуля, прошёлся по кухне. — Канеки, ты будешь кофе? — ласковым, мурчащим голосом спросил он. — А? Я? Да, буду… — откликнулся Канеки, который снова витал в облаках. «Этот парень, что, вообще не умеет скрывать, свою заинтересованность? Боже, вы гляньте, у него всё на лице написано! Эх, Канеки. Хотя, впрочем, мне это даже на руку.» — подумал Хиде, заметив, что Кен сверлит его взглядом. «Может быть мне хотя бы сегодня удастся соблазнить этого засранца. Я должен постараться. Уверен, он долго не выдержит. Сколько можно терпеть в конце-то концов?» — снова невольно пронеслось в его голове. Нагачика поставил кипятиться чайник, и подошёл впритык к седовласому. Он положил свои руки тому на плечи, нагнулся и, смотря сверху вниз прямо в глаза, сказал: — Канеки, я всё вижу. Перестань на меня так пялиться. Мне иногда кажется, что ты меня сожрать хочешь. — нахально улыбаясь, проговорил юноша. — Очень смешно, Хиде, ага. Когда-нибудь, когда мне по-настоящему надоедят твои выходки я действительно тебя съем. — отыгрался гуль. — Есть только одна проблема, Канеки; они никогда тебе не надоедят. — щёлкнув друга по носу, сказал Хидейоши. В этот момент закипел чайник и рыжему пришлось оторваться от соблазнения своего лучшего друга. Он так же грациозно прошёлся по кухне, выключил кипящий чайник, достал две кружки и стал искать кофе. Но к счастью, или же несчастью (разбирайтесь сами), кто-то убрал кофе слишком высоко, и Хиде пришлось вытянуть руки и подняться на носочки, чтобы достать заветный напиток. Ровно в тот момент, когда потянувшаяся в верх рука парня оголила его зад, и упругие ягодицы показались из-за чёрной ткани, Кен не выдержал. Стоило только рыжему ухватить банку с кофе и начать опускать руку, как кто-то сильный прижал его сзади и чьё-то горячее дыхание обожгло Хидейоши шею. — К-кан-неки! Хоть Нагачика давным-давно ждал от своих выходок подобной реакции, для него это было слишком неожиданно. Он медленно опустил банку с кофе на стол и решительно отодвинул её подальше, так как уже представлял, что сейчас может произойти. Чужие горячие губы коснулись прохладной шеи и медленно начали оставлять на ней алые засосы. Хидейоши вздрогнул и закусил указательный палец правой руки, тихо простонав в него что-то от удовольствия. А неукротимый гуль продолжал оставлять засосы, осторожно покусывать и вырисовывать языком мокрые дорожки непонятных узоров на бледной шее. Вдруг, развернув Нагачику к себе лицом, Канеки посадил того на столешницу и резко вцепился в алые губы поцелуем. От неожиданности рыжеволосый юноша попытался оттолкнуть друга, но, поняв что ему это в любом случае не удастся, предпочёл смириться, тихо промычав что-то в поцелуй. Неугомонный Канеки всё продолжал целовать Хиде без передышки, не давая тому возможность отдышаться. Он аккуратно прикусывал чужие губы и бессовестно залезал языком в чужой рот, продолжая хозяйничать везде где ему вздумается. А Нагачика даже не пытался как-либо противостоять этому бесстыдству. Он так долго ждал, что сейчас ему оставалось только, не отвлекаясь, наслаждаться происходящим. В конце концов и Канеки выдохся. Он оторвался от поцелуя, растягивая за собой кристальную ниточку перемешавшейся слюны. Тяжело дыша он посмотрел в глаза некогда лучшего друга, ожидая его реакции. И Хиде это понял. Он приложил ко лбу тыльную сторону руки и закрыв один глаз (вторым он присматривал за Кеном) театрально вскрикнул: — О, Боже, на меня напал свирепый гуль! Помогите! Насилуют! — Придурок, — вздохнул седовласый и уткнулся Хиде в грудь, глубоко вдыхая любимый запах. Нагачика же потрепал гуля по белым волосам и