Щёки быстро и несчадно покрываются румянцем, а тело начинает пробирать дрожь: от нетерпения ли, от изнеможения ли — Тома уже не знал. Зато он знал, как нравится Аято наблюдать за его мучениями.
— О, Боже, на меня напал свирепый гуль! Помогите! Насилуют! — театрально вскрикнул юноша.
— Придурок, – вздохнул седовласый и уткнулся Хиде в грудь, глубоко вдыхая любимый запах.
Нагачика же потрепал гуля по белым волосам и вдруг выдал:
— Знаешь, Канеки, если вдруг ты захочешь продолжить где-нибудь в спальне, я только за.