Дугромы? Какой дурак только придумал

— Угомони свою птицу! — Она не моя вообще-то! — Раз у тебя живёт, то твоя. — Марго, всё, хватит! Кричит Дима, громко, размахивая руками. Игорь закрывается какой-то научной книжкой. Марго досадливо стучит клювом по твёрдой обложке, игнорирует Дубина и радостно клюёт мелькнувший палец. — Не больно она тебя слушается. Подмечает, стряхивая птицу, блокирует доступ к глазам. Недоверчиво смотрит на притащившего с кухни полотенце Дубинина. Осторожно передвигающего ноги, рывком накинувшего тряпку на птицу и выбросившего свёрток в коридор. Самодовольно захлопнувшего дверь. — Вот. Теперь порядок. — У меня там кепка с курткой, Дубинин… Вопреки наивным ожиданиям тишины или ломления назад, раздаются звуки чего-то легко рвущегося. — И ботинки. Дубин подскакивает, красный, растрепанный, мчится в коридор. Игорь героически идёт следом, тут же начиная отмахиваться от нападок надоевшей птицы, закатывает глаза от вида растерянного Дубинина, рассматривающего пострадавшую обувь, глубоко вздыхает, ловит ворону одним резким движением. Та замирает, смотрит (нахмурившись…) и со всего маху клюёт кожу между указательным и большим пальцем. Гром чертыхается, встряхивает руку вместе с гадкой птицей, подносит прямо к лицу. — Значит так. Ты, да, ты, перестаёшь устраивать свою месть, и я не выкидываю тебя на мороз. Если не выполнишь, то я с удовольствием посмотрю, куда ты в минус двадцать успеешь долететь. Поняла? Марго смотрит зло, Дубин — всё также растеряно, Гром — выжидающе. Пару секунд, пока метания в руке окончательно не затихнут, разжимает пальцы и идёт осматривать ущерб. — Я подклею. Шепчет Дима, втягивает голову в плечи. Игорь устало хмыкает и возвращается в комнату, пока Дубин переводит взгляд на нахохлившуюся Марго в гнезде из шапок, злую, но пораженную, и устремляется следом. — Сузил круг подозреваемых, молодец. Останавливается у двери, смотрит на широкую спину, светлую рубашку, её облепившую, переводит взгляд на доску с заметками и фотографиями (полезная привычка). — Спасибо. Я ещё заметил, что у владельца кафе показания не сходятся. Сначала говорит, что видел нашего «дельца» мельком, а затем сам предлагает составить фоторобот. Ты, кстати, ни разу о нём не упоминал… — Потому что впервые слышу, чтоб его приплели к этому делу. — О, а ясно. Странно как-то вышло, я сам вчера узнал. — И не позвонил. — Дела были. Извини. Замотался. Игорь не отвечает, смотрит на доску, значительно меньше его собственной, зелёную, исцарапанную, тянется пальцами к нижней фотографии — второй потерпевший — держит. Нашаривает подкладку, выгибает бровь и, проверив её, недоуменно смотрит на собственное фото. — Эм… сделать тебе кофе? Неуверенно спрашивает Дубинин за плечом. Игорь на автомате кивает, не отрывая взгляда от фотографии. — Чё за нахер? — А, Юля дала. Сказала отдать при встрече. Не знаю, зачем. А я отказать не успел. И спрятал, чтобы Марго не нашла. — Это хорошо, что Юля… — Ага… Слушай, она случайно тебе моё фото не давала? — Может и давала. Не помню. Была какая-то макулатура, но я её выбросил. Хлам один. — Ясно… Тебе без сахара? — Да.