вдруг выдал: — Знаешь, Канеки, если вдруг ты захочешь продолжить где-нибудь в спальне, я только за. Кена в этот момент как током шарахнуло. Он ожидал наверное чего угодно, но только не согласия продолжать подобные действия. Даже учитывая все выходки рыжеволосого засранца, Канеки точно знал, как сильно Хиде привлекают девушки. Ибо когда лицо того было до жути изуродованно, он всё равно частенько задерживал печальные глаза на какой-нибудь красотке, уныло провожая её взглядом. А теперь, когда у Нагачики есть его шикарное личико он мог бы добиться внимания, наверное, любой, которая бы только пришлась ему по душе. Так зачем же он…? — И ты не шутишь? — удивлённо взглянул на Хидейоши одноглазый. Он будто бы сам просил рыжеволосого остановиться, чтобы обоим не жалеть потом о содеянном. Но в карих глазах не было ни капельки сомнения. Нагачика действительно готов был переспать со своим лучшим другом. — Канеки, милый, ты действительно надеешься, что я передумаю? — усмехнулся тот. Кен смутился. — Давай же, Канеки! Давай! Сделай это! Ты ведь так хочешь меня, правда? Ну же! — шёпотом, как мантру, проговаривал Хидейоши, приближаясь к уху седовласого, а после, приблизившись совсем впритык, он осторожно укусил того за ухо. — Не волнуйся, я не пожалею об этом. — утвердительно закончил он. Это стало последней каплей. Подняв Хиде на руки, как пушинку, Канеки понёс его в спальню для дальнейших действий. Он бережно опустил того на кровать, но даже не дав Кену нормально расположиться, нетерпеливый Нагачика прильнул к его губам. Вскоре чёрная футболка полетела к чертям, вместе с некоторой одеждой гуля. Парни долго целовались, наслаждаясь каждым вздохом друг друга. — А ты девственник, да? — неожиданно спросил Хиде. — Ну, да. А что? — А, блин. У тебя даже с девушкой не было? — Нет, не было. Какое теперь это имеет значение? — недовольно буркнул Канеки. — Ну, судя по всему ты понятия не имеешь, как это делается. Тем более с парнем. Гуль тяжело вздохнул. — Эй, не кисни! Сейчас всему тебя научим! — бодро отозвался Хидейоши. Парень повалил под себя Кена и медленно, покрывая поцелуями его грудь, начал спускаться к паху. Канеки жутко покраснел и не мог пошевелиться настолько это было непривычно. Нагачика резко стянул с седовласого трусы и, оставшись довольным размером, он медленно начал делать тому минет. Это было не так-то просто, но он старался изо всех сил, и по лицу Канеки было видно, что ему это жутко нравится. Вскоре Кен кончил, и довольный своей работой Нагачика оторвался от прежнего дела. В глазах гуля было видно нескрываемое удовольствие и некий страх перед неизвестностью от того, что же будет дальше. — Ты должен растянуть меня перед тем как войти. — сказал Хидейоши, протянув Кену, непонятно откуда взявшуюся, смазку. — Хорошо, но… Хиде, как именно это нужно делать? — ещё больше краснея спросил Канеки. — Какой ты всё-таки у меня невинный, — рассмеялся рыжеволосый. — Смотри, тебе нужно выдавить из тюбика на пальцы вот эту жидкость и медленно входить по одному пальцу пока не растянешь меня хотя бы до трёх. Хотя, знаешь, с твоим-то кхм… лучше и до четырёх. — П-понял. — кивнул Канеки. Нагачика лёг на живот, согнув колени, чтобы Канеки было проще его растягивать. Да и вообще, поза неплохая для первого раза. Тем временем Кен обильно смазал пальцы смазкой и медленно начал пробиваться внутрь крохотной дырочки. С трудом, под недовольное мычание Хиде, ему всё же удалось протиснуться. Он несколько минут держал только один палец и, когда убедился что Хидейоши уже привык, решился добавить второй. Теперь стало интереснее. Орудуя уже двумя пальцами Канеки мог позволить себе большее количество анальных пыток. Например, можно было раздвигать и сжимать пальцы, тем самым ещё больше растягивая Хиде, чем собственно гуль и решил заняться. — А-а-ах! С-стой, К-канеки. — неожиданно вскрикнул рыжеволосый. — Что такое, Хиде? Тебе больно? — Неееет, там где ты сейчас нажал… Канеки снова попытался нащупать эту точку и нажать на неё. — Ах! да, там… так хорошо… Эти стоны знатно так возбуждали Канеки, и ему очень сложно было сдерживаться во время растяжки. После, Хиде наконец сказал: — Я готов, Канеки. Ты можешь входить. Обезумевшему Канеки, который был жутко возбуждён стонами и вздохами лучшего друга, два раза повторять не надо. Он вытащил четыре пальца, надел презерватив и решительно вошёл во всю длину. — А-а-ах! Канеки, придурок, больно! — вскрикнул рыжеволосый, сжимая руками простынь. — Ой, Хиде, прости, пожалуйста. Я думал ты уже достаточно растянут. — оправдываясь протянул Кен. — Я-то растянут, но будь аккуратнее, мне всё ещё нужно привыкнуть. — выдохнул пассив. Седовласый медленно и осторожно начал двигаться, прислушиваясь к каждому вздоху Нагачики. Вскоре он снова нашёл то самое место, при задевании которого любой юноша сойдёт с ума от наслаждения. — А-ах, К-канеки… — этот стон был довольно похож на прошлый. И гуль понял, что стопроцентно на верном пути. Он толкнулся в то же самое место ещё и ещё, с удовольствием слушая сладкие мычания и стоны в которых отрывисто звучало: «Д-д-а, ещё… ещё… Ах, как хорошо, Канеки! М-м-м, да-а…» Продолжая одарять своего друга судорогами наслаждения, парень спустился к чужой шее и снова начал помечать её. Когда же ему надоело смотреть на Нагачику со спины, он грубо перевернул того к себе лицом и впился в его губы, продолжая толкаться в ту самую точку. Счастливый Хидейоши просто сходил с ума от такого развития событий. Он крепко ухватился обоими руками за шею Канеки, а ногами обвил его со спины и снова промычал что-то в поцелуй. Вскоре оба парня кончили и, тяжело дыша, посмотрели в глаза друг другу. Оба были такие уставшие, но одновременно такие счастливые! — Канеки Кен, ты меня любишь? — неожиданно спросил рыжеволосый. — Да, Хиде, я тебя люблю. — положив голову тому на ключицы ответил гуль. — Давай встречаться? — А разве мы уже не встречаемся? А, Канеки? — хихикнув ответил Нагачика. Кен лишь устало улыбнулся и закрыл глаза. На груди у Хиде было так хорошо. Как будто бы теперь всё и всегда будет хорошо, и больше ему, Канеки, никогда не придётся ни о чём тревожиться. — Я думал ты довольно популярен у девушек-гулей. Даже подозрительно, что у тебя до этого ни разу ни с кем не было. — вслух рассудил Хиде. — Что тебе даже Тоука не предлагала? — Предлагала. Но я отказался. — спокойно ответил седовласый. — Серьёзно?! Почему? Она же тебе нравилась, разве нет? — Нравилась. Но я отказался, потому что решил, что не достоин её, и к тому же, у меня тогда не было презервативов. Что бы я делал, если бы она забеременела от меня в самый разгар войны? Это ведь такая ответственность! Да я бы с ума сошёл, Хиде! — А ещё я тебя люблю. — подумав добавил Кен. — Понятно. А ведь мы так не испили кофе. — резко сменил тему Хидейоши. — Ты прав. — согласился Канеки. — В этот раз готовить его будешь сам! Ты жутко меня измотал, да и вообще, я не готов ко второму разу. — Хорошо-хорошо. Сделаю сам, только, давай ещё немножко полежим вот так. — попросил одноглазый. — Ла-адно. — протянул Хидейоши, потрепав друга (или бывшего друга) по голове. Он не стал портить момент своей глупой болтовнёй и жалобами на то, что ему тяжело. Это же Канеки, ему можно.